Не делай зла, добро не обязательно

- Почему ты не ночуешь дома? - Виноградова поправила прядку за ухо, наблюдая за тем, как Воропаев расправляется с, прилично недожаренным, стейком. Александр, как раз поднося очередной кусочек мяса ко рту, замирает. Он возвращает вилку снова на тарелку, недовольно вздыхая. - Лина, что ты от меня хочешь? Пушкаревой что, скучно в гордом одиночестве? - он кривится, искажая привлекательные черты. Юлиана качает головой, торопясь развеять его предположение относительно Катерины. - Катя тут не при чем, что ты начинаешь вообще, - она взмахивает рукой нервно и раздраженно, - ты слышал, чтобы она когда-либо жаловалась? - Если не жалуется, значит, я плохо стараюсь, - хмыкает Воропаев, снова возвращаясь к еде. Ест он с аппетитом, даже немного жадно. - На работе снова завал? - Виноградова знает прекрасно, если Александр ест с таким аппетитом, значит, дома еды нет совершенно. Она изучила это за время, когда достаточно близко общалась и дружила с Кирой. Юлиане вдруг стало стыдно. Еще в Египте Воропаев упрекнул ее в том, что она с легкость променяла одну подругу на другую, не попытавшись даже, никоим образом, навести мосты. По возвращению, Виноградова честно попыталась наладить отношения с Кирой, но младшая Воропаева словно встрепенулась, и отстранилась от Юлианы. Прилично. Холодно. Дистантно. Она не ожидала от Киры такого решения, но, ко всему прочему, ей теперь было попросту нечем крыть все, что было сказано Александром. Выходило, что Воропаев был прав, и она сменила подруг, как карты в перетасовке, совершенно не приложив усилия, чтобы хоть как-то разобраться с той, с кем была близка не один год. Можно ли было это считать предательством? Наверное, можно. Но, Виноградова старалась об этом не думать. Она старательно выдержала хмурый взгляд Воропаева. - Нет, Лин, ты таки что-то от меня хочешь, - он вздыхает, забрасывая в рот, обжаренный до золотистой корочки, ломоть картофеля, обильно окунув его в соус айоли, - вот эти все твои вопросы, словно ты беспокоишься обо мне, - он взмахивает в воздухе вилкой, - все это наводит меня на плохие мысли, лучше расколись сама, а то если я додумаю, то ты будешь не рада, что в принципе начала этот расспрос. - О Господи, Саша, ну что ты, в самом деле! Может, я, и правда, о тебе беспокоюсь, - Юлиана хмурится, ну что за упрямец? - Вы с Катей играете роль жениха и невесты, а ты не удосужился и раза переночевать в собственном доме. А если кто-то узнает, что ты проводишь ночи где-то еще? Ты не думал, что это разрушит всю вашу историю и идиллию? - она выпаливает все скопом, смешивая широким жестом грешное с праведным. Но, от этого Воропаев только сильнее улыбается. - Вот оно что, - радостно замечает Александр, - ты боишься, что нас могут рассекретить, и вся наша история пойдет прахом до того, как твоя Пушкарева избавится от ярма ЗимаЛетто, - его оскал заставляет Виноградову невольно ежиться. Она еще о нем искренне побеспокоиться хотела! Что за невыносимый человек, - не переживай, я слово мое крепко в достаточной мере держу. Я нигде и ни с кем кроме Катерины не появляюсь ни в свете, ни в полусвете, меня хватит для этого, так что, о ней не пойдет ни слова грязного поголоса. Уверяю. - Но, дома ты ночевать не намерен? - напирает Виноградова, хмуря брови, добиваясь от Воропаева очередного вздоха. - Лин, не дождешься, - он смотрит на еду с сожалением, но приборы откладывает в сторону, - у меня квартира всего две комнаты, а спать на диване я не намерен, спина уже не та. Я ночую в квартире родителей. В ней сейчас все равно никто… - он осекается, а потом продолжает с огромным