Хочу ощутить твои губы

      Люмин стояла возле двери квартиры Кэйи и думала, правильно ли она сделала, что заявилась сюда без какого-либо предупреждения. Может надо было его хотя бы перед фактом поставить: «Вот, я иду к тебе, надо поговорить»? Но Люмин не была бы самой собой, если бы сначала думала, потом делала. Поэтому она решительно нажала на звонок и стала ждать, пока кто-нибудь ей откроет.       Меньше, чем через минуту дверь открылась, а за ней показался Кэйа, который очень удивленно смотрел на незванную гостью. — Чего пришла? — очень сухо и даже слегка грубо спросил синеволосый, опираясь всем телом на стену. — Выйдешь? Поговорить надо, — Люмин начала теребить край своей куртки, поскольку она толком не знала, о чем она будет с ним говорить. — Я думаю, нам с тобой не о чем разговаривать, — Кэйа уже хотел закрыть дверь перед ее носом, но Люмин схватилась за ручку и потянула ее обратно на себя. — Кэйа! Пожалуйста. Мы с Венти не понимаем, что с тобой происходит. Объяснись. Мы же волнуемся… Ты не отвечаешь ни на сообщения, ни на звонки. — Ладно, я выйду. Ты ведь не отстанешь… — безразлично кинул парень, и Люмин, наконец, отпустила дверь, позволяя ей захлопнуться.       Его не пришлось ждать долго, буквально через пять минут Кэйа уже стоял перед ней. — Ну? — он вопросительно посмотрел на девушку, предлагая ей начать разговор. — Почему ты никому не отвечаешь? У тебя все хорошо? — У меня все отлично, не отвечаю, потому что не хочу. Почему я всем неожиданно понадобился, когда я просто хочу отдохнуть от всех? — Ты так и не ответил… Хочешь ли ты со мной общаться после того случая? Твой игнор не дает мне никакого ответа. — Да? Если тебя игнорируют, то, наверное, не хотят общаться, Люмин… — Кэйа скрестил руки на груди. — Ну… Просто, как оказалось, ты всех игноришь, поэтому… Я не знала, как интерпретировать твое молчание. — Потому что я сейчас ни с кем общаться не хочу. — Это из-за меня? Ты обижаешься на меня из-за того, что твои чувства не взаимны? — спросила Люмин и отвела взгляд в сторону, поскольку у нее не было сил смотреть парню в глаза при упоминании этой темы. — Я не хотела делать тебе больно, правда…       Глаза Кэйи вспыхнули гневом и он резко приблизился к блондинке и прижал ее к стене, держа за плечи. — Не хотела делать мне больно?! Ты правда такая глупая?! А что ты делаешь в данный момент? Ты приперлась ко мне домой и сверкаешь у меня на глазах! Ты считаешь, что этим ты не приносишь мне боль?! — Кэйа повысил голос и сейчас нависал над Люмин, словно хищник над добычей.       Девушка попыталась вырваться, но парень лишь сильнее вжал ее в стену, сжимая плечи так, что наверняка останутся синяки. — Кэйа, отпусти, мне больно… — Мне все равно, что тебе больно. А ты не думала, как больно мне?! Девушка, которая мне очень сильно понравилась, отвергла мои чувства, а потом, словно издеваясь, вместо того, чтобы исчезнуть из моей жизни, пишет мне каждые пять минут, да еще приперлась на разговор. Скарамучча был прав, ты такая стерва, Люмин… Может быть, даже хорошо, что он тобой попользовался и бросил. — Кэйа… — от обидных слов парня в уголках глаз начали скапливаться слезы, которые вот-вот потекут по щекам мокрыми дорожками. — Если Скарамучча смог тебя использовать, то, думаю, ты и мне дашь тобой немного попользоваться. — Чт… — прежде, чем Люмин успела что-то пискнуть, Кэйа накрыл ее губы своими, жадно впиваясь и прикусывая их, казалось, до крови.       Девушка хотела вырваться, то Кэйа держал ее крепко, а возможность закричать пресекалась тем, что Кэйа закрывает ее рот своими губами.       Одна рука парня метнулась вниз и залезла сразу под куртку и толстовку, встречаесь с теплой нежной кожей блондинки.       Девушка недовольно замычала, чувствуя, как его ладонь продвигается выше, к груди. Еще немного и… Девушке хватило смелости и сил, чтобы сильно укусить губу Кэйи и, воспользовавшись расстерянностью парня, вырваться из его хватки и броситься бежать.       Он выскочил из подъезда за ней и очень быстро догнал ее, развернул к себе и, неожиданно для Люмин, с нежностью обнял. — Прости… Я не знаю, что на меня нашло. Я не должен был так с тобой поступать… — говорил Кэйа, пока девушка, испугавшись, пыталась вырваться из его объятий. — Да не вырывайся ты… — Отпусти меня… — всхлипнув, сказала Люмин. — Ты плачешь? — уловив всхлип, Кэйа слегка обеспокоился. — Я сказала, отпусти меня! Мне противно! — закричала она на всю улицу и силой оттолкнула парня от себя, по ее лицу текли отчетливо видимые мокрые капельки. — Тебя не учили, что с девушками так нельзя себя вести? — Люмин… — Кэйа попытался подойти к ней, но та отшатнулась от него, как от привидения — Не подходи! — еще громче закричала девушка, видимо, боялась, что парень снова ее схватит, затащит в подъезд и сделает с ней самые мерзкие вещи. — Не приближайся!       Она бросилась бежать, не оглядываясь, ей казалось все время, что Кэйа бежит за ней и вот-вот ее догонит, но парень как стоял на одном месте, так и остался там стоять, лишь крикнул в догонку: — Ну и пошла ты нахуй, стерва!

