Wild River

– Сто сорок один, сто сорок два, сто сорок три, – тихо себе под нос считал Леша, произнося цифры на выдохе и делая глубокие вздохи прохладного влажного воздуха. Песок уже начал впиваться в нежную кожу голых рук, а те от долгого напряжения начали неметь. Парень продолжал стоять на своем, а точнее стоять в планке, на, о чудо, безлюдном берегу реки Юкон. Река спокойно наблюдала за тем, как молодой парень тренируется, лениво подставляя свои слабые волны лучам закатного солнца – таким же скупым на тепло и завораживающим, как и она сама. – Сто пятьдесят, – Леша последний раз выдохнул, наконец выходя из неудобного положения и расслабляя все мышцы. Он сел в позу лотоса лицом к холодной реке, готовящейся ко сну, и улыбнулся ей, последний раз оглядывая дикий пляж, который он, недавно приехавший в эти края, облюбовал. Леша по-детски наивно надеялся, что сумасшедшие толпы лихорадочных золотоискателей, до сих пор не теряющих надежду словить большой куш, не перекопают и этот берег в побеге за несметным богатством. Натянув на свое тело футболку и накинув на плечи плотную коричневую куртку, он двинулся в сторону городка, в который не так давно ему пришлось приехать по воле его отца, который занимал не последнюю роль в государственном аппарате. Отец Леши был всегда строгим и властным человеком с поистине армейской выправкой и очень упрямым характером, что одновременно и мешало, и помогало ему по жизни и на работе. Часто его решения были противоречивыми и скандальными. Они всегда вызывали бурю негодования и обсуждений. И одним из последний таких решений было отправить своего сына в качестве шерифа из большого и удобного дома в столице Канады в сторону холодного и дикого севера страны, к толпам обезумевших от мечты стать богачами людей. К нечеловеческим условиям труда и большому количеству преступников. И все вроде было нормально, если бы не природа Леши. Природа омеги. Конечно, много было в этих краях мелких бытовых преступлений, вызванных на почве ревности, зависти, огромного количества выпитого после тяжелого дня на реке. Но был и один молодой лиходей, с огромной скоростью развивающий организованную преступность, свою сеть, проникая абсолютно во все сферы жизни золотоискателей и наводя там свои грязные порядки. Зная все эти истории из газет и сплетен, мать Леши схватилась за сердце, с недоумением смотря на своего мужа, который прямо во время семейного обеда решил объявить всей семье о своем решении отправить туда младшего сына – единственного омегу из трех детей семейства. Каким бы властным и уважаемым он не был, в него все-таки полетела вилка и даже несколько тарелок от напуганной матери. Для нее отправить своего любимого сына на берега Юкона было равно его похоронить. И даже уверения отца в том, что Леша хоть и омега, но абсолютно не типичный, ее не успокаивали. Но в конечном итоге слово отца оказалось решающим. Начался целый месяц активных подготовок и инструкций в стенах родной полиции, в которой он, не смотря на свою сущность и все стереотипы, был одним из самых ценных и продуктивных работников, которого боялись многие преступники и абсолютно все коллеги считали занозой в жопе. Злой и абсолютно неукротимой занозой. А то. Несмотря на то, что Леша был омегой, он был достаточно высоким мужчиной крепкого телосложения. Постоянные занятия спортом сделали его тело примером и поводом для зависти любого среднестатистического альфы. А скверный, упертый и жесткий характер, явно передавшийся от отца, помогал парню во всех его нетипичных для омеги начинаниях. Его тошнило от одной только мысли, что он, как большая часть омег Канады, может тихо сидеть и оберегать домашний очаг, отдавая всего себя на служение своему истинному альфе или просто альфе (тут уже кому как повезет с поиском), или, того хуже, станет проституткой в каком-нибудь дешевом кабаре с мерзким контингентом грязных альф, обладающих тошнотворными кислыми запахами. Всей своей жизнью он доказывал