Не делай зла, добро не обязательно

Воропаев знал, что скандал не минует его голову, если Катерина узнает, что он все-таки решился на встречу с Сокольником. Но не сделать этого он не мог. Александр даже к Орияну обратился для того, чтобы тот не помешал ему нормально пообщаться с Виктором. Да. Радовски тоже был не в восторге, он прекрасно знал, где отсиживается Сокольник, просто пока не торопился отрывать голову своему… бывшему другу, запутавшемуся знакомому? Это сам Воропаев оставлял на откуп этих двоих. Орий, как честный человек, предложил максимальную помощь - охрану, место встречи, полный контроль над ситуацией… У Александра возникло ощущение, что его упорно пытались заворачивать в вату. Пришлось отказаться от всех этих благ, как минимум потому, что спугнуть Сокольника он не хотел, да и Ангелине пообещал… Радовски пригрозил ему всеми небесными карами, если с Воропаевым все-таки что-то случится, но согласился с его словами. И теперь Александр торопился на встречу, чтобы поставить точку во всем этом раз и навсегда. Точка собиралась ставиться на даче одного из друзей Сокольника, и Воропаев решил, что он великодушно подскажет Виктору, в чем его ошибка - ведь скрыться на видном месте получается только в кино. А Радовски уже давно мониторит все возможные места появления Виктора. Как дети малые, честное слово. Хотя, Катя с ним бы не согласилась - ведь стрельба точно не была детской. Это была одна из причин, почему его супруга не была в курсе происходящего. Воропаев потер обручальное кольцо - это было приятно и правильно, а еще очень сильно наконец-то. Мысль о том, что Катерина не просто стала частью его жизни, а самой этой жизнью буквально обжигала. Пришлось тряхнуть головой и немного отогнать все это волнение прочь - сейчас голова должна быть холодной и ясной. Ворота загородного дома были довольно примечательными - хотя и невысокие, но покрытые металлизированной медной краской, которая отливала на солнце, правда, на этом их красота не заканчивалась. На самих воротах из металлических завитушек была создана стилизация герба, состоящая из инициалов хозяина - красиво, и не слишком вычурно. Сам домик небольшой, утопающий в саду - Александр осмотрелся - наверняка прятаться здесь должно быть комфортно. Не то чтобы Воропаева беспокоило, где все это время хоронился Сокольник, но… - Ты совсем никогда не опаздываешь? - Ангелина вышла к нему до того, как он успел позвонить в звонок, что был сокрыт под козырьком калитки. - Никогда, - согласился Воропаев, подходя к Штейе поближе, - по крайней мере, я очень стараюсь. Виктор здесь или ты поедешь со мной туда, где он сейчас? - Здесь, а ты один? - Ангелина неуверенно огляделась, - я просто вижу только тебя, но мало ли… - А что, я должен был приехать еще с кем-то? - склонил он голову в сторону, - Лина, ну давай без этих глупостей, веди меня к Виктору, будь добра. - Я… - она осеклась, а потом, покосившись во двор, - ты с оружием? - Лина, - Александр прикрыл глаза, чтобы не выплеснуть на нее добрую порцию раздражения, - давай без этого идиотизма, ну, правда. Какое оружие, я тебе что киллер? Или ты думаешь, что я тут приехал месть вершить? - Проходи, - Ангелина отошла в сторону, чтобы пропустить его внутрь, - прости, я волнуюсь. - Волноваться нужно было тогда, когда твой отец во все это влез, - отрезал Воропаев, проходя во двор и направляясь к дому, - но я тут для того, чтобы расставить все точки, поэтому давай мы не будем впадать в безумие. Хорошо? - Пока не будем, - согласно кивнула Лина, поправив волосы нервным жестом, - я просто хочу, чтобы все закончилось хорошо. - Ты думаешь, я этого не хочу? - фыркнул Александр, - у меня сейчас есть другие беспокойства, дела, я хочу закрыть ситуацию с Виктором сейчас и навсегда, и больше с вашей семьей ничего общего не иметь. - Даже со мной? - вопрос прозвучал довольно несчастно, как-то тихо и подавленно. Воропаев замер и повернулся к Ангелине. Она тоже остановилась и смотрела