трудом, - кроме меня все равно никто не появляется. Так что, проблем никаких. А с Катериной мы показываемся на людях даже чаще, чем я бы делал это в реальности, поверь, мы вне подозрений. - Жданов начал что-то замечать, - Юлиана выпаливает это буквально скороговоркой, - Катюша говорит, что он начал просто таки осаду. То в коридоре ее встретит, то после работы на пороге ожидает. Может, ему мало интерактивности между вами? - Он вел себя так изначально, - Александр буквально видимо теряет аппетит, отодвигая тарелку в сторону, - Андрюшенька вбил себе в голову, что он воспылал к Катерине искренней и чистой любовью. Он этой самой любовью Кире весь мозг два месяца трахал. Страдал ходил, ныл и доебывался ко всем, к кому можно и нельзя, чтобы хоть кто-то помог ему найти Пушкареву. Тогда он с этим обломался. Но, Жданов - охотник по своей натуре, стоит ему только отказать, как ты станешь самой желанной добычей. Катерина как раз это и сделала, возможно, слишком резко, упорно, а сейчас вообще решила принадлежать другому. Непорядок. Между нами достаточно… интерактива, уж поверь. Дальше только секс у него на глазах, я знаю о чем говорю. А таким я заниматься не собираюсь, даже не проси, - он немного откидывается назад, чуть расслабляясь. - Боже, Саша, ну что за пошлость, я имею в виду… - Виноградова ощущает странную неловкость, - может тебе ее… поцеловать? - По-моему, ты крайне сильно недолюбливаешь Пушкареву, - хмыкает он, - и нашла просто издевательский способ как ей отомстить. Только, я понятия не имею, за что она снискала от тебя такую нелюбовь, - Александр выгибает бровь, едко улыбаясь. - Не строй из себя дурака, - Юлиана кривится, стараясь не стукнуть Воропаева зонтом за его отчаянную попытку издеваться, - я не прошу тебя о чем-то сверхъестественном. Я просто хочу, чтобы Андрей отстал от Катерины. Разве это осуждается? - Способы твои осуждаются, - замечает Александр, и дает отмашку официанту, когда тот уточняет, можно ли забрать тарелку, - Пушкаревой и так достается сверх меры, она ни в жизни со мной столько времени не проводила. Сжалься. А относительно поцелуев, - Воропаев отворачивается, принимаясь разглядывать проходящих за окном людей, - у нас их достаточно. Я целовал ей руки, при расставании могу поцеловать в щеку. Этого достаточно, я не слыву слишком трепетным, и… - А в лоб ты ее зачем целовал? - Виноградовой это становится крайне интересно, - это как-то не слишком…близко. Это больше похоже на нечто отеческое, чем на отношения между любовниками, ты не находишь? - А я и не терял, - он кивает официанту, когда на столе перед ним оказывается странная конструкция в виде стеклянной колбы с молоком, сверху которой замещается крохотный заварник с черным чаем и специями, - если поцеловал так, значит, будет так, думаешь, я слишком задумывался? - Александр нажимает крохотную кнопку сбоку от заварника, и в молоко проливается крутой черный чай. За столом моментально начинает пахнуть анисом, корицей и чем-то сладким, но не медовым. - На днях у вас очередной совет директоров, Павел придет посмотреть, как Катерина справляется со своими обязанностями, - Юлиана подается немного вперед, и пододвигает к Воропаеву свою чашку ближе, уж больно вкусно это все пахнет. - Ты скачешь с темы на тему, как в зад укушенная, - немного раздраженно замечает Александр, - Павел в любом случае будет проверять Пушкареву, он же, бедный, так испугался за судьбу ЗимаЛетто, что сейчас его рука будет на пульсе постоянно. Но, Катерине не стоит опасаться старшего Жданова, поверь, я поговорил с ним более чем подробно, он точно ее не обидит, ни словом, ни делом, ни