***
Большой праздничный стол, на котором стояла куча тарелок со всякими разными вкусностями: три вида салата, разноцветные пирожные с разными начинками, в большой стеклянной посудине с ребристыми узорами, лежали шоколадные и желейные конфеты, что были завернуты в пестрые фантики. На каждом ребёнке был надет синий блестящий колпак и Ремилия была в их числе. Впервые она так радовалась за кого-то, впервые побывала на дне рождении, смогла повеселиться от души и даже потанцевать под популярную музыку. Свечи, шары, радостные крики, задорный смех, всякие конкурсы от родителей Вихи, всё это заставляло забывать повседневную, серую жизнь. Пусть это и не королевский бал, о котором Ремилия могла читать с огромным удовольствием и интересом на страницах ее любимой книге, но своего рода всё-таки важное и приятное мероприятие. День рождения у человека, на год ближе ко взрослой жизни, еще немного подождать и можно уже самим покупать алкогольные напитки. Прям как её дядя. Девочка сидела на диване и смотрела мультик на телевизоре. Обещала вернуться через полчаса, своему дяде, но по итогу проторчала здесь уже часа три. Сейчас лучше было не думать об этом. Синий диван у родителей Вихи был настолько большой, что здесь могло спокойно поместиться шесть взрослых человек. А если еще и разобрать, то все пятнадцать! Другие дети, других возрастов тоже сидели и наблюдали за приключениями нарисованного главного героя, больше похожего на кусок сыра, чем на предмет быта. — Ремилия, в первый раз телевизор видишь? — вдруг вскрикнул один из ребят, явно заскучав в гостях. Это был высокий, рыжий парень, что учился в классе восьмом или девятом, судя по его довольной физиономии и атлетическому телосложению. Ремилии показалось довольно странным поведение старшеклассника, ведь сейчас к ней было не придраться — вела себя и разговаривала абсолютно так же, как и другие дети в квартире. Та лишь нахмурила брови, поднялась с мягкого дивана и тяжело вздохнула, стараясь придумать какой-нибудь едкое оскорбление в сторону рыжего. — У меня дома есть телевизор… — это всё, что пришло ей на ум. Поправила свой школьный сарафанчик и повернулась к очередному обидчику. Врагов у Скарлет было настолько много, что, когда добавлялся новый, она почти на это не реагировала. — Что-то не похоже! Боже, ты так пытаешься это скрыть, когда абсолютно это все зна… Дальше Ремилия перестала следить за цепочкой упреков в ее сторону. Единственное, что она запомнила тогда, так это надменное выражение лица придурка, который посмел при всех рассказать о ее семье. Откуда он узнал об этом? Даже если и знал все в мельчайших подробностях, то с какой целью нужно было оповещать об этом всех гостей? Сейчас это явно никому не было нужно. Краем глаза девочка смогла заметить, как две второклассницы лишь на пару секунд повернулись в сторону рыжей головы, а после продолжили просмотр мультфильма. Лицо приобрело красноватый оттенок, а кулаки зачесались. Не сказать, что Ремилия — огромный любитель начистить кому-то лицо, но сейчас она была готова наброситься в любой момент на негодяя и разорвать его в клочья. От картины размазанных на полу мозгов, малютке стало даже веселее. Обида и злость творила с людьми странные порой вещи. Скарлет прикусила нижнюю губу, вздохнула полной грудью, в попытках сдержать желание переломать кому-то из присутствующих здесь ноги и уже готова была сесть обратно на диван, как вдруг что-то маленькое прилетает ей прямо в затылок. Ремилия с помощью ладони осмотрела место падения снаряда, потрогала и резко дернулась в сторону, как только поняла, что именно подбросил этот наглый засранец. Жевательная резинка. Одним рывком Ремилия приблизилась к рыжему. В голове жестокие мысли били в голову, впивались одним выстрелом и не думали никуда уходить. Ногтями она плеснула обидчика по щеке, потом еще раз и посильнее, два, три, четыре. Никогда ее так не унижали при всех. Закадровый смех еще больше усиливал жажду разорвать старшеклассника на части, поместить тело в мешок и сожрать прямо на улице. Вокруг все начали визжать и звать взрослых. Около десяти детей вломились на кухню и стали нести несусветный бред. У большинства волосы стояли дыбом, у кого-то и вовсе подрагивали колени. Далее все было как в тумане. В глазах резко потемнело и девочка провалилась в глубокий сон. Ремилия и не поняла как оказалась одна за столом на кухне. Она вздернула головой, осмотрелась по сторонам, но ничего кроме бытовой техники, по типу холодильника и микроволновки, и мебели не увидела. Приняла для себя решение, что нужно встать с места и постараться отыскать хоть кого-нибудь. Скарлет и не додумалась, как это произошло. Единственное, что Ремилия помнила, так это то, что какой-то рыжий парнишка сильно обидел её и задел за живое, потом этот старшеклассник истошно кричал ей в лицо, брызгая слюной: «психованная». Девочка вышла в коридор через десять минут размышлений и тихо потопала в сторону гостиной. Она резко остановилась, как только услышала как один из мужчин, что разговаривал с другими взрослыми в коридоре, произнес «Ремилия». Как оказалось, сейчас обсуждали именно её. Будь это кто другой даже из ее знакомых, Ремилия не стала бы подслушивать и ушла бы к другим ребятам обратно. Но тут совершенно иное: родители что пришли на день рождения, дабы присматривать за своим ребенком, вместо того чтобы поговорить о курсе валют, новой модели телефона предпочли завести диалог именно о Ремилии Скарлет. Девочка замерла на месте и затаила дыхание, прилипнув к холодной стене и стала внимательно вслушиваться в слова. «Вы же знаете, в каких условиях живет Ремилия.» «Ее нужно изолировать от общества, это уже не первый случай… Как это называется? Психоз, шизофрения? Больно она агрессивная для обычного ребёнка…» «У нее нет мамы, Ремилия живет с родным дядей, который взял беднягу из детского дома… Знаете, какие там дети? Там от алкашей один сброд! Бухают во время беременности и вот получается!» «В детских домах много инвалидов на голову, думаю, у Ремилии определённо что-то такое есть…» «Мистер Паркер, как вам не стыдно! Если совершенно в медицине не разбираетесь, то молчите в тряпочку! Понятное дело, что малышка Ремилия — не инвалид и не шизофреник. Это на жизнь обиженный ребенок, которому нужна любящая семья. «А дядя что?» «Ты не видел, как Ремилия постоянно, чуть ли не каждую субботу, выносит пакеты с опустошенными бутылками из-под дешевого коньяка?» Стук сердца успел набрать бешеный ритм, глаза широко распахнулись. Больше это слушать было невозможно. Детский дом, шизофрения, бутылки из-под коньяка — все это заставляло окунуться обратно в реальность, снять те самые розовые очки и понять, что выхода нет. Остаётся терпеть насмешки со стороны других детей, которым по чистой случайности повезло родиться в благополучной семье с любящими родителями. От нее отказались, но Ремилия этого не помнит. Последнее, что приходит из тёмных недр прошлого в голову, так это её первый поход в местный магазин за пивом. Топталась в очереди долго, но всё-таки продали девочке злосчастные десять банок. Тут сработала некая магия записки, что дядя дал перед выходом из дома. Видимо, там было написано что-то очень интересное и заманчивое, раз местная продавщица готова была переступить через закон. Тогда девочка была в глубоком ступоре. В груди пусто, всё вдребезги рухнуло на пол. Секрет, который пыталась так скрыть от людей, просто вылился из уст взрослых при первой же возможности. Теперь все знают чем занимается Ремилия Скарлет в свободное время. Не проходит «Dark Souls», не слушает анимешные песни на телефоне-раскладушке. Ремилия выносит пакеты с бутылками из-под дешевого коньяка по выходным. Слезы покатились ручьем по щекам, дышать стало трудно, а ноги мигом превратились в вату. Молниеносно Ремилия побежала в коридор, едва не падая, надела черные туфельки, захлебываясь слезами и как можно скорее удалилась из дома. Каменные лестницы, грязные перила, запах бездомных и едких сигарет ближе к первому этажу и вот девочка оказалась на улице в семь часов вечера. Все во дворе окрасилось в черный цвет: качели на детской площадке, машины, стоявшие на парковке, и силуэты людей. На улице стояла кромешная тьма. Слезы все еще катились и успели добраться уже до подбородка и шеи. — Инвалид… — прошипела так злобно под нос, будто перед ней сейчас стояли ее самые злые и худшие враги. Поправила лямку рюкзака и стала осматриваться по сторонам. Запах мокрого