Не делай зла, добро не обязательно

Отнести заявление в ЗАГС, что должно было быть проще? По крайней мере, так казалось Пушкаревой. Но, когда они с Воропаевым оказались на пороге этого самого здания, ее охватила паника, самая настоящая паника - когда и руки дрожат, и шум в ушах, и сбитое дыхание. Она не могла понять, почему паниковала, от чего ей вдруг хотелось убежать прочь, и больше сюда не возвращаться. Ее состояние очень хорошо заметил Александр. Он остановился, и повернул ее к себе лицом, заглядывая в глаза. Что он там искал, Катерина не знала, и нашел ли, уверена не была, но постаралась улыбнуться. Воропаев только нахмурился - не помогло. - Ты не хочешь? - вот так, четко и как всегда без прелюдий, - если ты передумала, мы можем поехать домой, я не хочу настаивать. У Александра очень хорошо получалось скрывать свои эмоции, вот и сейчас она практически поверила, что Воропаева не торкнуло ее замешательство. Практически поверила. Она вцепилась в его руки в ответ, заглядывая в глаза. - Хочу, я очень хочу, мне просто страшно, это как… У меня такое ощущение, что может случиться что-то… что я не справлюсь. - И с чем, по-твоему, ты должна не справиться? - на этот раз Воропаев мягко улыбнулся, привлекая ее поближе, для того, чтобы коснуться губами ее лба, - стать моей женой это не так страшно и далеко не так проблемно как тебе может показаться на первый взгляд. - Это просто мандраж, я уверена, - Катерина выдохнула еще раз, - не обращай внимания, хорошо? - И как я могу не обращать внимания? - Александр покачал головой, - ну что ты такое говоришь, а? - Я просто не хочу, чтобы ты переживал, у тебя и так причин для этого хватает. Так еще и этот Совет, который мы собираем… - Катерина знала, что это необходимо, но это совершенно не значило, что ей улыбалась тема их разговора. - У меня нет ничего важнее тебя, и ты прекрасно это знаешь, - они так и продолжали говорить на пороге ЗАГСа, и теперь Пушкарева волновалась, что они туда не войдут, - а относительно Совета - это правильный, буквально идеальный вариант. Я не хочу таиться, ты не собираешься ничего скрывать. А чтобы успокоить Ждановых, точнее Маргариту с Андрюшей, у нас уже готово предложение. Что не так? - Мне стыдно, что я, из-за своей прихоти колочу всех, особенно сейчас, когда ЗимаЛетто только начинает поднимать на ровные ноги в устойчивом положении, - Пушкарева вздохнула, а потом уперлась лбом в плечо Александра, - почему у меня никогда не может быть просто? - Кать, а для тебя вот это все, - Воропаев явно имел в виду их приход в ЗАГС, - только прихоть? - в голосе его было не сколько волнение, сколько провокация. Она даже знала, зачем он это делает. Катерина улыбнулась, все еще не поднимая головы от его плеча, но прижалась к мужчине чуть теснее. - Ты же знаешь, что дело не только в прихоти, хотя я не отрицаю, что я это часть того, что я ощущаю сейчас, знаешь, - теперь она взглянула в глаза мужчине, - я ведь могла потерпеть, но нет, мне нужно здесь и сейчас. Я хочу проснуться с тобой в одной постели и буквально мечтаю, что в этот момент я буду твоей женой. Но получается, что я ставлю свои желания выше компании, и это… - губы Александра накрыли ее, не позволяя договорить. Катя пискнула, нет, они уже целовались при других людях, но тут, на пороге ЗАГСа их буквально засыпали овациями. Когда Воропаев таки от нее оторвался, выглядел он крайне довольным, словно кот, у которого получилось умыкнуть сосиску из-под носа незадачливых хозяев. - Мне нравится, что ты начинаешь думать в первую очередь о себе, - уверенно заявил он, приглаживая ее волосы, - пошли, постараемся сделать так, чтобы та стала моей как можно быстрее. - А так можно? - на этот раз Катерина прекратила нервничать, да теперь все казалось ей просто великолепным. Правильным. Она даже знала, что она скажет на Совете. В конце концов, ЗимаЛетто она вытащила из крутого пике