сомнением. Павел очень благородный человек, в отличие от своего сына. - Что значит, ты поговорил подробно? - хмурится Юлиана, - ты что рассказал ему о… - Нет! - Воропаев шумно ставит свою чашку на стол, поджимая губы, - я, конечно, порядочный козел, но не настолько. Это не моя тайна, Виноградова, я делиться ею ни с кем не намерен, - он все-таки делает глоток, прикрывая глаза, вздыхая удовлетворенно и расслабленно, - в этом она со мной в безопасности. - Если она с тобой в безопасности, то почему ты отказываешься идти на Совет Директоров? - цепляется за последнюю фразу Виноградова. - Не поверишь, Лина, я работаю, - скучающим тоном замечает Александр, - в отличие от всех остальных, у меня чисто физически нет на это времени. Я спрашивал у Катерины, нужен ли я ей там, она сказала, что справится без меня. - Не справится, Саша, - качает головой Юлиана, - ты ей нужен, ты для нее как щит, в случае чего, понимаешь? Она без тебя будет словно обнаженной! - Вот только давай без этих поэтических сравнений, - кривится он, словно от зубной боли, и замолкает на какое-то время. Виноградова смотрит на него пристально, внимательно, изучающе. Александр встречается с ней глазами, щелкая языком, и Юлиана сдерживается, чтобы не улыбнуться. Согласен. Возможно, не на сто процентов, но, согласен, - я посмотрю, что я могу сделать со своим графиком, - говорит он буквально сквозь зубы, но, будь добра, научи Пушкареву саму просить о помощи. А то, пользоваться твоими услугами как-то по-детски. - А дело далеко не в Кате, - Юлиана тоже прикладывается к своей чашке, и чуть не стонет от удовольствия. Сочетание молока, черного чая и специй дарит просто невероятное удовольствие, просто рай для вкусовых рецепторов. У Воропаева замечательный вкус, - она и так стыдится, что обременяет тебя сверх меры. Жалеет тебя, с твоей постоянной работой, твоей помощью ей, тем временем, которое ты выделяешь на сестру, и еще кучу всего, и не упомнишь, - Виноградова скалится, замечая, как удивленно распахиваются глаза Александра. - Ну и дура, - отрезает он, прячась за чашкой с чаем, - о себе бы думала, добродетельная… - Воропаев отворачивается к окну, а Юлиана снова делает глоток. Все-таки Сашка всегда был странным парнем… в Египте он вел себя точно так же… Катерина окончательно успокоилась с уходом Александра. Она так и уснула на диване, свернувшись клубочком, полностью проигнорировав успокоительное, которое оставил ей доктор. Виноградова недоумевала, с чего бы Пушкареву вдруг так сильно прорвало излить душу перед Воропаевым, да еще и в таком довольно резком тоне. Когда она вернулась с врачом, то обнаружила Катю не просто в сознании, а буквально в страшном агрессивном настроении. Она умудрилась зарядить Александру по лицу, и явно закончила какой-то рассказ. Они оба молчали, глядя друг на друга так, словно видели впервые. Возможно, так бы они просидели еще какое-то время, если бы доктор не откашлялся, оповещая всех о своем присутствии. Первым на появление Виноградовой и врача отреагировал Воропаев. Он встал со своего места, потирая алеющую щеку, брови его были сведены к переносице, губы поджаты. - Мне очень жаль, - обратился он к Катерине, разворачиваясь, чтобы уйти прочь, она приподнялась со своего места, и снова осела, буквально сдувшись, как воздушный шарик, - тебе следовало остаться с ней, - бросил он в сторону Виноградовой и вышел прочь. Тогда Юлиана решила, что они больше не увидят его, ведь Александр показался ей оскорбленным и гневным. Обид Воропаев прощать не умел. Совершенно. А Пушкарева призналась, что решила, что Александр явился если не для того, чтобы найти