асфальта въедался в ноздри и по-своему убаюкивал. Хоть на секунду девочка забыла о произошедшем, как только ощутила осеннюю приятную прохладу. На улице почти никого не было, что показалось довольно странным. Было не так поздно, а на улице ни души, даже взрослых не было видно: обросших мужчин и старых сплетниц, что любили отсиживаться на скамейках с облезлой краской у входа в подъезд. Девочка резко насторожилась, услышав вдалеке грозный лай уличной собаки. На секунду даже стало страшно идти домой в такую-то темноту. До дома было идти не спеша минут десять, поэтому Ремилия всё-таки решила не возвращаться и просить провожать. Через минут пять после начала пути, Ремилия полностью смогла успокоиться и начать трезво мыслить. До неё дошло, что поступила очень некрасиво и совсем невежливо по отношению ко всем. Взрослые наверняка обеспокоены ее пропажей и не могут нормально отпраздновать, зная, что один из маленьких гостей исчез. Ремилия вышла из своего астрала, увидев перед носом знакомую тяжелую металлическую дверь. Она и не заметила, как дошла до своей квартиры. Ладонь нырнула в карман рюкзака. Ремилия провернула ключ в замочную скважину. Сопровождался весь процесс характерным звоном металла о металл. Пару движений и дверь послушно распахнулась. Девочка переступила порог и резко сморщила нос, как только ударил в ноздри едкий и мерзкий запах перегара.***
Утренние лучи солнца проскальзывали в комнату, обогревая серые стены. Глухое скольжение шин об асфальт и крики людей под окном заставили девочку открыть правый глаз. Голова раскалывалась, тело все болело, вставать в школу совершенно не было желания. Взгляд устремился в сторону маленького красненького будильника, все еще не дав сигнал о том, что пора просыпаться. Тикал себе всё время и будет тикать, пока батарейки не помрут. На циферблате показывало около пяти часов утра. Девочка вздохнула полной грудью, схватила несчастный будильник, что стоял на скрипучей тумбочке, поковырялась с ним и вынула батарейки. Крышка от отсека давно затерялась под кроватью или холодильником. Стрелки застыли. Ремилия поднялась с кровати, быстренько надела тапочки и побрела в ванную комнату. Открыла дверь, но громко ойкнула и захлопнула её обратно. Дядя сидел сонный на унитазе. Нельзя его будить. Ремилия прекрасно знала, что будет, если вдруг разбудить его: снова будет истошно кричать на бедняжку на протяжении минут пяти какая у него плохая племянница и то, что ей лучше было сгинуть в канаве вместе с книгами, о том, что занимается полной ерундой в школе, вместо того, чтобы зарабатывать хорошие оценки, всячески доказывать то, что девочка, учащиеся в пятом классе должна знать и уметь абсолютно всё: готовить, убирать, стирать, знать абсолютно все на свете и за пивом ходить. Всё-таки Ремилия нашла в себе силы собрать себя в школу и приготовить несколько бутербродов с колбасой. Ингредиенты из холодильника были не первой свежести поэтому вряд ли кто в здравом уме это стал есть, кроме нее. Быстренько перебив сладким зеленым чаем кисловатый привкус испорченной колбасы, девочка пошла в сторону коридора и начала искать свои розовенькие осенние сапожки. Похлопала глазками, опустилась на корточки в капроновых колготках, и каким-то чудным образом вынюхала ту самую обувь, которую искала. Удивительно, что Скарлет нашла её так быстро: всего пару минут и даже самый страшный ливень не будет по силам намочить стопы. Глухой лязг металла из замочной скважины, скрип несмазанных дверных петель и Ремилия оказалась в подъезде на третьем этаже. Как только малютка переступила порог двери, нахлынули воспоминания. Напротив них жила раньше очень милая старушонка. Временами соседка угощала шоколадными конфетами девочку, если вдруг заставала ее в подавленном настроении. Девочка была только за дополнительный сахар в организме, которого так не хватало в последнее время. Стресс, психоз и другие малоприятные вещи случались постоянно, хотелось это дело заесть какой-нибудь даже самой дешевой шоколадкой. Вспомнила, как сидела с ней и рассказывала как трудно учиться в четвёртом классе. Мини-экзамены, переживания за переход в среднюю школу, давления со стороны любимого дяди, издевательства, элементарное одиночество — всё это мисс Падберг выслушивала с особым интересом. Давала советы, которые иногда действовали, а временами лишь усугубляли ситуацию, так некоторые рекомендации больше подходил для времен, когда мисс Падберг сама училась в четвёртом классе. Ремилия не злилась никогда на соседку, так как понимала, что она не виновата в том, что родилась в другое время. Она искренне любила мисс Падберг за её манеру речи, в которой иногда проскальзывали старые словечки, не всегда понятные для людей сегодняшнего поколения. Старушка переехала в другой город и стала жить со своим сыном, так как дядя Ремилии кричал на ребенка без умолку. Девочка спустилась по лестнице, вышла и толкнула тяжелую дверь подъезда. Та ее сопроводила весёлым пиликаем. В лицо сразу ударил теплый ветер, и запах мокрого асфальта поступил в ноздри. Где-то вдалеке мелькали золотые клены и дубы, которые временами раскачивались в сторону из-за ветра, маленькие лужицы на дорогах говорили о недавнем дожде. Редко проезжали машины, сейчас в основном слышны крики детей, идущие со своими родителями в школу в первый раз. Палящие солнце не давало до конца насладиться осенней порой, словно оно еще понимает маленьких негодников и старается продлить жаркое лето. Как вчера сказала милая мадам в телевизоре на фоне непонятных синих пятен, сегодня будет очень жарко, около двадцати семи градусов. Ремилия тяжело вздохнула и почувствовала, как бурчит у нее живот. Не то чтобы она всегда хотела есть и не доедала, просто сейчас происходит что-то явно не то. Недавно поела, чего надо-то? Ремилия решила не обращать на это внимания и со спокойной душой направилась в сторону школы, изредка останавливаясь, чтобы осмотреться по сторонам и пойти дальше. За всю оставшуюся прогулку по соседним улицам, по небольшому лесочку, где любили баловаться дешёвыми или мамиными сигаретами старшеклассники, девочка ни разу не останавливалась. Запах сигар напоминал Ремилии о ее дяде, только те, что он курил, наверняка были подороже, так как имели сладковато-фруктовый запах. Восьмиклассницы любят такие. Они вроде называются «С кнопкой» К чему маленькой девочке разбираться в такой сфере? Для неё это лишь лишний повод чувствовать себя тревожно. Как увидит школьника, в руках которого поблескивает серебром пачка «Marlboro», сразу пройдет дрожь по всему телу. Столько проблем из-за курения, как оказалось, а выглядит со стороны как детская невинная шалость. Под ноги иногда попадались грязные желтые листья дуба, что при следующем шаге потрескивали и мялись. Знакомые ворота школы, небольшая асфальтированная территория, где-то были высажены молодые деревья с небольшими безобидными кустами, где-то все еще была голая земля. А голод всё не уходил, не спеша терзал стенки желудка изнутри, всячески напоминая о том, что он еще здесь, с ней. Ремилия сглотнула слюну и пошла в сторону входа. Сейчас было довольно рано, около семи часов утра, никого, кроме самых ответственных учителей не наблюдалось в коридорах и в лестничных пролетах. Медленно усаживаясь на скамейку около раздевалки, Ремилия нахмурила брови и опустила взгляд на пол, который покрыт зелёной плиткой. Мысль о том, что она так глупо соврала своей лучшей подруге Цирин, залезла в голову в самый неожиданный момент. Может, стоит признаться, что не всё так сладко, как рассказывала она о своей семье до этого? Тогда все узнают, что дядя пьет, не переставая ни на один день и девочка отправится в детский дом. Обратно в этот сумасшедший дом не хотелось. Ремилия вздохнула полной грудью, поднялась со скамейки и пошла в сторону лестничного пролёта, ведущий на второй этаж. Ноги на автомате пробирались, куда надо, пока девочка все еще размышляла о шахматном кружке, в который вступила в прошлом году. Это было единственным местом, где она могла не нагружать свою голову негативными воспоминаниями и расслабиться за партией с каким-нибудь новичком. Обыграет его с помощью «детского мата» и про себя будет думать, какой она опытный и блестящий игрок. Это лучше, чем приходить после школы домой и собирать банки из-под пива, валяющиеся по всей квартире. Ремилия даже начала как-то их коллекционировать, но осознав, что таким лучше не заниматься в ее возрасте, выбросила все свои ценные