(Не)Подчинение

– На колени! – прозвучал голос повелителя геенны. Приказов моего отца не мог ослушаться ни один демон. – Так как для меня нет тела в ассии, то туда отправишься ты, мой сын, и подготовишь все к моему приходу, – сатана изложил свой гениальный план. Заодно это служило и моей проверкой. – Ты меня понял? – Да, отец, – подчинение, вот что от меня ожидается в этот момент. Что ж, он его получит. – Тогда иди, Мефисто, мой дорогой сынуля. Он мог насмехаться надо мной сколько угодно, но одного он не учел. Того, что мое пламя окрепло достаточно, чтобы более не подчиняться повелителю геены. Наконец-то я получил долгожданную свободу! Столько времени приходилось изображать из себя примерного сына и делать то, что он приказывал. Он посылал меня на расправу с демонами, которые решались восстать против него. Хотя отец прекрасно знал, что я сам был не прочь встать в их ряды. Я никогда не думал, что буду так радоваться, когда попаду в ассию. Она пахла свободой. Это стоило отпраздновать. Есть только одно место, где веселье и гуляния не утихали ни на день. Венеция – царство порока у духовенства под боком, настоящая отрада для сердца демона. Особенно во время карнавала, когда дозволено все. Нищий мог стать дворянином, дама переодеться в мужчину, а демон мог спокойно притвориться человеком и веселиться наравне с ними. Я надежно запрятал хвост в коротких штанах, под ними были колготки в горошек, а на ноги надел остроносые сапоги. Из верха на мне был камзол с высоким воротом и накидка. Костюм завершала треуголка с двумя длинными перьями. Ну и как же на карнавале без маски? Мой выбор пал на маску демона – она отражала и мою сущность, и служила прекрасной маскировкой. Затем я направился прямиком на бал, и никто мне даже слова не сказал. Передо мной открывались все двери, за одной из которых лежал бальный зал. Ох, это было великолепно! Страсть просто витала в воздухе, кружась вместе с партнерами, исполняющими вальс. Она опьяняла, как лучшее вино, что подавалось молодыми красивыми юношами. И украдкой скользила по более откровенным, чем обычно было дозволено, платьям, тайным прикосновениям и мимолетному шепоту на ухо. Казалось бы, что все выглядели одинаково великолепно, но даже среди этого буйства красок кое-кто выделялся особенно. Это был мужчина лет тридцати. Одет он был в ярко-красный костюм с золотой вышивкой: камзол подчеркивал хорошо сложенную фигуру, а кюлоты плотно облегали ноги, а из обуви на нем были красные туфли с золотыми пряжками. Голову украшали длинные белые волосы, завязанные в хвост красной лентой, но это был не парик, а его натуральный цвет волос. Когда он посмотрел в мою сторону, то под маской я увидел красные глаза. Альбинос, значит. Большая редкость и лакомая добыча. Я присоединился к вальсирующим: не стоять же во время праздника у стеночки. Партнерша нашлась сразу же. На ней было зеленое платье и тугой корсет, который делал ее пышную грудь еще больше. Я мог бы совратить и ее, но этот альбинос не выходил у меня из головы. Шаг, поворот, смена партнера. Но глаза постоянно ловят в толпе красно-золотой камзол. Все вернулись к своим изначальным парам. Кажется, он меня тоже заметил, в его красных глазах играли чертики. Неужто я его тоже заинтересовал? Пируэт – и мы стоим лицом друг к другу. – Через пятнадцать минут во второй комнате слева, – он шепнул мне на ухо четкие указания, когда мы оказались достаточно близко. Поворот – и будто бы ничего не произошло. Но эти слова эхом отдавались в голове и спускались вниз живота. Через пятнадцать минут, значит. Я бы мог не идти, отказаться, но потом бы всю свою долгую жизнь жалел об этом. После нескольких танцев он вышел из зала, и я, коротко извинившись перед своей партнершей, последовал за ним. Чтобы дойти до условленной комнаты, пришлось пройти по длинному коридору, который освещали редкие факелы. Сама комната оказалась погруженной в кромешную тьму. И хотя я прекрасно видел в темноте, здесь никого не было видно. Неужели незнакомец меня обманул? Или это была западня? Гадать было поздно, потому что кто-то схватил меня сзади и, вывернув мне руку, вжал в стену. От такого удара с меня слетела маска, обнажая чрезмерно острые уши. – И кто это тут у нас? – раздался знакомый голос прямо у уха. Вторую руку он уверенно запустил мне за пояс, словно точно знал, что там найдет. Когда альбинос схватился за мой хвост, то по телу прошла такая судорога, что из глаз выступили слезы. – Надо быть либо очень глупым, либо очень сильным демоном, чтобы появиться на людях практически в открытую, – мужчина продолжал держать меня за хвост, поэтому я не мог вырваться, как птица, которой насыпали соли на хвост. Он наивно полагал, что это ему так просто сойдет с рук. Я покажу ему, с кем он посмел связаться! Я чертов принц геенны! От ярости в моих глазах всполохнуло синее пламя. – Отпусти меня, живо! – прокричал я повелительным тоном. – Не пройдет, – обладатель красных глаз ухмылялся. Он снял свою маску, полностью отрывая лицо. – Я экзорцист. Надо же было напороться на экзорциста в первый же день пребывания в ассии! Не так я себе представлял это приключение. Хотя служение церкви не помешало сделать ему следующее. Мужчина воспользовался моей заминкой, он развернул меня, при этом крепко удерживая за хвост, и поцеловал. Признаться, он