Главный герой

Сложные богатые мужчины, у которых всегда не хватает времени на романтику, отношения и любовные нелепости, каким-то образом умудряются влюбляться так сильно и сокрушающе, что их ухаживания воспринимаются другими как снисхождение или огромное одолжение. Ну, а как ещё трактовать для себя внимание занятого и полностью погружённого в работу человека, который между важными конференциями и приёмами находит минутку, чтобы попросить занести тебе порцию освежающего кофе со сладкими пончиками? Наверное, нормально восхищаться такими проявлениями чувств. Чонгук убеждает себя, что нормально, смотря в одно утро на то, как внезапно выделяется на фоне серого офиса его стол, на котором стоит маленькое растение в квадратном тяжёлом горшке. — Это бонсай? Живой? — спрашивает коллега, останавливаясь у столика Чонгука. — Бонсай, — отвечает Чон, начиная устраиваться на месте, чтобы сразу после распечаток пойти к директору. — Не видел, чтобы ты заносил его вчера, — подаёт голос коллега, хмурясь. — Я и не делал этого, — Чонгук выпрямляется, держа невозмутимое выражение лица, стараясь сохранять спокойствие, когда остальные тут же начинают гудеть, посматривая в его сторону. — То, как открыто ты признаёшь, что кто-то за тобой ухаживает, даже немного подбешивает, — смеётся коллега-сосед. — Буду это скрывать и сокрушаться при каждом упоминании — лучше не будет, — Чонгук качает головой. — Есть догадки, какая леди может быть настолько щедрой и таинственной? — коллеги улыбаются, наблюдая за меняющимся лицом Чона. Тот нервно улыбается, качая головой, нажимая на кнопку печати. Он нервничает, потому что не знает, как сказать перед всем офисом, что буквально вчера признавался, как любит всякую растительность, наблюдать за ней, а ещё получать букеты, но тот, кому в лицо Чонгук это говорил, не имел длинных волос, кроткого смеха, таинственности в хихиканьях и вообще — не был леди. Это был мистер. И довольно странный мистер, чьи намёки Чонгука ничуть не радуют. Чон берёт распечатанные бумаги, направившись в конференц-зал, чтобы встретить директора и обсудить детали до начала планёрки. Он поправляет по привычке пиджак, прежде чем зайти в зал. Директор сидит на своём месте, читая бумаги. Мужчина даже не поднимает взгляд, но качается немного в кресле. — Вам не стоит спихивать подарки инвесторов на своего секретаря, — говорит Чонгук, начиная класть бумаги с планом на каждое место за круглым столом. — С чего Вы решили, что это подарок инвестора? — директор хмурится, но не отрывается от документов. — Нет, не так. С чего Вы решили, что это от меня? — Я редко с кем говорю о своих предпочтениях в ухаживаниях, — Чонгук поднимает брови. Он кладёт очередную бумагу. — Нетрудно догадаться, откуда этот внезапный подарок появился, учитывая, что я только вчера говорил об этом перед японскими партнёрами. А так как Такебояши Ичиро вряд ли бы стал уважать секретаря, который подавал ему чай, настолько, чтобы проявить такое внимание, я логично делаю вывод, что это от Вас. И не то чтобы меня это устраивает. — Почему нет? — этот богатый мужчина щёлкает ручкой. — Я сам выбрал после рабочего дня вчера. Хорошо, что цветочные лавки работают круглосуточно, — и хмыкает. А вот и аргумент о снисхождении. Такое, наверное, должно умилять. Мужчина поднимает голову, смотря на него. — К чему такой акт любезности? — Чонгук не верит в то, что с таким взглядом можно дарить бонсай и сейчас говорить абсолютно спокойно: — Просто. — Что ж, ладно, — допытывать он не станет, потому что это реально того не стоит, а если Чонгук будет настолько сильно уделять этому время — начальник решит, что ему понравилось и он просто стесняется. — Я предпочитаю не смешивать работу и личную жизнь. Как бы мне ни нравились цветы — эта любовь должна остаться за пределами этого здания, — терпеливо и жёстко. — Хорошо, — директор не сдаётся. — Оставьте мне на почте свой домашний адрес, пока я не выпытал его в отделе кадров. — Вы слышите меня? — Чонгук старается звучать менее эмоционально, но его маска ломается, стоит им снова встретиться взглядами. — Я Вас вижу и слышу, Чон Чонгук, — директор на секунду улыбается. — Эта любовь будет за пределами профессиональной зоны. Вот он — главный герой романов — импозантный, властный, богатый и сложный характером мужчина, который по-своему напорист и галантен. А ещё у него в арсенале нежная душа, которая заставляет его выдыхать облегчённо, стоит Чонгуку выйти из конференц-зала. Чон работает у него секретарём не первый месяц, поэтому изучил начальника полностью, зная, что он действительно подходит по всем критериям хороших мужчин, которым просто не хватает в этой жестокой среде акульего бизнеса жаркой и растапливающей любви. Наверное, у Чонгука сейчас не получается проникнуться его жестами. Он просто должен подождать и посмотреть, послушать своё сердце и услышать, что ему нравится в нём. Чонгуку тоже не хватает любви в этой среде, но