Давай на спор!

— Что?! — На это задание нужен кто-то с опытом в интимных отношениях, мальчики. Решайте до завтра, кто из вас пойдёт. Сейчас оба свободны. Мори явно не шутил. Он буквально вызвал Чую и Осаму в свой кабинет, сказал это… И прогнал. — Ну заебись! — объявил Дазай. — Придется идти на это чёртово задание и просрать на это весь день… — Это ещё почему тебе? — не то, чтобы Чуя действительно хотел попасть на подобную миссию, но с чего это брюнет решил, что это он единственный подходит на такое?! — Ты же девственник! — как само собой разумеющееся объявляет Осаму с широкой насмешливой лыбой. — Ещё чего! — Чуя бы и рад накинуться на него с кулаками, но не посреди коридора, по которому они оба сейчас идут. Дазай приподнимает бровь в явной насмешке и уточняет, будто в неверии: — Правда что ли?.. — и, прежде чем Чуя, схватив его за воротник, нанёс бы удар в челюсть, продолжил: — А давай проверим? На спор! Накахара даже остановился, рассматривая напарника, как диковинную зверушку. А тот, довольный своей выдумкой, продолжил: — В общем, спор такой. Мы проверим, кто имеет больший опыт в постели, и победитель пойдёт на задание. На кону честь и звание настоящего мужчины! Или собачка испугалась? Чуя, похоже, всерьёз задумался над тем, чтобы доказать «зазнавшемуся ублюдку», что намного лучше его. Уловив взгляд «Я тебя буду убивать медленно и мучительно, но сначала я выиграю этот чёртов спор», Дазай нахально усмехнулся. — Жду через пятнадцать минут у себя в комнате, слизняк! — Осаму помахал рукой и скрылся за поворотом, уже зная, что он будет делать. Сейчас он, всё спланировав, решил не ждать, а в выделенной ему комнате в жилом крыле здания навести «марафет» и подготовить всё, что требовалось для исполнения коварного плана. Через двенадцать минут дверь Накахара открыл с ноги в чужую комнату, не особо церемонясь. Дазай резко закрыл ящик прикроватной тумбочки и осмотрел напарника с головы до ног. — Не умеешь ты соблазнять, слизень. Не умеешь! Может, ну его, этот спор? Как и предполагалось, Чуя нахмурился и насмешливо ухмыльнулся. — Понял наконец-то, что в любом случае проиграешь? — Нет, просто не хотел портить тебе настроение твоим проигрышем! — пожал плечами Дазай, неспеша начиная расстёгивать свою рубашку. — Ну, чего ждёшь? Раздевайся. — В этот раз победа будет за мной! — Мечтай-мечтай, вешалка для шляп. Раздевались он тоже словно на спор, пытаясь перегнать друг друга. Только, когда дошла очередь до белья, Чуя застопорился. А Осаму тем временем вальяжно и без стеснения раскинулся на кровати, хотя всё, что было на нём — это треклятые бинты. — Да снимай ты эту несчастную тряпку. Хуже твоей рожи вида всё равно никогда не будет. — «подбодрил» напарника Дазай и сразу же насладился эффектом своих слов, когда рыжий парень чуть не порвал свои боксеры и, недолго думая, кинул их в шатена. В прочем, тот их успешно поймал и откинул куда-то за пределы кровати, жадно впиваясь взглядом в тело перед собой. Немного нескладное, ещё не мужское, но уже не подростковое, с гладкой и молочно-белой кожей. — Чего пялишься, придурок? — грубовато поинтересовался Чуя, и Осаму не мог не заметить его смущение от такого к себе внимания. — Ты чего, бреешься, как девчонка? — ответил вопросом на вопрос Дазай, и получил лишь насмешливую ухмылку. — Всё лучше, чем ходить, как заросшая горилла. — Увы, но даже горилла помилее тебя будет. Чуя со злобным шипением накинулся на напарника, приложив его затылком о изголовье кровати. Полем боя вскоре стала вся кровать, а парни, как звери, перекатывались по ней, и каждый старался подмять противника под себя. Дазай, наслаждающийся этим противостоянием, будто бы случайно отёрся недвусмысленно напряжённым достоинством о чужое бедро и сбросил оторопевшего Чую с себя. — Так мы наконец-то перейдём к спору или дальше будем кровать ломать? Чуя потёр покрасневшую то ли от смущения, то ли от недавнего противоборства щёку и уселся на свои пятки, упираясь ладонями в колени. — Объясни суть спора. — Взаимная дрочка. Накахара взвился, точно раненый зверь. — Я не педик! — Я тоже. Хотя ты со своими патлами на девку похож, тут уж как посмотреть… — было не понятно, Дазай говорит правду или насмехается. Чуя поставил на второе и успокоенно выдохнул. — То есть, типа, кто первый кончил — тот проиграл? — Ага. Парни сидели друг напротив друга и несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Почти одновременно протягивают руку к человеку напротив, но