виновницу проблем ЗимаЛетто, то для того, чтобы осмеять ее за… за ту самую ситуацию со Ждановым. Катя не просто зарядила ему пощечину, она вывалила на него всю историю целиком, обвиняя его в пособничестве, черствости, мерзости… Да, Виноградова даже представить себе не могла, что Воропаев обладал такой выдержкой, он выслушал Катю, не перебивая, и просто ушел. Восьмое чудо света, не иначе… Но, на следующий день он снова вернулся. Виноградова открыла дверь на довольно резкий стук, даже не озаботившись переодеть пижаму во что-то более приличное. Скорее всего, это была уборка номера, которая не требовалась им в ближайшее время точно. А переодеваться, чтобы ответить два слова… какой смысл? Юлиана распахнула дверь и обомлела. - Утро, - Воропаев смерил ее скептическим взглядом, - доброе, - он, как это было привычно, одетый с иголочки, разве что без пиджака, имел полное право пару минут попрезирать их сонное королевство. Но, только пару минут, - мне нужна Пушкарева. - А ключи от Константинополя тебе не нужны? - Виноградова хмуро взирает на наглеца. Нет, приперся, даже позвонить не удосужился, или записку прислать с предупреждением, а теперь еще что-то требует. Точнее, кого-то. Еще точнее Катю. Вот она просто сейчас взяла и побежала за ней, ага. - Нет, спасибо, - выражение его лица не меняется совершенно, - позови Пушкареву, или скажи мне, когда мы сможем с ней встретиться. Она и сама знает, что нам есть о чем поговорить. Это в ее интересах. - В ее интересах, чтобы вся ваша шайка-лейка, и Воропаевых, и Ждановых, оставила ее в покое, - Юлиана даже вперед выступает, гневно сведя брови к переносице, - ты думаешь, я зря ее за собой сюда утащила, от вас всех подальше? - Я к этой херне вообще никакого отношения не имею, Лина, так что умерь свой пыл, - он довольно не джентельменски отодвигает ее обратно в номер, уперевшись рукой в плечо, - а из того, что я вчера успел услышать, Катя твоя тоже далеко не вся в белом. Дай мне поговорить с ней, иначе я войду сам, и мне плевать в каком она виде. - Да как ты вообще смеешь, - Виноградова подхватывает зонт, который размещается как раз здесь, у двери, упирает его острым концом в грудь Александра, - Саша, не заставляй меня вызывать охрану, я… - Я не против поговорить с Александром Юрьевичем, - Юлиана разворачивается к Катерине резко, заставляя Воропаева шипеть от непроизвольного удара зонтом. - Катюш, - Виноградова замечает, что Пушкарева надела закрытое светлое платье, расписанное по подолу незабудками. Они прикупили его недавно, по ее, Юлианы, настоянию, оно шло Кате просто невероятно, - тебе не обязательно это делать, если ты не готова, - она видит, что лицо Катерины все еще хранит следы слез. Даже не смотря на то, что девушка умылась и пригладила волосы в тугой пучок на затылке, она не выглядела ни свежей, ни отдохнувшей. Бледная, с кругами под глазами. Ей сейчас только с Воропаевым общаться для полного счастья! - Если ты не готова, - снова повторяет Юлиана, - то это можно сделать… - Сейчас, - кивает Пушкарева. Ровная спина, гордо поднятая голова, она смотрит поверх плеча Виноградовой, встречаясь с Александром уверенным взглядом, - нам и правда нужно поговорить. Юлиана уступает. Неохотно, со скрипом, даже зло, хотя, уж на Воропаева у нее нет причин копить обиду или злость. Но, она отвергает предложение Александра поговорить в ресторане, и буквально запрещает Катерине гулять с ним по набережной. Пушкарева послушно соглашается, и приглашает незваного гостя в их номер. Виноградова бросается прочь, чтобы переодеться. Когда возвращается в комнату, то застает непримиримых раньше соперников, вполне