***

      Тридцать первое декабря… Ранее утро, еще темно. Люмин сидит на вокзале и ждет прибытия долгожданного поезда, что привезет к ней Тарталью… Она хотела самой первой его увидеть.       Кэйю она заблокировала во всех социальных сетях и больше с ним никак не контактировала. Она так и не поняла, в чем провинилась перед ним. В том, что она к нему ничего не чувствует? Так ведь сердцу не прикажешь…       С Венти общение осталось, но они начали гулять не так часто, как раньше. Да и времени особо не было, поскольку оставшиеся полмесяца она все свободное время тратила на подготовку кое-какого подарка для Тартальи на Новый Год. Она надеялась, что ему понравится, ведь она очень старалась… Пальцев своих не жалела, чтобы связать ему очень необходимую для зимы вещь.       Диктор на вокзале объявил что поезд задерживается, и Люмин нервно начала теребить край своей куртки. Почему все так долго? Все вокруг как будто специально задерживало момент, когда они с Тартальей увидятся. Она так по нему соскучилась, так хочет его обнять, расспросить обо всем.       Время 5:15, поезд задерживается уже на пять минут, и Люмин начинает нервно ходить туда-сюда по вокзалу, не зная чем себя занять. Как вообще можно отвлечься от ежесекундной проверки времени, когда ты ждешь близкого тебе человека?       Прошла еще минута. Как же медленно. Ожидание сводило ее с ума. Она чуть ли не занывала от того, как медленно движется стрелка часов, да еще и не сказали, на сколько примерно задержится поезд. А если ей тут еще ждать полчаса придется? Она не выдержит.       В 5:20, наконец, объявили, что поезд прибывает. В общем, он задержался на десять минут. Как только блондинка это услышала, она сломя голову побежала на улицу. Второй вагон. Тарталья во втором вагоне…       В далеке железной дороги появился свет и гул поезда. Наконец-то. Сейчас… Он приближался к ней с большой скоростью и, казалось, с каждым метром, сердце Люмин билось быстрее.       Первый вагон… Второй! Он проезжает мимо девушки, и она бежит за ним, чуть не сбив какую-то женщину с ног. Поезд остановился, двери открываются.       Она нервно высматривает рыжую макушку, в темноте еще плоховато видно… Вот он… Выходит из вагона, таща за собой чемодан. Люмин еле дождалась, когда он отойдет немного от рельс. — Аякс!!! — закричала она на всю улицу, привлекая к себе всех окружающих людей и радостно побежала к нему. Он поставил чемодан на землю и, разведя руки в стороны для объятий, побежал ей на встречу. — Люми!!! — он крепко ее обнимает, отрывает от устланой снегом земли и кружит. — Наконец-то! — Как я рада! Я думала, я с ума сойду, пока жду тебя! Наконец-то ты приехал. — Да я сам там в купе чуть не свихнулся, когда понял, что поезд опаздывает. Это были самые нервные десять минут! Но, все закончилось, наконец-то мы встретились. Я рад, что ты, пожертвовав своим сном, пришла меня встречать. — А по-другому и быть не могло! Я даже уснуть не могла! — Так ты не спала? Я тоже. Я был в предвкушении. Не мог уснуть с мыслями, что утром мы уже встретимся. — Кстати, все в силе? Вечером мы идем к Ёимие, правильно? — Да, я за тобой зайду. Только надо будет скинуться на алкашку и все такое, — Тарталья отошел, чтобы взять свой чемодан и пойти уже, наконец, в сторону дома. — Кстати, она сказала, что с нами будет ее друг, его кажется зовут Аратаки Итто. — Интересно будет с ним познакомиться. Надеюсь, с ним весело будет. Ладно, я возьму деньги вечером. А сейчас куда? По домам или погуляем? — У меня другое предложение. Пошли ко мне. Отец не против. А потом вместе пойдет к любительнице фейерверков. — Хорошо, а твоя мама не захотела ехать? — осторожно спросила Люмин, боясь снова причинить боль другу. — Нет, она же вообще отца видеть не хочет. Поэтому я приехал один. И теперь я весь твой, — усмехнулся Чайльд. — На весь день и всю ночь? — Люмин кокетливо сделала движение плечом назад. — Конечно, ночь ожидается очень жаркая и веселая, — подхватил Тарталья. — И не только на весь день и всю ночь. На всю неделю. — Ага, будем каждый день и ночь вместе, да? — засмеялась блонлинка. — Конечно. Чего мелочиться, переезжай