он иначе воспринимает открытость в этом плане, поэтому сложно смотреть на директора по-другому. То есть… не то чтобы это плохо. Красиво, когда мужчина скрывает свою заинтересованность, желает отгородить чувства от напасти, но, невольно узнав о том, что ему, Чонгуку, нравятся цветы, сразу предпринимает слепую попытку добиться расположения, хватаясь за первое услышанное «бонсай». Это мило, что человек прислушивается к желаниям. Однако Чонгук считает, что ему, скорее всего, было бы комфортно с человеком, для которого ухаживания не условность, а часть него. Проявлять заботу, подавая это как «зашёл после десятичасового рабочего дня, валясь с ног, только чтобы тебя обрадовать»… не очень воодушевляет. Эта мысль немного даже манипулятивна. И Чонгук манипулируемый, раз оставляет адрес на столе, чтобы отдел кадров не начал шушукаться, пытаясь понять, почему их сео просит информацию о своём секретаре. Быть главным героем, наверное, утомительно. Так считает Чонгук. Большая любовь стоит больших жертв. Чонгук должен начать хотя бы с того, что немного сдвинет требования к партнёру, чтобы начать рассматривать в своём директоре того, кого хотел бы обсыпать поцелуями и нежить в объятиях. Пока что представлять довольно сложно. Звонок в дверь нарушает все мысли. Чонгук кладёт бумаги на стол. Он не снимает тонкие очки на носу, поправляя на ходу домашний халат, чтобы скрыть принт футболки. Вряд ли гость оценит мерч диджея Маршмеллоу. Чон смотрит в глазок, очень сильно вздохнув, приложившись лбом к двери, несколько раз стукнувшись, так как там курьер с цветами от его начальника. Это серьёзно. Похвально, что сам не зашёл. Это было бы слишком поспешно. Новый звонок заставляет вздрогнуть. Чонгук открывает дверь, поднимая очки, чтобы выражение изумления на его лице читалось лучше. Перед ним молоденький парень в униформе своей фирмы. На голове бейсболка, надетая задом наперёд. Смотрится не так уж профессионально и аккуратно для доставщика цветов, но Чонгук не настолько критичен, чтобы выражать недовольство из-за того, в чём удобнее человеку заниматься своим делом. — Впервые мне после звонка хозяин жилья постучал изнутри, — курьер смеётся. — Я растерялся. — Ох, извините, — Чонгук закрывает лицо ладонью. Он опускает взгляд на цветы. — О, выглядит дорого. Вырывается непроизвольно, так как корзина красных роз — это не шутки. Несмотря на скептическое отношение Чонгука к происходящему, он всё равно чувствует себя малость восхищённым. — Знаете, от кого это? — спрашивает курьер. — Да, — Чонгук вздыхает. — Догадываюсь. — Повезло Вам, — парень улыбается. — Страстная любовь. Да ещё и в таком количестве. Уровень романтичности зашкаливает, — он поднимает брови, смотря на Чона, пока готовит бумагу для подписи. — Звучит не очень мило, — Чонгук берёт корзину в руки, рассматривая. Он смотрит на удивлённого курьера, который хмыкает как-то отстранённо. — Ой, не подумайте ничего такого. Это для первого раза звучит странно, — извиняюще улыбается. — Композиция, конечно, хорошая. В этом нет Вашей вины. — Это первый раз, когда она дарит Вам цветы? — спрашивает парень. Он прислоняется к стене подъезда плечом, готовясь слушать. — Фактически второй раз, — Чонгук задумывается. — Он подарил мне бонсай утром, — с этими словами Чон указывает внутрь квартиры. Парень наклоняется, смотря на принесённое домой растение, выдав «ого». — Теперь розы. — Он? — подмечает курьер, улыбаясь. — Он, — Чон вздыхает, поджимая губы. Парень странно смотрит на него, опускает взгляд к цветам, открытке, которую Чонгук читает с каменным выражением лица. Курьер задумчиво смотрит на него, передавая бумаги для подписи. Чонгук ставит подпись о получении, занося корзину внутрь. Они оба смотрят друг другу в глаза, прежде чем начать прощаться, желая хорошего вечера. Этот день бы не отличался от предыдущих, становясь в воспоминаниях особенным за счёт того, что начальник Чонгука потратился на него больше положенного, скрасив мыслями о себе утро и вечер. И это не так уж и плохо. Чонгук согласен быть восхищённым таким проявлением внимания, ведь не каждый день дарят бонсай, корзины роз и в открытке пишут «хороших выходных, искупайтесь в лепестках». Однако день становится особенным по совершенно другим причинам, которые в планы не входили, но корень этого хаоса идеального дня главного героя, коим является тот богатый и сложный мужчина, врывается в жизнь Чонгука без приглашения, внезапно заимев имя, когда звонит во второй раз за день, чтобы исправить то, что заставляет пустоту в сердце Чонгука рассосаться. За секунды. Парень стоит с одной белой розой, осторожно держа длинными пальцами за стебель. Он тяжело дышит, будто бежал по лестнице. И улыбается удивлённому Чонгуку, шагнув вперёд, чтобы расположить среди красных роз в корзине одну белую и одинокую, но выделяющуюся в кроваво алом цвете. — Он наверняка не знает всех тонкостей, а ещё очень спешил, когда зашёл к нам, так