на него выжидательно. Александру показалось, что во взгляде не было грусти, скорее расчет, но ему могло и показаться. - Лина, у нас с тобой и до этого не было никаких отношений. Мы даже друзьями не остались фактически, когда ты уехала к своему мужу. Сейчас, когда ты вернулась, чтобы получить возможность снова работать с отцом, ничего нового между нами не возникло. Мы даже по работе не пересекаемся. Если ты беспокоишься, что встречаясь на разных вечерах, я буду тебя игнорировать - то не так, и я даже помогу тебе, если ты обратишься ко мне за помощью, но, Лина, подумай головой, я очень тебя прошу - что еще может быть между нами? - он выдал всю эту тираду, замечая, как Штейе кивает время от времени. - Я понимаю тебя, но мне кажется, что мы могли бы… ну, я не говорю о нас как о мужчине и женщине, но дружить семьями - в этом ведь нет ничего дурного, ведь так? Возможно, не сразу, потом, и не с отцом, а со мной и с Николасом, - Ангелина чуть улыбнулась, а Александр решил, что Штейе живет в какой-то параллельной вселенной. - Давай мы не будем сейчас об этом, - Воропаеву не хотелось снова и снова повторять одно и то же по нескольку раз, - куда дальше? “Дальше” оказалось вправо, из коридора они вышли в каминный зал, где у невысокого стола сидел Виктор. Александр невольно дернул бровями. Сокольник выглядел измученным - темные круги под глазами, волосы в беспорядке, а в руках стакан с виски, первый ли, было не понятно. Но одежда, хотя и домашняя, была опрятной и выглядела довольно хорошо. Виктор повернулся к нему и махнул в сторону кресла напротив, жестом приглашая его присесть. И тут же обратился к Ангелине, которая собиралась присесть рядом с ним. - Анжела, выйди, нам с Александром нужно поговорить наедине, - голос у него был ровный, спокойный, и, что немаловажно, трезвый. Штейе покосилась на отца, потом на Воропаева, словно собираясь получить поддержку или от одного, или от второго, но не заметив ни в ком перемен встала. - Если что-то будет нужно я на кухне, - где кухня Александр не знал, но, судя по тому, как скривился Сокольник, было ясно, что она не так уж далеко, - кроме поговорить, я могу организовать чай или кофе. - Иди, если будет нужно, я позову, обещаю, - Виктор еще раз махнул дочери, и она ушла, еще раз бросив взгляд в сторону Воропаева. Сокольник проводил ее взглядом, а потом обратился к Александру. - Поверить не могу, что ты решил со мной встретиться. С чего такое великодушие? - он сделал небольшой глоток из стакана, даже не предложив Воропаеву налить немного в качестве угощения. - У тебя сейчас не то время, чтобы показывать характер, - Александр не хотел звучать неуважительно, оно как-то вышло само собой. Виктор поморщился, и Воропаев решил немного сбавить тон, - наша встреча не имеет никакого отношения к великодушию или его отсутствию. Нам нужно решить ту ситуацию, которая образовалась между нами. Я даже конфликтом это назвать не могу, потому, как я в нем попросту участия не принимал. Или ты мне все еще Ангелину вспоминаешь? - Не вспоминаю, - скривился Сокольник, - точнее, вспоминаю, но не в этом случае. Ты просто… - он взмахнул бокалом, - ты должен был рано или поздно перейти дорогу мне или кому-то еще, приближенному к Радовски. Ты мне не скажешь, с чего Ориян решил, что ты достоин стать его преемником? - Ты думаешь, что я знаю почему? - Воропаев выгнул брови в искреннем удивлении, - он так решил, а я не идиот, чтобы от этого отказываться. В особенности, когда мне предлагают это так вежливо. - А тебе не показалось странным, что Ориян предложил это тебе без какой либо подготовки? Вы же даже практически совместных дел не вели? - Виктор выгнул брови и сделал глоток, но небольшой. Видимо напиток помогал ему быть расслабленным, но напиваться он не собирался. - Возможно, от того, что Орий узнал, что ты дышишь ему в спину, в попытке занять его место до его кончины? - сейчас об этом можно было говорить в открытую, - неужели ты считаешь Радовски