вот только Накахара тянется непосредственно к чужому паху, а Дазай медлит, поглаживая парня по груди, как девчонку. При первых же уверенных движениях чужой, как оказалось, тёплой и нежной ладони у Осаму перехватывает дыхание. Всего на секунду, всё же, он не девственник и слабак. И, чтобы эту заминку не заметил Чуя, Дазай уверенно выкручивает его сосок под короткий взвизг ничего не подозревающего парня. — Мы, вроде, на дрочку договаривались… — Мы, вроде, — передразнивает шатен, — на «кто первый кончит» договаривались. Никто не виноват, что от прикосновений к груди ты уже течёшь. Грязные разговорчики и перепалки в такой интимной атмосфере неожиданно заводят обоих. Дазай через пару минут подтаскивает Чую к себе, заставляя его буквально сесть на свои колени, и обхватывает губами его сосок. Накахара давится воздухом, вцепившись одной рукой в чужую шевелюру, а второй касаясь чужого члена. Он честно старается не думать о происходящем, как о полноценном сексе, до того момента, пока его ягодицу не сжимают костлявые пальцы. Чуя дёргается и чувствует, как в нежную кожу вонзаются ногти. Слышит насмешливый голос Дазая над ухом: «Готов проиграть, чиби?» — и яростно начинает дрочить чужой член. Осаму шипит от сухого скольжения — нет уж, Чуя не выиграет и так просто не отделается. Рыжий парень не успевает и понять, когда в его сфинктер настойчиво тыкаются всё те же тонкие пальцы, пытаясь проникнуть внутрь. — Ублюдок, ты что творишь?! — парень старается активировать способность, но Гравитация подавляется силой Дазая. — Не дёргайся, Чуя. Побудь послушной псиной и не смей кусаться. — Дазай одной рукой удерживает Накахару на своих коленях, второй тянется к тому самому ящику тумбочки. Чуя не замечает чужих действий, стараясь выбраться из объятий напарника и врезать ему в нос с такой силой, чтобы точно его сломать. И, в подарок, ещё череп раскроить. Осаму предельно спокоен и собран, хотя улыбается уголками губ. Смазку из небольшого пакетика он выдавливает между чужих ягодиц и на удивлённо-сердитый вскрик партнёра реагирует насмешливым: — Готов кончить и проиграть? Если нет, то верни руки к моему члену. Чуя правда не понимает, как всё дошло до такого. Он одновременно не хочет проигрывать и не хочет ублажать такую мразь, как Осаму. Поэтому с самой зверской улыбкой медленно сжимает ладонь на чужом органе, чтобы потом его вырвать к чертям. Но прежде чем эта ладошка, обладающая чудовищной силой, успела бы причинить сильный дискомфорт шатену, тот перехватывает парня за запястье и сжимает почти до хруста костей, без тени улыбки смотря на него. — Плохой пёс. Придётся посадить тебя на цепь. Суть угрозы до Чуи доходит только в тот момент, когда на его запястьях за спиной защёлкиваются наручники, и парень физически не может никак выкрутиться. — Поздравляю. Наш спор выходит на новый уровень! И, поскольку твои руки так жестоко пытались лишить меня важной моей части, тебе придётся удовлетворять меня задницей. — с жестокой усмешкой констатирует Дазай, размазывая смазку по сжавшемуся колечку мышц. А затем с упорством барана пропихивает внутрь ануса Чуи палец, на что парень отвечает сдавленным, шипящим «Какой же ты козёл!». — Какой есть! — мурлычет Осаму, неспеша разминая тугие стенки и поглаживая второй рукой партнёра по пояснице. Он сам смутно понимает, зачем всё это делает, но делает с умом, зная, что скоро Накахара расплавится в его руках и проиграет спор. Чуя, как назло, проигрывать не собирается, лишь сдавленно шипя и кусая губы, когда уже два пальца шатена настойчиво давят на его простату. Когда Дазай считает растяжку оконченной, он без особых прелюдий и ласки медленно натягивает Чую на свой член, дразня его касаниями и щипками. Накахара едва давит желание захныкать, кусая губы до крови. Осаму же утыкается носом в чужое плечо и бормочет: — Сука, сука, сука, ты, слизень, какого чёрта такой узкий?.. Бля-ать, это выше моих сил. Не могу понять, почему раньше так не сделал, не натянул тебя на член, чтобы ты так меня сжимал… И Чуя не был бы Чуей, если бы, превозмогая боль, не отвесил Дазаю резкий удар в нос плечом. Не до крови, но неприятно, чтобы шатен прекратил свой монолог и наконец-то сделал… Что-то. Что угодно. Только бы не говорил такие вещи. От удара Осаму, похоже, приходит в себя и, обхватив партнёра за ягодицы, приподнимает его, чтобы затем насадить на свой стоящий колом член резко и полностью, до сдавленного вскрика. Больше всего Дазая удивляет