что выбрал то, что было у нас готово, — курьер начинает говорить. — Мало кто думает, приходя за букетом, о том, что это значит для получаемого. А если и думает, то композицию сложно составить, не уделив этому должное время. Уверен, если бы он остался и подумал немного о том, как Вас обрадовать, у него получилось бы лучше. Не ставьте на нём крест из-за того, что он случайно просит страстной любви таким жестом, — указывает на корзину. — И поэтому этой розой он, — на этом этапе парень немного заикается, потому что, видимо, начинает врать, — подчёркивает, что всё-таки в омуте желаний, что преследуют ухаживания, хотел бы начать с невинной и чистой белой розы. Скажем, — задумывается, — метафора. — Он это сказал? — Чонгук поднимает брови, внимательно смотря в глаза курьера. — Да, — парень совершенно не умеет врать. Его глаза выдают все эмоции. — Ну, в скобочках, — добавляет тихо. — Хорошо, — Чонгук кивает, но закатывает глаза. — У Вас есть визитка? — Конечно, — он начинает рыться в карманах, чтобы найти их. Чонгук, получив одну, сразу смотрит на название компании и номер. — Кому велеть накинуть чаевых? — спрашивает Чонгук, наблюдая за тем, как курьер спешит обратно к лифту. — Ким Тэхёну, — без задней мысли говорит парень, улыбнувшись напоследок. Корзина красных роз, среди которых выделяется одна белая, заставляет задуматься. — Ким Тэхён, — повторяет Чонгук, опустившись на корточки, касаясь розы.

***

Сложный богатый мужчина в понедельник уточняет, как прошли выходные, незаметно подчеркнув обыденный вопрос тем, что, возможно, его секретарь принял хорошую ванну, а вечером любовался цветами. Секретарь другого отдела странно посматривает на них, прокашливаясь. Чонгук старается выглядеть абсолютно невозмутимо, когда просто кивает. Наверное, здесь Чон должен умилиться тому, как мужчину это воодушевляет, что тот, только ступив из парковочной зоны, интересуется тем, понравился ли его подарок объекту воздыханий. Чонгук и умиляется. Немного. Пока умиление не притупляет лёгкое раздражение, ведь профессиональная зона вообще-то всё ещё существует. И его слова, видимо, прошли мимо ушей, раз сложный и богатый мужчина с хмыканьем решает это проигнорировать. Можно списать на то, что он слишком в чувствах, чтобы это заметить. Чонгук и списывает. Поэтому с лёгкостью прощает, оставляя этот момент для раздумий на доброе «потом». — Вас подвезти? — интересуется вечером в лифте директор. — У меня служебная машина, — отвечает Чонгук. Он смотрит вперёд. — Должен ли я жалеть, что дал её Вам? — Не должны, потому что Вы будете тогда подлым, — секретарь хмурится, переводя взгляд на улыбающегося директора. — Это не смешно. — Смешно, — мужчина кивает. — Я готов отобрать её у Вас, чтобы дольше быть с Вами вне профессиональной зоны. Это, наверное, тоже должно умилять. Но у Чонгука готов задёргаться глаз. — Мило и страшно, — вздыхает секретарь, направившись к служебной машине. — До завтра, — вежливо прощается. — До завтра, Чонгук, — директор идёт к своему автомобилю. Чон хмурится, оборачиваясь к нему, потому что обращение неформальное и тон какой-то ребяческий. Мужчина улыбается, пожимая плечами, смотря ему в глаза. — Что? Мы вне профессиональной зоны, — его аргумент таков. — Парковка входит в планировку здания, — а это аргумент Чонгука. — Хорошо. Повторю это на выходе, — и смеётся. — Не смешно! — секретарь вздыхает, отворачиваясь. Чонгук выезжает к себе в тяжёлом расположении духа, думая о том, что из-за желаний директора придётся рисковать служебной машиной. Да даже если мужчина шутит, у него вышло только изрядно своего работника напугать. Чон вздыхает, успокаивая себя мятным чаем. Он садится за документы, думая о том, как бы разбавить вечер ещё чем-то расслабляющим. Из-за открывшейся симпатии директора на работе Чонгук чувствует себя неуютно, постоянно поправляет одежду, старается держать серьёзное выражение лица. Он помнит об этом каждую минуту, когда дышит с директором одним воздухом. Не получается расслабиться. Звонок в дверь вновь нарушает найденное спокойствие. Чонгук встаёт, надевая кардиган, так как ходит по дому в майке. Он открывает дверь, взглянув до этого в глазок. Там стоит Тэхён в своей курьерской униформе, поправляя ленту букета. Чон поджимает губы, опустив взгляд на цветы, потом поднимает глаза на Тэхёна, пытаясь догадаться, это его влияние, что букет сейчас наполнен невинными белыми цветами, или в этом кроется какая-то загадка директора, которому сначала плевать как, а потом внезапно не плевать. Тэхён улыбается, поправляя ленту, прежде чем протянуть Чонгуку. — Позднее, чем вчера, — подмечает Чон. — Он зашёл не на минутку, а на целый час, — Тэхён почему-то вздыхает. — Знаете, какую ошибку я совершил? Рассказал о Ваших вчерашних словах и спросил, какой Вы человек в его глазах, чтобы составить букет, — он говорит и говорит, пока заполняет бумаги. — Пришлось выслушивать почти сорок минут о том, какой Вы