Гримаса боли - всего лишь перевёрнутая улыбка

— Аратаки Итто, верно? — Аято говорил спокойно, без толики лишней эмоции, почти сухо. Сидевший перед ним óни с наручниками за спиной был недоволен и весь его вид показывал это: глаза сузились, тело, такое сильное и точеное, нервно дергалось, словно в конвульсиях, а взгляд выражал нескрытые упрямство и борьбу. — Разве я уже не сказал это сто тысяч раз? Моё имя тут на каждой доске с объявлениями, — óни цокнул языком и показательно закатил глаза. Аято приподнял бровь, пожалуйста, чересчур выразительно для человека его положения, и с громким хлопком закрыл папку с личным досье его заключенного. — Позволь уточнить, Итто, — Комисато сделал небольшую паузу, смакуя чужое имя на своем языке, — господин Омэнэ считает, что ты украл коробку с кошачьим кормом прямо из-под его носа. — Украл?! Да я одолжил всего на пару минут! И вообще, я же договорился с ним! — Итто фыркнул и закатил глаза. Его прямолинейность была, пожалуйста, самой главной ошибкой, если б Аято действительно стремился засадить его за решетку. — Однако это частная собственность, которая была украдена тобой. Есть заявление, есть свидетели. Не стоит считать, что ты сможешь отделаться легким испугом, — Аято взглянул на òни из-под упавшей на лоб пряди, — да и... Твоя подруга, кажется, Синобу ничем не сможет помочь. Голос Аято становился все жестче, строже, однако без агрессии. Он был тем, кто отлично понимал как надо вести себя с такими как Итто. Учитывая то, что Аято до дрожжи в кончиках пальцев хочет его. — Откуда вы... А, неважно. Я сам как-то разберусь, — Итто вздернул подбородок и снова закататил глаза. На секунду Аято показалось, что óни сможет закатить их внутрь черепа и увидеть свой мозг. — Если ты попытаешься удрать, будет только хуже, — предупредил Аято, — тогда у меня появится достаточно причин, чтобы отвести тебя и членов твоей банды, в том числе Куки Синобу, на трибунальный суд. А там... — Комисато пожал плечами, — Там будет все не так радушно. — Что?! Какой еще трибунальный суд? И зачем сюда привлекать моих ребят и Синобу? Да за что?! — Итто, как он делал это всегда, пытался казаться свирепым óни, таким непоколебимым и сильным, но сейчас со связанными сзади руками, он казался беспомощным молодым бычком на привязи, который знает свою участь стать стейком через час. Аято хмыкнул. О, Итто был напуган, хоть и старался не подать вид. Перспектива попасть на суд трикомиссии - дело гиблое, а к тому же Синобу, ее образование и авторитет.... В его глазах читалось полуприкрытое смирение вперемешку с решимостью. Такое странное, но притягательное сочетание. — Я могу закрыть на это глаза, Итто. Однако, — Аято встал, поправляя свои брюки и медленным, словно большой кот, шагом, зашел к парню за спину, — у меня есть особые условия. — У-условия? — Именно, — Аято помнил, что действовать стоит осторожно, особенно сейчас, когда óни стал особенно нервно дергать ногой. Вероятно он думал, что сейчас придется сражаться. Атмосфера нагнеталась, а тишину, что повисла между ними, можно было порезать даже самым тупым ножом. — Итто, — рука, обтянутая перчаткой из дорогой черной кожи, со звоном опустилась на чужое плечо. Óни вздрогнул и попытался повернуть голову, но был тут же схвачен за густые светлые волосы, прямо около рожек. — Сэр?... Аято, сжимая в руках локоны, прямо чувствовал как у Итто бешено колотится сердце - венка на виске билась об нежную кожицу в сумасшедшем ритме. Бедняжка определенно думал, что его постигнет казнь, но... У главы комиссии были немного другие планы. — Мое условие заключается вот в чем, Итто: ты сейчас будешь беспрекословно делать то, что я скажу, — Аято перебрал двумя пальцами пряди, подбираясь все ближе и ближе к приглянувшимся рожкам. Чужое тело, такое мощное и в то же время трепетное, словно сотканное из тысячи активных нейронов, подрагивало под его напором. — А? Простите? — Итто недоуменно вертел головой, но лишь до тех пор, пока хватка в его волосах не стала жестче, — Г-господин Аято?... — Закрой рот, óни. Кажется, я сказал тебе слушать меня, не так ли? — Аято откинул чужую голову в бок так, чтобы Итто мог видеть Господина краем глаза, — Ты ведь не хочешь, чтобы у твоих друзей были