Аврора

      Он вошёл тихо. Тише, наверное, входят лишь мыши, столь почитаемые Эсперадором. Мягко ступил на недешевый паркет, и, стараясь не стучать каблуками, подошёл к погасшему давно камину, в котором уже даже не тлеяли угольки. Тишина и холод. Комната, со всеми ее охотничьими трофеями, картинами, изящными золотыми подсвечниками спала, тихо и мирно, как спал и ее хозяин, притаившись в глубоком кресле.       Ричард прошёлся по обивке рукой. Шерсть. Наверняка не искусственная, в родном Надоре, при его жизни, о таких даже не мечтали. Спать точно тепло и мягко, в этом можно было не сомневаться, но Алва, видимо, решил все же проверить это на себе. Парень перевел взгляд на маршала и затаил дыхание. Точнее, явно сделал бы это, если бы его не сперло неведомыми силами. Леворукий его дери... До чего же прекрасным был Рокэ Алва!       Ворон расслабленно и устало лежал, конечно же, строго к спинке, лишь откинув набок голову, отчего черные лихие пряди падали на лицо. Уголки губ томно опущены. Никакой улыбки, никакого блеска в синих дьявольских глазах. С непривычки Рокэ можно было даже не узнать, потому как Леворукий ещё не бывал спящим. По крайней мере, таким спящим. Правда правая рука, напряжённая, все ещё лежала на ножнах, будто готовая в любой момент ринуться в бой, даже без хозяина, что было бы совсем не удивительно, потому что одна только правая рука Алвы могла сотворить больше, чем половина населения Талига.       Окделл наконец слабо выдохнул. Комок ненадолго отступил и дал волю лёгким. Мальчишка, освобожденный от муки, незамедлительно жадно впился глазами в картину перед ним и начал проводить ими по ней, будто ножом по холсту. Лицо Алвы во сне являло собой нечто невообразимое, темное и мрачное, но уже совсем не связанное с кошками. Пошлый порок, горесть и вселенскую усталость. Полночь и полумрак. Только к этому, в отличие от закатных тварей, хотелось прикоснуться.       Дик скользнул взглядом ниже. Как он не заметил... Рубашка Рокэ была расстегнута и открывала ещё более захватывающий дух вид. Чистая тонкая шея маршала никогда бы не прельстила его при свете дня и тем более не смогла бы заменить шеи Катарины, являющейся во снах ночами. Но сейчас что-то вновь упало внутри, а на глаза навернулись восхищённые слезы. Окделлы не плачут, Ричард этого придерживался и гордо сносил все горести. А перед спящим убийцей своего отца выстоять не смог. Слабак и предатель.       Правда мысли о чести как-то слишком быстро покинули его. Всему виной тот греховный образ, спящий перед глазами, который неожиданно решил нахмуриться. Испуганный Окделл дернулся назад и замер, всем своим видом изображая, будто только пришел. Но, вопреки опасениям, Рокэ ни то, что проснуться, не подумал даже еще раз шевельнуться. От сердца отлегло.       Дальше смотреть было нечего. Все остальное тело прикрыто синим плащом, укутавшим хозяина как одеялом. Да и если Алва не проснулся сейчас, то нет никакой гарантии, что он не проснется через мгновение. Юноша глянул на бутылку вина и пустой бокал. Кажется, маршал был пьян и, видимо, все байки про то, что Рокэ не пьянеет тоже оказалась не более чем слухами. Трезвый Ворон не уснул бы так, в кресле. Парень явно осмелел. Бесцеремонно взяв посуду, Дик хлестнул вина и выпил залпом то, что смог. Бесподобно... И вино, и Алва, причем оба в равной степени, так же горьки и прекрасны, пламенны и темны, по крайней мере сейчас и для Окделла. Парень зажмурился и невесомо покачнулся.       Бокал оказался на столе, бутылка, что ни странно, следом. Дик облизнул подсохшие губы, снова глядя на Алву. Не выдержал. Аккуратно, парой пальцев, он, не касаясь, как казалось ему, кожи, отодвинул пару прядей с чужого лица. Насколько же может быть невинной спящая смерть... Окделл нагнулся медленно, почти со скрипом в уставшей спине и подтянулся к бледному лицу, опаляя кожу спящего горячим дыханием, смешанным из вина и чего-то сладкого. Расстояние небольшое, точно меньше бье, непозволительное для повелителя Скал, которого и так считают маршальским любовником, так теперь ещё всем этим сплетням Ричард является живым доказательством.       Не смог. Побоялся ли разбудить, или вновь заиграла честь, но Ричард сперва отодвинулся, а затем тряхнул головой, тут же резко разгибаясь. Дик что-то беззвучно произнес и быстро пошел к выходу. Глупой идеей было приходить к маршалу, но ещё более глупой было стоять и ждать чего-то. Ему просто повезло, что Алва не проснулся от первого же шага. Темная фигура Окделла вышла из темноты комнаты в коридорный полумрак, проклиная себя и все вокруг за минутную слабость. А в комнате Рокэ лишь перевернулся с тихим кашлем так, как переворачиваются спящие.

***

      Или те, кто ими притворяется. А Алва это точно умел делать. Потому, как только дверь закрылась, перекрывая доступ к звукам и свету, синие глаза распахнулись, а руки потянулись к кэналийскому. Вот нужно было мальчишке зайти именно сейчас... А главное, облапать глазами всего маршала так, что Алва даже чувствовал это кожей. Совершенно точно этот Ричард Окделл – придурок. Ко всему прочему ещё и влюбленный придурок.