экземпляры в мусоропровод. Несмотря на ужасную боль в голове, которая появилась внезапно, та смогла без проблем добраться до третьего этажа. — Где Анальгин, блин? — руки мигом полезли в передний карман рюкзака. Пальцы спотыкались об крошки с печенья прошлогодней давности, об ключи от квартиры, об наклейки с феечками и другими безделушками. Таблеток не было. У учителей просить бесполезно — будут распинаться о том, что их могут посадить спокойно за такое, если с учеником что-то случится. Плохи дела, очень плохи… Ремилия присела на пуфик, обняла крепко синий портфель и прижала к животу, стараясь мысленно унять боль. Можно же внушить себе, что всё хорошо и будет всё прекрасно, не так ли? Школа с каждой минутой наполнялась людьми: судя по бурным догонялкам и громким радостным визгам на этаже ниже, младшие классы почти все были в сборе. Старшеклассники стали подтягиваться только сейчас. Ремилия краем глаза заметила несколько знакомых лиц у дверей кабинета русского языка и литературы, заметила, как те бросали на нее косые взгляды, чуть улыбались краем губ, тем самым злорадствуя. На лицах одноклассников было написано: «Так тебе и надо, недоразвитая» Спокойно смотреть на искривленное от режущей боли лицо сверстника могли только те, у которых не в порядке с головой. Ремилия стиснула зубы, прикусила нижнюю губу и отвернула голову, не желая дальше смотреть на эту картину. «Твари… Никакого сочувствия…» Боль в животе не думала исчезать, голод резал горло и не давал нормально собраться с мыслями. Кожа побледнела, Ремилия никогда не чувствовала себя настолько голодной за всю свою жизнь. Она встала с пуфика, пошатнулась в сторону и грохнулась на пол, после злобно прошипев под нос нецензурное слово. — Что? Алкоголизм теперь так действует на организм человека? — после послышался над головой задорный смешок. Ремилия приоткрыла глаза и осмотрела очередного обидчика. Карие большие глаза, смуглая кожа, черные, как смоль короткие негустые волосы. На щеках чуть виднелась редкая щетина. Не узнавала. Да и какая разница сейчас, какое имя у этого молодого человека? Сейчас это совершенно не имело малейшего значения. — Ты… не видишь, что я… плохо себя чувствую, дурак? — Ремилия встала с холодной плитки, быстренько отряхнула грязь с колготок и белых рукавов. Сил не было на очередную потасовку совершенно. Жажда съесть что-то было невыносимым, желудок разрывало на части, приступ тошноты стал сильнее, головокружение обострилось. — Кому есть до тебя дело, малышка? — снова этот весёлый смешок прямо в лицо, опять эти издевательства, насмешки, снова это мерзкое довольное злорадствующее выражение лица, в котором не было ни капли сожаления к человеку. Неужели, наше поколение имеет настолько гнилую душу? Слёзы покрыли щеки моментально. — Ты — бесчувственная свинота, не способная даже курить сигареты нормально! — пронзительный крик напугал черноволосого и заставил его отойти чуть в сторону, боясь напороться. Истерика накрыла малютку с головой, разум затуманился. То, что сейчас говорила она — не более чем накипевшее за последнее время. Никому не рассказывать о том, от чего тебе дурно и больно, дает примерно такие плоды. — Вы все только и можете, что унижать, тем самым опускаясь ниже дна! Мать не долюбила бедных мальчиков-зайчиков и теперь нужно бесцельно издеваться над другими? Да… чтоб вы все сдохли, ублюд… — Скарлет схватилась обеими руками за голову, губы изогнулись в непонятную форму из-за острой боли по всему телу. Она метнулась в сторону другого конца коридора, еле перебирая ватными ногами. Старалась бежать, рвать ноги, толкать все тело вперед, чтобы двигаться быстрее, но со стороны это выглядело как походка пьяной беременной слонихи. Все тело превратилось в пластилин, всё слиплось, движения давались с таким трудом, что легкие сковывало и воздуха не хватало, в глазах темнело и та уже приготовилась погрузиться в объятия мрака. Она открыла какую-то дверь и забежала в белое, непонятное, небольшое помещение. Едкий запах хлорки, аромат плохого хозяйственного мыла и табака веяли здесь. Нетрудно было догадаться, что это школьный туалет. Скарлет снова упала на пол. Чуть подняла юбку и увидела стрелки на капроновых колготках. Слёзы текли ручьём, не переставая, оставалось ей только громко рыдать и задыхаться в собственной истерике. — А другого места не нашлось ныть? — послышалось над головой недовольное бурчание. Судя по прокуренному голосу, можно сделать вывод, что злился именно старшеклассник. Страдалица подняла голову и увидела бордовые штаны с белой рубашкой, светлую шевелюру и шрам на щеке. — Это мужской туалет, проваливай, — парень вынул из кармана пачку «Marlboro», достал сигарету, недолго думая, поджег ее и закурил. Рассматривал девчонку всё время, но кроме отвращения и неприязни Ремилия не могла ничего прочитать в его маленьких глазах. — Помог-ги мне… — та посмотрела на него с неким сожалением и чуть улыбнулась. — Доведи меня до медпункта… Прошу… — Делать мне нечего, давай сама иди. Строишь из себя страдалицу, а на деле просто температура подскочила, — никотиновое облако медленно поднялось вверх и вскоре испарилось. Скарлет встала с пола, пошатнувшись в сторону. Она бы упала ещё раз, так же глупо и неуместно, как и прошлый раз, если бы не успела схватиться за раковину. Голову опустила вниз, а другой рукой взялась за лоб, тихо проскулив про себя нечто нечленораздельное. Подняла взгляд на человека и тут в желудке еще больше заурчало. Голод не оставлял шансов выжить, не оставлял шансов мыслить трезво, от здравого смысла осталось ровным счётом ничего. Зубы зачесались, а смотреть на белую рубашку хотелось веками. Жажда терзала всё тело, в голову приходили бредовые, сумасшедшие идеи, которым почему-то хотелось поддаться и совершить ужасное, очень плохое и неприятное дельце. Ремилия все пристально смотрела на курящего, стараясь в очередной раз не развалиться на полу. Зубы чесались, в частности, клыки. Организм отказывался слушаться, он вел себя так, как ему надо. Малютка чувствовала, что превратилась в зверя, в дикое животное, хищника или в глупую обезьяну. Ей безумно хотелось есть. Уже не важно, что именно, главное — насытиться до отвала и наконец избавиться от жгучей боли в голове и в желудке. Последней каплей стала следующая фраза. — Дура, сломаешь раковину, платить потом еще… — старшеклассник почесал щеку, сделал затяжку, выпустил облако и снова стал бросать косые взгляды на девочку. Зверское желание зубами впиться со всей силы в глотку этого придурка нарастало с каждой секундой. Ремилия слышала мирный ритм сердцебиения у курящего, он совершенно спокоен и равнодушен к происходящему. Всё, что сейчас его волновало, так это то, заметят ли в туалете нагло курящего школьника с почти полной пачкой «Marlboro». Одним рывком Ремилия приблизилась к шее человека. Глаза горели нездоровым огоньком, руки держали парня так сильно, что тот от испуга ничего не стал предпринимать. В ушах стоял визг, ругань и крики ужаса. Скарлетт клыками впиявилась в нежную кожицу. В горло с такой силой брызнула теплая кровь, что девочка чуть не подавилась. Наконец-то она насытилась. Эта красная субстанция проникает в организм и ласкает горло, полностью обволакивая. Ремилии нравилось слушать крики и мольбы старшеклассника, нравилось наблюдать за его искривленной от ужаса милой физиономии, нравилось сидеть на его ногах и высасывать кровь. Неведомая сила резко отдернула хищника назад и бросила на пол. — Больно ты разбуянилась… — в туалет, как оказалось, вошел еще один человек. Голубые глаза с интересом рассматривали маленькое чудовище. Ремилия же уставилась на него: нет волос, вставших дыбом, не единого намека на дрожь в теле. Спокойное, каменное лицо изучало взглядом сущность, что сейчас пыталась откашляться после того, как опустила взгляд в пол. Скарлет поднялась с места и, не раздумывая, побежала на первый этаж. После такого ее точно исключат из школы, не было времени думать и разбираться с жертвой. Не было времени приходить в себя и начинать что-то делать, перед этим тщательно продумав всё. Лестничный пролет казался незначительной преградой на такой скорости. Ноги сами двигались с огромной силой вперёд. Казалось, что Ремилия может оббежать вокруг Китай два раза, не остановившись ни на секунду. Двери школы распахнулись с помощью одного резкого толчка, волосы раздувал осенний ветер. Задерживаться было нельзя. Она задыхалась, время от времени спотыкаясь об лежачие полицейские, но не снижала темпа, рвалась вперёд и только вперёд. Даже и в мыслях не было обернуться назад и посмотреть, что происходит, там, где от Ремилии уже и не было единого следа, где её могли только мельком видеть.***