неприятности? Итто встревоженно помахал головой. — Хороший мальчик, — Аято улыбнулся, почти нежно и мягко, его обманчиво спокойные и невинные глаза не выражали ничего хорошего. По крайней мере для Итто. Комнату освещало лишь несколько несчастных керосиновых ламп, которые висели слишком далеко друг от друга, отчего тёмные пятна, словно сгустки Мораны, покрывали, кажется добрую половину комнаты. Аято это было на руку. - Ты прекрасен, Итто, - мужчина довольно мурлыкнул, дотрагиваясь до красных рожек, которые были покрыты нежным, едва различимым пушком у основания. Прямо как у оленей из Снежной. Комисато усмехнулся - он и не думал, что в Итто что-то может привести его в еще больший восторг. - Ну... Спасибо? - Óни расслабился лишь слегка и Аято снисходительно пропустил мимо ушей эти слова. Итто был молодым, неопытным и Комисато не удивился бы, если б узнал, что рогатый - девственник. Что ж, это еще больше воодушевляет. — У тебя был секс? — Простите? — Ты мой вопрос не слышал, óни? — Пальцы Господина резко схватили парня за рога, откидывая голову в бок еще сильнее. Итто чуть не свалился со стула - со связанными сзади руками он не мог ничего сделать, да и... кажется, это не самое плохое, что могло бы с ним случиться. — Да... Нет? — Итто сглотнул, прикусывая нижнюю губу. Если б не полумрак, то Аято смог бы увидеть румянец на его лице, — Нет, Господин, у меня не было секса. Кажется, Итто уловил суть их маленькой игры. Аято полностью удовлетворил этот ответ. Хотя по этим неуклюжим и робким движениям можно было бы и без слов догадаться. Слегка прохладные пальцы коснулись ярко-алой татуировки на чужой шее, провели ниже, к сонной артерии и выпирающей венке, опасно надавили, слишком сильно, чтобы дать понять, что это Итто просто так отсюда не выйдет. — Слезь со стула. Итто, словно завороженный этим спокойным и опасно нежным голосом, сделал то, что от него требовалось. Он не понимал, зачем и почему, но делал. Будто он одна из марионеток Сандроне. Его руки затекли, а жесткая веревка натерла запястья. Еще минута - и ее остатки упали на пол. Итто потер руки, но подняться не смел. Аято взглянул со спины на картину, что открывалась перед ним: его давняя тайная мечта, воплощение фантазий и желанный сабмиссив, стоял на коленях перед ним, его твердые мышцы перекатывались в свете ламп. Подарок Архонта, не иначе. Взгляд зацепился за чужой плащ и портупеи. И они тут же упали к ногам, дрожащие пальцы быстро справились с ремешками и застежками - слишком велико желание увидеть Итто обнаженным. — Сними с себя все, óни. Итто размял затекшие запястья, слегка привстал с колен на корточки и быстро, словно от этого зависела его жизнь, принялся расстегивать пуговицы на штанах. Его пальцы не слушались, когти словно стали длиннее и цеплялись за одежду слишком часто, чем обычно, и эта атмосфера... Она давила, возбуждала и затуманивала голову лучше, чем те одурманивающие травы из Сумеру. Аято довольно усмехнулся и сел на стул. Оказавшись перед головой Итто, молодой Господин невольно почувствовал насколько он возбужден, закидывая ногу за ногу. Он наблюдал за обнаженным óни, следил за каждым его движением, слегка сузив глаза. Конечно, этого здоровяка тоже заводила такая игра - иначе Аято уже давно получил бы по лицу. - Неужели эта мордашка никогда не брала в рот? - Комисато склонил голову на бок. Итто поднял голову, его алые щеки были видны даже в полумраке. Впрочем, то был риторический вопрос, но óни все равно ответил на него, покачав головой. Итто мог уйти в любой момент. Мог закричать и тогда стражники, прибежав на шум, увидели все то, что с ним делает Аято. Но он молчал, стоя на коленях перед Господином, словно каменное изваяние, и не смел даже шевельнуться. - Что ж, тогда тебе стоит начать с брюк, - Аято сел прямо, развел ноги и красноречиво указал на ширинку. Óни, взглянув лишь на секунду, невольно облизнулся - Аято был возбужден не меньше его самого. - Я... М, я знаю, - парень подполз ближе, кладя руки на чужие колени, за что сразу же весомо получил по лицу. Хлопок эхом отбился от стен. От неожиданности Итто даже ахнул, поднимая глаза. В них стояли слёзы - не от боли. Скорее, непонимания. - Руки за спину, - Аято выглядел слишком