мирно беседующих друг с другом. Юлиана подмечает, что оба они заметно расслабились с того момента, как начали разговор. Александр как раз что-то активно пояснял Катерине. - Я не собираюсь трепать эту ситуацию с кем бы то ни было, так что, на мой счет, вы можете быть совершенно спокойны, - гарантирует он, и Пушкарева кивает, явно преисполнившись благодарности. Да, Виноградова понимала, что этого Катя боялась больше всего. Разглашение. - Спасибо, - она сглатывает, сжимая руки на коленях, - я бы хотела извиниться, - но Воропаев отмахивается, недовольно кривясь. - Хоть я и не заслужил, - говорит он уверенно, - но, понять я вас могу, вы были в состоянии аффекта, поэтому, спасибо вам, что не вазой или чем потяжелее. - А может, если бы чем потяжелее, то тебе бы было полезно? - поддевает Александра, и тот выгибает бровь, меряя взглядом наряд Виноградовой. - Счастье-то какое, ты решила все-таки встречать гостей в чем-то приличном? - не остается он в долгу, - а то я думал, как бы следующее мое посещение не шокировало меня твоим неглиже, - уголки его губ вздрагивают, намекая на улыбку. - А что, - Юлиана присаживается рядом с Катериной, накрывая ее руку своей, - предвидится еще и следующий раз? - она удивляется совершенно искренне. Зачем ему приходить еще, если все вопросы можно решить сегодня? - Предвидится, - кивает Воропаев, - ни ты, ни Екатерина не хотите, чтобы о вашем местоположении стало известно. Я рассекретил вас случайно, но, сообщить никому не успел. Пусть ищут сами, но, у меня есть цена моего молчания. - Ты как всегда, - кривит губы Виноградова, - почему нельзя просто проявить немного благородства? - она приподнимает брови, в ожидании ответа Александра. - Возможно, потому, что я ни разу не благородный? - Воропаев склоняет голову к правому плечу, а потом удивленно переводит взгляд на Катю, которая позволяет себе смешок. Пушкарева тут же прикрывает рот рукой, - да нет, - говорит ей Александр, - вы смейтесь, Катя, смейтесь. Даже если не смешно совершенно, это в особенности будет злить ваших врагов, - она убирает руку от губ. - Вы сами пользуетесь этим советом? - Виноградовой нравится, как Катерина включается в разговор, ее тон, ее голос. Она успела изучить ее достаточно, чтобы понять, что она сейчас искренне заинтересована в диалоге. - Всегда, - он довольно откидывается назад на кресле, закидывая ногу на ногу, - так что пользуйтесь, совет проверен на личном опыте. - Так что же ты хочешь, мой, ни разу не благородный друг, за свое молчание? - переводит разговор Юлиана в ту плоскость, которая беспокоит ее больше всего. - Самую драгоценную валюту, Лина, - поигрывает бровями Воропаев, - информацию, - он подается немного вперед, упираясь локтями в колени, - я хочу знать, как и почему все так вышло с ЗимаЛетто. Не только из содержания того восхитительно правдивого отчета, который Катерина оставила нам перед своим исчезновением, а из первых уст, так сказать. Я хочу составить для себя картину, насколько все плохо, и можно ли это исправить. В конце концов, там зависли мои деньги, деньги моих сестер, и, если ЗимаЛетто вскоре прикажет долго жить, я бы хотел быть уверен в том, что смогу успеть забрать остатки активов. - Неужели все настолько плохо? - Юлиана поворачивается к Катерине, но та отрицательно качает головой. - Ситуация сложная, но контролируемая, я была практически уверена, что имея все исходные данные, со всем этим можно будет справиться и без меня, - Пушкарева переводит взгляд с Виноградовой на Воропаева, - я все расскажу вам, Александр Юрьевич, если вы обещаете не рассказывать обо мне Ан… никому в ЗимаЛетто. - Слово