Адреналин в крови давал силы передвигать ногами быстрее, страх, того, что её поймают полицейские, мотивировал не останавливаться. Ремилия и не заметила, как перед глазами стали мелькать не парковки с машинами и не пятиэтажки. Вместо этого показывались размытые силуэты толстых стволов деревьев, мелкие кусты. Девочка резко затормозила, чуть не улетев лбом в дерево. Неужели, она так долго и быстро бежала, что оказалась в каком-то местном парке? Глаза устремились наверх, на пурпурный небосвод. Уходящее маленькое солнце погружается в облака, окрашивая их в розовый цвет. Вечернее небо успокаивало малютку и вселяло надежду на самый лучший исход. Та вздохнула полной грудью и стала осматривать уже саму себя: маленькие капельки крови на белоснежном воротничке, порванные на коленях новые капроновые колготки, испачканный в грязи сарафан и туфельки. Как хорошо, что это были не ее любимые носки с Пикачу. Ремилия аккуратно уселась на мокрую листву, поджала колени и начала прислушиваться к звукам леса. Только сейчас до неё дошло, что время близится к вечеру, в то время как приходила в школу она ровно в семь утра. Неужели, полдня пробежала без остановки и не заметила этого? Кругом были лишь деревья, бревна и ветки под ногами. Изредка могли показаться кусты. Аромат грибов, смешанный с запахом дождя, давал понять, что девочка оказалась в чаще самого настоящего леса. Не в том лесочке, где курили мамкины сигареты старшеклассники, а тот лес, что описывали великие писатели-классики в своих произведениях. Золотой лес, золотая осень, опадающая листва и мелкий моросящий дождик. Все как в сказке, в рассказе, в художественной литературе. Вдалеке хрустнула ветка. Ремилия подорвалась с места и повернулась в сторону источника звука. Черный силуэт, что прятался за деревьями, вдруг отшатнулся в сторону и скрылся за кустом. — Я вижу тебя! Не пытайся скрыться! — девочка дёрнулась в сторону, где только что показался человек, побежала ему навстречу и учуяла запах шампуня с лавандой. — Не думала, что ты меня так быстро найдешь, молодчинка! — послышалось в кроне деревьев и сразу после этого огромная туша спрыгнула со своего укрытия, появившись прямо перед лицом малютки. Это была девушка ростом примерно больше среднего, серые длинные волосы, завязанные в высокий и тугой хвост. Одежда самая обыкновенная: черные штаны с подтяжками и белая рубашка с небольшим блестящим украшением на груди в форме жучка. Незнакомка с то ли с теплой, то ли с хитрой улыбкой на лице смотрела на малышку, которую нечаянно напугала своим неожиданным появлением. В лесу встретить прыгающих по деревьям девушек еще никому не доводилось, походу, кроме Ремилии. Неужели, сейчас такая мода пошла у молодёжи: в лесу вынюхивать заблудших душ и резко выпрыгивать из укрытия, стараясь как можно сильнее вызвать ужас у своей жертвы. — Ты кто? — элементарный вопрос сорвался с языка. Девочка поправила свою челку и стала разглядывать внимательнее фигуру, стоящую прямо в трех метрах от неё. — Надеюсь, я стану твоей спасительницей или… что-то похожее на это… — девушка скрестила руки на груди, с осторожностью оглядывая малютку. — Ты совершила нападение и решила скрыться в лесу? Кровь застыла в жилах, сердце ушло в пятки с такой скоростью, что Ремилия и не успела понять, как явно было видно ее настороженность. — В каком смысле… нападение? — девочка прикусила нижнюю губу, отвернула взгляд в сторону кучи с листьями и ветками, тем самым стараясь не показывать свой страх. Нельзя было допустить, что эта седовласка обо всём догадалась за три секунды. — Да, нападение. В областной школе под номером №549 имени Стюарта Карела, что находится примерно в ста километрах отсюда, случился инцидент. Пятиклассница — Ремилия Скарлет напала на девятиклассника Партера… С каждой новой информацией, что выливается ручьём от девушки, Ремилия всё сильнее чувствовала, как ей это давило на мозги. Незнакомка говорила это с такой уверенностью, словно это было раньше раз двадцать за ее жизнь. — Откуда ты знаешь всё это?! — гримаса ужаса застыла на лице чудовища. Та отшатнулась в сторону, слыша как каждая веточка, попавшая под ноги, ломается со звонким хрустом. Ладонями закрыла рот, снова отвернулась, стала наблюдать за листопадом, унимая свою тревогу. — Связи. Это не столь важно. Дело серьезное, по дороге расскажу, что к чему… — Скажи хотя бы своё имя! — Сакуя. Сакуя Изаёи. Ремилия кивнула, как она и любила делать, если хотела поскорее отвязаться от человека, после чего присела на ближайший пенек, отвернула взгляд в сторону корней деревьев, так и вырывающиеся из-под земли, наружу. Возможно, во время бега Ремилия именно на них и натыкалась, что очень мешало. В эту секунду до малышки дошло. Школа находится в ста километров отсюда. Какое сильное колдовство произошло, что двенадцатилетняя девочка добежала за полдня до другого района. Это был как раз тот случай, когда следовало остановиться и развернуться, отдавшись в грязные лапы полиции. Каркали вороны, на ветках резвились воробушки, не давая нормально прийти в себя и вспомнить то, что произошло часами ранее. Ранее, когда Ремилия Скарлет надумала пробежать сотню километров, без единой одышки и капли слабости в мышцах. — Как я здесь оказалась? — сорвалось с дрожащих губ и девочка подорвалась с места. — Как так получилось, что я так далеко нахожусь от дома?! Я бежала максимум минут пятнадцать! Когда я пришла в школу… было всего семь утра… Что за чертовщина?! Сакуя повернула голову в сторону бедняжки, поджала губы и почесала тыльную сторону ладони. Щеки чуть покраснели у девушки. Ей стыдно или смешно? — За двенадцать часов непрерывного бега ты смогла добраться до сюда. Скорость твоя составляла около восьми километров в час, что нормально для человека. Но… то, что ты так долго не отдыхала тебя шокировало… Малютка дёрнулась в сторону, как только почувствовала чужую тёплую ладонь у себя на плече. Сзади нее промелькнул встревоженный взгляд и искусанная нижняя губа. — Пойдём со мной, Ремилия. Я тебя не дам в обиду. Беспокойство, легко читавшееся в милом голосе седовласки, заставил Ремилию повернуть голову в ее сторону. Никогда малютке не предлагали руку помощи за всё время. Никогда не смотрели с таким явным беспокойством, даже дядя не поддерживал свою племянницу, пусть и жил с ней около четырех лет, если не больше. — Смысл мне тебе верить, Сакура? — с презрением фыркнула девочка, схватившись за край грязного сарафанчика. — Сакуя. — Неважно! — Ремилия подняла голову вверх и начала рассматривать розовые облака, не спеша плывущие по небу. Хоть у кого-то было все хорошо: не было никаких происшествий, бед и невзгод, пари по небу себе вечно и не думай ни о чем. — Если ты здесь останешься, то либо умрёшь с голоду, либо тебя поймают менты, — Девушка посмотрела на устремленный вверх взгляд Скарлет и нахмурилась. — Пошли, нет смысла здесь сидеть и ждать чуда. Чудо — то, что может случиться так резко и внезапно, что не успеешь оглянуться в спешке по сторонам, как уже довольно богат, выиграв в лотерею. Чудо — это то, на что надеяться отчаявшиеся люди, когда наступает серьезный момент в их жизни, будь то важный экзамен или матч по баскетболу. И все это может казаться нечто желанным и прекрасным, но нужно понимать, что все зависит от самого человека, а не от клубничного творожка. Девочка услышала треск ломающихся веток за спиной и резко повернула голову в сторону источника звука, наблюдая за уходящей в темноту белой рубашкой. — Куда ты? — Ремилия подорвалась с места, чуть не споткнувшись об выпирающий из-под земли корень дуба и ринулась к «спасительнице». — Всё-таки надумала идти со мной? — Сакуя притормозила, развернулась к бегущей малютке и скрестив руки на груди, стала наблюдать и ждать это чудо в перьях. Жаль, что это не матч по бейсболу, в этом случае было бы все в разы проще. — Я все равно потерялась… мне нечего терять… — резко решила для себя, сама того не осознавая, маленькая особа, повернув голову в сторону необычной незнакомки. Если начать размышлять и разглагольствовать на тему того, что держало Ремилию всё это время в сегодняшнем окружении, то можно прийти к выводу, что это была скорее боязнь перемен. Зачем жаловаться в опеку на дядю, что временами