***
- Слушай, я понимаю, это трудно принять, но… - Понимаете? Не смешите. Вы только и повторяете эту фразу. Я не псих, ясно? В светлом кабинете послышалась горькая усмешка. - Но вам на это плевать. Слова были выплюнуты в сторону врача, словно яд. Бежевым стенам уже давно не привыкать впитывать подобную горечь и ненависть. Они уже должны были покрыться чернотой за столько лет. Но кабинет оставался свежим и чистым – что несказанно бесило. - Ронни, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но с зависимостью можно справиться. Ага, знаю я, каким способом вы хотите меня избавить от неё. - Лечь в психушку? – я подошла к столу, встав напротив врача и опершись ладонями на противно-гладкую поверхность красного дерева. – Я лучше сдохну от передоза, чем от ваших поганых лекарств. Женщина строго смотрела мне в глаза, но в её взгляде отражалось тепло и даже понимание. Хотя мне на это плевать. Так же, как им плевать на то, что я не собираюсь гнить в одном помещении с чертовыми психами, которые в любой момент могут накинуться на тебя по ведомой им только причине. - Хей, ты живая вообще? – совсем близко раздался незнакомый мне голос. Я медленно моргнула и сфокусировала взгляд. Гарри. Опять он со своими вопросами. - Нет, я сдохла и варюсь в котле. Мои глаза прошлись по лицу парня – раздражает. Он сидел напротив и смотрел на меня с таким же беспокойством, как и женщина из моих воспоминаний. Такой же жалостливый взгляд темно-карих глаз, который так и говорит тебе: «Я жажду помочь такой, как ты, всеми способами». Проблема в одном – мне эта помощь и даром не сдалась. Я ещё раз окинула парня безразличным взглядом. В целом, ничего особенно выделяющегося в нем нет: черты лица достаточно правильные, глубокие карие глаза, прямой нос с горбинкой, густые темные брови, полноватые губы, пара родинок на щеке и коротко-стриженные каштановые волосы. Думаю, будь они длинными, были бы прямые. Почему-то не могу представить его кудрявым. Хотя мне плевать. - Ты забавная. Так что насчет конспектов? Усмехаюсь и перемешиваю кофе. Хотя что там мешать? Сахара в нем нет. Даже сливок. - А что с ними? – пытаюсь восстановить в памяти диалог, но прихожу к неудаче. Чёртовы воспоминания – из-за них я пропустила весь монолог Ривза. Но чувства вины это не вызывает – я давно лишена любых чувств. - Ронни, ты меня слушала? – вздыхает Гарри так, будто мы лучшие друзья и он рассказывал что-то важное. Видя безразличие, продолжает. – Хотел попросить у тебя конспект, меня не было на первой паре. Я знаю, что он прекрасно понимает – у меня конспектов нет. Но почему-то продолжает этот бессмысленный диалог. - Спроси Лиззи, меня не волнует зарубежная история. Я встаю с неудобного стула университетской столовки, одновременно вешая на плечо сумку. Я даже не знаю, какой предмет был первой парой. Ляпнула про историю, надеясь, что прокатит. Беру стаканчик невкусного растворимого кофе и разворачиваюсь к выходу. Мне плевать на Гарри. Плевать на сотню людей в помещении. Плевать даже на то, что я выгляжу как ходячий скелет. Меня не волнует абсолютно ничего в этом гребанном мире. - Но первой парой была философия. Слышу, как до меня долетает растерянный голос брюнета. Снова усмехаюсь и двигаюсь на выход. И почему меня никто не может оставить в покое? Если я хожу на пары, это не означает, что я буду с кем-то болтать. Учёба – это не моё желание. Эта жизнь – это не моё желание. Каждый день смотрю на всех этих беззаботных студентов и становится тошно. Я никогда не впишусь в эту картину. Но даже это не вызывает ничего – ни грусти, ни радости. Абсолютное безразличие, в котором я пребываю уже год.***