окружающим и себе, что выше всего этого, является исключением, тем самым самородком золота, ради которого тысячи людей съезжались на север Канады. Информацию о своем переводе в дикие, только развивающиеся места, где закон в принципе мало что значит и люди больше живут по инстинктам, он принял спокойно и даже с неким энтузиазмом, забирая со стола фарфоровую чашку со своим кофе, что бы мать в порыве ярости не разбила ее о голову отца, сам с улыбкой наблюдая за этой ситуацией. *** Леша по узким, едва видимым тропинкам, протоптанным им самим, пошел в сторону своего небольшого домика, достаточно приличного жилища для данных мест. Некоторые золотоискатели вообще предпочитали спать во времянках на берегу рек, выбираясь в город для развлечений и пополнения запасов. Навстречу парню выбежала пятнистая собака и активно завиляла хвостом, видя, как Леша светло ей улыбнулся, раскидывая руки в стороны, как бы приглашая ее в свои объятья. – Аметист, как неожиданно, где же твой хозяин? – Леша, смеясь гладил по голове огромную добродушную овчарку. До поры до времени он вообще считал эту собаку бестолковой, до того самого момента как та, на втором его патруле в новом для него городке, не кинулась и не обезвредила буйного пьяницу с оружием, который грозился пострелять всех шерифов, пытающихся его успокоить. – Аметист! – послышался совсем рядом голос хозяина собаки и по совместительству коллеги Леши – Джима. Джим был высоким альфой с чарующим голосом и репутацией справедливого и жесткого парня, от образа которого многие омеги городка готовы были драться за его внимание, но парень всегда отдавал предпочтение обществу своих коллег и любимой собаки, которая приехала вместе с ним на самых первых кораблях, стремящихся в сторону холодного Юкона в самом начале золотой лихорадки. – О, Леша, тебе небезопасно гулять так поздно по лесным окрестностям одному. Ты же омега, о чем ты думаешь? С самого приезда Леши Джим пытался взять над парнем попечительство, бегал за ним хвостом, стараясь помочь и оберечь. Что самостоятельному Алексею категорически не нравилось. – Джим, не беспокойся! – Леша встал на ноги, последний раз почесав за ушком восторженную собаку, коллега поймал глазами это движение, тайно желая оказаться сейчас на месте собственного питомца, желая ощутить на своем теле мягкие Лешины ладони. – Моя прогулка безопасна, а вот твоя нет. Небезопасно тебе, Джим, – Леша подошел ближе, глядя альфе глаза в глаза из-за своего нетипичного для омег высокого роста, и начал цедить уже тише, с неприкрытой жесткостью, – небезопасно следить за мной. Заканчивай, я не считаю, что ты плохой парень, но вот эта твоя излишняя заинтересованность в моей жизни – я откушу тебе кадык, если это не прекратится. Я надеюсь, все четко донес до тебя? – на этих словах он натянуто оскалился смотря в глаза альфы и ни капли не боясь его. Ему действительно хотелось размазать его морду по ближайшему дереву из-за его раздражающее поведение и дебильную привычку таскаться за ним постоянно в пределах и за пределами работы. Но он лишь сжал кулаки, удаляясь от коллеги с собакой в сторону своего дома, думая, как ему справиться с этим неприятным вниманием Джима, и, что уж скрывать, еще нескольких коллег и как минимум четырех жителей города. *** Ранним утром Леша стоял на кухне, готовя себе перед работой травяной настой и чувствуя себя откровенно колдуном, а не взрослым, самостоятельным и жестким шерифом, коим обычно себя позиционировал. В какой-то момент в его светлой голове возникла мысль о том, как он может уменьшить реакцию на себя окружающих. Он вспомнил о бабкиных отварах , способных блокировать запах омеги при постоянном их принятии. Пролазив вчера жопой кверху по своему любимому девственному пляжу Юкона, он все же нашел все необходимое и уже был на последнем этапе приготовления. – Фу, вот это дрянь конечно, – Леша поморщился от резкого запаха и горького вкуса жижи, но все же выпил залпом, подергавшись на месте с