мог распускать кулаки на девчонку, зная, что будет все только хуже. Не понаслышке она знает, какие жестокие и гнилые дети находятся в детском доме. Обиженные на жизнь, мечтающие о свободе глупые подростки. Они с нетерпением ждут своего совершеннолетия или того момента, когда какая-нибудь неопытная женщина придет и заберет, лишь, для того чтобы сбежать от опекуна к своим друзьям или родственникам бухать и заниматься непотребствами. Конечно, были исключения — дети с пятой группой здоровья, инвалиды по голове или по другой причине. Те же «Солнечные дети». Как говорила любимому родному дяде маленькая Ремилия во время очередной порции синяков на спине: «Взял бы солнечного или безногого — государство хоть деньги платило, я тебе на кой черт сдалась?» Как бы не хотелось девочке это осознавать, но в ней текла кровь этого человека и только поэтому она живёт именно с ним. Ближайший и единственный из возможных родственников, который согласился взять маленькую девочку под опеку. Тете, дедушке и другим особо не хотелось ухаживать за ребёнком от главной прошмандовки района. Синяки по субботам, в будние дни обзывательства от школьников, только кружок по шахматам спасал ситуацию и не давал до конца сойти с катушек. Может, Ремилии жилось в разы проще, если бы она в один момент покусала учителя. Списали бы все на нездоровую психику и отправили бы в больницу на месяц, два? Там хоть кормят и санитары ухаживают, наверняка неплохо. — А как же семья? — Сакуя медленно направилась в сторону глуши, где кроме темных стволов деревьев нечего было разглядывать, сейчас только хруст ломких листьев сопровождали её — Ремилия все время стояла на месте, глубоко погруженная в свои мысли. — У меня нет семьи… Малютка поджала нижнюю губку, опустила взгляд вниз, ногами гребя опавшие листья. — Прямо как у десятки… — Сакуя тяжело вздохнула, покачала медленно головой, почесывая тыльную сторону запястья. В голове каша и было непонятно по задумчивому лицу о чем именно сейчас она размышляет. На первый взгляд, Сакую что-то немного тревожило, но если присмотреться, то можно разглядеть в растерянных глазах некий страх и неуверенность. — Пошли, скоро стемнеет. В ответ ничего не последовало, но за явное согласие можно было считать неуверенный шажок Скарлет в сторону седовласки. Ничего такого, а внутри груди загорелось что-то. На секунду на лице Сакуи мелькнула легкая улыбка. Ремилия ринулась в сторону девушки, немного поколебалась и, взяв за руку, тепло улыбнулась в ответ, издав тихий игривый смешок.***
Прогулка по лесу пришлась Ремилии по душе: розовый небосвод вскоре преобразился в темно-синее полотно, усыпанное звёздами. Карканье вороны и шуршание лягушек, что прятались под багровыми листьями, занимали голову мыслями об эстетическом удовольствии. Когда ты босиком бежишь вдоль морского берега, вслушиваясь в шуршание соленой пены, радуешься моментом, отдаешься ему полностью, в надежде насладиться им как можно дольше, параллельно наблюдая за уходящем кораблём вдалеке, который был больше похож на светящийся поплавок на таком длинном расстоянии. В этот момент не столь важны детали, как красота природы, описанная со всех ракурсов и во всех вариантах авторами произведений, которые проходят по школьной программе, и, естественно, та обыденность. Спасатели видели море очень много раз, они почти не замечают того факта, что оно существует. Они наблюдают за отдыхающими, меняют флажки и мирно отсиживаются на белом деревянном стуле с длинными ножками. Наверняка у этого стула есть точное название, но это для человека неважно. Прогулка по темному, осеннему лесу доставляло удовольствие для Ремилии. Это был единственный раз, когда она смогла полностью выдохнуть и не думать о том, что за чертовщина ждёт её дома. Голый матрас, озлобленный пьяный дядя, запах перегара. Листья разных цветов и оттенков медленно падали на землю, ветки, что хрустели под ногами спутницы давали понять, что Ремилия не одна, а рядом с хорошим человеком. Малютка сама удивилась тому, как быстро она поверила словам девушки и пошла с ней за руку в самую глушь, где не было ни единого намека на цивилизацию. И вот на глаза попался горящий вдалеке огонёк. С каждым преодолевшим метром источник света увеличивался и приобретал наиболее точные очертания. Ремилия с очевидным вопросом на лице подняла голову на Сакую, в ожидании объяснений. Спасительница, по зову сердца, положила руку на плечо малютки и шёпотом произнесла: — Это мой дом. Ты не замёрзла? Малышка отрицательно махнула головой, не отрывая взгляд с доброго личика. Ноги окоченели и готовы были уже отвалиться, но беспокоить в лишний раз девушку не было желания. Скарлет привыкла терпеть, мириться с происходящим, какое бы оно ни было. — И ты все время живешь в лесу? — Ремилия ускорила темп, не в силах унять свое детское любопытство. Руку не отпускала, вела за собой спутницу, рвясь как можно быстрее изучить деревянный домик. — Ну, это своего рода убежище. Тут когда-то моя старая подруга со школы любила засиживаться. Этот дом — имущество моего отца. А мне «по наследству» досталось. Ремилия проронила ни слова больше, уйдя в свой астрал. Все произошло так внезапно, что девочка не успела подумать об очевидных вещах. Около двенадцати часов назад она совершила нападение на старшеклассника: впиявилась зубами в шею, высосала небольшую часть крови и непонятным никому образом очутилась посреди леса, скрывшись с места преступления. Наверняка сейчас ее ищет полиция и органы опеки. Как только в голове мелькнули картинки серьёзных лиц в фуражках с голубыми глаженными воротниками, Ремилия дернула головой и сглотнула ком в горле. — Ты знаешь, что со мной произошло, Сакуя? — с явной настороженностью спросила малютка, прикусив нижнюю губу, сильно начав тревожиться. Ее напряжение можно было прочитать по пальцам, перебирающие в тот момент край юбки от сарафана. Вытягивала чуть ли не каждую ниточку, в нетерпении услышать ответ на вопрос. — Да, примерно знаю. Я не видела этого, поэтому точно сказать не могу, что спровоцировало тебя на такое… — Я сильно хотела есть. Я чувствовала, как падала в обморок или умирала. Сакуя неожиданно притормозила, при этом останавливая малышку. — Вот как… уже голод… Теперь Ремилия держала за руку уже не добрую девушку, а серьёзную персону. Та смогла в темноте разглядеть нахмуренные брови и холодное выражение лица Изаёи. Скарлет стало дурно от такого резкого перепада настроения у подруги. На свой страх и риск та одними губами задала вопрос: — Что-то случилось? — Я расскажу тебе позже. Сначала нужно отогреться и прийти в себя после произошедшего. Далее последовало долгое мучительное молчание. Никто из них не хотел обсуждать что-либо сейчас, все были заняты своими мыслями. На секунду Ремилии показалось, что от такой напряженной атмосферы, витающая в воздухе, даже замолкли вороны с дятлами. Листья перестали падать, лес словно замер в ожидании чего-то неведомого для человеческого понимания. До места назначения дошли примерно за три-две минуты. Все мысли были заняты одним явлением: жажда к человечине, к крови, повышенная выносливость, побледневшая кожа. В голове никак не могли уложиться эти факты. Если бы Ремилия была главной героиней культового сериала про сверхъестественных существ и крутых парней, то смогла бы предположить, что в далеком детстве ее укусила летучая мышь и она стала вампиршей. Или укус мышонка в другом сериале, про супер героев? Ничем не примечательный маленький деревянный домик — один этаж, небольшое крылечко да и только. Отопления и других привычных городских удобств наверняка не было здесь, что уж говорить об интернете. Маленькие, чуть приоткрытые окошки. Ремилия пригляделась и разглядела едва заметные москитные сетки. В лесу много всяких летучих вредных насекомых, было бы затруднительно спать, когда над головой жужжали ли бы комарики. Рука Сакуи потянулась в карман черных шорт, порыскала там немного и через пару секунд в пальцах болталась небольшая связка ключей. Пару движений и дверь поддалась. Аккуратно переступив порог, Ремилия осмотрелась по сторонам и приметила некоторые детали: круглый маленький деревянный столик желтоватого оттенка, три обычные табуретки, на полу лежал большой красный ковер с причудливыми узорами, смахивающие на цветы. Такой же коврик висел на стене в квартире, где жила малютка. Видимо, у Сакуи тоже такое сокровище досталось от родственников, жившие в девяностые года. Стены из деревянных