ко мне на неделю, — продолжал веселиться Тарталья. — Правильно, чего мелочиться, пошли уж на всю жизнь съедемся и никогда не расстанемся, — это веселье с каждой новой фразой набирало обороты, в то время как их лица с каждым разом становились все ближе. — Тогда мне и жена не нужна, если есть такая подруга как ты, которая со мной будет всю жизнь, — снизил голос на полтона Чайльд. — Хочешь, чтобы я выполняла роль твоей жены? — уже тише засмеялась Люмин. — Если так будет, то это будет самая лучшая жена в мире… — их диалог пошел явно не в ту сторону, да и лица уже находились на непозволительно близком расстоянии, поэтому щеки обоих слегка покраснели. — О! Я кое-что вспомнил!              Чайльд резко разогнулся, подняв палец вверх, наконец, возвращая дистанцию между собой и девушкой. — Я вспомнил, как в детстве я обещал, что когда мы вырастим, я женюсь на тебе, — еле сдерживая смех, сказал Тарталья. — О, Архонты! Я теперь тоже это вспомнила. Это таким забавным сейчас кажется… Кстати, — Люмин резко нахмурилась. — Мы уже выросли, я что-то не поняла, где мое кольцо?! Ты же обещал!       После этого оба прыснули со смеху, но это, скорее, была защитная реакция, ведь у каждого из них во время этого разговора был какой-то приятный трепет в груди, но они поспешили его как можно быстрее заглушить, уверив себя, что это просто очередная глупая шутка, с которой надо посмеяться.       Они замолчали и в тишине шли по снежной дороге. Начался неспешный снегопад. Красивые снежинки, непохожие друг на друга, усыпали их волосы. Люмин выставила ладонь в перчатке перед собой, ловя ею маленьких белых «фей». — Какие красивые снежинки, — восхитилась Люмин, рассматривая свою руку. — А хочешь покажу, где еще красивее? — невинно начал Чайльд. — Где? — глаза девушки по-детски наивно загорелись, а Тарталья оставил свой чемодан и подошел к Люмин.       Он схватил ее за плечи и толкнул назад в сугроб под удивленный визг самой блондинки. — Вот здесь снежинки еще красивее, — засмеялся Тарталья под возмутительный взгляд девушки.       Она схватила его руку и потянула на себя, парень от неожиданности пошатнулся и тоже рухнул в снег. — Вот так, ты тоже полюбуйся на эти снежинки. — Ах ты чертовка. Ты объявляешь мне войну, да?! — Да! — с вызовом сказала она, радостно улыбаясь. — Я принимаю твой вызов, но потом, сейчас надо, наконец, чемодан, домой довезти и поесть. Ты же тоже не завтракала?       Люмин отрицательно помотала головой, вставая и отряхиваясь от снега. — Вот и отлично, позавтракаем, согреемся, а война подождет, — он тоже поднялся с земле и отряхнулся.       С горем пополам они дошли до дома Тартальи, все мокрые и замерзшие. Вся одежда отправилась сушиться, а девушке досталась длинная сухая футболка парня, которая была ей почти по колено и выглядела как халат.       Они сели на кухне пить горячий чай с мятой и сушками. Неожидано парень сказал: — Дай свою руку.       Девушка, конечно, удивилась, однако протянула ему свою ладонь. — Помнишь мы вспомнили, как я в детстве обещал жениться на тебе? А ты еще спросила, мол, где мое кольцо. Вот оно, — парень надел на палец Люмин сушку, еле сдерживая смех, — Оно еще и съедобное. — Ну и дурак, — засмеялась блондинка, глядя на свой палец, на котором была бедная сушка, которая жила и никого не трогала. — А я могу съесть его и сказать, что никакого кольца ты мне не дарил. Что тогда будешь делать? — Ну слушай, тут этих колец, — парень посмотрел на пачку сушек, — Целая куча. Ты объешься прежде, чем они закончатся. — Ладно-ладно, мне больше нечего сказать, — сдалась девушка, однако не стала съедать сушку со своего пальца.       Полдня они смотрели фильмы, бесились и проводили время вместе. Пойти на улицу не позволяла все еще мокрая одежда. — Придется войну нашу отложить, — усмехнулся Тарталья, проверяя, высохли ли вещи. — Нам еще ведь к Ёимие идти, а если мы пойдем сейчас снова валяться в снегу, то можем простудиться, а на праздник пойдем вообще мокрыми. Так что посидим дома до вечера. Ты же не против? — Да нет, у нас целые каникулы впереди, так что я еще успею тебя закидать снежками, — хихикнула Люмин. — Кто это еще кого закидает? — Тарталья схватил маленькую подушку с дивана и кинул ее в девушку, та успела вовремя пригнуться. — Ах так! — подушка полетела обратно в Чайльда, но он ловко увернулся.       