сурово, но даже снизу-вверх на него было смотреть одно удовольствие - молодой Господин был прекрасен. Итто тут же сложил руки в замок за своей спиной. Он полностью принимал правила этой игры, цепляясь зубами за язычок собачки, расстегивая ширинку и с каким-то детским восторгом наблюдая как член, такой возбужденный и гладкий, упирается ему прямо в лицо. Господин Аято прикрыл глаза и запустил пальцы в чужие волосы, с силой сжимая жесткие пряди. Белоснежная макушка зашевелилась, когда он почувствовал теплые губы и опасные клычки на своей плоти. Язык медленно, словно дразня, прошелся от основания члена до самой головки и обвел ее вокруг, слишком юркий для обычного человека и такой идеальный для óни. Итто держал руки за спиной, из-за чего ему пришлось неуклюже привстать и взять член в рот полностью, почти до самого основания. К счастью, рвотный рефлекс его не мучал. Комисато довольно и шумно вздохнул, надавливая на голову до тех пор, пока Аратаки не начал давиться. Ему, как истинному садисту, по-настоящему доставлял удовольствие этот звук, когда в глотке не хватало места для воздуха и партнер начинал задыхаться - лишь ненадолго конечно. Позже Аято ослабил хватку, когда увидел, что Итто разъединил руки за спиной и приготовился упираться. - Хороший мальчик, - Господин довольно промурлыкал, наблюдая как тоненькая слюнка тянулась от члена и блестела в свете ламп на чужих губах. Итто откашлялся и выглядел еще лучше, чем когда-либо - быть беспомощным и послушным ему к лицу, - достаточно. Развернись спиной и встань на четвереньки. Итто выполнил, словно был заворожен, встал так, как ему приказали и вздохнул. Его горло саднило от недавнего глубоко минета, в голове царил полнейший хаос, но он даже не думал отказываться. Слишком горячо и слишком притягательна была эта связь. Не говоря уже о том, что он получал кучу удовольствия, когда им пользовались, как хотели. Аято встал со стула, снимая с себя брюки и нижнее белье, на котором красовалось многозначительное мокрое пятно. Вся его дорогая одежда, словно из модных журналов издательского дома Яэ, валялась на полу, как самое обычное лохмотья простолюдина. Сейчас Господину было совершенно не до этого. Аято нежно погладил чужую спину, касаясь сухой и теплой ладонью кожи, что покрылась мурашками. Итто вздрогнул, литые мышцы напряженно перекатывались на плечах. Аято довольно улыбнулся и, со всем своим невинным видом, встал на колени за спиной óни. Его взгляд скользил по сильной спине, способной удержать груз трех яков и по тому ощутимому контролю, что позволяет ему это тело. — Я должен предупредить, Итто,— Аято огладил кожу на ягодице и медленно повел пальцем вниз, к заветному колечку мышц, — то, что происходило, происходит и будет приходить сейчас - дает мне право считать, что мы любовники. А это накладывает на тебя ряд... обязательств. Комисато говорил не спеша, словно мурлыкал каждое слово, но тот тон, та скрытая власть в его речи, приводили Итто в полнейшее безумство. В его голове смешалось смущение, возбуждение и какая-то дикая покорность, именно она заставляла его сейчас находиться в такое время в такой позе с таким человеком. Но Итто ничего не оставалось, как кивнуть на слова Господина. Его собственный член налился кровью, а с влажной головки крупными каплями медленно падало семя на твердый пол одиночной камеры комиссии Ясиро. Аято медленным, почти нежным движением ввел один палец внутрь чужого, мощного тела, довольно отмечая насколько Итто узкий. Конечно, узнать был ли у него кто-то - не этично со стороны Господина. Он не имел права судить или даже ревновать - просто потому, что сейчас, в их первый раз, Итто не являлся его собственностью. Пока. В любом случае это было исправимо. Аято нежно двигал указательным пальцем, касаясь мягких, нежных и слегка влажноватых стенок чужого лона, впервые получая настоящее удовольствие не просто от сессии, а от прелюдий, от этой покорности сильного тела и от осознания опасности всей атмосферы, где они находились. Итто шумно дышал, крылья его носа раздувались, как у быка, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Он умел терпеть боль. Он умел ее принимать, но, Архонты, сам Комисато Аято хочет трахнуть его на полу холодной