минуту, надеясь, что это поможет отогнать мерзкий привкус. Помогло это мало, но взбодрило неплохо. Засунув пистолет в кобуру, Леша бодренько зашагал к выходу из дома. Мелкие карманники и более серьезные преступники сами себе по морде наручниками не надают и не посадят себя за решетку. *** – Этот чертов сукин сын опять нас обошел! Сука! – Начальник полиции в сердцах ударил стену и смял в руке стопку бумажек, пытаясь себя успокоить. Напротив него тихо сидели и не отсвечивали лучшие шерифы их отделения, среди которых, несмотря на недолгое нахождение в городе, затесался Леша. – Что, собственно, ваш долбоеб опять сделал? – легко и с улыбочкой спросил Леша из-за чего на него направилось приличное количество взглядов. – Алексей, этот, как ты выразились, долбоеб устроил вчера массовые кражи! И очень искусные, три десятка людей остались без золота! И никто из этих идиотов не может сказать как и когда это произошло! Это точно его рук дело! – начальник зашипел от безысходности. – Зовут Нурлан, Нурлан Сабуров, вот его портрет, – он махнул на стену с доской, садясь за свой стол и начиная успокаиваться, по крайней мере его глаза больше не бегали как у загнанной лошади по сидящим перед ним шерифам. – Он всегда все делает так, что к нему не подойти, он не оставляет свидетелей, жестоко расправляется с ненадежными людьми и видит буквально всех и все насквозь. Сраный умный ублюдок! - Ну ничего, на любого пидораса найдется второй пидорас, – кинул Леша свою коронную фразочку, явно намекающую на себя. Парень смело улыбнулся и встал со своего места. – Я так понимаю, нужды здесь сидеть вместе с вами у меня больше нет, поэтому до свидания, девочки. – Думаю, вы все можете последовать за ним, – уже спокойно проговорил начальник, уронив голову на сложенные руки. Леша вышел первым направляясь в сторону выхода из здания – рабочий день уже закончился, и он уже представлял как пойдет на вечернюю тренировку на свой облюбованный берег, скрытый большими камнями, а вернувшись расслабится в деревянной ванне с кучей пахучих масел, которые ему в огромном количестве насовала в чемоданы его мать, и ляжет на чистые прокрахмаленные простыни. – Леша! – его сначала догнала пятнистая собака, уткнувшаяся в его ногу в надежде на то, что он ее погладит, а потом уже и его надоедливый коллега. – Не относись пожалуйста к Нурлану так легкомысленно, он безжалостный и мерзкий головорез. – Джимми, я разберусь как-нибудь без тебя, хорошо? – больше настаивая сказал Леша, потрепав полюбившуюся ему собаку, и прошел чуть дальше, но резко развернулся к поникшему альфе. – Ты там говорил, что у Аметист недавно появились щенки, они еще остались? – Да, – резко оживился парень, пытаясь держать перед омегой лицо, – остался последний, он немного агрессивный и лает на всех, кто пытается к нему подойти. – Ну, тогда мы с ним точно подружимся. Приведи его завтра, хорошо? – бросил он напоследок и направился в сторону выхода. – Вайлд, молодец, хороший мальчик, – Леша с улыбкой потрепал своего пса за шею, забирая у него найденную на берегу корягу и с силой метая ее в реку, – давай, купайся. Пока еще небольшой, пятнистый черно-белый пес бросился за корягой в воды холодной реки, звонко лая на волны кидаясь в них с головой. Леша в этот момент встал в планку, все же внимательно наблюдая за своим новым питомцем, который всего за несколько дней плотно вошел в его жизнь, беспрекословно подчиняясь своему строптивому хозяину, показывая чудеса дрессировки. За такой короткий период он выучил почти все команды, отдаваемые Лешей, и облюбовал для сна место возле его кровати, чутко следя за всем, что происходит вокруг его хозяина, и, на счастье Леше, не подпуская к нему никаких лишних личностей. Так, сегодня ближе к вечеру он самолично облаял ошивающегося под крыльцом их дома альфу, отгоняя его перед их прогулкой на любимое место омеги. Вайлд выбежал из воды с палкой, но на полпути бросил ее, подходя ближе к своему хозяину и начиная скалиться ему