Мир, за который я сражаюсь

      Вернувшись домой, Уильям поспешно, но осторожно добрался до своей комнаты, чтобы никого не разбудить. Закрыв дверь, он быстро скинул с себя плащ и рухнул на кровать, ударяя кулаком по мягкому матрасу. Слезы по-прежнему душили, словно крепкая удавка, губы горели огнем. Этот поцелуй был слишком нежным, слишком чувственным, но обжигал так, словно целовали его не чужие губы, а раскаленные угли, что приросли к нежной коже, становясь с ней одним целым. «—Я понял, что не могу без тебя. Я люблю тебя, Уильям Джеймс Мориарти.» —Замолчи, замолчи! – прошипел Мориарти, продолжая бить кулаками свою постель. Легче не становилось. Сейчас страдали и его сердце, и его разум. —Почему ты просто не сдашься? В мире есть такой много людей, кого ты мог бы полюбить.. Почему я? Почему ты выбрал меня, Шерлок?       Задавая эти вопросы куда-то в пустоту, почему-то возникло мнимое чувство легкости и покоя. Но стоило лишь представить перед глазами образ детектива, как все эти ощущения разом улетучивались. Новая волна слез подступала, хотелось перестать сдерживаться и наконец закричать, чтобы все услышали. Услышали, как ему больно. Услышали, что он запутался. —Уилл, все хорошо?       Голос старшего брата заставил блондина резко выбраться из пучины своих страданий и подняться на ноги. Смахнув с лица оставшиеся соленые капли, он попытался успокоиться. —Да, брат. Я в порядке.       Последние слова было невыносимо тяжело выговорить, голос подрагивал, угрожая сорваться в самый неподходящий момент. «Я в порядке». Слишком красивая ложь, так похожая на правду. Сколько раз за свою жизнь он произнес эту фразу, и сколько раз лгал, скрывая все свои душевные раны под маской человека, любящего жизнь. Видимо, ему до конца своих дней суждено носить эту проклятую маску. —Могу я войти? – снова послышался за дверью голос Альберта, такой же полный беспокойства. —Да, конечно. – вздохнув, Уильям открыл дверь, впуская брата внутрь. —Почему ты в такое время не спишь? —Я переживаю за тебя. – честно ответил шатен, кладя руки на его плечи. —Ты куда-то ушел посреди ночи, вернулся сам не свой. Что с тобой происходит, Уилл? —Я в полном порядке, тебе не о чем беспокоиться. Мне просто нужно было закончить одно дело. – улыбаясь, произнес блондин. —Лучше отправляйся спать, завтра у тебя много дел. —Да, я помню. Но ты точно не хочешь поделиться со мной тем, что тебя волнует? Я ведь чувствую, что тебе плохо. – не прекращал Альберт, все еще надеясь, что его брат еще хотя бы раз будет честен, но в глубине души он знал – это же Уильям, и он никогда не признается, что ему тяжело. —Оставь это. Я правда в порядке. – снова отвечает ему Уильям, едва удерживая в себе поток эмоций, так отчаянно рвущихся наружу. —Спокойной ночи, брат. —Конечно. Спокойной ночи. – тяжело вздохнув, старший Мориарти быстро покинул комнату, закрывая за собой дверь.       Еще несколько минут средний Мориарти простоял посреди комнаты, глядя размытым взглядом на ручку двери. Безумно хотелось схватиться за нее, открыть эту несчастную дверь и побежать к старшему брату, найти поддержку и спасение от всей этой боли и страданий. Но, вероятно, его гордость была слишком сильна. А быть может, дело и не только в гордости. На его плечах слишком тяжелый груз, слишком много людей верит в него, в то, что он справится. —Я должен быть сильным.. Ради своих близких, ради народа, нуждающегося в спасении, ради страны.. Я должен.. – пробормотал он, подходя к окну и доставая из кармана спички и сигареты. Едкий дым наполнил комнату, окутывая все своей серой пеленой. Легкие неприятно сдавливало, кашель не заставил себя долго ждать. Видел бы его сейчас Льюис – отругал бы, это уж точно. Но в этой комнате не было никого, кроме Уильяма Мориарти и его вечного одиночества.       Входная дверь тихонько заскрипела, оповещая о том, что в дом кто-то вошел. Чуя и Рюноске быстро прошли наверх, не снимая верхней одежды, Гин же медленно плелась позади, будто бы периодически выпадая из реальности. —Вы уже вернулись?       Тихий голос Сары вернул ее из очередного провала. Немного потоптавшись на месте, Акутагава подошла к дивану и присела рядом, стягивая с лица маску и утыкаясь в плечо девушки. —Сара, он был там.. Он спас меня.. – бормотала она, вновь заливаясь слезами. —О чем ты говоришь? – недоумевая, спросила Уэллс, аккуратно распуская высокий хвост подопечной и медленно поглаживая ту по мягким темным волосам. —Один из тех людей, у которых мы должны были забрать деньги, взял меня в заложники и грозился убить, но.. Господин Уильям спас меня.. – произнесла дрожащим голосом Гин, не переставая плакать. –Уилли.. Так и думала, что он догадается. – губы русоволосой изогнулись в легкой улыбке, глаза же быстро наполнились влагой и горячие соленые капли покатились по щекам, оставляя после себя мокрые дорожки. —Давай навестим их? Пожалуйста.. Мы и так слишком долго были в разлуке.. – вдруг попросила девушка, резко выпрямившись и уставившись в чужие промокшие от слез глаза. —Обговорим это завтра утром, вместе со всеми. Согласна? – предложила Сара, улыбаясь чуть шире. —Да, конечно да! Спасибо тебе большое! – радостно воскликнула Акутагава, обнимая подругу. —Не благодари, милая. А теперь беги наверх, скажи мальчикам, чтобы ложились, и сама иди спать. Будет нехорошо, если завтра вы трое будете выглядеть, как выжатые лимоны. – посмеявшись, Уэллс отправила девушку наверх и, посидев еще немного, направилась в свою комнату.       Войдя внутрь и закрыв дверь, русоволосая подошла к окну, пристально разглядывая ночной пейзаж. В груди вновь зажегся тот самый огонек, что с детства согревал ее душу, был светом в окружавшей ее тьме. Она давно перестала быть ребёнком, но даже тогда, шесть лет назад, расставание с единственными друзьями было для нее слишком болезненным. Там, в холодном Йоркшире, Сара посвятила всю себя детям, их воспитанию и обучению, от много пришлось отказаться ради тех, кем ее дорогой друг Уильям безмерно дорожил. Множество беспокойств, тягот и переживаний было похоронено в хрупкой женской душе, и такое же множество раз одиночество, ее верный спутник, сковывало сердце, запечатывая собой всю боль где-то глубоко внутри. Сейчас, не предложи Гин увидеться с ними, неизвестно, когда бы сама Уэллс набралась смелости вновь предстать перед теми, кто когда-то протянул ей руки, вытягивая из пучины мрака в дивный свет. —Мы обязательно встретимся, Уилли. – прошептала она, глядя на ночное небо, на котором мерцали несколько ярких звезд.