Плохой сервис

Наруто любил свою работу. Она отвечала всем его требованиям: вкладываешь минимум — оплачивают по максимуму. По крайней мере он себя в этом убеждал. В его окружении «любить свою работу» означало «быть довольным зарплатой», но никак не «любить свою деятельность». Понятие «быть довольным приносимой людям пользой» и вовсе отсутствовало. Но понятие отсутствовало, а Наруто радовался каждому отработанному дню. Он отбывал пары в университете, заезжал в общагу, чтобы перекусить, а затем запрыгивал в автобус и несся на другой конец города, чтобы отработать свои полставки в клубе. И отрабатывал он хорошо: каждый следующий час он улыбался новому посетителю, выглядел презентабельно, говорил складно, неся в мир любовь и удовлетворение. Наруто был горд, что среди его клиентов за последние полтора года не было ни одного неудовлетворенного или недовольного — все как один выходили посвежевшими и облегченными. И это всего за тридцать долларов! Да, не сложно догадаться, Наруто работал в сфере услуг. Правда, немного нетипичных, даже специфичных. Все потому, что клиент сам должен был вбирать комнату и «оснащение», если так вообще можно выразиться. Да-да, звучит интригующе. Еще бы, это вам не простой клуб. Это антистресс-клуб! Каждый день новые лица, новые проблемы, новые решения. Выпускай пар как хочешь: вот комната — бей посуду, вот другая — ломай, круши, что под руку попадет, третья — рви бумагу, сдирай обои, можешь даже художественно облить это все краской. Все ради счастья клиента. Все ради достижения спокойствия. Естественно, не за бесплатно. Наруто без понятия, почему ему так пригляделось это место. Огромные помещения с высокими потолками могли наводить тоску и скуку, а постоянный конвейер сменяющихся клиентов мог выпить весь задор, но нет. Весь негатив приходил умирать сюда, а это значило — здесь рождалась новая надежда на лучшее. И первые искры ее будущего сияния выбивал он, Наруто. С улыбкой, шутками — как умел и мог. О, да, Наруто любил свою работу. Любил долго и не сомневался в ней ровно до того дня, когда в девятнадцать тридцать шесть раздался звонок и первыми словами звонившего были: — В восемь комната «битья» свободна? — бросили недоброжелательно. Наруто привычно бодро ответил «да», упуская свою бодрую речевку и приветствие. — Я буду. Попрощаться господин не изволил, как не изволил назвать ни имени, ни контактного номера. Не дождавшись подтверждения брони, он просто сбросил звонок. Наруто почесал затылок, попялился еще немного на телефон и таки записал будущего клиента в экселевскую табличку — «Я, 20:00, битье посуды». В восемь «Я» не явился. Не явился он и через пятнадцать минут. В восемь двадцать три фигура вероятного «Я» замаячила у входа, а еще через две минутки он наконец подошел к стойке администратора и бросил, не размениваясь на любезности: — Оплата картой. Наруто решил, что это мода такая — минимализм в речи, поэтому подал терминал, не озвучивая и так известную сумму к оплате, и заговорил только после того, как чек соизволил выползти. — Комната один прямо перед вами, у вас тридцать две минуты — на девять на комнату бронь. Бейте все, к чему дотянетесь. — Хн, — ответил «Я» и ушел. Наруто впервые за долгое время прочувствовал настолько насыщенное превосходство и пренебрежение фонящее от собеседника. Он бы расстроился, но в шухлядах администраторской стойки завалялось несколько упаковок орешков в шоколаде. Наруто захомячил одну, и стресс как рукой сняло. Надо что ли и этому «Я» посоветовать? А «Я» вновь выразил свою непунктуальность — вышел раньше, всего через двадцать минут. Наруто немного поколебался — спросить ли контакты для возможных будущих посещений, но как только клиент минул его место не удостоив даже вглядом, понял: ничего не выйдет. Что бы он не сказал, тот или не обратит внимания, или воспримет во штыки, поэтому Наруто поддался импульсу. — Эй! — крикнул он все еще злющему «Я» и бросил в него непочатой упаковкой орешков. — Взбодрись. «Я» остановился в дверях, и по его затылку стало очевидно, что тот смотрит на пол. Затем обернулся и, завидев сладость, коротко мазнул по лицу Наруто. — Хн, — ответил «Я» и ушел. Наруто готовился ловить негативный отзыв об обслуживании на сайте. Отзыв не появлялся ни в этот вечер, ни в следующий, ни еще через один и Наруто выдохнул. Неразговорчивый «Я» настолько малообщительный, что даже не захотел вылить негатив в письменном виде. Отпраздновал это Наруто все теми же орешками. Запасся шоколадными эндорфинами и продолжил проживать свои безоблачные деньки. Наруто мог забыть инцидент, загрести его куда подальше в закрома памяти, и никогда-никогда-никогда не припоминать, чтобы не погрязать во стыде и негодовании, но вот наступила очередная пятница, девятнадцать тринадцать и раздался звонок: — В восемь комната «битья» свободна? — Если вы о сегодняшнем дне, то да, — ответил Наруто, как будто готовился к этому разговору. — Я буду. — И гудки. Наруто хмыкнул, и записал клиента в табличку — «Я, 20:00, битье посуды». Да, сначала хотелось записать «придурок» или «псих», но как-то вспомнилось, что клиент всегда прав, а он всего лишь обслуживающий персонал. Да, немного угнетенненький и стесненный в своих действиях, но обслуживающий. Не изменяя себе, «Я» пришел с опозданием в тридцать минут, бросил «Оплата картой» и не дождавшись даже чека, ушел согласно заданному курсу — в первую комнату. Вышел он раньше и так тихо, что Наруто мог и не заметить его ухода, пока копался в документации. Повезло застать лишь момент закрытия стеклянных дверей и край пальто, принадлежащего «Я». От отсутствия взаимодействия Наруто стало не по себе. Дикость, просто кощунство. Хороший сервис должен быть хорошим сервисом, а не его отсутствием. Наруто было невдомек, что «инструменты», коими он пользовался, были ресурсозатратными не только для него самого, но и для собеседников, ведь требовали отдачи. Он не понимал, что некоторые не хотят не лезть в обязаловку вежливости и им просто наплевать на отношения персонала к ним. И, так, между мыслями о еде, учебе и работе затесалось «зачем и почему». Почему «Я» так себя ведет и зачем пришел повторно, раз «терапия» на него не сработала? Крутилось оно ровно до следующей пятницы — семь пятьдесят, звонок: — В восемь «битье» свободно? — Для Вас — конечно, — сыронизировал Наруто ровно в той манере, как часто делал это с друзьями: любезно и бархатно. И тут же стукнул себя по лбу, ибо на работе забываться не стоило. А он явно забывался. Способствовало ли этому частое переигрывание ситуации в голове? — Тогда я приду, — повторил интонацию «Я». Наруто пытался не думать о смене сценария разговора, записал клиента и зарекся иронизировать по телефону — его могли неправильно понять. Напряжение в теле стояло все время, пока «Я» расплачивался и находился в клубе, и спало только после того, как черное пальто с поднятым воротом исчезло за пределами клуба. «Пронесло», — подумал Наруто и заел неприятность орешками. Следующие две недели он общался с этим клиентом настолько коротко и отстраненно, насколько позволяла вообще его натура. Наруто впору было назвать клиентоориентированным, если закрыть глаза на некоторые очевидности. Наруто был трусом — он боялся, что в ответ на его вежливость или иронию от «Я» просыпется искаженное бархатом и флиртом «Тогда я загляну». Да, это глупость чистой воды, как боязнь наводнения в пустыне или боязнь обморожения в Эритрее, но ведь есть такая штука, как «интуиция», а потому лучше было ограничить себя в средствах