досок, покрытые блестящим лаком, красивый ковёр и стальной чайничек, покрытый стандартным узором — белый горошек, небольшая картина, где была нарисована лиса с лисятами, все эти, казалось бы, обыденные вещи для человека, но создавали очень приятную и теплую атмосферу. В груди сразу стало тепло, как только малышка повернула голову в сторону рыжей семейки, изображенной на холсте. Сакуя мигом сняла ботинки, надела тапочки в цветочек и опустилась на корточки, придвинув картонную коробку, которую Скарлет и вовсе не заметила. — Пачули не обидеться, если ты ее тапки наденешь, как думаешь? — послышался внезапный вопрос под ногами. — А что за Пачули? — Подруга моя, причём, очень сообразительная и умная. — Думаю, нет, не обидеться. — Тогда ладно… Надевай тапочки, раздевайся и побежали воду греть в чайниках… У меня где-то еще три штуки валялось… — Сакуя ринулась к шкафчикам, открыла скрипучие дверцы и начала вынюхивать посудины. — А крышка где? — донеслось из недр ящиков. Девушка утонула в мир кастрюль и чайников с головой, только ноги были заметны. — Зачем воду греть, Сакуя? — Как зачем? — девушка подняла голову на малышку, хитро улыбнувшись. — Не мыть же тебя в холодной воде, всё-таки. Потом постелю тебе кровать и ляжешь чистенькой спать. — Я буду мыться? — очевидный вопрос сам слетел с языка, пока Ремилия не могла собрать мысли в кучу. Купаться в гостях, одеваться в чужую одежду и спать не у себя дома — для Скарлет было в новинку. В гостях не была у кого никогда, кроме вчерашнего дня, ибо дядя не разрешал надолго уходить из берлоги. Любимый родственничек боялся, что племянница расскажет о его страшных и преступных выходках кому-то из своих знакомых. В школе была огромная возможность доложить обо всем в мельчайших подробностях учителям или директору, но малышка предпочитала умалчивать, приукрашивать всяческими средствами, говорить, мол, синяки из-за того, что неуклюжая, что домашнее задание не сделала потому что, забыла, а не выясняла отношения с пьяным в стельку дядькой. — Не в таком же… спать ложиться? В словах Сакуи была доля правды, но принимать тот факт, что Ремилия будет светить своим голым телом — не особо хотелось. Сакуя тяжело вздохнула, встала в полный рост, набрала воды в чайник и поставила на газовую плиту. Два ловких движения, глухой щелчок, треск и синие языки пламени обдавали низ посудины. Девушка усадила Ремилию за стол и продолжила колдовать на кухне. Все-таки, было очень приятно, когда вот так ухаживали, стараясь не напортачить с чем-нибудь. Ремилия устало положила голову на стол, тяжело вздохнув и закрыв глаза в ожидании ужина. Произошедшее за этот день так сильно утомили малютку, что та вскоре погрузилась в глубокий сон.***
Свет от луны проскальзывал через открытую форточку в небольшую комнатку. Гулкий ветер, что с особым рвением старался задуть уши, заставил Ремилию чуть приоткрыть левый глаз. В ноздри сразу ударил запах лаванды и мыла. Спящая красавица присела и обнаружила, что все это время лежала на мягкой уютной кровати. В воздухе повисло напряжение. В домике, казалось, не было ни души: даже шороха мыши или крысы не суждено было услышать. Девочка стянула с себя колючий плед, нервно дернув рукой в сторону открытого окна. Тюль раздувало в разные стороны, звук катающихся листьев по земле и запах дождя за окном немного приводили в чувства. Ремилия в темноте ничего не могла разглядеть поэтому встав с кровати, стала искать выключатель или что-то похожее на фонарик. Как только ноги опустились на холодный пол, малышка почувствовала, что на ней нет колготок. Да и ноги были чистыми, чуть ли не блестели как у младенца. Неужели Сакуя так хорошо владеет навыками няньки и огромной физической силой, что смогла отмыть Ремилию от грязи и пыли, причесать и переодеть в тонкую сорочку, при этом ни разу не разбудив ее? С такой хорошей способностью и в мир сериала про вампиров было не грех позавидовать. Под руку попадались разные вещи: томик манги с пестрой обложкой «Староста-горничная», деревянная щетка, какие-то украшения для волос — разноцветные резиночки, заколки, шпильки, невидимки. Ремилия положила ладонь и почувствовала, как что-то маленькое и прямоугольное впиявилось в кожу. Та сжала руку и посмотрела на свою находку. Обычный «телефон-раскладушка». Девочка аккуратно провела пальцем по гладкому экрану, по серой крышке и по маленькой камере. Ремилия открыла крышку. Яркий белый свет резал глаза, а звонкое пиликанье, что казалось, слышал чуть ли не весь город въелся в уши и оставлял неприятный осадок. Девочка напрягла зрение на секунду и смогла увидеть в телефоне две руки и большую, темно-синюю надпись, что была чуть ниже, «NOKIA». И откуда у Сакуи деньги на такой дорогой и хороший телефон? Та девушка с каждым новым открытием Ремилии оказывалась все загадочнее и загадочнее. Столько вопросов, а ответов не сыскать. Был на экране показан своеобразный рабочий стол: иконки приложений, часы, что показывали около одиннадцати вечера, стандартные голубые обои. Пальцы стали тыкать на стрелочки в известь каком порядке. У малютки никогда не было телефона, а тут еще и одна из самых крутых и дорогостоящих моделей на сегодняшний день. Это был не маленький прямоугольник с прочностью кирпича, который мог обеспечить тебе разговор с кем-либо, а целое сокровище, спрятанное на самом видном месте. Ремилия по чистой случайности нажала на иконку «Сообщения», сама того не до конца осознав. Похлопала глазами и посмотрела на единственный контакт, который отображался на экране. Название для контакта было очень странным и необычным. Почему нельзя было записать человека в свой телефон с настоящим именем? Если общаетесь, то наверняка знаете имена друг друга и можно было написать как-то более человечно, а не две латинские большие буквы и цифры. А Сакуя казалась более понятной на первый взгляд: милая девушка с повышенными материнским инстинктом и добрыми голубыми глазами. Как такое хорошенькое существо могло скрывать нечто от кого-то? Живот предательски заурчал. Девочка с помощью стрелочек навела подсвеченный другим цветом прямоугольник на «RM-10» и открыла сообщения. Текста было очень много, а всего СМС около тридцати штук. Конечно, на этот бессмысленный трактат можно было забить болт, да и чужие переписки читать нехорошо, поэтому было бы наилучшим решением использовать яркий экран в качестве фонаря и не обращать внимания на всякие странности. Но детское любопытство нашептывало на ушко, мол, это может оказаться нечто важным в будущем, нечто ценным. Вдруг тебя тут пришли убить? Всё-таки, Сакуя знает о нас гораздо больше, чем мы о ней, поэтому следовало быть осторожнее и не принимать её любовь и заботу с широко раскрытыми руками. Вдруг это часть плана, чтобы заманить девочку в ловушку? Да и если пораскинуть мозгами, то с какой целью Сакуя делала это всё? С чего молодой девушке не читать мангу про горничных, а ухаживать за потерявшимся в лесу ребенком? Она неуловимая охотница на детей? Вдруг она каннибалка или серийный убийца? Ремилии стало дурно от этих мыслей: она сжала край сорочки в руках, не смея шевельнуться с места. В голове что-то щелкнуло. Нужно обязательно прочитать эти сообщения, во что бы ни стало! Любая информация сейчас важна для спасения жизни. Скарлет зажала кнопку «вверх», текст быстро метался по экрану, где-то можно было разглядеть слова, написанные большими буквами. В простонародье это называется «Капсом». Малютка с осторожностью присела на кровать, дрожащими руками держа «NOKIA». Почему до нее только сейчас дошло? Она уже в доме Сакуи, уже спит на ее кровати, в ее одежде. Можно ли было ждать спасения? Ремилия стала вчитываться в каждое слово, которое только видела на экране. «Ох, Сакуя…» «Мне очень дурно… Тело словно разрывается на части, голова болит ужасно…» «Я не знаю, что делать… Я так хочу есть, хочу крови, мне нужен человек… Срочно!» Далее последовал ответ: «Румия, будь сильной девочкой. Осталось совсем немного. Скоро Пачули сделает антидот, и ты перестанешь быть частью этого глупого эксперимента.» От контакта «RM-10»: «Сакуя, не могу… Мне страшно… Мне кажется за мной кто-то ходит и наблюдает…» «Я не хочу умирать… Я хочу жить с друзьями, мамой, ходить на вечеринки…» «Почему именно так все обернулось? Я так не хотела этого… Почему именно я? Что я сделал такого страшного, что меня так наказывает судьба?» «Ты — часть эксперимента, ты не человек. Я тебя объясняла уже… Я понимаю, что это трудно принять, но судя