камеры? Казалось ли это сном? Ещё как. Óни сглотнул снова, прикусив острым клыком нижнюю губу. Тугой узел скрутился внизу его живота, а легкая саднящая боль там, где был палец Господина, словно завязывала этот узел еще сильнее. Секунды казались минутами, часами, иногда - будто время вовсе остановилось. За окном пели цикады, а лунный полумесяц прятался за тёмными грозовыми тучами Инадзумы. Аято терял терпение - он завелся так, что его колом стоящий член, начал болеть, а яйца тянуть. Хотелось поскорее разрядку - и, Архонты, Итто был идеален для этого. Второй палец нетерпеливо проник внутрь и Аято развел указательный и средний ножницами - слишком сильно, - Итто болезненно дернулся вперед и вскрикнул от неожиданности. Такой громкий и болтливый всегда, сейчас казался тихой и послушной мышкой. - Потерпи, óни, будет легче, - чувственный шепот Комисато успокаивал Итто. В этом было нечто более интимное чем то, чем они занимались сейчас. Аратаки терпел боль, чувствуя как от нее же сильнее заводится, и довольно жмурил глаза от этого крышесносного сочетания, царапая когтями бетонный пол камеры. Аято взял свой член у основания, слегка провел по нему рукой - несущественно, лишь для того, чтобы раззадорить себя сильнее, - и вошел, слишком быстрым, уверенным толчком. У него не было ни смазки, ни крема. Ни чего либо еще, Архонты. Был ли это просчет всегда ответственного Господина? Или же... Он хотел порвать Итто? Никто не знает. Óни закричал громко, протяжно и как-то не по-настоящему болезненно, скорее от неожиданности. Его тело было способно выдержать ещё большую боль, чем человеческое. Аратаки зажмурил глаза, а в уголках скопились слезинки, медленно скатываясь на пол. Дыхание Итто сбилось, его грудь ходила ходуном, а сердце колотилось так, словно он выиграл 10 побед подряд в боях оникабуто! Но это ощущение было иным: слишком ярким, слишком болезненным, слишком сильным, слишком... правильным? Аято несколько минут нависал над сильным могучим телом и, Архонты, сколько ему усилий пришлось приложить, чтобы не сорваться на бешенный темп, трахая Итто так, как хочется молодому Господину. Он хотел затрахать óни до смерти в этой чертовой камере - так хорошо, так узко и приятно ему было внутри Аратаки. Он дрожал, мелко, прерывисто, и Аято мог поклясться, что сойдет с ума. Мужчина нежно погладил чужие плечи, прошел вдоль позвоночника, хватаясь цепкими пальцами за чужие бедра. Тонкая и бледная кожа Итто обязательно оставит на себе следы пальцев - Аято же эта идея полностью устраивала. Молодой Господин медленно двигался, совершая маленькие толчки, ощущая как внутри все судорожно пульсирует. Óни буквально тек изнутри, с каждым импульсом всё сильнее и сильнее, Аято удивленно хмыкнул, ощущая приятную влагу на своем члене. Сам Итто то напрягался, когда боль становилась слишком сильной, то расслаблялся, чувствуя внутри приятную наполненность и странное чувство, проходящее от низа живота до самого горла, словно в узелки мышц вставлялись маленькие иголочки, как раз те, что иногда ставит ему Куки для расслабления. - Расслабься, óни, - голос Аято слегка дрожал от возбуждения, перед его глазами все больше застилалась пелена, а мозг медленно отключался. Обычно он всегда требовал от себя полного контроля, но сейчас... сейчас, кажется, он впервые поддался эмоциям. Итто делал с ним что-то невероятное, невообразимое для всех бывших Аято. Каждый новый толчок был сильнее и быстрее предыдущего, каждое касание кожи - оставляло следы, красные, переливающиеся в багрово-синие пятна. Итто пробирало уже крупной дрожью, но голос прорезался примерно на середине, когда Аято доставал до заветного пучка нервов внутри всё чаще и чаще. Аратаки кричал, переходя на высокие ноты, хныкал и вертел задницей, ощущая саднящую боль вперемешку с возбуждением и чувством охуенной заполненности. Он никогда не испытывал такого, захлебываясь собственными стонами, такими же оглушающе громкими, как и он сам. - Никогда бы не подумал, что такой óни, как ты, будет кричать, словно шлюха, - Аято удовлетворенно хмыкнул, выслушав очередное "Господин!", поглаживая Аратаки по голому торсу, плечам, медленно переходя на твёрдые соски. Он сжал маленькие бусинки между пальцев, сильно, выбивая