уже, а это значит, что имела право на некое послабление в их договоре. Пушкарева понимала, что Павел не захочет отпускать ее из компании, пока она не начнет приносить стабильный доход, с учетом выплат всех долгов. А это значило, что их с Александром идея будет поддержана старшим Ждановым. Еще у них будет голос Киры, и Кристины. И, возможно, если Жданов не будет тупить, а Андрею в таких вопросах это не свойственно, то он тоже проголосует за них. А если все-таки не захочет проголосовать, то его с огромным удовольствием заменит Малиновский. Роман буквально жаждет выбраться с производственного этажа, этот шанс он никогда не упустит. - Для тебя можно и возможно все, - заверил ее Воропаев, затаскивая внутрь, - сейчас мы постараемся решить все так, чтобы нашу церемонию можно было бы провести максимум через месяц. - Мои родители будут в ужасе, когда узнают, что у нас будет так мало времени на подготовку, - хихикнула Катерина и поежилась. В здании ЗАГСа почему-то было просто зубодробильно холодно, о чем она тут же поведала Александру. - Замерзла? - спросил он участливо, приобнимая ее за плечи, - или может это нервное? - Катя только сильнее прильнула к нему. - Тут реально холодно, ничего нервного тут нет, - они как раз направлялись в нужный кабинет, где их уже, скорее всего, заждались самым натуральным образом. - Ну, тогда давай эту температуру мы будем рассматривать так, - губы Воропаева коснулись Катиного виска, и от этого действительно стало теплее, - в поэме Калевала, если мы берем за основу угро-финскую мифологию, невеста считалась едва ли не покойницей, которая уходя из дома отчего, и, переходя в дом супруга, сперва должна была прошагать через Похьелу, холодную страну в которой правит ведьма Лоухи. Как бы умереть и возродиться. А в Похьеле холодно - там снега, огромные горы изо льда. Такой себе Ад, и в некой мере мир Лимбо, но на такой финский, а заодно и карельский манер. Страна Туманов, которой проходит невеста, и возрождается снова, но уже для своего супруга. Проходит такое своеобразное очищение. - Как интересно, - Катя улыбнулась, когда мужчина взял ее руку, и поцеловал кончики пальцев, немного согревая, - но почему Ад в их мифологии холодный? - А тебя не смущает, что невеста там выдается покойницей? - Воропаев выгнул бровь, следя за улыбкой, которая заиграла на губах Катерины. - Такое представление перехода из рода в род было не только в мифологии народов севера, - кивнула Пушкарева, - это было одним из способов принять то, что дочь больше не принадлежала семье. Ее оплакивали и отпускали. - Ты не считаешь это трагичным? - Александр отпер для нее дверь приемной, где миловидная секретарша с красным носом, скорее всего околевшая в конец в своей тонкой блузке, попросила их немного подождать, видимо опаздывали сегодня не только они. - Тогда это был единственный способ, наверное, - Катя давно не задумывалась над мифологизацией брака, - это сейчас родители невесты активно… помогают своей ветке, скажем так, а тогда что? Ты уходишь замуж, и аннулировать брак было нельзя, разве что твой муж где-то… того, ну или если ты сама того, тогда уж точно развод и… Похьела. Но, выходит, что тебе нужно осознать, что ты уже не в своей семье, и что ты больше никогда не будешь в ней. Значит, невесте проще было переродиться, соглашаясь с тем, что теперь она совершенно другой человек - это очень хорошо сохраняло их психику, я думаю. А для семьи - ну вот ты оплакал свою кровинку, свыкся с тем, что ее больше нет и никогда не будет… наверное, это было сделано для того же, я думаю. - Интересно, - кивнул Воропаев, - я в свое время так и размышлял об этом, - он немного нахмурился, - а вот относительно Ада, ты же понимаешь, что для северных народов тепло и даже жара были сродни величайшему благу. От огня и солнца жизнь зависела так, что как жители южных широт и представить себе не могут. А вот