за спину. Парень резко выдохнул, быстро поднимаясь на ноги и поворачиваясь в сторону опасности. – Блять, – омега втянул в себя воздух, напрягаясь всем телом. На выступе, в паре метров от него стоял тот самый, ебущий весь город и наводящий ужас Нурлан, лениво улыбаясь и щурясь. «Куда же блять уже глаза можно щурить, Нурлан», – подумал про себя Леша, разглядывая глаза в последних лучах холодного, рыжего солнца. Он лениво потянулся, начиная медленно шагать в сторону Леши и, поравнявшись с ним, так же лениво присел на камень рядом со стоящим парнем, начиная медленно массировать шею пытаясь согнать с себя всю усталость дня. И его даже не смущал стоящий рядом с ним «тот самый новый, ебнутый шериф, который нас по миру пустит». – Я бы конечно представился по-человечески, если бы не знал, что ты и так уже все про меня знаешь, Леша. – Ну, знаешь, аналогично, – омега, сам мало понимая свою реакцию, расслабился, поднимая на руки ощетинившегося пса, успокаивающе поглаживая его, и устроился рядом с Нурланом. Резко напала лень и усталость, захотелось так же, как сидящий рядом парень расслабить тело и прикрыть глаза, подставляя кожу последним лучам солнца и прохладному ветру. – Да, не думал я, конечно, что наша первая встреча пройдет так. Я как минимум надеялся надавать тебе люлей наручниками по лицу. Нурлан прыснул тихим смехом, вслушиваясь в немного картавый голос грозы его банды, и открыл глаза, поворачиваясь в сторону омеги. – О, да ты в красках представлял нашу встречу. Ждал ее, ждал меня, пока мы встретимся, а, Леш? – альфа поиграл бровями откидываясь на заведенные назад руки и начиная наконец осматривать того самого парня, который за месяц пребывания здесь навел столько шороху, что встретиться с ним уже хотелось всем существом. Но, честно, Нур не так представлял их первую встречу. Думал, придет весь такой страшный из себя, попугает строптивого парня, побьет до полусмерти, выпуская пар последних недель, которые усложнило как раз-таки это чудовище, сидящее рядом и коротко поглаживающее устроившегося на коленках пса – единственное существо, которое ведет себя естественно агрессивно в данной ситуации. Но играть своими мускулами и эго резко перехотелось, и он просто принял тот факт, что банально уже заебался за последнее время. Он работал как бешеный, увеличивая обороты своей банды, и даже сам начал выходить на некоторые дела и кражи, пачкая свои руки в крови в последнюю неделю больше, чем за последний год, безжалостно перерезая глотки предателям и слишком дерзким жертвам, мучаясь с местными шерифами, которые вызывали со всей страны все новые и новые силы для борьбы с ним и его бандой. – О боже, оставь эти сраные подкаты для шлюх в местных кабаре, я тебя умоляю. Пиздиться пришел, гроза организованной преступности Юкона? Лицо альфы вытянулось и он начал понимать, почему все его подчиненные так много и громогласно в последнее время обсуждали какого-то там сынка канадского чиновника. – Ну-у, – протянул Нурлан, выпрямляясь и отворачиваясь в сторону воды, – если честно, такой красивый закат. Представлял, как возьму тебя за волосы и буду топить твое наглое хлебало в прохладных волнах Юкона, пока ты будешь отбиваться и сыпать проклятьями. Омега громко засмеялся, наклоняясь впред и сверкая своей улыбкой во все стороны. – Я вижу, ты тоже достаточно романтичен, чтобы в красках представлять нашу первую встречу, да, Нурлан? И что же тебе мешает? – он с вызовом, но все еще улыбаясь посмотрел на расслабленного на камнях альфу. Мозг в истерике кричал об опасности, но природа какого-то хрена сделала тело просто ватным, напрочь отключая все инстинкты рядом с этим мужчиной. Нурлан чувствовал то же самое, ловя на периферии сознания мысли о том, что в данную секунду ему, чудовищу во плоти, хочется только согнать с колен ебнутого шерифа его милую псину и приложить на них свою ватную, отключенную голову. Но он лишь сел удобнее, поворачиваясь корпусом к парню, бегающими глазами запоминая