то, что, как бы Чуя не шипел и всем своим видом не показывал, что ему неприятно, его член тоже стоит, а на аккуратной головке выступила капля смазки. — Да ты просто шлюшка, которая наслаждается, когда её грубо трахают, да? — язвительно интересуется Осаму, обхватив ладонью чужой член и издевательски-медленно проводя по нему рукой. Чуя давится воздухом и желанием разорвать цепь наручников и придушить Дазая. Прямо так, прямо сейчас. Но находит в себе силы глухо протянуть: — Удивительно, что ты забыл о нашем споре. — Не забыл. Просто мне интересно, когда до твоего маленького мозга дойдёт, что ты можешь ублажить меня задницей. — скучающе рассказывает Дазай и сдавленно шипит, когда рыжий парень ёрзает на нём и медленно, превозмогая дискомфорт в мышцах и дрожь в ногах, приподнимается. Чтобы затем опуститься на член снова, вызывая дрожь уже у Осаму. Чуя убеждает себя (старается убедить), что воспринимает это, как спор. Спор, который нужно выиграть любой ценой, чтобы доказать свою правоту. Какую правоту он доказывает, парень не очень хорошо понимает — касание чужого органа к какой-то там точке внутри вымывает все связные мысли. Дазай шипит и не стонет только потому, что кусает Чуе плечи, ключицы, шею… Он не девственник, нет. Но он понимает, что почему-то от резких, слегка неловких движений Чуи кончит непозволительно быстро. Поэтому валит парня на спину и, закинув одну его ногу себе на плечо — растяжка хорошая, всё равно не сломается — начинает с остервенением трахать партнёра. Не заниматься сексом, не какие-то ещё поэтичные синонимы, а просто грубо, животно трахать его. Чую, которого иногда хочется приложить головой о стену. Чую, с которым у них взаимная не-любовь. Чую, который сейчас так восхитительно гортанно стонет и кусает губы. Дазай не выдерживает и, толкаясь на всю длину в узкую задницу чёртового напарника, кончает. На отдышаться ему не нужно много времени, да и Накахара ещё не кончил. Поэтому Осаму медленно — так, чтобы Чуя ещё раз прочувствовал каждый сантиметр его достоинства — выходит, а затем ладонью обхватывает чужой член. Дрочит быстро, резко, обводят головку большим пальцем и дразня местечко где-то под уздечкой. Чую хватает едва ли на минуту, а затем он обессиленно откидывается на кровати, прикрывая глаза. Чтобы через некоторое время, когда Дазай уже уберёт влажными салфетками всю сперму, нахально фыркнуть: — И всё-таки, спор я выиграл. — Не подумал бы, что у тебя встанет от того, что тебя трахает парень. — сухо ответил Дазай, желая поддеть. Он как раз шарил в ящике, чтобы найти ключ от наручников. — Так не думай. Возбудитель, который я выпил по приходу сюда, был на редкость хорош. Осаму рычит и падает сверху на Чую, зажимая его между собой и кроватью, а затем целует — глубоко и грубо, кусая чужие мягкие губы. После поцелуя невозмутимо садится на кровати, расстёгивает наручники сбитого с толку напарника и валится вместе с ним на постель. — Радуйся победе сколько хочешь, но завтра твоя задница будет болеть так, что ты проклянёшь и меня, и себя, и Мори, но встать с кровати не сможешь. И, разумеется, на миссию не пойдёшь. — ухмыляется Осаму и прежде, чем Чуя начнёт скандал, прижимает его к себе и зарывается носом в рыжие волосы.

***

В голове было пусто, во рту сухо, мышцы ныли и пекли, а задница чертовски сильно болела. И трезвонящий телефон Дазая ситуацию никак не улучшал, заставляя Чую потянуться к нему, чтобы разбить нахер. Его планам не суждено было сбыться: Осаму слишком проворно схватил телефон и ответил на звонок, ставя на громкую связь. — Доброе утро, Мори-сан! — Вы время видели? — вкрадчиво уточнил Мори. По его голосу нельзя было сказать, что мужчина зол, но ничего хорошего вопрос не сулил. — Конечно же видели! — Дазай был слишком жизнерадостным. Часы на стене упорно показывали двенадцать часов дня. — Просто мы с Чуей подумали и решили, что ужасно не подходим для той миссии, а раз вы уже нашли нам замену на неё, то сегодня выходной! Осаму сбросил вызов, выключил телефон и с усмешкой посмотрел на Чую. — Ну что, слизняк, на что в следующий раз поспорим? — Ни на что. Я всё равно выиграю, так что можем даже не спорить! Осаму покусал губы и затем демоны заплясали в его глазах чечётку. — Кстати, ты хреново целуешься, знал? Чуе не нужно слышать больше, он уже тянет шатена за плечо на себя и впивается жёстким поцелуем ему в губы. «Нет, — внезапно понимает Дазай. — Это не просто споры и «выигрыши». Это шаг к большему!»