Воропаева, - кивает мужчина, протягивая руку для пожатия ладонью вверх. - Сомнительное слово, - ворчит Юлиана, следя за тем, как ладошка Кати накрывает руку Александра, - но других нам сейчас не завезли. Квартира пахла совершенно иначе. Не то чтобы она была частым гостем в доме Александра до этого фарса “жених и невеста”, но, захаживать пару раз приходилось. Его дом всегда был чистым, лощеным, стерильным. Юлиана всегда удивлялась тому, как в таком идеально помещении можно было жить, спать, есть… Все казалось новым и отполированным до блеска, все на своих местах, в воздухе витал острый запах моющего средства и уличной прохлады. Сейчас квартира изменилась. Ее встретил сладковатый аромат парфюма Катерины, а еще запах свежезаваренного улуна и сладкой выпечки. Для храма строгости практически святотатство. - Проходи, проходи, - Пушкарева поправила соскакивающие с носа очки, - я шарлотку вынула из духовки буквально минут десять назад, она еще горячая. - Шарлотка это хорошо, - кивнула Виноградова, принимаясь освобождаться от верхней одежды и сбрасывая обувь в угол, рядом со шкафом, - что это тебя потянуло на готовку? Ты же сама говорила, что кухня это не твое. - А кухня и не мое, - пожимает плечами Катерина, а Юлиана замечает, что на ней странная сине-зеленая вязаная кофта, на несколько размеров больше самой Пушкаревой, - просто… - снова пожатие плечами, - настроение такое, яблочное, - она улыбается, - пошли, пошли. На кухне пахнет еще вкуснее, а шарлотка оказывается разложена на две тарелки. Ароматный румяный пирог присыпан сверху не только сахарной пудрой, но и грецкими орехами в карамели. Она тянется за вкусностью, но Катя ловко забирает тарелку из-под ее руки, передвигая к ней вторую. - Нет, бери отсюда, это для Саши, он должен скоро прийти, - Пушкарева убирает угощение для Воропаева подальше, и принимается наливать Виноградовой чай. - Ты собираешься его кормить? - немного удивляется Юлиана, усаживаясь поудобнее, и откусывая кусок пирога побольше. Восхитительно! Легкая кислинка яблок, сладкий мягкий бисквит и хрустящие орешки, немного пряные от специй в карамели. - Я думаю, что он будет есть сам, - ничто не может испортить Катиного настроения. Она улыбается, отпивая из чашки немного чая, - максимум, что я могу, дать вилку, хотя, шарлотку вкуснее есть руками. Ну, я так считаю. - Ты готова к Совету Директоров? - Виноградова улыбается, замечая, как шутливо Пушкарева отзывается о Воропаеве, - мандраж прошел? - Да, - кивает она несколько раз, снова делая глоток чая, - Саша сказал, что он выкроит время приехать на Совет, - Катя немного нервно поправляет волосы, - мне от этого намного спокойнее, хотя, он и дразнится, если честно. - Дразнится? - спрашивает Юлиана, едва успевая прожевывать очередной ломоть шарлотки. Господи, как же вкусно! Прощай, прощай фигура. - Ага, - Пушкарева морщит нос, и Виноградова замирает, так и не донеся пирог до рта. Выражение лица, которое только что состроила ее подруга, было буквально скопировано с мимики Воропаева. А она думала, что Катя с Сашей общаются недостаточно, может, у них уже перебор? Катя тем временем продолжает, - то, что я до сих пор всех боюсь, то, что я недостаточно хорошо умею это скрывать. Он специально, - она отмахивается и тянется за кусочком шарлотки, - тренирует мой характер. - Он у тебя и без всяких тренировок есть, - замечает Виноградова, а Катерина ей кивает. - Есть, и Саша тоже это признает, - Пушкарева вздыхает, - просто, ему хочется, чтобы я довела это до абсолюта, идеала, он ведь… - Перфекционист, - хмыкает Юлиана, - ясно все тогда… Так, что там по Совету Директоров?