Подарки

— Август, Клаус, я могу войти? Игру двух семилетних ребят прервал стук в дверь. Обычно папа в это время сидит у себя в кабинете и заполняет скучные, но важные документы. Наверное, он отвлёкся чтобы сказать что-то важное. А может... Он хочет отдохнуть от скучных бумажек и поиграть? После громкого "Заходи!" от обоих детей дверь открывается. Мальчики радостно бегут обнимать мужчину, одновременно рассказывая чем они сегодня занимались. — Папа! Папа! Мы рисунок нарисовали! — Клаус отстранился и, добежав до стола и обратно, показал рисунок, держа его двумя руками. Следы от пальцев, испачканных карандашами оставались на бумаге, но их потом можно стереть. — Да! Мы нарисовали тебя и Виктора! — Август ткнул пальцем сначала в одну фигуру, а затем во вторую. Одна из них это мужчина с чёрной повязкой на правом глазу, чёрными волосами, в белой рубашке и чёрных брюках, вторая — мужчина в прямоугольных очках, с коричневыми волосами, белой рубашке с классическим коричневым жилетом и такими же брюками, — Нравится? На Рейха уставились две пары глаз. Очень милых глаз, которым всегда очень сложно отказать. Как рисунок таких милых мальчишек может не нравиться? — Очень красиво, Вы молодцы, — на лице Дитриха появилась небольшая улыбка и он ласково погладил своих сыновей по голове. Он аккуратно взял рисунок и положил на деревянный столик, что находился рядом, и, опустившись на одно колено, продолжил, — У меня тоже кое-что для вас есть. Мальчики приоткрыли рты и вскинули брови, тут же принявшись радостно расспрашивать о загадочном "кое-что", чуть ли не прыгая от радости. — Ну тише, тише! Подарки никуда не денутся, — Рейх тихо посмеивался, видя своих радостных сыновей. Мальчики немного успокоились, но от них всё ещё доносились радостные вздохи. Клаус переступал с ноги на ногу, Август не знал куда деть руки, поэтому взял младшего брата за руку. Отец этих маленьких комочков радости вновь их оглядел, а после полез в карман брюк. Мальчики, казалось, даже дышать перестали, ожидая. Ну что же это? Что он им подарит? Вот он начинает высовывать руку из кармана... Ну что же там? — Это медальоны с фотографиями. На крышках написаны ваши инициалы, так что вы их не перепутаете. Ребята аккуратно взяли в руки свои медальоны, словно опасаясь, что они могут разбиться от одного неверного касания. Украшения были одинаковые, отличались только инициалы на крышках, украшеных тонкими узорами цветов, и фотографии. Один из снимков в обоих медальонах был одинаковый — на нём был изображён Дитрих, а вот снимки детей отличались. У Августа было фото Клауса, у Клауса же — фото Августа. Они восхищённо смотрели то на отца, то на подарки, то на друг друга. — Я хочу, чтобы вы были вместе, чтобы вас никто и никогда не разлучил, не настроил против друг друга. Я очень люблю вас и надеюсь, что подарки вам понравились, — Рейх погладил детей по голове, после чего поднялся на ноги. Они тут же подбежали к нему, и, обняв, начали говорить, чуть ли не крича: — Спасибо! Папа, ты самый лучший! Папа! — Клаус почти прыгал от переполняющих его эмоций. Иногда он напоминает Рейху маленького щенка. Радостный, шумный, постоянно бегает за всеми хвостиком. Этого самого хвостика ему и не хватало. Старший немец уверен, что если бы у него был хвост, он бы вертел им без остановки. — Папочка! Папа! — хоть Август был немного тише и спокойней своего младшего брата, но эмоции всё равно сдерживать умел плохо. Спокойней он был, по большей части, из-за своей стеснительности. Тоже бегает за всеми хвостиком (в основном за братом и отцом). Ему, как и младшему брату, тоже не хватает хвостика, — Папочка, останься ещё ненадолго, пожалуйста! — Да! Останься! Рейх сначала хотел отказать им, но, вновь посмотрев на их лица, в их очаровательные глаза, которым очень сложно сказать "Нет", в который раз согласился. Ну что же, документы можно заполнить и попозже. Он вздохнул и улыбнулся. — Хорошо-хорошо, но только ненадолго.