холод, лед, снег - это было наказание от богов. - И поэтому было логично, что Ад был холодным, колючим и неприветливым местом? - закончила за него Катя, понимая, к чему клонит Александр. Воропаев рассмеялся. - Я тебя расстрою, но Ад с огнем и серой все еще не самое приветливое место, - она хлопнула его ладонью по бедру, чтобы он перестал веселиться за ее счет. - Ты же знаешь, о чем я говорю, не нужно меня дразнить. Она прекратила ощущать холод, да и за разговором была готова позабыть, что здесь, сейчас под этой дверью она на самом деле совершала некий переход. Александр принялся рассказывать о Лимбо, как о важной части мирового понимания жизни, не только загробной, но и вполне реальной, опираясь в основном на финскую и карельскую, такие, крайне родственные, мифологии. Раз уж они затронули именно их. А Катя смотрела на него так пристально, улавливая не просто каждое слово, но и каждую эмоцию, что отражалась на его лице. То, что Воропаев был просто восхитительным рассказчиком, она заметила еще в Египте, его слова могли заворожить, отвлечь от чего-то крайне неприятного и даже пугающего. Как, например, покупка нового гардероба. - Я не понимаю, зачем мне столько вещей, - Катерина устало вытянула ноги. Юлиана позволила ей немного передохнуть перед набегом на следующий магазин, а сама умчалась по делам, оставив Пушкареву на попечение Воропаева, который тоже оказался наказан этими покупками. Как ценный советчик мужского пола, - хватило бы парочки костюмов, а потом на месте… - Не нужно считать Юлиану глупее, чем она есть, - заметил Александр, откидываясь назад на диванчике, было видно, что он тоже притомился от всех этих прогулок, - она знает, что как только ты окажешься в плену ЗимаЛетто, вытащить тебя за покупками попросту не представится возможным. - Ты намекаешь, что я трудоголик? - выгнула брови Пушкарева, и получила от Воропаева такой взгляд, что сразу стало ясно, что она идиотка, возможно, в кубе. - Да я такого чокнутого на работе человека ни в жизни не видел, - отрезал он, чтобы вербализировать свои мысли, - и не говори мне, что ты не такая, трамваем тут нет. - Я… то, что я люблю свою работу, еще совершенно не значит, что я люблю только ее, - Катерина нахмурилась, - у меня еще есть семья, друзья… и… - И? - подтолкнул ее Александр, чуть подаваясь вперед, - и? - снова повторил он, когда Катерина принялась рассматривать яркую плитку на полу. - Пока никаких “и”, - решилась она ответить, снова поднимая на мужчину глаза, - но рано или поздно, у меня еще будет и… - Не будет, а есть, - довольно резко и недовольно оборвал ее Воропаев, - у тебя есть я, и тебе придется привыкать ко мне. - Саша, я имею в виду серьезно, - Пушкарева ощутила, как сердце болезненно сжалось от взгляда Александра. Он выгнул бровь, явно собираясь сказать что-то язвительное и резкое, вот это он умел делать очень хорошо, но потом он словно расслабился. - Знаешь, тебе придется относиться к этому всему серьезно, - произнес он, снова откидываясь назад, - и к нашим встречам, и ко времени вместе, ты ведь будешь жить у меня, иначе все это не имеет смысла. И если бы будешь постоянно пропадать на работе, никто не поверит, что ты моя женщина. - А что, ты деспот, который не будет давать своей половине работать? - на самом деле они обсуждали это не по одному кругу, но сейчас… это был способ узнать Александра поближе. Получше. Ну почему нет. - Я не сказал бы, что я буду деспотичен, но я считаю, что работа не должна убивать возможность строить отношения, - чуть повел он плечом, - я хочу, чтобы у моей женщины на меня было время. - Я не думаю, что у твоих женщин когда-то было иначе, - осторожно произнесла Катерина, снова отводя взгляд. Ей не хотелось думать о тех женщинах, которые обычно окружали Воропаева - яркие, красивые, интересные. Наверняка они были готовы проводить с Александром каждую свободную минуту. - У меня не