идиотом? Или думаешь, что у него нет связей даже среди твоих ближайших сподвижников и друзей? - Воропаев покачал головой, а потом добавил, когда заметил, как напрягся Сокольник, - успокойся, я приехал один, но да, Орий знает, что я хочу увидеться с тобой. Я не намерен ему врать, и не намерен оставлять всю ситуацию за спиной. И Ориян со мной согласен, поверь, ему тоже хочется закрыть этот вопрос адекватно, если ты к этому готов. - Значит, он готов все забыть? - с недоверием спросил Виктор, - вот так взять и вернуть все на старые рельсы? Что-то мне не особо верится. - И правильно, - согласился Александр, - ты же не задницей слушаешь, правда же? - Вроде как нет, - хмыкнул Сокольник, - но что ты тогда пришел мне сказать? - Я пришел не говорить, а слушать, я хочу, чтобы ты мне сказал, что происходит, какого… и вот не нужно мне о Жданове, - махнул рукой Воропаев, - никогда не поверю, что Андрей был готов меня пристрелить. Морду набить - да, но не пристрелить. - Хочешь сказать, что младший Жданов трус? - оскалился Виктор, но Александр покачал головой. - Нет, не думаю, Андрей может быть довольно отчаянным, может совершать глупые и необдуманные поступки, способен сделать больно людям, которые его любят и ценят. Но отнять чью-то жизнь - для него это перебор. - Ты слишком хорошего о нем мнения, - сверкнул зубами Сокольник, - когда я сказал Жданову, что я практически разобрался с проблемой, он был рад - Настолько рад, что бросился к отцу спрашивать, что ему делать? - покачал головой Александр, - прекращай, я все знаю. - Ладно, - развел руками Сокольник, - но, согласись, не честно, что вся ответственность вешается на мою шею - разве нет? - Не волнуйся, Жданов за свое ответил сполна, да еще и не один, а со своим отцом, - Воропаев немного откинулся назад в кресле. - Что-то я не слышал ничего… - Дурного? Опасного? А ничего такого и нет, и то же самое я могу предложить и тебе, - развел руками Александр, - но сперва я хочу понять, целью был я или Ориян. - Стреляли в тебя, как думаешь сам? - хмыкнул Сокольник, снова прикладываясь к стакану, пристально глядя на Воропаева. - Думаю, что если бы меня хотели убить - то убили бы. Ты сам знаешь, что Ориян нашел исполнителей - они весьма хороши, пусть и не лучшие в своем деле. Так что да, я думаю, что я не был объектом. Через меня ты хотел отправить сообщение Орияну, а все от того, что ты знаешь, что его время уходит. Ты знаешь, что ты был его идей в приемники? Он смотрел на тебя весьма серьезно в этом амплуа еще года три назад точно? Ты сам зарубил все это когда начал постепенно подгребать под себя то, что принадлежало Радовски, - Воропаев покачал головой, - ты, правда, думаешь, что он не видел этого? - Почему же он тогда позволял? - впервые за вечер Сокольник выглядел растерянным, - почему? Если он знал, что я собираю все в своих руках, почему он ничего не сделал? - Он сделал, - пожал плечами Александр, - он выбрал меня, сменил приемника, и решил посмотреть, что будет дальше. И все завертелось и понеслось. - Да… понеслось, - Сокольник смотрел на переливы жидкости в стакане, - хорошо, - он снова перевел взгляд на Воропаева, - я хотел, чтобы ты испугался и отказался от своего места, точнее, чтобы ты отказал Орияну. Ну и заодно собирался помочь Жданову - расчет был прост, если вокруг тебя опасность, ты достаточно великодушен, чтобы разогнать от себя тех, кого любишь. Я рассчитывал, что ты будешь тонуть сам. Я ошибся. Это даже Жданов понял, - он улыбнулся, - знаешь, этот Андрей не плохой парень. Эгоистичный дурак, с дыркой в башке, из-за страсти к твоей… - Виктор взглянул на руку Александра, замечая кольцо, - супруге, но… он мне устроил форменный скандал. Да. Переосмыслил все, если можно так сказать. - Ты сейчас собираешься хвалить Жданова? Я и так знаю, что Андрей куда лучше меня самого. Да, наворотил он дел еще до встречи с тобой, и ты стал в этом всем апогеем. Мне не нужно, чтобы ты рассказывал какой Жданов человек, я