общения. Еще четыре таких контакта с «Я» и в очередную пятницу Наруто с ужасом понял, что впервые не хочет идти на работу. Ни за какие деньги. Он слишком напряжен и возбужден. Наруто остановился всего в двуста метрах от работы и написал напарнику: «У меня ЧП. Подмени плз только сегодня. С меня обед! Отработаю смену в любое удобное тебе время» Чоджи, добрая душа, ответил: «С тебя два обеда». На том и порешили. Чтобы не возвращаться в общагу, Наруто забежал в широкосетевую кафешку, которую давно облюбовали айтишники, и засел там до глубокого вечера, сочиняя реферат из украденных огрызков текста в интернете и доливая воды в магистерскую. По объему получалось все еще худо. Опять по шапке хватанет от научрука. Ну и ладно. Он попивал давно остывший американо, как заметил, что его личное нежелание отработать свою смену расплачивалось картой. Наруто накинул на голову капюшон и проклял момент, когда упаковал ноут. Как завещали предыдущие поколения, он уткнулся в окно. Да и как удачно уткнулся! Мгла улицы превращала стекла освещенного зала в зеркалящие поверхности — наблюдай за кем хошь. Вот он и взялся за слежку. Грубый «Я» сел за стойку акурат позади него, смотрел в свой кофе и выглядел обычно — отстраненно. Наруто мазнул взглядом с точки М — манжета рубашки наблюдаемого — в точку В — волосы. Рубашка, пальто, холеные волосы. А еще грубость и холодность. Однако, странно. Как можно представить, что такой аккуратный и нестрастный человек будет приходить бить посуду каждую неделю? Почему не найти альтернативу? Более здоровую или полезную? Как бег или тягание железа. Подвох был. Наруто чувствовал. Нет. Наруто знал, что подвох был. Не знал только, в чем именно: в аккуратности или нестрастности. Но ставил на нестрастность. На особо скучных парах следующей недели Наруто пытался вспомнить манеру речи «Я», его голос. Предложениями «Я» изьяснялся краткими, но точными, и говорил на редкость поставленным голосом. В пути на работу Наруто воспроизводил фигуру — белое да черное, что не смешивалось в серость. Черное пальто, черные брюки и туфли начищенные до невероятности. Волосы — тоже темные. Из светлого — только кожа да карточка, которую возле терминала Наруто видел чаще, чем лицо посетителя. Наруто не верил себе — он ждал пятницы. Ждал по одной конкретной причине. Но пятница наступила, наступил и седьмой, и заветный восьмой час, а «Я» — не явился, не позвонил, не забронировал комнату. Более того, восьмой час пятницы был зарезервирован кем-то другим: и с именем, и с фамилией и даже с контактным номером. Номером, который был вне доступа, но все же. Восьмичасовой клиент бросил в игнор всех, «Я» не звонил — Наруто достал из закромов орешки в шоколаде и начал подъедать очередную пачку, пока отвечал на отзывы со страницы Антистресс-клуба. Последние вечерние посетители комнат расходились, а Наруто словил себя на мысли, что впервые на работе ему скучно. Он не получил никакой отдачи. В десять клуб закрывался. Так было написано на табличке времени работы. Обычно еще около пятнадцати минут уходило на проверку комнат и целостность инвентаря, а в пол-одиннадцатого помещение закрывалось. Но в этот день не было ничего обычного — один неприятный сумбур. В без пяти десять в клуб пришел «Я» и сказал: — Оплата картой. Несколько уставший, Наруто посмотрел на него и застыл. Он ничего не думал, вежливый скрипт застрял где-то и не просачивался через голосовые связки. — Ну? — поторопил тот. — Терминал, — выдавил Наруто. — Не работает после полдесятого. Вы ведь не бронировали, да? У нас есть свободная комната, но мы закрываемся через, — он глянул на часы, — две минуты. Говорить было трудно, даже настолько нескладно. «Я» был поглощен яростью. Это видел даже такой человек, как