было МОЕЙ женщины, у меня были любовницы, и я не был ИХ мужчиной, я просто очень хорошо умел скрасить их время и одиночество. Это была взаимная услуга, - Александр потянулся, и Катя решила, что ему очень шли все эти простые легкие летние вещи. Пушкарева заметила, что в Египте, если он не ходил на встречи в привычном костюме, он выбирал натуральные материалы. Льняные рубашки и брюки, и даже сандалии… вот в чем она его никогда бы не представила! Но больше всего ей нравилось смотреть на него у бассейна. Ей даже совершенно перестало быть стыдно. В конце концов, он был ее женихом, пусть и фиктивным. - Значит, ты никогда не заводил серьезных отношений? - Катя сбросила балетки и поджала под себя ноги, она решила, что уж лучше она будет болтать с Александром обо всем на свете, чем снова начнет мерить выбранные Юлианой образы. - У меня всегда были крайне серьезные обязательства, я не отношусь к своим партнершам с неуважительной легкостью, - ответил Воропаев, - но я всегда расставлял приоритеты, и даже примерные временные рамки этих отношений. Я не хотел бы обманывать кого-то и обманываться сам. - А почему? Очень часто отношения и строятся на некой… ну, не лжи, конечно, - протянула Пушкарева, - но… мы ведь обманываемся каждый раз, когда влюбляемся. - Не согласен, - Александр зевнул, прикрывая рот рукой, - прости, черт, эта погода меня буквально изматывает. Я считаю, что влюбляться нужно тогда, когда ты видишь человека, когда ты видишь его или ее по-настоящему. - Я не думаю, что этот момент можно выбрать, - Катя улыбнулась, оказывается, даже в чувствах Воропаев пытался отталкиваться от логики, это было очень интересно. - Нельзя, - легко согласился Александр, - но ведь можно потерпеть, разобраться, понять. Чтобы не перепутать любовь и страсть, например. - Мне бы твою мудрость в определенный момент, - вздохнула Катерина, пристально глядя на сонного Воропаева, - и как ты себя так контролируешь? - Жизнь научила, - Александр качнулся, чтобы встать, - болтать с тобой, Пушкарева, одно удовольствие, но если ты думаешь, что я забыл, что тебя ждут блузки, платья и пара жакетов, шитых по твоей мерке, то я смею тебя разочаровать. - Надеялась, - горестно вздохнула Катерина, поднимаясь и принимаясь снова обувать балетки, - но ты, как и Юлиана, совершенно меня не любишь, - это сказано было просто, для красного словца, но Воропаев хитро улыбнулся. - А вдруг люблю? - он чуть склонил голову к плечу, пристально ее изучая, - ведь любовь это не только потакать слабостям, но еще и раскрывать сильные стороны. Пошли? - Значит, заявление вы подали, осталось дело за малым, - Виноградова качалась из стороны в сторону, расслабленно думая о чем-то своем, - устроить вашу свадьбу. - Я бы не хотела чего-то слишком… - но Катерину спрашивать не собирались ни ее родители, ни подруга. Как не странно на ее сторону стала только Кира, которая выразила свое мнение относительно свадьбы очень коротко - все должно быть так, как того хочет невеста. - Слушай, ничего “слишком” и не будет, - взмахнула рукой в воздухе Юлиана, - но встречу с твоими родителями ты мне все-таки устрой, я хочу знать, чего бы им хотелось. В конце концов, это и их праздник. - Для папы это больше траур, - скривилась Катя, но отмахнулась, когда Виноградова уставилась на нее в удивлении, - не обращай внимания, это просто шутка. Саша с папой умеют находить общий язык, все не так плохо. - Твой папа так и не одобрил Воропаева? - Юлиану это, конечно, не удивляло, но Катя видела очень хорошо, что Виноградова была готова прямо сейчас идти и говорить с Пушкаревыми об их будущем зяте. - Он не ободрил нашего поведения, но все не так плохо, - Катерина пододвинула к себе стакан с соком, - меня больше всего волнует то, что мы обязаны будем пригласить Ждановых. Точнее, мы будем приглашать Павла, но мы не можем не пригласить Маргариту, ну и Андрея соответственно. Ты