трудолюбивый и строгий, но раскалываемый на чувства человек, — и закатывает глаза. Видимо, ему это реально не было нужно вот настолько подробно. — Мне жаль, — Чонгук смеётся, ставя подпись. Он принюхивается к цветам, рассматривая. Чонгук цепляется за фразу о том, что Тэхён попросил описать сам, чтобы составить букет, поэтому вопросительно смотрит на подарок в руках, думая, стоит ли ему выразить заинтересованность тем, что парень из доставки цветов может быть и парнем из цветочного магазина, который работает там и там. — Какой у вас штат работников, если курьер составляет букеты? — Чонгук всё же не удерживается. Он вежливый человек, на самом деле, но у него любопытный нрав, который иногда сложно держать в себе. А ещё он в домашней одежде и в своём доме, так что ему простительно быть немного наглым с доставщиком. Отстаньте. — Дайте подумать, — Тэхёна это не смущает. Он задумывается о чём-то, поднимая руку, будто готовится считать. — Управляющий Ким, бухгалтер Ким, цветочник Ким, доставщик Ким и, конечно, самый старательный уборщик Ким. И знаете, — он улыбается, потому что Чонгук тут же въезжает в шутку, начиная смеяться, — удивительно, но мы все тёзки. — Я так и понял, — Чонгук не может сдержать широкую улыбку. — Так по какому принципу составлен букет? — и поднимает цветы. — Рад, что Вы спросили, — Тэхён готовится объяснять. — Клиент сказал, что Вы строгий и сдержанный человек, поэтому я добавил голубые гиацинты. Одно из значений этих цветов включает в себя «мудрость», а голубой говорит о спокойствии и гармонии. — Потому что я строгий и сдержанный? Что-то не вяжется с мудростью, — Чонгук хмурится. — Нет цветка, который бы выражал чувство влюблённости к строгому и сдержанному, — Тэхён говорит уверенно. Он тоже хмурится. — Ну, по крайней мере, в нашей лавке. — Понятно, — Чон кивает. — Белые камелии я уже добавил сам, потому что в Вашем ухажёре было столько восхищения, когда он начал говорить, так что знайте: восхищение, — продолжает Тэхён, показывая на камелии. — Ну и белые розы в знак чистоты намерений. Это простая работа. Зато она говорящая и со смыслом. — Составленная Вами. — С его слов. — Вы это очень хорошо скомпоновали. — Почему Вы не хотите его похвалить? — Тэхён хмурится. Он прислоняется к стене плечом, готовый слушать. — А за что? — Чонгук поднимает брови, вздыхая. Чон действительно не понимает, за что он должен выражать восхищение самим директором. Пока что жесты, несмотря на их смысл и внимание, которое он им уделяет, заставляют чувствовать себя неловко. Да, мужчина хочет раскрыться, но делает это как-то странно. По-своему, конечно. Разнообразие в штамповых ухаживаниях приветствуется, но Чонгук не фанат вычурностей. Ему приятно даже от обычного букета. Ему приятно знать, что курьер работает и цветочником, и уборщиком, и управляющим, что он стоит здесь и выслушивает сомнения, развеивая их. Чонгуку нравится такая открытость, проявляющаяся в нежных жестах, которые говорят о мудрости и честности. То, что часть Тэхёна, не условность. Он не пытается даже очаровать кого-то. Это качество его личности. Но, как бы печально это ни звучало, работающие на износ цветочники, у которых добрая улыбка и понимающий нрав, — не главные герои. В них мало сложности. И таким не достаются лучшие призы. А жаль, конечно. — Я видел влюбленных людей, — говорит парень. Он начинает тихо. — Он влюблён. Я уверен, — кивает, подтверждая то, что его слова — абсолютная правда. — Хорошо, — Чонгук кивает. — Я, наверное, слишком капризный. — Нет, — Тэхён качает головой, одёрнув ленту. Он подбегает к лифту, нажимая на кнопку. И возвращается, чтобы сказать, смотря прямо в глаза: — Мы по-разному смотрим на проявление внимания. Я не прошу быть снисходительным только потому, что он старается. Вы кажетесь мне не таким жестоким человеком. Просто хочу, чтобы Вы отнеслись к отказу с умом, понимая, что он влюблён, и его априори ранит то, что Вы скажете. Это будет мудро с Вашей стороны. И подаренные мной… им, — исправляется тут же, потеряв весь пыл, даже немного покраснев, — гиацинты будут кстати, если Вы прислушаетесь к этому… — задумывается, — к этой рекомендации? Да, именно так, — заканчивает красиво. Чонгук задумчиво смотрит на него, думая о словах, переворачивая в голове весь получаемый образ Тэхёна. Он кажется понимающим и честным человеком. Даже если пытается дать именно такое представление о себе — у него прекрасно получается. Чонгук верит в каждый его жест, невольно думая, что хотел бы ради такого партнёра немного сместиться с позиции главного героя и места всепоглощающей заинтересованности директора. Но Чонгук действительно мудрый, потому что встречаются они с этим человеком второй раз в жизни. И утверждать что-либо нельзя. Поэтому, улыбнувшись, он отпускает парня, помахав ему напоследок, сам думая о том, как быть мягче в отказе директору, чтобы и не получить его плачущего, и не самому быть уволенным из-за обид.