оттенок его бледной кожи, горящей рыжим от закатного солнца, и спокойно ответил: – Ты же знаком с моей ориентировкой, шериф, я не оставляю свидетелей и ничего при них не делаю. Вот я и не собираюсь ничего при них делать, – и коротко кивнул в сторону уже спокойного Вайлда на коленях парня. – Вот ты долбоеб, конечно, – Леша усмехнулся, мозг начал брать верх над реакциями тела и требовал если не сражаться, то хотя бы просто ретироваться куда подальше. Он быстро встал, сгоняя пса и поднимая с берега лежащую рядом с ними куртку. – До встречи, местное чудовище. – Пиздец ты некультурный, сука, – крикнул в спину уже удаляющемуся Леше Нурлан, сползая с камней на колючий песок вперемешку с галькой. Спустя несколько минут, когда парень ушел, к Нурлану снова начали приходить злость и агрессия, липко и прохладно обволакивая все внутренности мужчины. «Как ты блять сейчас себя вел рядом с этим щенком?!». Из горла начали выходить приглушенные рыки и альфа, вскочив на ноги, ударил со всей дури камень, на котором еще десять минут назад сидела главная проблема его последних дней, в кровь стирая костяшки на руках, но не чувствуя физической боли. – Ебаный Леша! – крикнул Нурлан во все горло, не узнавая своего загнанного рычащего голоса, быстро уходя с этого проклятого им же места их первой встречи. *** Он не ходил туда уже неделю. И целую неделю все больше напоминал себе паровую машину, с горящим под чудовищным градусом углем и разрезающую все на своем пути ради своих механических действий, благодаря которым она живет. В городе становилось все тяжелее и тяжелее. Если раньше еще можно было видеть по вечерам среди беснующихся в пьяных танцах, вроде как счастливых людей, улыбающиеся днем компании, задорно смеющиеся на улицах, то сейчас все условия были против хоть какого-то счастья рабочих в этом краю. Становилось холоднее. Большая часть рабочих, чувствуя дискомфорт, скупали провизию и теплые вещи и бежали во времянки на берегах рек, город становился самым небезопасным местом. Каждый день пачками хоронили людей. И главной причиной были не венерические и алкогольные отравления как раньше, а перерезанные глотки. Заявлений о кражах было огромное количество, весь стол и пространство вокруг Леши были завалены настолько, что его с Вайлдом было даже не видно. Пес ни на шаг не отходил от хозяина, даже караулил его возле ванной и ночью, отдыхая только в участке, где Леше, в окружении кучи полицейских, было безопаснее всего. Леша стал похож на призрак. В его организме текли кофе и отвары от запаха вместе с успокоительными, и лишь иногда поступала нормальная, горячая еда. Не больше раза в сутки. Банда Нурлана перестала себя контролировать, и, объявив о неделе ужаса, не останавливалась ни на минуту, снося на пути абсолютно всех и вся. Боялись даже в полиции. Дома многих полицейских были обворованы и подпорчены, все были в панике. Но островком немого спокойствия оставался только Леша, подсознательно понимая, что коснется это безумие всех, кроме него. И сегодня был седьмой день. Люди ждали и молились в местной церкви, популярность которой за последнее время в этом месте неудивительным образом возросла. – Ебаный в рот, – Леша потер полу-ослепшие глаза и разогнул отекшую спину, дописав последние отчеты. Многие шептались за его спиной, не понимая, почему строптивый омега, кинувшийся так рьяно за дело Сабурова, на второй день судной недели просто отдал начальнику все свои наработки по этому преступнику на общей летучке и заперся в кабинете, занимаясь шквалом работы, максимально огораживаясь от дел Нурлана. Но сказать ему хоть что-то коллеги боялись. То ли на фоне общей истерии и усталости, то ли просто боясь одного жгущего взгляда в эти сгоревшие глаза. – Ебаный Нурлан, как же я тебя ненавижу. От упоминания собственным хриплым голосом этого имени внутри все перевернулось. Леша окончательно отбросил от себя все бумажки и схватился за куртку, он блять встретится с ним и разберется, что черт