- Ронни, твои показатели уже гораздо лучше. К кровати подошел доктор. Если честно, я даже не помню его имени. Все эти люди одинаково противные. У них один и тот же жалостливый взгляд, мимика, осторожные жесты. Они будто готовы к нападению. Спокойный ровный голос, почти не выражающий истинные эмоции. Так и хочется вскочить, и закричать: «Покажи это. Покажи, как ты боишься меня, тварь!». Я знаю, что они боятся нас. Кто-то больше, кто-то меньше. Но страх есть у всех. Ни за что не поверю, что их поведение обосновано лишь тем, что они не должны пошатнуть наше хрупкое душевное равновесие. - Как ты спала сегодня? Всё тот же ровный тон мужского голоса, отливающий грубостью. Смотрю в стену перед собой и не реагирую на доктора. Дело даже не в неприязни. Я просто не хочу. Мне здесь колят столько седативных, что эмоции будто стираются. Раньше я была эмоциональной и даже вспыльчивой. Даже смешно, во что человека могут превратить успокоительные. - Она не реагирует ни на что вот уже пару дней, доктор Ди. Эта женщина – именно та, кто уговорил меня на лечение. Да, каюсь, наркотическая зависимость – это хреново. Но то, что со мной происходит здесь – в тысячу раз хуже. Моё состояние не меняется – я не чувствую ничего. Внешне сейчас я сижу и кручу в руке карандаш, а внутри меня всё медленно умирает. Я не реагирую, потому что уже устала. Устала от их вопросов, разговоров, утренних проверок. Я не реагирую, потому что просто не хочу. Возвращаюсь в реальность от грубого толчка. Фокусирую взгляд и вижу обеспокоенное мужское лицо в паре десятков сантиметров от своего. Вглядываюсь в глубокие серые глаза и вижу отражение своего отстраненного лица с такими же серыми глазами. Как-то близко он стоит. Обвожу взглядом пространство вокруг и понимаю, что сижу на ступеньках главного входа. И как я здесь оказалась? - Ты в норме? – в меру грубый и бархатистый мужской голос врывается в сознание. Боковым зрением замечаю свою черную сумку в метре от себя. Всё ясно – упала. - Ага. Встаю на ноги и поднимаю сумку. Осознаю, что в заднем кармане джинсов лежал телефон. Твою мать, только бы целый. Достаю смартфон и разглядываю – всё целое. Кидаю его обратно, оборачиваюсь и нахожу того же сероглазого парня в паре метров, он уже поднялся с корточек, но всё таким же обеспокоенным взглядом обводит меня. И чего пялиться-то? Я же сказала, что всё в норме. Даже сейчас физическая боль от падения почти не ощущается, и внутри всё так же пусто. Хотела бы сказать «в душе», но у меня её нет, и, похоже, давно. - Точно всё нормально? Ты кофе пролила. Давай хоть новый куплю, я же в тебя влетел. Парень опускает взгляд и разглядывает свои белые кроссовки. Похоже, это чувство вины. Если честно, я уже давно забыла, как выражаются различные чувства, но вина вроде бы так. Либо стыд. Хотя, чего ему стыдиться – не заметил меня, бывает. Я не такая яркая личность – если вообще личность – чтобы меня замечать сразу же. - Забей, всё ок. Кофе всё равно был хреновый, я бы его выкинула. – стараюсь придать голосу живости, но, судя по выражению лица этого парня, не особо у меня выходит. Да и ладно. Меня это не особо волнует. Последний раз, когда меня заботило мнение окружающих был, кажется, лет в 16. Обхожу этого парня и спускаюсь по ступенькам. Направляюсь за корпус, чтобы покурить. Наверное, это единственное, что вызывает во мне хоть какие-то эмоции и заставляет не думать о прошлом. Сигареты – мой личный спасательный плот в океане всего этого дерьма из воспоминаний и ненужных сожалений. Заворачиваю за угол и обнаруживаю, что здесь никого. Отлично, не придётся слушать болтовню. Достаю из сумки пачку моих любимых сигарет – вишнёвые с ментолом. Чувствую, как уголок губ слегка дернулся вверх – даже мой организм реагирует на сигареты положительно. В отличие от всяких препаратов. Передергиваю плечами и ищу зажигалку. - Твою мать. – спиной облокачиваюсь на бетонную стену здания и откидываю голову назад. Забыла зажигалку. Я даже знаю, где она лежит – в комнате, рядом с вчерашней пачкой сигарет, которую я так и не выкинула. Прикрываю глаза и отчётливо вижу весь вчерашний вечер.***