по твоим отсутствующим напрочь воспоминаниям из детства — это подтверждается. Ты — подопытная крыса в руках этой чертовой организации, не более. Я хочу спасти тебя, хочу вылечить тебя от «вампиризма». Симптомы на лицо: Жажда крови, повышенная выносливость, зрение, регенерация… У кого-то физическая сила, у кого-то бег, а у кого-то все вместе! Не поддавайся чувствам, закройся в моей комнате или на кухне, Румия! Нам нельзя допускать еще одну ошибку!» Девочка отбросила телефон в стену, со слезами на щеках вскочив с постели. Она тоже часть какого-то эксперимента? Она вампир? Не человек? Как такое возможно? Когда это произошло, какая организация? Зачем они это делают? Нет, нет, нет. Это бред какой-то! Сакуя — охотница на вампиров, стремящаяся помочь несчастным детям? Бред, бред, бред. Руки Ремилии дрожали, мозг отказывался воспринимать любую информацию. Это просто никак не могло уложиться в голове. Что это? Зачем? К чему? Раздался глухой грохот и девочка запищала, ухватившись обеими руками за больную ногу. А дверь оказалось прочнее, чем это предполагалось. Руками повела по темноте и наткнулась на круглую дверную ручку. Дверь поддалась, как миленькая и малютка выбежала в гостиную. Но там никого не оказалось. Свет включен, тот самый красный чайничек мирно стоял на включенной плите, окошко было чуть приоткрыто и луна озаряла некоторые кухонные принадлежности на столешнице. Некогда было расхаживать по дому и вести расследование. Нужно срочно было найти Сакую. И расспросить обо всём. Вот так просто смириться с чертовщиной, происходящая в этот момент, было практически невозможно. Да и кто поверит, если так подумать? Нужны были уточнения, доказательства, слова подтверждения. Быть такого не может, что Ремилия была рождена лишь в качестве подопытной крысы. Она существует только благодаря эксперименту? Скарлет вышла в чем есть на улицу. Осенний холод пробирал до костей, а времени искать теплую курточку и сапожки не было. Ноги будет очень жалко всё-таки только помылась, а она сейчас босиком пойдёт по лесу не первой чистоты и свежести. Адреналин в крови зашкаливал, круглые от страха глаза бегали с дерева на дерево, дрожь пробегала по всему телу. А если, это правда? Она есть часть эксперимента? Слезы стекали по щекам, хотелось просто все бросить на самотек и уйти домой. Домой, где был ее ужасный дядя, школа, где над ней в основном издевались одноклассники. Можно было прямо сейчас вернуться к повседневности, к реальности, и продолжить жить, как и всегда. Жить с жестоким родственником в бедности, учиться в школе, делать домашнее задание по математике, сдавать экзамены, найти работу и так далее. Забыть о вампирах, об организации, об эксперименте, перестать держать в голове девочку с именем «RM-10». Ремилия ринулась в глушь леса. Ноги сами вели ее вперед, почти толкали. Казалось, что она разрезает воздух, словно скоростной самолёт. Ремилия остановилась, а затем начала тяжело дышать. Кругом никого не оказалось. Вдруг из тени вышел темный силуэт. С каждым шагом в сторону малышки, треск веток становился все громче и громче. Это был невысокий парень с голубыми глазами и тёмными волосами. Больно у него были знакомые черты лица. И это напрягало. — Вот ты какая… — парень ухмыльнулся, скрестив руки на груди. — «RM-14» — один из самых потенциальных крысок, удавшиеся существо! Машина для убийств, жаждущая крови… Неужели, вот оно? — незнакомец подошел ближе к малютке. — Оно! Оно! Да! Я нашёл тебя! На тебя ушел месяц поисков, детка, и за это время ты единственная, кто смог ранить человека! Поразительно! Прямо посреди учебного дня! Ремилия отошла в сторону, нахмурила брови. Страх окутал с головы до ног, единственным лучшим решением было бежать прочь от этого сумасшедшего человека. Она узнала того парня из школьного туалета. Такое же каменное лицо и такая же манера речи. — Что вы… — Ремилия не договорила фразу, так как прямо перед ней появилась еще одна темная фигура. Ее серые волосы развивались на ветру, а хмурые и холодные глаза устремились прямо на незнакомца. — Привет, Сакуя, — Парниша ухмыльнулся и достал из кармана небольшую коробочку. Открыв черную крышку, в отсеке показался небольшой шприц с прозрачной жидкостью. — Сириндже… — Изаёи отпихнула малютку в сторону, нагнулась и достала небольшой предмет, сильно смахивающий на серебряный кинжал. — Ты все еще бегаешь за нашими вампирами? Тебе не надоело? А за малышкой я наблюдал еще сегодня в школе… Все это время за Ремилей наблюдали какие-то шпионы? — Вам не создать машину для убийств! — прошипела так злобно Изаёи, что Ремилия, что стояла в сторонке, поежилась от страха. — Ох, Сакуя, знаешь… — парень тяжело вздохнул, рассматривая субстанцию в шприце. — Знаешь сколько дадут мне денег за «RM-14»? На эти деньги можно спокойно переехать в крутой дворец и жить в роскоши до самой старости… — Меня это не интересует. Отпусти нас! Такое серьезное выражение лица Ремилии доводилось видеть впервые. Сакуя стояла, чуть согнув колени и нагнув корпус тела. В любой удобный момент она могла напасть на этого парнишку и просто прибить, как клопа. — Ты погубила «RM-10»… Хотя обещала сохранить ей жизнь… Повисло напряженное молчание. Никто не мог ничего сказать около тридцати секунд. Все старались не издавать лишних звуков, пока малютка пыталась сообразить, что вообще происходит. — Я не убивала её. — Нет, убила, просто уничтожала прямо у меня на глазах… — Сириндже широко зевнул, давая понять, что никак не заинтересован в оправданиях Сакуи. — Она почти у меня была в руках, но ты, дурёха, вмешалась… — Врёшь! Не было такого! Крик разнесся по всей площади леса. Некоторые вороны замешкались на ветках, покаркали и мигом улетели, не желая лицезреть такую страшную картину. Даже птицы напряглись и на секунду замолчали. — Ты сама вонзила серебряный кинжал ей в сердце, я к этому никак не причастен. — Симптомы обострились… Слишком много времени я потратила на поиски лекарства… — И это ты называешь «спасением»? — Сириндже сделал пару шагов в сторону Ремилии, не переставая улыбаться во весь рот. — Если бы ты отдала малышку Румию мне, то, она жила бы. Пусть не в самых лучших условиях, в темном вонючем подвале, но у нее хотя бы был смысл жизни… — Убивать? — Именно. А теперь прошу… дать мне «RM-14» и закончить своё дело… Но не успел он обнажить тонкую иглу шприца, как рукоять ножа прилетела Сириндже в голову. Все происходило молниеносно. Диалог длился максимум секунд тридцать. В сериалах же любили заострять внимание на конфликте главного героя с злодеем, но тут не было и шансов что-то предпринять, если, конечно, не знать весь исход наперед, как в какой-нибудь компьютерной игре, которую перепроходишь раз в двадцатый. Тело грохнулось в листву и перестало двигаться. Сакуя подбежала к Ремилии. Тело у девушки стало подрагивать от страха, взгляд Сакуи не отрывался от того паренька, что наверняка являлся шпионом той организации. То, что сейчас произошло на глазах Скарлет было серьёзным происшествием. За всю ее серую жизнь ей впервые доводилось видеть такого плана зрелища. «RM-10»… убита? Груз мыслей сильнее заполнял голову с каждой секундой. Новые догадки, факты и всевозможные теории крутились в голове малютки. Столько вопросов, а ответов, как всегда, очень мало или вообще нет. — Бежим! Здесь некогда оставаться! Сакуя схватила вампиршу за запястье и повела по тропинке. С каждым шагом, что сопровождался шелестом листьев, она ускоряла свой темп, а потом и вовсе начала бежать во всю силу. Сейчас не стоило разводить дискуссию по поводу моральных ценностей. Не стоило обсуждать все происходящее в этом лесу. Изаёи скрылась за стволами деревьев вместе со своей спутницей. Не сбивала темп бега ни на секунду, хотя в ее случае надо бы, она всё-таки обычный человек без суперспособностей, та поскорее удалилась с места происшествия.***