Наруто. Именно поэтому он и решился на очередную глупость: — Сегодня Вы не можете, к сожалению, воспользоваться нашими услугами, но… — Хм. Я пошел. — Стойте, пойдемте бить посуду вместе! — Наруто хотел резко поднять руку, но только рассыпал по столу орешки. Те разбежались по бумагам и клавиатуре, и Наруто не знал, что сделать первым: собрать их или как-то регулировать ситуацию отчего-то неловкую и сложную. Почему-то выиграли сначала орешки. Возможно, сказался трудный день. Наруто-то собрал три орешка и очнулся от скрипа двери. — Хорошо, — сказал «Я». Наруто тут же отбросил подтаявшие орешки обратно на стол, схватился за кресло. Понял, что замазал кресло в шоколад, начал искать салфетки. Салфеток не было. «Я» все так же смотрел и ждал. Наруто бросил взгляд на пол, заметил свою начищенную обувь и просто послал все к черту: шоколад, орехи, стол, клавиатуру. Потом, все потом. Кажется, он подустал. Посуда разлеталась в дребезги, как крупный фейерверк: с грохотом и коротким затишьем перед следующим залпом. Чашки, блюдца, тарелки, стаканы — все летело и замирало лишь на секунду перед стеной. «Я» больше нравились блюдца — они бились на равные части и не оставляли уродцев-осколков. Наруто хватался за то, что первое попадет под руку: у чашек отлетали ручки, а стаканы превращались в острые брильянты. Наруто не знал, откуда в нем взялось столько гневной силы, но бил столько, сколько «Я», и только в наступившей тишине он понял, что психологическую усталость заменила физическая, а «Я» уже давно сидит на полу. Его брюки со стрелкой смешно подскочили сантиметров на двадцать и стали видны носки. — И тебе это теперь убирать? — спросил «Я». — Не мне. Уборщице завтра утром, — Наруто упал рядом. — Хн, слишком близко. — Да? — Да. Впрочем, все равно, — «Я» повернулся к Наруто и зацепил именной бейдж. — Наруто, ты почему не говорил, что у вас по «протоколу» нужен номер и имя? — Видимо, не смог? — отшутился Наруто. — Я бы тебе дал. — Да я понимаю, при личной встрече оно как-то легче провернуть, все-таки ее не сбросишь, как звонок, но как-то оно не получилось, — почесал Наруто затылок. Этот сидящий рядом парень впервые так разговорился. Наруто теперь предполагал, что обычное немногословие объяснялось чрезмерным напряжением на грани взрыва. Только вот если после «терапии» его отпускало, так почему ж «Я» уходил каждый раз бессловно? — Нет, Наруто. Я бы тебе дал. — Что? — переспросил он, думая, что слишком глубоко залез в анализ. — Стоп, не говори. Это поэтому ты сматывался так быстро? — Такой я человек. И, согласись, в какой-то мере искренний… — Первый раз высокомерие называют искренностью в моем присутствии. -… а еще несколько старомоден. Поэтому так: я свободен в следующую пятницу, в восемь. Позвони мне, если заинтересован в свидании. — Наруто улыбнулся этому и, подражая, только кивнул. «Я» в ответ на это поднялся с пола, поотряхивал пальто от пыли и бросил: — Кстати, меня зовут «Саске», не просто «я». — Я запомню, — все-таки сказал Наруто и хохотнул своим мыслям, он не спросит того про номер телефона — пусть Саске уйдет хоть раз подрасстроенным так, как был расстроен Наруто просле «бесконтактных» визитов. И Саске действительно ушел, как всегда это делал: тихо и без слов прощания и навязывания. Наруто же пошел к адмистраторской стойке немного опосле — никак нельзя кому-то показать, как он будет менять обратно имя клиента на первоначальное. Человеческая память могла забыть, но экселевская табличка помнила и показывала: «Пятница, Сучиха, 20:00, битье посуды, +1239932». Чтобы не держать Саске уж слишком долго расстроенным, забив номер в память телефона, Наруто отправил краткое: «Без опозданий». В ответ же: «И никаких орешков». Да, Наруто любил свою работу. И никаких «но».