Закат. Я всегда его любила гораздо больше, чем рассвет или даже саму ночь. Безусловно, ночь – сказочное явление, когда над твоей головой зажигаются миллиарды огоньков. Но закат – что-то особенное для меня. За все 20 лет ни разу не упустила шанса полюбоваться тем, как солнце скрывается за горизонтом и над домами сгущаются сумерки. И даже сейчас, какой бы безразличной и отстраненной я не казалась, внутри меня маленький ребенок замирает от восхищения, наблюдая за этим ярко-красным небом, темнеющим с каждой секундой. Закат – совершенно особенное время. В фантастических книжках это время, когда ночные существа вступают в свои права, разгуливают по улицам и ловят зазевавшихся прохожих. Для меня же это единственное время единения с собой. Хоть люди, живущие со мной – назвать их родителями язык не поворачивается – и делают вид, будто дают мне свободу, на деле же это скорее слежка на расстоянии. Мы не общаемся напрямую, но я постоянно чувствую их взгляды – будто я вирус и меня рассматривают в микроскоп, а потом будут изобретать вакцину. Даже забавно, как может повернуться жизнь. Когда-то это были мои самые близкие люди, но теперь… Я даже не знаю, что у них происходит. Да и не хочу знать, если уж честно. Докуриваю последнюю сигарету из пачки и вваливаюсь обратно в комнату. Парадокс – люблю курить, но ненавижу, когда в помещении пахнет сигаретами. Именно поэтому всегда курю, сидя на подоконнике и свесив ноги за окно. Не совсем безопасно, но меня это не волнует. Кто знает, может я выпаду и наконец умру? Сделать это осознанно не хватает духу. Слабачка. Кидаю пустую пачку на стол вместе с зажигалкой и ухожу в душ, где проведу ближайшие минут тридцать под ледяными струями воды и в собственных мыслях. - Зажигалки не найдётся? Выхожу из своих мыслей и снова вижу серые глаза, но уже не так близко, как десять минут назад. И чего он носится за мной? Неужели настолько беспокоится из-за этой глупой ситуации? Только сейчас рассматриваю лицо парня, хотя это уже скорее мужчина. Выглядит так, будто его срисовали с образа супергероя-красавчика. Хотя нет, он не герой – герои не сбивают людей по неуклюжести. Усмехаюсь сама себе и продолжаю нагло вглядываться в его лицо. А он действительно ничего так: глубокие серые глаза в обрамлении длинных, хоть и не особо густых, ресниц, широкие густые брови черного цвета, прямой ровный нос, чуть пухловатые губы, отчетливо выделяющиеся скулы. Завершают образ иссиня-черные волосы, растрепанные от быстрой ходьбы, видимо, спереди они доходят ему длиной до середины скулы и вьются на концах, прибавляя шарма. Опускаю взгляд и оцениваю одежду – не любуюсь, скорее просто безразлично окидываю взглядом. Классические синие джинсы и клетчатая черно-синяя рубашка, обтягивающая мышцы. Да уж, комплексов по поводу внешности у этого парня явно нет. Замечаю в левом ухе серьгу в виде черепа и уголок губ снова тянется вверх. - Не курю. – нагло вру, но желания на дальнейший диалог нет, поэтому выбираю самый короткий ответ. Да и сигареты уже в сумке, он не видит их. - Врешь. - Вру. Снова окидываю взглядом улыбающееся лицо и вижу собравшиеся морщинки в уголках глаз. Выглядит он лет на двадцать пять, а по хитрому прищуру серых глаз не дашь и двадцати. Вздыхаю и разворачиваюсь в сторону, чтобы направиться домой. Дом ли это? Место, где обитаю – так будет правильнее. - Но зажигалки нет. – даже не оглядываюсь, но чувствую взгляд спиной. Слышу усмешку и ухожу. Желания контактировать с кем-либо нет никакого, поэтому максимально быстро покидаю территорию университета. Даже не слушаю музыку по дороге к себе – не хочу ничего. Единственное желание – найти на столе зажигалку и закурить, чтобы не думать ни о чем.