представляешь, что там будет? Какой это будет праздник? - Мда… так себе, на самом деле, но я не думаю, что Павел позволит его вам испортить, - заметила Юлиана, но хмыкнула, когда Катя закатила глаза. - Он не позволит это сделать Маргарите и Андрею, потому что спокойно с этим справится сам, - буркнула Пушкарева, а потом, сняв очки, потерла лицо руками, - почему я не могу пойти замуж на своих собственных условиях? - Хочешь замуж за Воропаева, будь готова к тому, что тебе нужно будет устроить из этого самый настоящий раут, - довольно безжалостно отрезала Виноградова, - ты знала, на что шла, теперь сдавать назад немного поздновато. Ты уже о платье думала? - У меня платьем, слава всем богам, - Катерина подняла руки вверх, словно, и правда, пыталась воздать хвалу кому-то там наверху, - занимается Кира, которая уже оседлала совесть Милко и теперь что-то творит. Но, - Пушкарева улыбнулась, - мне кажется, что это немного сюрреалистично. Кира… до сих пор не верю, что наши с ней отношения наладились. - А я до сих пор не верю, что мои с ней отношения так наладиться и не смогли, - Юлиана произнесла это с приличной толикой грусти. Катя коснулась ее руки, и погладила. А что она могла сказать? Катерина и сама понимала, что Кира не простила Юлиану до конца. Точнее, может она и простила ее, но не забыла уж точно. Выбор свой в свое время Виноградова сделала однозначный. Уехала в Египет и буквально разорвала с Воропаевой все контакты. Пути назад не было. - Если хочешь, я могла бы с ней поговорить, - предложила Пушкарева, она не знала, что она могла бы сказать Кира, но попробовать… - Не нужно, - Юлиана покачала головой весьма решительно, - если мы с ней сами к этому не дойдем, то ни чья помощь нам не пригодится. Я хочу, чтобы Кира не только меня простила, потому, что я и сама была не права, но я хочу, чтобы она увидела, что и ее поведение тогда было… далеко от нормы. - Кира это признает, - не выдержала Катерина, - она… мы с ней поговорили, ты же знаешь, что и вела себя не самым лучшим образом. - Да, - согласилась Виноградова, - вы обе благообразием не блистали. Я ты знаешь, даже если ничего у меня с Кирой на круги своя не вернется, я рада, что у вас все наладилось. Знаешь, как говорят - где-то убыло, где-то прибыло. - Я не хочу, чтобы у тебя убывало от того, что прибудет у меня, - Катя почесала нос, но Юлиана только рассмеялась. - Ты знаешь, давай мы не будем говорить о грустном, даже если эта грусть весьма относительна, - Виноградова махнула рукой официанту, - лучше закажем немного вина, самую капельку, чтобы отпраздновать, и поговорим, чего бы тебе хотелось от своего свадебного вечера. - А почему мы обсуждаем это без Саши? - Катя не имела ничего против вина, и впрямь, совсем немного, для поднятия настроения, - разве этот вечер еще и его, а такое ощущение, что об этом все благополучно забыли. - А ты мне скажи, - довольно оскалилась Виноградова, - тебе обидно, что забыли про твоего Сашеньку, или тебе обидно, что ты отдуваешься одна? - Ну а если это немного первого и совсем чуть-чуть второго? - Катерина улыбнулась, когда Юлиана сделала заказ. Немного в ее понимании вылилось в бутылку шампанского. Довольно хорошего, даже памятного. В последний раз они пили его в Египте - особенные воспоминания. - Тогда не выделывайся, а делись своими пожеланиями, потому, что наш Воропаев попросил меня сделать все для того, чтобы ты была самой счастливой. - Саша уже успел с тобой поговорить? - Катерина совершенно неприлично уставилась на Юлиану, что улыбалась совершенно хитрой улыбкой. Ну надо же! И тут успел! - А ты думаешь, что ему все равно? - Виноградова покачала головой, хитро улыбаясь, но потом добавила, - ну ладно, я тебе признаюсь, что я тоже думала, что ему все равно, но он меня приятно удивил. У Саши сейчас все для тебя, Пушкарева, так что не глупи, давай сделаем вам вечер по-настоящему прекрасным.