из Итто очередные стоны, переходящие в визги. Вторая же руками спустилась по торсу вниз, легко касаясь кончиками пальцев нежную кожу, касаясь светлого пушка на паху и обвивая чужой член кольцом пальцев. Аято сжал основание, сильное, заставляя Итто ещё больше ёрзать под собой и хныкать "пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста". Это был первый раз óни, Аято это понимал. Он не хотел делать из их первого раза полноценную сессию, но, Архонты, как же хотелось заставить этого парня просить о большем под собой. Движения становились всё более хаотичными, такими непонятными, Аято без стеснения срывался на бешеный темп, трахая Итто так, как никогда никого не трахал. Молодой óни под ним только подстегивал его, прогнувшись в пояснице так, что ему пришлось лечь грудью на холодный пол, касаясь красными, раздраженными соски поверхности. Он без стеснения тёрся ими, а руки вытянул вперед перед собой, царапая пол ещё сильнее - кое-где оставались бороздки от когтей. Аято дрочил óни, резко, грубо, нажимая большим пальцами на уретру, царапая венки. Разрядка ощущалась сладкой горечью на языке, когда Итто и его самого прошибло ошеломительным оргазмом. Итто закричал - пожалуй, слишком громко, толкаясь в чужую руку и обильно пачкая ладонь, свой живот и пол под ними. Аято же кончил внутрь, обессиленно держась за чужие бёдра, чтобы не упасть. Он никогда не чувствовал ни с кем подобного, даже тогда, когда Тома позволял ему больше чем то, что сейчас произошло между ним и Итто. - Всё в порядке? - заботливо поинтересовался молодой Господин, вытаскивая обмякший член и громко хлопая Итто по заднице. Тот довольно зажмурился, что-то пробормотал и обессиленно лег на пол, прикрывая глаза. Аято улыбнулся, погладив чужую спину кончиками пальцев - кожа там покрылась мурашками, ещё больше выделяя следы от пальцев. - Итто. - Да, да... Я встаю, - Итто сонно буркнул и принялся подниматься, кривясь от тянущей боли в пояснице. К этому еще и добавилась вытекающая сперма, медленно капая на пол с его заднего прохода и внутренней части бёдер. Он был поразительно молчаливым и робким - щеки óни горели алым огнем, а глаза не смотрели на Аято, лишь на пол перед собой. - Одевайся, я распоряжусь, чтобы тебя пустили в ванную, - Аято встал на ноги, ощущая насколько они ватные и сладко потянулся, находя свою одежду. Он не особо представлял что скажет Аяке, если та встретит его и Итто в таком состоянии или же Тому, но, Архонты, он абсолютно ни о чем не пожалел, оглядывая тело óни, покрытое замечательное россыпью синих собственнических следом на бедрах и спине.

***

- Так значит... Ты провел лекцию Аратаки Итто? - Аяка недоверчиво косилась на Аято, прищурив глаза. Ему не повезло встретить её как раз тогда, когда они с Итто шли в сторону купальни - óни слегка прихрамывал и хмурился, а Аято, словно большой кот, довольно мурлыкал себе под нос что-то. - Да. - Но почему он... в таком состоянии? - Скажем так, я показывал на примере, что будет, если нарушать закон, - Аято говорил спокойно, поглядывая на Аяку выразительными голубыми глазами в которых ничего, кроме сытого удовлетворения не было. - Надеюсь вы не... - Аяка прервалась на полуслове, увидев, как дверь купальни с размахом открылась и из нее вышел Итто в махровом банном халате, весь мокрый, с розовыми щеками и горящими от веселья глазами. Аяка не знала, что брат там близок с этим óни. - Господин, ну и травы у вас там, - Итто скривился, затем громко чихнул и также громко расхохотался, выглядя абсолютно таким, каким он был всегда. Аято выдохнул - ему казалось, что он мог нанести этому парню какую-либо травму своим поведением. Все же, с его стороны это было рискованно. Итто улыбнулся Аяке, весело поздоровался с ней и подошёл к Аято так, словно полчаса назад между ними совершенно ничего не было. Аяка улыбнулась лишь уголками губ, кивнула Аято и, развернувшись на пятках, поспешила удалиться. Удовлетворил её этот разговор или нет - Аято решил, что ему до этого нет дела. Аяка не была маленькой девочкой и могла и сама догадаться обо всем. - Идем, нужно отдохнуть, - Аято погладил Итто по лицу, проходясь кончиками пальцев по нежной и теплой коже, уводя óни за собой в глубь поместья Комисато.