возьми произошло с Нурланом, да и с самим Лешей тоже. Весь день он ничего не ел и не пил кроме чистой воды и это сказалось на его состоянии. Постояв с минуту приходя в себя, Леша вылетел маленьким смерчем из кабинета, окликая свою собаку и снося парочку сослуживцев, включая Джима, который нес ему еду. Джим, недолго думая, спохватился вслед за парнем. – Сука! Леша знал куда идти и чуть ли не бегом пошел по сумеркам к берегу Юкона, на то самое место, где неделю назад они познакомились с Нурланом. Почти на самом берегу его просто выгнуло. Пес заливисто завыл, бегая вокруг парня. – Блять, течка, – омега завыл вместе со своей собакой садясь на мох и подтягивая к себе колени, судорожно пытаясь сообразить, что же ему делать. Вайлд зарычал на звук шагов. – Леша, о боже, твой запах, – Джим подбежал к омеге падая перед ним на колени. Лешу сковал ужас от той дикости в глазах сослуживца, которую он видел. На альфу начали кидаться обе собаки, а он начал жестко отбрасывать их руками и тянуться к омеге. – Джим, не смей. Просто не трогай меня! – Как же ты не понимаешь, что я люблю тебя! Наконец, наконец я могу завладеть тобой. Мы будем лучшей, лучшей парой, уедем от сюда, от этой ужасной реки и этого зверя, – он подполз ближе, хватая подрагивающего и истощенного Лешу за ноги, – Черт, да ты девственен. – Не трогай меня! Леша начал отбиваться, нанося парню хаотичные удары, но на фоне общей усталости и течки работало это не очень хорошо. – Блять! Спасите меня! – невыносимо захотелось плакать, как будто тебе шесть лет и можно решить этим всем проблемы. – Отошел, блять! – две огромные руки под звонкий лай вцепились в Джима и откинули его на метр от омеги. В нос Леши ударили феромоны сильного альфы. Его Альфы. Разъяренный Нурлан начал ногами избивать соперника, превращая его лицо в месиво. – Нур… Парень остановился на последнем ударе ногой по лицу от тихого голоса рядом. От Джима послышался последний измученный стон. Резко запахло кровью, отчего омеге стало еще хуже и его начало выворачивать на мокрый мох рядом с деревом. – Все хорошо, – Нурлана лихорадило. Никогда. Что бы он не творил и как бы не пытал человека, он не испытывал столько чувств и адреналина. Он опустился на колени рядом с Лешей, сгребая его в стальные объятья. Он лихорадочно обнимал его, убирая с его лица волосы и поддерживая его тело, когда Леша заходился в очередных рвотных позывах. Собаки сидели рядом, тихо поскуливая от боли и пытаясь отдышаться после случившегося. – Леша, просто дыши, – Нурлан уткнулся в Лешин загривок, вдыхая запах своего омеги. Его до сих пор лихорадило. «Ты успел, ты успел защитить», – набатом билось в голове. – Домой, – Леша не узнал свой сорванный голос. Просил, не смотря на альфу рядом. – Да, сейчас, – его легко подхватили на руки, крепко прижимая к себе, и понесли по тропинке в сторону городка. Тело Джима осталось остывать на покрытой мхом сырой земле, обдуваемое леденящими порывами Юконского ветра. *** – Ты... Ты! – Леша задрожал с новой силой, уже на пороге своего дома начиная приходить в себя. Нурлан поставил его на ноги, тут же подхватывая дрожащего парня снова. Ноги тряслись и не слушались, не собираясь стоять на твердой земле. – Пожалуйста, приходи в себя, – шептал Нурлан в ухо Леше, крепко обнимая его посреди холодной гостиной. Адреналин проходил, а все вокруг начал пропитывать запах течного омеги. Его течного омеги, который до сих пор трясся как лист на ветру, из последних сил хватаясь за пахнущую свежестью и кровью куртку Нурлана. – Леша. Лешенька. Тебе срочно нужно лечь. Он снова подхватил парня на руки, пытаясь контролировать животное желание и перенапряженные мышцы, лихорадочно бегая взглядом по темному помещению, пытаясь понять, куда положить парня. – Унеси пожалуйста в ванную, налево и по коридору до конца, – Лешу лихорадило не меньше от коктейля чувств и он, вцепившись в плечи альфы, шептал ему на ухо, опаляя горячим дыханием и задевая губами ушную раковину. Нурлан