знаю его достаточно, чтобы не обвинять, я тебе уже говорил. Ты мне скажи то, что позволит мне не обвинять тебя. - А обвиняй меня на здоровье, - махнул рукой Сокольник, великодушно позволяя Александру. Воропаев поморщился, чуть качая головой. - Нет, ну ты же никогда идиотом не был, и если то, что ты демонстрируешь сейчас это не фатализм, а гордость - прекращай, прямо сейчас и прекращай. Потому как у меня терпение тоже не безгранично, и я встану и уйду, и ты будешь решать вопрос с Орияном сам. С Орияном, не со мной, не с его людьми, а он крайне возмущен, и, похоже, не зря, - Александр вздохнул, ощущая, как он бьется о стену, которая точно не собирается поддаваться. - Ладно, - Виктор поставил стакан на стол, - хорошо. Давай я отодвину в сторону гордость и попрошу тебя о помощи - дальше что? Что ты попросишь за свои услуги? - он подался немного вперед, упираясь локтями в колени. Взгляд его был тяжелым и хмурым, поджатые губы - недовольство или упрямство? - Еще раз - тебе НЕ НУЖНО просить меня о помощи, - покачал головой Воропаев, - тебе нужно сказать мне, что ты решил для себя? - В отношении тебя или в отношении Орияна? - немного склонил голову к плечу Виктор, и Александр пожал плечами. - Ко мне, к нему, ко всей этой ситуации - чего хочешь ты, конечно, глядя на все это с позиции реализма. - К тебе у меня кроме старых обид ничего нет, - признался Сокольник, - и ты сам прекрасно знаешь, что это так и почему. Конечно, за такое убивать… фигурально и репутационно - возможно, но никак не реально. Орий это совершенно иное, то виноват я, все моя глупость, и все что произошло, исходило от меня. Я понимаю, что Радовски терпел долго просто потому, что решил все и так передать мне, если бы я знал… - Ты не прошел проверку, - снова качнул головой Воропаев, - дальше что. Орий больше не станет для тебя ни другом, ни помощником, к нему ты точно не сможешь обратиться в случае проблем твоей фирмы… - Если у меня останется фирма, - нахмурился Сокольник, перебивая Александра, - ты знаешь, что сейчас Радовски протянул к ней руки? - Он протянул руки не к ней, а к финансовым потокам, которые ее окружают. В такой способ Ориян пытается за тобой следить, помимо слежки чисто физической, - Воропаев взглянул в сторону, куда ушла Ангелина, - Орий зол на тебя, но не на твою дочь. Если ты отторгнешь все в ее руки, то Радовски не тронет ее, и ты знаешь это не хуже меня. Я не знаю, почему ты еще этого не сделал, могу только предположить, что любя Лину до безумия, ты все равно не доверяешь ей в полной мере. Так? - Так, да не так, - махнул рукой Виктор, - я сейчас ни к одному юристу выбраться не могу, чтобы в руки к Орию не попасть. Но… я пока еще не готов выпустить вожжи из рук, я не Павел, я пока еще на пенсию не собираюсь. - Гордость, да, это вещь такая, мне ли не знать, - кивнул Александр,- но это ладно. Давай ближе к делу, - Воропаев щелкнул языком, перед тем как приняться посвящать Сокольника в подробности своей идеи. Она была одобрена Радовски, так что он не вводил Виктора в заблуждение, - тебе нет места теперь не то, что в городе, тебе нет места в стране. Ориян не может оставить тебя живым и здоровым, да еще и при твоих деньгах и сделать вид, что ничего не было, и ты это понимаешь просто отлично. - Понимаю, но сбежать я тоже никуда не могу, - резко бросил Виктор, - ты же сам сказал, что Радовски чахнет над моим златом - разве нет? - Чахнет, и будет, пока вы не обсудите все моменты, в которых ты благополучно запутал нас всех. Пойми, Виктор, мы все вышли из этого, все, кроме тебя - без потерь. И если ты не хочешь, чтобы таковые появились, то тебе нужно принять несколько весьма неприятных решений. - Ну, хорошо, допустим, - Сокольник почесал нос, - допустим, я соглашусь переписать все на Ангелину, соглашусь уехать прочь, вон, подамся к Николасу, он точно меня не погонит. Он все пытается снискать любовь тестя. Но чем это поможет сохранить Орияну лицо, если я не буду наказан? - А