Дальше полетел плюшевый медведь, лежащий на спинке дивана, другая подушка. Вещи летали по комнате, а ребята от них уворачивались. Но вот большая подушка попала в Люмин, и девушка повалилась на диван, Тарталья сразу же рванул к ней и начал заворачивать ее в покрывало. — А вот и шаурма готова, — торжественно заявил Чайльд, подняв девушку, завернутую в ткань одной рукой под спину, другой под коленки. — А ну размотай меня, я даже пошевелиться не могу… — она пыталась вырваться, но все ее попытки были тщетны. — Ага, чтобы ты снова начала драться, — усмехнулся Чайльд, — Нет уж. — Аякс… Если ты сейчас меня не освободишь, я буду очень злой и тогда пощады не жди! — Люмин гневно на него посмотрела. — Что ты можешь сделать, маленький гномик? — Как… Как ты меня назвал?! — возмущению девушки не было предела. — Ну все, Аякс Чайльд Тарталья, тебе не жить! — Ой! Гномы нападают! — в шутку испугался Тарталья, положил девушку на диван и выбежал из комнаты.       Кое-как высвободившись из одеяла, она побежала за ним, но Тарталья держал дверь с другой стороны без возможности открыть ее. Тогда Люмин решила спрятаться в шкаф и неожиданно выпрыгнуть на Чайльда.       Закрыв дверь шкафа изнутри, она еле сдерживалась, чтобы раньше времени не засмеяться. — Ага, спряталась, значит, — послышался веселый голос Тартальи. — Что ж, я иду искать.       Чайльд походил немного по комнате и, когда Люмин почувствала, что двери шкафа открываются, она приготовилась к прыжку. Как только двери полностью раскрылись, она с визгом прыгнула на Тартальи, парень от неожиданности не удержал равновесие и рухнул на пол. Блондинка же сейчас находилась сверху, случайно усевшись на пах парня.       Золотые и синие глаза несколько секунд смотрели друг на друга в непонимании. — А… Прости… Я не думала, что ты упадешь, — девушка попыталась встать, но ее запястья были схвачены рыжеволосым, что не позволило ей подняться. — Аякс? — А… Прости, да… — Тарталья сразу же отпустил ее руки, не понимая, зачем вообще их схватил и, почувствовав, как в штанах становится теснее от того, что Люмин сидит на нем сверху, слегка покраснел и резко выкрикнул: — Встань пожалуйста! Скорее!       Люмин успела почувствовать, как под ней что-то стало твердым, поэтому резко вскочила с Чайльда, щеки у нее были пунцовые. — П-прости, — зачем-то извинилась блондинка.       Он подошел к ней ближе необходимого и, заправив переднюю прядь ее волос за ухо, посмотрел прямо в ее золотые глаза. — Люмин, я… ты… ну… — Тарталья что-то хотел сказать, но мысли спутались из-за произошедшего, он толком не знал, что он должен сказать в этот момент. Он возбудился из-за того, что на нем сидела лучшая подруга. Это ненормально. Он чувствовал себя последним извращенцем.       Неловкую ситуацию спас телефонный звонок. Звонила Ёимия. — Вы скоро ко мне? Мы с Аратаки уже ждем вас. — Да, мы сейчас идем.       На этом разговор закончился. Тарталья чуть отодвинулся от Люмин и сказал: — Нам пора… Собирайся. — Аякс… — начала Люмин… — Давай просто забудем об этой ситуации, как о глупом недоразумении и не будем морочить себе голову? — Согласен, спасибо за такое предложение. Ты, как всегда, меня понимаешь, как никто другой…       Хоть они и пообещали друг другу это забыть, каждый понимал, что будет вспоминать этот момент постоянно.       Как Люмин, так и Чайльд чувствовали, что что-то в их общении изменилось. Разговоры заходят не туда, обычные детские игры заводят не туда. Что же случилось? Неужели их дружба уже немного не такая, как была раньше?       Они не хотели признавать ни перед собой, ни перед кем-то другим, но в глубине души у каждого зародилось какое-то теплое чувство по отношению к другому. И они еще не знают, что его не получится заглушить, что это чувство лишь начнет усиливаться с каждой новой встречей. Что же будет, когда они встретятся на летних каникулах спустя четыре месяца после новогодних?