действовал умело, и огонь моей ярости погас сам собой, уступая место совершенно иному пламени – пламени страсти. Руки мои были свободны, и я мог легко оттолкнуть альбиноса, но вместо этого вцепился когтями в дорогую бархатную ткань камзола. Наши языки танцевали под отдаленно раздающуюся музыку. Между тем мужчина гладил мой хвост у самого основания, что приносило еще больше наслаждения. В ответ на это я бессознательно обвил хвостом его руку: мне хотелось еще. Похоже, незнакомый экзорцист искал того же, что и я – неподчинения вышестоящей власти, системе, церкви. В нем явно жил бунтарский дух, ведь не всякий отважится на сексуальный контакт с демоном, тем более однополый. Тогда на кострах люди еще горели за мужеложство. Если бы кто-то узнал, то у него были бы большие неприятности. И это приносило азарта в ситуацию. Через какое-то время поцелуев нам стало не хватать, и мы решили избавиться от ненужной одежды. Пуговицы, застежки, шнуровки – все это было быстро расстегнуто. Видимо, мы находились в одной из гостевых комнат, так как в ней находилась широкая кровать с балдахином. Все еще путаясь в одежде, мы упали прямо на нее. С меня уже сняли верхнюю одежду, и альбинос, пока целовал мою грудь, с особым удовольствием стягивал с меня штаны вместе с колготками. Когда я остался полностью голый, экзорцист посмотрел на меня сверху вниз. В этом взгляде были перемешаны страсть, желание, немого восхищения и что-то похожее на смешок. Или может даже насмешку надо мной? Я не успел разобрать, потому что в следующее мгновение он поцеловал меня. Между прочим, оставаться одному полностью голым меня не устраивало. Я стянул с мужчины белую рубашку и, пользуясь случаем, ощупал рельефное тело мужчины. От мышц на груди, вверх по ключицам, слегка погладил шею, царапнул затылок, а затем перешел на спину и прошелся по лопаткам и ложбинкам около позвоночника. Одна рука скользнула по талии и ниже, к заметной выпуклости на штанах. Мужчина издал сдавленный стон, а ведь я прикоснулся только через ткань. Следующий стон был заметно громче предыдущего: я забрался внутрь, гладил по тонкой коже, линиям вен, но не дал разрядиться. Все-таки я довольно эгоистичная натура, и получать удовольствие кому-то одному не позволю. Я хотел ощутить больше, сделать то, ради чего пошел за незнакомцем с красными глазами. Мне нужно было сотворить что-нибудь глупое, безрассудное. Жажда близости охватила меня, выжигая изнутри. Из сухого горла доносились лишь хрипы. И только один человек мог утолить это желание. Терпеть уже не было сил. – Давай, – почти умоляю, раскинувшись на простынях, и притягиваю за плечи любовника. Масла или чего-то подобного в комнате не было, да и черт с ним. – Будет больно, – предупредил мужчина, словно я сам об этом не догадывался. Он устроился поудобнее и разом вошел в меня. Было очень, очень больно, даже для меня, что явно отразилось у меня на лице. Альбинос попытался помочь мне расслабиться и поцеловал меня. От большого количества поцелуев мои губы опухли и, наверное, налились краской. Как только боль слегка отпустила, мужчина начал двигаться по новой. Рассудок словно заволокло туманом, мозг уже перестал что-то соображать, и все барьеры просто снесло под напором страсти. Никогда прежде я не ощущал подобного: меня не заботили ни дворцовые интриги, ни своих обязанностей, я даже не помнил, что являюсь демоном. До того я отдавался другому человеку, полностью растворяясь в нем. Мы двигались в бешенном, постоянно ускоряющемся темпе. Мои стоны постепенно перешли в хрипы, я задыхался от страсти. Воздуха не хватало, а тот, что был, уже насквозь пропитался потом от наших тел. Не знаю, сколько это продолжалось, но по моим ощущениям я кончил только спустя целую вечность. Мой любовник достиг пика несколькими секундами позже. Альбинос упал рядом и пытался перевести дыхание. Он нежно провел по моему хвосту, от этих прикосновений я закрыл глаза и чуть ли не замурлыкал. Я совершенно забыл про чувство опасности, и в реальность меня вернул щелчок как от замка, который защелкнулся у основания хвоста. – Я собираюсь сделать тебя своим фамильяром, – изъявил свое решение альбинос. Он выглядел чрезвычайно довольно и явно считал, что так и будет. – Только после того, как ты станешь Папой Римским! – я абсолютно точно не собирался подчиняться этому экзорцисту. – О, можешь не волноваться, – протянул он в ухмылке. – Я уже им стал. *** Двести лет спустя. Япония. – Ха, ха, ха! Я действительно был Папой Римским? – Широ смеялся, перекатившись на спину. – Да уж таким, что никакой сатана не нужен был, – съязвил я, но хвост предательски продолжал гладить любовника по бедру. Мы валялись уже достаточно долго, но никто не хотел вставать из теплой кровати. – Жалко, что я этого не помню, – вздыхает Широ. – И поэтому мне каждый раз приходится рассказывать все заново! – Но ведь ты каждый раз находишь меня и рассказываешь все. Это так мило. – Я тебя сейчас придушу! – для верности кладу обе руки на шею Фуджимото и оказываюсь сверху, но тот даже не вздрагивает. – Мне не важно, от чьих рук я умру, если в следующей жизни ты все равно будешь со мной, – говорит он. Ну и как можно было устоять после таких слов? – Я всегда к вашим услугам, – я не убираю рук и целую своего любовника, с которым проведу вечность.