***

В выходные, получив очередную порцию милейших цветков, планируя купаться вечером в лепестках, Чонгук направляется в магазин автомобилей, чтобы посмотреть на цены и просто поразмышлять, стоит ли тратиться, дабы не пытаться быть милым с директором только из-за служебной машины. Чон проходит по ряду, смотря на модели, вполуха слушая, что рекомендует консультант, который так и хочет, наверное, запихнуть его в один из дорогущих автомобилей, чтобы он покатался и решил, что мог бы взять. Помещение разносит эхом слова. Слышен каждый стук. Чонгук невольно задумывается о том, что неплохо, на самом деле, приезжать на работу с директором и не спешить на парковке, думая, отчитают за опоздание или нет. Он при этом смотрит на цены. Неподъёмные цены. — Я уже занёс. Подожду пару часов, — знакомый голос разносится эхом по помещению. Чонгук поворачивает голову к источнику, тут же встретившись взглядом с разговаривающим с другим консультантом Тэхёном. Парень улыбается ему, кивнув человеку, направляясь в сторону Чона. Мужчина почему-то мешкает, почему-то поправляет пальто, почему-то думает, что надо было ограничиться чем-то простым. Чонгук качает головой, будто пытается очнуться ото сна. — Воскресное развлечение — смотреть машины? — спрашивает Тэхён с улыбкой. — Нет, — Чонгук хмурится. — И меня это обидело. — Что? — парень аж теряется. Он удивлённо хлопает глазами. — Живёте в богатом районе, Вам заказывает цветы каждый вечер начальник, Вы их ещё не хотите принимать, присматриваете машину, расхаживая в солидных пальто, — Тэхён перечисляет. — Нормально, что я решил так, — он тоже хмурится. — И что обидного в том, чтобы быть самодостаточным? — Обидное в том, что я не такой, — Чонгук качает головой. — Я тут, потому что… бедный, — он пожимает плечами. Консультант вздыхает, кивнув им, мол, я отойду, раз так. Тэхён ему тоже кивает, махнув. — Почему так? — Тэхён указывает в сторону автоматов с кофе, будто намекает, что они могли бы выпить. — Да, — Чонгук соглашается вслух. Они медленно направляются в ту сторону. — Он сказал «отберу машину, чтобы провожать до дома и иметь больше времени вне профессиональной зоны», — цитирует своего босса. — Согласитесь. Звучит как угроза, — и качает головой. — И Вы не находите это милым? — А это мило? — Чонгук хмурится. — Нет, — Тэхён качает головой. — Но кому-то может понравиться такой ход мыслей. — Меня это только пугает. Не хочу лишиться служебной машины только потому, что директор так сказал, — Чон вздыхает. — Разве дисциплинарный комитет позволит ему такую вольность? — В его компании? Несомненно, — Чонгук пожимает плечами. — У него своя компания? — Тэхён поднимает брови. Они останавливаются у автомата с кофе. Тэхён кидает монетки, нажимая на кнопку с американо. Чонгук ожидает очереди. — У Вас тоже своя компания, — говорит он, не соглашаясь с удивлённым тоном. — Я продаю цветы, — Тэхён хмыкает. — Хоть что-то красивое людям, а не проекты строительному рынку, — Чонгук закатывает глаза. Парень многозначительно смотрит на него, щурясь, будто говорит «не врите мне». Чонгук подавляет в себе желание громко рассмеяться. Он просто кивает. — Так суть в том, что Вы потеряете служебную машину, — начинает Тэхён, чтобы выстроить цепочку событий, заставивших Чонгука задуматься о покупке автомобиля. — И? — И он сейчас в состоянии, когда отберёт у меня работу, если получит отказ, — Чонгук вздыхает. Тэхён выдаёт короткое «оу». — Поэтому я продолжаю получать эти цветы. Это ведь не очень мудро? Я плохой человек. Не заслуживаю гиацинтов, — качает головой. — Вы хороший человек, — Тэхён говорит уверенно. Он берёт свой стаканчик. Чонгук кидает монетки, нажимая на кнопку с глясе. Автомат начинает работать. — Допустим, — Чон смотрит на парня. — Почему Вы так думаете? — Вот скажите, — Тэхён недолго думает, — почему Вы не хотите быть уволенным? — Я не хочу терять эту работу, — Чонгук хмурится. Он задумывается. — Если Вы секретарь такого крупного директора, то вряд ли Вы на рынке труда останетесь ни с чем. В чём реальная причина? — Появились бы вопросы при принятии на работу, — Чонгук