кинулся на поиски проклятой им же ванной, снося в темноте все что можно. Леша лежал с закрытыми глазами в пропахнувшей маслами воде и не издавал ни звука, только покачивания воды говорили о том, что его жутко трясло от произошедшего за вечер, а в голове было только: «он твой, твой альфа». Под ванной дежурили две собаки, иногда тихо поскуливая и зализывая свои раны. Нурлан ушел сразу же, как набрал Леше ванну и уложил туда обмякшего омегу, обещая вернуться в ближайшее время, судорожным голосом оставляя напутствия в виде «что бы сидел тут и не вздумал шевелиться и куда-то бежать». – Ты все еще лежишь тут? – Нурлан тихо зашел в комнату, уже сняв с себя перепачканную в крови верхнюю одежду и обувь, но от него вперемешку с собственным запахом пахло кровью Джима и, кажется, чей-то еще. – Ты тут раскидывался приказами уходя. Он не выжил? Тело отдавалось сладкой дрожью от запаха альфы – запаха свежего бриза и теплого костра, необычное сочетание. «Как и сам Нурлан», – подумал Леша. – Этого урода больше не существует, – кулаки в паре с челюстью сжались, когда Нурлан вспомнил, как бежал на крик омеги и отрывал от него этого альфу. – Природа вкупе с твоей жесткостью сделала все, чтобы устранить соперника? – на лице Леши заиграла слабая улыбка, насколько в данной ситуации можно было улыбаться. Он потерял контроль и, кажется, впервые в жизни чувствовал себя максимально уязвленно, потерял сослуживца, был чуть не изнасилован и нашел своего истинного альфу в лице самого могучего и жестокого преступника Юкона. Он. Полицейский. – Будем честны, на моего соперника он походил мало, – Нурлан чувствовал себя… Нетипично открыто. Он внутренне тушевался рядом с ним и не верил в то, что выдавал его собственный организм рядом с парнем. Из ящика пандоры Нурлана начали выходить такие чувства, которые парень и не надеялся испытать хоть раз в жизни. Он зацепился взглядом за им же положенное на табурет огромное полотенце и подошел к ванне, начиная разворачивать его с намерением вытаскивать Лешу из уже холодной воды. Омега промолчал, покорно вставая, не стесняясь собственной наготы. Он был морально истощен и убит, не понимая собственных эмоций, не в состоянии контролировать собственное поведение. Нурлан оглядел парня с ног до головы, обнаженного и мягкого, как пастила, в голове носился ворох мыслей: красивый, мой истинный, горячий, не отпущу. Возбуждение мягкими волнами накатывало на парня, но он сдерживался, осознавая, что его омега не готов сейчас к чему-то подобному: «его час назад чуть не изнасиловал этот мудак, держи себя в руках, блять!» Альфа укутал парня в полотенце и, взяв на руки, понес в комнату. Накрахмаленное белое постельное буквально утопило охнувшего от холода Лешу. Нурлан стоял как каланча с краю, не понимая, куда ему приткнуться в небольшой комнате, значительную часть которой занимала кровать. – Ложись со мной, – на грани слышимости проговорил Леша. Нурлан встал как вкопанный, – только смой с себя запах крови. Альфа незамедлительно направился к ванной. Десять минут и он, полностью обнаженный из-за того, что вовремя не подумал о полотенце и чистой одежде, со стекающими каплями воды зашел в комнату, будучи уверенным, что омега уже спит. Но тот молча лежал и смотрел в окно. Нурлан лег рядом, забираясь под одеяло и, отдав себя инстинктам, прижал к себе выдохнувшего со стоном омегу. Своего, мать его, омегу. - Слова излишни сегодня? – Нур опять не сдержался и, чуть наклонив голову, прижался губами к горящей ключице парня. – Однозначно, слова твои нахуй сегодня никому не нужны, – Леша уткнулся альфе в грудь и забылся во сне. *** – Ты все еще тут? – А мне что, блять, надо было свалить? – по рассказам других альф находящих своих истинных, (но не то что бы он слушал все эти рассказы и в тайне дрочил на то, что у него будет так же), их омеги на утро точно не смотрели на них с прищуром и не задавали подобные вопросы язвительным тоном. – Ну, я думал на последний момент судной