кто сказал, что ты не будешь? - хмыкнул Воропаев, - несколько лет ты точно не сможешь пересечь границу, ведь если ты уедешь, то назад дороги не будет, и Радовски об этом позаботится. Ну и твоя компания, все твои активы - да, Орий позволит тебе сохранить все через Ангелину, но это не значит, что он не наградит ее оброком. Адекватным, я прослежу за этим, но оброком. Этого будет достаточно для твоей безопасности, и для того, чтобы сам Орий не упал в грязь лицом. - И ты пришел просто для того, чтобы сказать мне все это? - выгнул брови Сокольник, - если бы Ориян хотел предложить мне это он мог бы… - В этом случае мог не он, а ты, - перебил Виктора Воропаев, - пойми, и это очень важно, сейчас ты попал в зависимость от ситуации, и хорошее отношение к тебе Радовски было похоронено тобой же. - А почему тебя так беспокоит мое благополучие? - хмыкнул Сокольник, - или все-таки Ангелина оказалась права, и твоя свадьба это просто фикция для… - По-моему, ты меня сейчас возненавидишь еще больше, но Лина совершенно не понимает, о чем говорит, - горестно вздохнул Александр, - все, что мне нужно, это разобраться в ситуации, и закрыть ее так, чтобы меня вниз не тянула вина. И хотя я понимаю, что этой стрельбой ты решал свои вопросы с Орияном ты втянул в это меня, и я невольно ощущаю свою ответственность. У меня в жизни новый виток. С любимой женщиной, ЕДИНСТВЕННОЙ любимой женщиной, конечно, если не учитывать моих сестер. Виктор, - он покачал головой, - я НИКОГДА не любил твою дочь, не испытывал к ней страсти, и даже не собирался в себе что-то такое будить. Лина ошиблась, обманулась моей помощью, вежливостью, тактом - ведь я очень старался быть ей другом… точнее, если даже не другом… Виктор, она пришла ко мне, совершенно отчаявшись, ты ее тогда просто до ручки довел. Я в таком состоянии женщин до того момента и не видел, - он развел руками, невольно вспоминая Катю в Египте. - Если бы не ее состояние, я бы никогда не взялся за ту игру. - Я был уверен, что ты к ней что-то испытываешь, - Виктор провел пальцем вдоль нижней губы, - ты так отчаянно прикрывал ее блажь… ладно, - он отмахнулся, словно больше не хотел об этом говорить, не желал ворошить прошлое, чтобы не поднимать то недовольство, которое и порождало напряжение между ними, - мне нужно встретиться с Орием, чтобы все это обсудить? - Нет, - Александр качнул головой, - я все устрою, и с Радовски, и со встречей с юристами, и Ангелину с Орияном сведу, чтобы все выровнять окончательно. - Ангелину с Орияном? - Сокольник хмыкнул, и Воропаев закатил глаза, понимая, на что намекает Виктор. - Им нужно поговорить - теперь Лина будет представлять ваши интересы, и она должна ощущать себя с Радовски свободно, - Александр вздохнул, - ты же сам понимаешь, что это будет неизбежно. Так пусть она встретиться с ним при мне - ей так будет спокойнее. Чтобы ты уехал с легким сердцем. - Я не смогу уехать с легким сердцем, и ты это знаешь, - поморщился Виктор, - ладно… хорошо. Но перед тем как Ангелина встретится с Орияном, я хотел бы увидеться с юристом. - Само собой, - кивнул Воропаев, - с этого мы и начнем. Но как только ты решишь все вопросы, ты едешь, поэтому пусть Лина готовит тебе теплый прием в доме Николаса. - Я скажу ей, - Сокольник схватил стакан и допил остатки алкоголя, морщась, - скажи, а если бы эти ребята преуспели, и ты погиб, чем бы все закончилось для меня? - Думаю, Ориян бы не пожалел тебя, Виктор, и ты это тоже знаешь. Но, так и быть, я тебе это подтвержу. Они помолчали пару минут. Воропаев осматривал стены, пол, мебель. Сокольник смотрел в пол. Когда Виктор поднял глаза на Александра, он встретился с ним взглядом. - Ты спрашивал, должны ли были в тебя попасть…должны ли были тебя убрать, - Сокольник вздохнул, и Воропаев понял, что не хочет слышать ответ, - я отменил заказ буквально в последний момент. Я испугался. - Что я погибну? - как можно холоднее спросил Александр, и Виктор покачал головой. - Что погибну я.