думает, представляя в голове, как это будет. — Я бы не смог сказать, за что меня уволили. — Почему? — Тэхён снова задаёт вопрос. — Иногда люди принимают причины «я нравился боссу, но не дал ему себя трахнуть, поэтому меня кинули», — говорит уверенно. Даже слишком. — Ой, я сказал непристойное слово. — Боже, мне не десять. Говорите, как удобно, — Чонгук смеётся. — Ну, — он берёт стаканчик с глясе, — я бы не стал раскрывать ориентацию своего бывшего босса. — Почему нет? — Тэхён подводит к мысли. — Я уважаю его личное пространство. И… наша среда строителей не слишком толерантна… — на этом этапе Чонгук ловит себя на мысли, что говорит вообще-то дельные вещи. Он хмурится, задумываясь. Тэхён рядом смеётся, потому что Чонгук поворачивает к нему голову с вердиктом: — Оу. Я хороший человек. — Вот именно, — Тэхён улыбается. — И плохие люди точно не станут брать мороженое в кофе, — намекает на напиток. — А это ещё почему? — Чонгук смеётся, последовав за ним. — Вы ещё и держите двумя руками, — Тэхён смотрит на то, как Чонгук держит стакан. — Вы точно не плохой. Чон чувствует себя свободнее в общении. Конечно, такое будет в другой обстановке. Перед Тэхёном не стесняешься, ведь выходишь к нему каждый вечер в домашней одежде, растрёпанный и открытый в уюте своей обители настолько, чтобы пытаться растянуть общение, спрашивая о смысле каждого протягиваемого букета. И сейчас его невольно радует даже то, что они просто с напитками смотрят машины в каком-то гараже, разговаривая о строителях и цветах, о плохих и хороших людях. Вот это… Это мило. Действительно мило. — А Вы зачем здесь, кстати? — Чонгук вспоминает, что Тэхён вроде говорил консультанту, что дождётся чего-то. — Я здесь, потому что управляющий тут тоже Ким, — он улыбается. Чонгук хлопает глазами, выдавая неформально из-за удивления: — Это тоже твой бизнес? Продаёшь цветы и на досуге машины? Я ошибся и ты какой-то скрытый наследник крупной корпорации? — Что? Нет, — Тэхён смеётся, закрывая лицо ладонями. — Мой брат работает здесь консультантом, — указывает на брата. Чонгук прослеживает взглядом палец и указываемую сторону, неловко улыбнувшись мужчине. — Я завёз фургон доставки в автосервис. Жду, когда заменят детальки, — кивает. — Ох, вот как, — Чонгук почему-то держится за сердце. — Тебя подвезти после? Как раз иду забирать твой сегодняшний букет, — Тэхён говорит шёпотом. — Мы не можем резко перейти на «ты». — О, не я начал, Чонгук, — парень поднимает руки, будто он не при делах. — Эй, — и улыбается. — Вот именно, что уже «эй». Поэтому «ты», — Тэхён разворачивается, сев на капот одной из машин. — Хорошо, перестаньте. Это непривычно, — Чонгук краснеет, прокашливаясь. — И я согласен. Подвезите, раз уж… фургон здесь, — он поджимает губы. — Ладно, Чонгук. Может, ещё по кофейку? Тебе взять это мороженое в кофе ещё раз? — Вы! Я же случайно. Вырвалось непроизвольно. Обращайтесь на «Вы»! — Окей, — Тэхён всё ещё неформально. И в этом общении, улыбаясь за час больше, чем за месяц на работе, Чонгук не замечает, как легко он соглашается поехать домой на самом обычном фургоне Тэхёна, попав в это место именно из-за того, что его упрямство не позволило такое же предложение принять от директора. Чонгук даже не замечает, что не называет в голове своего воздыхателя по имени. Для него он просто директор, начальник, богатый и сложный мужчина, главный герой в их истории, которому судьба потакает по всем фронтам. А этот цветочник в мыслях «Тэхён», он на «ты» и заставляет улыбаться. Этого, как ни странно, достаточно, чтобы Чонгук перестал бросать цветы в ванну, отрывая лепестки. В тот вечер он впервые любуется розовой сиренью и жёлтыми тюльпанами, думая, как, наверное, приятно партнёру Тэхёна на втором плане, где сложность заключается в значении цветов. Как холодно и странно на главном плане, где сложности формируют взаимодействие между персонажами. Чонгук не чувствует на работе в тот день смирения. Он впервые ощущает какой-то вид понимания, смотря в глаза директора. Потому что, видимо, тоже ощущает симпатию. К счастью, не к начальнику. Или к сожалению.