ночи вы какое-нибудь лютое дерьмище выдадите, а главарь банды со мной всю ночь провалялся. – Тебе что, недели не хватило? – Нурлан был мягко говоря в ахуе, в диком стрессе от последней ночи. Припереться к Щербакову, показывая кто здесь хозяин и выпилить некоторых копов. Судная ночь пошла немного не по плану. – Успокойся, – Леша сел рядом с пыхтящим Нурланом и положил ему руку на слегка небритую щеку. Природа в нем орала «это твое, оберегай, не беси», а голова подкидывала картинки вчерашнего, отбивающего его с животными криками и всю ночь трясущегося над ним Нурлана. Сон Леши был неспокойным и чутким, и каждый раз, просыпаясь, он видел переживающего альфу, поглаживающего омегу в волнительные моменты. От прикосновения Нурлан замер и начал смотреть в глаза омеги. Там было столько усталости, непонимания и… благодарности? Что вся истерика вылетела в окно за секунду. – Иди ко мне, – тихо проговорил Нурлан, пересаживая нагого Лешу на свои колени и крепко обнимая. – Я много чего делал в своей жизни и всегда понимал что дальше, Щербаков, но сейчас я нихуя не понимаю. – Ну, я, собственно, тоже, но все мое нутро дрожит и требует связки. – Мое тоже. – Тогда, может... ты уже возьмешь меня? – тихо, куда-то в изгиб шеи на грани слышимости прохрипел омега, чуть сильнее обнимая альфу. В голове Нурлана сорвало резьбу. Его руки начали хаотично поглаживать и мять трясущееся от такого напора тело под ним, а губы властно завладели мягкими губами, пытаясь, кажется, высосать из парня душу. С рыком альфа отстранился откинул Лешу от себя и навис сверху, снова впиваясь в губы своими, пальцами находя влажное отверстие омеги, из которого сочилась смазка, пачкая простыни. От прикосновения Нурлан простонал в поцелуй. Пальцы входили очень легко, двигаясь во влажном нутру. Комнату пропитали соединившиеся в одно запахи – костер, бриз, скошенная трава и подожженный янтарь. Движения были хаотичными и немного грубыми, Леша громко прикрикивал и откровенно кайфовал от грубых движений уже трех пальцев. Развязно подавался всем телом на руку и сокращал мышцы ануса, чтобы как можно дольше держать в себе необходимую сейчас наполненность. Переставая сдерживаться, Нурлан вынул пальцы с пошлым звуком, подставляя большой член к растраханному и сочащемуся смазкой входу. Резко вошел, до звездочек зажмуривая глаза. На периферии сознания, притупляемого сильнейшим возбуждением и запахом своего истинного, Нурлан ловил мысль о том, что у него никогда в жизни не было такого сладкого и дурманящего омеги, грубо сжимавшего его руками и до крови царапающего спину и бедра. – Трахай меня грубо, сукин ты сын! – прорычал Леша, на что получил разъяренный и сексуальный взгляд своего Альфы. Он схватил его одной рукой за горло, сильно прижимая к подушкам, а второй за подбородок, открывая с силой его рот и впиваясь кусачим до крови поцелуем. Он сорвался на бешеный темп, наслаждаясь хриплыми криками сквозь сжатое горло буквально рыча от переизбытка эмоций. Нурлан резко отпустил лицо и шею парня, начавшего глотать воздух и вцепился в бедра, с силой насаживая их на себя. – Кончи, кончи в меня! – умолял в бреду Леша, вконец обезумевший и слушающий лишь инстинкты. Он хотел распирающий узел и толчки горячей спермы в свое нутро. Прямо сейчас он мечтал, что бы ему зачали ребенка. Того же хотел и Нурлан, но из последних сил заставил себя выйти и обильно кончил на вздымающуюся грудь. – Мы не готовы Леша, не сейчас, – твердо заговорил он, в следующую секунду опускаясь головой к паху Леши, и начал с наслаждением вылизывать раскрытую и выебанную дырочку, из которой еще текла смазка, быстро надрачивая парню, уже не осознававшему что с ним происходит, он просто бился в конвульсиях наслаждения, выкрикивая имя альфы, со стоном кончая и толкаясь к горячему языку. – Леша, Леша, ты со мной? – Нурлан быстро подобрался к лицу парня, обхватывая его уже нежно обеими руками, смотря как тяжелеют веки омеги и он снова начинает проваливаться в сон.