***

Тэхён приезжает в один день пораньше, поэтому застаёт Чонгука за готовкой. Парень немного мнётся на пороге, когда Чон приглашает его зайти, махнув, мол, забей на все заказы, у меня тут проблема покрупнее твоего бизнеса. Тэхён заходит с букетом, снимая обувь на пороге. Он по-хозяйски надевает свободные тапочки, направившись за Чонгуком на кухню, по пути рассматривая обстановку. На кухне Чонгук делает торт. Точнее — намазывает готовые коржи кремом. Тэхён это понимает по упаковкам на столе. — Что за повод? — спрашивает Тэхён, тут же зачерпнув пальцем крем. Чонгук охает, поднимая брови, проследив за тем, что он собирается это съесть. — У директора день рождения завтра, — абсолютно честно отвечает. — И ты готовишь ему торт? Вау, — Тэхён улыбается. — Сильно. Цветы дают плоды в твоём сердце или?.. — Или наш офис любит спихивать хлопоты на меня, — Чонгук качает головой. — Помоги выбрать цветок и цвет для торта. — Живые цветы, подаренные им же, в его торте из искусственных коржей? Я, конечно, поспешил с предположением, что ты снизошёл до него, — Тэхён смотрит на вазу, в которой засыхает букет недельной давности с белыми фиалками. Рядом в ведре собраны другие, более свежие. Среди них букет белых роз выделяется, потому что в красной обёртке. — Почему… ты их не выбрасываешь? — Ох, не живые цветы. Я их сделаю с помощью мастики для торта, — Чонгук говорит, но потом оборачивается к Тэхёну, затем к букетам. — Ты ведь их делал. Старательно. За деньги. Я не могу их просто выбросить. Даю им засыхать, потом поштучно собираю в книгах, чтобы сделать гербарий, — признаётся опять же абсолютно честно. — Это он их тебе дарит. — Через тебя и твоими руками, — Чонгук кривится. Он умоляюще смотрит на нахмурившегося Тэхёна. — Серьёзно. Я ничего такого не думаю. Вот, готовлю торт даже. — По велению офиса. — Тем не менее. — Это несправедливо, — Тэхён сводит брови на переносице. — Ты его не знаешь, поэтому тебе легко сейчас смотреть на меня с осуждением. Понимаю, — Чонгук кивает. — Брось. Давай выберем цветок для торта. — Я вижу его каждый день, описывающего моменты с тобой, чтобы составить букет, который будет красноречиво сообщать о чувствах, что он испытал, стоило вам вместе просто пообедать, — Тэхён говорит чётко, смотря в глаза Чонгука. — Ты не понимаешь его. Ты не любишь, но продолжаешь это и… мучаешь так, — качает головой. — Будь добр и оставь там цикламены, — указывает на торт. — Хоть так скажешь «до свидания». Тэхён разворачивается, направившись к двери. С букетом. Он потом вспоминает об этом, вернувшись, чтобы протянуть цветы. — Орхидеи, — Чонгук вздыхает. — Я… я скажу ему, — неуверенно вырывается из него. Тэхён поднимает брови. — Прошу, не смотри на меня так. Я немного забылся в этом ухаживании, решив, что это рутина. Ты прав, я немного увлёкся, — Чонгук поступает несвойственно главным героям, признав ошибку на месте и тут же извинившись перед Тэхёном и мысленно перед директором. Он улыбается другу, который выдыхает, кивнув, мол, это хорошая идея. — Увижу ли я тебя потом? — Чонгук спрашивает, сглатывая. Это причина, по которой он и забылся. Чонгук привык к тому, что взбешён на работе, связан по рукам и ногам, обязан быть смирным, чтобы не потерять и крупицы доверия, а потом возвращается в тёплую обитель, готовый быть убаюканным голосом Тэхёна, объясняющего, что означает розовый цвет вообще во флористике. Чонгук настолько привык, что его пугали мысли о том, что это может закончиться. Он боится, что Тэхён не ждёт встреч с трепетом, что его не успокаивает их общение, что для него обычно быть таким с клиентами. И стоит директору перестать дарить цветы — Тэхён бы исчез из жизни Чонгука. А что их, собственно, связывает? Встречи из-за букета и одна в автосервисе, когда они опустили формальности. Всё. На этом, к сожалению, всё. — Конечно, — отвечает Тэхён уверенно. И отвечает быстро, практически не задумываясь. — Мы же друзья. Чонгук не может скрыть, какие эмоции его сейчас захлёстывают. Он не может скрыть и то, как сглатывает, будто проглатывает поток слов. Глаза бегают по лицу Тэхёна, пытаясь прочитать в его выражении, что не врёт, что это не акт простой вежливости, что они действительно потом где-нибудь увидятся без условностей и обязательств. Даже как друзья, неважно. — Почему ты так рад? — Тэхён смеётся. Чонгук настолько читаемый в своём выражении, потому что открывается так резко и банально, но он не считает это слабостью для себя. Ему нравится, что Тэхён может понять, что он испытывает, только посмотрев. — Я просто рад, — говорит он, прикусив нижнюю губу. Не быть Чонгуку главным героем. Наверное, в истории сложного и богатого мужчины он станет первой неразделённой любовью, от которой его успокоит истинный главный, которого очаруют все черты директора настолько, что он полюбит каждое проявление его нежной души. А сейчас Чонгук наслаждается вторым планом, симпатизируя просто и без забот, забывая о сложностях, не думая о деньгах или прочем, чувствуя себя свободно и легко, думая о том, как приятно, на самом деле, влюбляться в тех самых.

***

— Менеджер Кан сказал, что Вы готовили торт, — директор звучит удивлённо. Он следует за Чонгуком, который доставляет всем кофе. — Он очень красивый. Даже жалко есть, но кусок с Вами я бы не пропустил, — говорит тише. — Одну секундочку, — Чонгук подбегает к последним менеджерам, передав всем им кофе. А затем возвращается к директору, смотря ему прямо в глаза. И кивает самому себе, одновременно кивая и мужчине, последовав за ним в кабинет, готовя мысленно речь, в которой истолкует то, как и почему чувствует что-то, но при этом не может принимать всё как данность. Чонгук до этого его жесты прощал про себя, ведь культура любви сейчас считает романтичным такое поведение. И если директор тоже подвергся этому влиянию — он не виноват. Чонгук старается звучать внятнее, когда начинает тихо, сев на диван перед журнальным столиком. Директор берёт в руки нож. — Ой, можно это… — Чонгук забирает у него нож. Ну, мало ли. — Я нарежу. — Я именинник, — говорит директор. — Ох, точно. Выбрал я время, конечно, — Чонгук смотрит на нож, потом на директора, вздыхая. — Мне было приятно. Правда. — О чём Вы? — Об ухаживаниях, — Чонгук отвечает спокойно. — В какой-то момент я действительно задумался: может, он был бы неплохим партнёром для меня. И я уверен, что будь мы в другой обстановке, всё, возможно, было бы иначе. Эта работа сжимает общение, — показывает на них. — Я волновался в Вашем присутствии за своё положение в компании, чем за… за то, что Вы чувствуете. Каюсь. Это плохо. — К чему Вы ведёте? — директор выпрямляется. Чонгук вздыхает, готовый это произнести. Он мысленно прощается с работой. — Я Вас не люблю, — звучит не так уж и страшно. Чон ищет тон, который был бы мягче. — Вы приятный человек. И дело не в Вас. Минута проходит в молчании. Чонгук уверен, что именно этот момент какой-то сценарист взял бы за начало нового пути главного героя. Именно с фразы о том, что Чон его не любит. И со сломанного сердца история директора наверняка будет красочной, наполненной своими секретами и шутками, трепетными моментами и желаниями. У директора будет свой Тэхён, свои цветы, свои значения, свои поцелуи. Это всё, конечно, будет, ведь он сложный и богатый мужчина с нежной и открытой душой. Его обязательно полюбят. — Я зол, — честно признаётся директор, вздыхая. — Я отберу служебную машину. — Эм, — Чонгук хмурится, — ладно. Переживу. — Я верну. Просто… — он вздыхает снова. — Не представляю себе, как быть потом. В нашем положении, — это он об ориентации, — редко смотришь на людей с таким обожанием, — поджимает губы. Чонгук вот прямо сейчас видит впервые откровение с его стороны. Он улыбается. — Иногда я представляю, что мы в какой-то книге, — говорит Чон, сев поудобнее, положив нож на стол. — И Вы в этой книге главный герой. — Почему это? — директор хмурится. — Вы богатый. Вы сложный. Вы хотите любви. Этого достаточно.

***

Чонгук приходит в цветочный магазин Тэхёна спонтанно, неожиданно. Он после сегодняшнего дня почему-то очень хочет увидеться с ним, почувствовать его взгляд на себе, успокоиться немного. Наверное, потому что закрались сомнения, стоило с другой стороны посмотреть на директора. И Чонгук хочет убедиться, что не ошибся в выборе Тэхёна, который им вообще-то даже ещё не завоёван. Лавочка Тэхёна уютная и милая. На входе медные колокольчики звенят, оповещая о посетителе. Витрина заполнена цветами, а внутри за стойкой стоит Тэхён, что-то записывая на бумажке. Видимо, это цена за что-то. — О нет, — Чонгук прикладывает ладонь к груди. Он говорит вслух, так как действительно удивлён. Курьер Ким был очарователен с бейсболкой, надетой козырьком назад. Сейчас он абсолютно другой, ведь у него рубашка, рукава закатаны, а ещё зелёный фартук с вышитой ромашкой. — Цветочник Ким, — начинает Чонгук с улыбкой, — где мне найти курьера Кима? — щурится. — Хотя… не надо. — Курьер Ким обидится на последнее заявление, — Тэхён смеётся. Он выпрямляется. — Пришёл искать работу у меня? — Нет. К сожалению. Я бы у тебя работал, — Чонгук скрещивает руки на груди. — Он меня не уволил. — Правда? — Тэхён выглядит не таким уж и удивлённым. — Почему ты звучишь так уверенно? — Чонгук спешит это озвучить. — Я знал, что он тоже хороший человек, — отвечает парень. Тэхён поправляет фартук. Он смотрит в глаза Чонгуку. — А ещё он заказал сегодня жёлтые нарциссы тебе. Целую корзину, — показывает на заказ. — О боже, — Чон переводит взгляд на цветы. — Они же не означают «я не сдамся»? — Они означают внимание и невзаимную любовь, — Тэхён говорит спокойно, выбирая фразы. И, смотря в глаза Чонгуку, произносит шёпотом: — Ты единственный такой. Другого такого не будет, — по мере того, как говорит, он опускает взгляд с лица Чонгука на цветы. — Как-то так. — Грустно, — комментирует Чон. — Я его понимаю, — Тэхён кивает. — Другого такого точно нет. — И чем я приобретаю особенность для тебя? — Чонгук хмурится, смотря в глаза Тэхёна. С последующей фразы Чонгук даёт себе обещание не отпускать этого человека. Ни за что. — Знаешь, — Тэхён прокашливается, — иногда я представляю, что мы в каком-то фильме. Простенький такой ромком. На один раз. И ты, — улыбается, смотря в глаза Чонгуку, — там главный герой.