Пробежка закончилась через двадцать минут. Осенняя ночная прохлада и вязкая грязь вперемешку с листьями, которых, казалось, было бесконечно, подбадривала обеих девочек. Возможно, случившись это холодной зимой, Ремилия так не радовалась обилием деревьев кругом. Морозный воздух бы не давал нормального количества кислорода и одна из спутниц наверняка бы сдулась в ненужный момент. Вампирша об этом узнала еще в школе в прошлом году. По рассказам старшеклассников, двоих девочек увезли на скорой помощи. Нужно было пробежать довольно длинную дистанцию в середине января. Лучшая подруга — Цирин, активно участвовала во всех конкурсах и соревнований поэтому даже если бы она не захотела бежать, то побежала бы. Учительница по физкультуре заставила, мотивировала бы хорошей оценкой, а её получить очень сложно по этому предмету. Поэтому, выгода очень большая, если так посмотреть. Подруга рассказала, что бегать зимой это очень плохая идея для неподготовленного человека. Там есть свои нюансы, без которых бегун может просто задохнуться на месте. Убеждаемся в которой раз, что спорт продлевает жизнь, все дела. — Стой… — Сакуя упала в кучу с листьями и грязью, отпустив руку Ремилии. Судя по ее быстро вздымающаяся груди, можно было с уверенностью сказать, что девушка сильно устала. Да и бежали они долго, перепрыгивая через коряги и гнилые пни, минут десять или пятнадцать. Ремилия резко затормозила на месте, подошла к умирающему лебедю и с явным сочувствуем стала поглаживать по серым пушистым волосам. — Извини, стоило тебе рассказать обо всём раньше… — Сакуя присела на один из небольших пней, что стояли в трех метрах от «конечной остановки». Она опустила голову, тяжело вздохнула и стала выдавливать из себя речь: — Ты — не человек. Ты эксперимент с кодовым словом «RM-14». Тебя, так называемые доктора, назвали Ремилией Скарлет. Имя твое содержит эти две буквы, чтобы проще тебя было найти… Честно, я и сама не поняла как это работает. Столько имен, где есть буквы «р» и «м», что одну тысячную мира можно считать за подопытных крыс организации «G.Silerty»… Но это не столь важно… Сакуя остановилась на секунду, увидев, как Ремилия искала место, куда усесться. Такого рода информацию выслушивать вот так спокойно, стоя солдатом, очень трудно, в особенности для ребенка. Кому-то это показалось бы очень крутым: быть вампиром со супер способностями по типу быстрой регенерации, скоростью бега, большой физической силой, бессмертие и другими. Малютка прекрасно понимала, что несмотря на такие хорошие плюсы, есть и весомые минусы. Например, сам факт бессмертия. Жить бесконечное количество времени, наблюдать, как дорогие люди умирают, как меняется человечество, терпеть все политические события и так далее. Несомненно, если отбросить все это, то можно считать бессмертие за очень хороший плюс, но просто взять и выбросить факты для Ремилии было непостижимой задачей. Вместо того чтобы смириться с тем, что места, куда сесть — нет, вампирша уместилась на краю пенька, на котором сидела Изаёи. Сакуя завела прядь голубых волос за ухо малютке, вздохнув полной грудью, осознавая, что сейчас крутится в этой маленькой смышленой голове. — Кто такой «RM-10»? — Это долгая история. Но если кратко, то очередная вампирша. Ее звали Румия. Девочка, если честно, глупая и немного странная. Постоянно сидела в самых темных местах и старалась поймать мышку или крысу. Потом сидела и поедала свою добычу, таким образом стараясь подавлять жажду к человечине. Я забыла сказать: вы не похожи на привычных вампиров из сериала. Вы больше как каннибалы с некоторыми улучшенными навыками обычного человека. Так что, пить кровь для некоторых «RM» бесполезно. Опять же, все разные, поэтому трудно сказать, какая пища подойдёт. Румией было достаточно около сорока мелких мышей. Глаза Ремилии округлились, пока пальцы ломали сами себя из-за тревоги. — Да, примерно столько. Но я точно не считала… Сакуя достала из специального кармашка небольшой нож. Та как можно медленнее провела по лезвию, словно пробуя на «остроту» холодное оружие. На подушечке пальца появилась капелька крови. — Это серебряный кинжал? — Если бы… Где я достала бы кинжал? Дорогое удовольствие. — А что это? — Обычный кухонный нож. — И тебе его достаточно? — Да, вполне. А другого у меня и нет, к сожалению. Когда появятся деньги, может, прикуплю себе что-нибудь поэффективнее. — А что стало с той девочкой? Ремилия так тихо и осторожно прошептала своё «да», что Сакуе пришлось удостовериться в намерениях своей спутницы, переспросив. Малютка только кивнула и Изаёи приняла это за знак, что можно продолжать свой интересный рассказ. Девочка до конца не была уверена в том, стоило ли ей вообще идти за Сакуей тогда. Как говорил тот парень в зелёном пиджаке, седовласка сама, своими руками, погубила «RM-10». А что если Ремилию ждет такая же участь? Быть убитой и оставленной в неизвестном никому месте? Кто будет искать маленькую девочку среди чащи леса? — Она умерла. Я до сих пор не могу простить себя за это. Не уследила я… — Сакуя начала мрачнеть с каждым словом, относящийся к незнакомой для Ремилии вампиршей. Девушка опустила голову, тихонько шмыгнув носом. — Симптомы проявились. Шестнадцатого ноября две тысячи пятого года в четыре часа утра показалась среди крон деревьев полная луна. Каким-то образом, Румия очень сильно среагировала на белый диск в небе и стала сходить с ума. С каждым часом, как она находилась в стенах моего дома, ее психическое состояние ухудшалось. Сначала Румия просто раскидывала вещи по всему дому, тогда я и лишилась своего любимого набора с чашками… Осколки летали, казалось, бесконечно, пока я ее силой не заперла в своей комнате. Там она нашла мой старый телефон и начала писать сообщения… — Да, я читала их, после того как проснулась, — шёпотом вставила Ремилия, почесав коленку. — Под конец дня, ближе к вечеру, Румия взяла и сбежала… Ее нашел Сириндже и что-то наговорил ей о райской жизни. Я пришла позже… Сириндже сказал, что «RM-10» это идеальный кандидат на убийцу, которого они создавали долгое время. Румия тогда совершенно не соображала, на что идет. — А что потом, Сакуя? Изаёи помолчала секунд десять, рассматривая веточки с листьями под ногами, и продолжила: — Румия напала на меня. Она несколько раз укусила меня за руку и только… хотела схватиться за моё горло, я вонзила в тело этот нож. Прямо в сердце. Смерть наступила моментально. Сириндже лишь усмехнулся и по-тихому смылся, пока я, дрожа всем телом, оттаскивала труп за свой дом, чтобы похоронить. То, что сейчас рассказала эта милая и очень добрая девушка, повергла в шок малютку. Весь рассказ, Ремилия слушала с огромным интересом, дергая ниточки у тоненькой ночнушки. Столько всего произошло, что малышка и забыла, что на ней была лишь одна сорочка. Гениальных фраз для поддержки Сакуи в голову не приходили. От вида грустного и отчаявшегося лица девушки у вампирши сжималось сердце. С ней поступили несправедливо. — Ты не виновата, — шаблонная фраза сама сорвалась с губ. Ремилия подвинулась ближе к своей спасительнице, крепко обхватила руками ее талию и прижалась носом к ее спине, вдыхая запах волос Сакуи. Это была лаванда. Изаёи грустно улыбнулась, тяжело вздохнув. — Ты правда так считаешь? — Ты хотела помочь, чего ты, Сакуя? Вина лежит на той компании… Они всё это затеяли… Ты сделала все, что было в твоих силах. — Приму к сведению, — на лице Сакуя появилась та самая добрая улыбка, которую Ремилия уже запомнила и вряд ли упускать из памяти. Вампирша отпустила девушку, развернулась и тепло улыбнулась в ответ, смотря прямо в глаза своей спасительницы. — У тебя все получится. Ты большая-пребольшая умничка! По щеке девушки медленно потекла блестящая слеза. Вдруг Сакуя приблизилась к лицу малютки. Нежно поцеловав в щечку, девушка крепко обняла девочку, улыбаясь как ребенок. — Спасибо, Ремилия. Ты — лучшая.***
Две девицы добрались до нужного места за сорок минут ходьбы. Ремилия рассказывала новой подруге о своей жизни: об издевательствах в школе, о злом и жестоком дяде, о трудностях обычной пятиклашки. Где-то Сакуя старалась объяснить возможные корни происходящего, а где-то лишь помалкивала, внимательно слушая откровения малышки. У порога в дом их встретила старая подруга Сакуи — Пачули. Девушка невысокого роста, с математическим складом ума, увлекающаяся химией и биологией. Большая страсть к этим наукам привела к тому, что Пачули смогла, спустя неделю с половиной, создать специальное лекарство, которое будет «глушить» вампирские штучки. Не обошлось без неприятностей. Приезжала полиция, так как ребёнка не было дома около трёх дней. Если разбираться со стороны закона, то можно смело считать, что Сакуя похитила Ремилию и рассказала ей чушь об организациях и вампирах. Но благодаря связям Пачули и денег, судебного разбирательства удалось избежать. Да, Пачули также была хороша и в информатике, что очень сильно удивило Ремилию. Она такая разносторонняя. Опеку Сакуя оформила на себя, а дядя даже рад был, что ему не придётся часть своих денег отдавать на кормление племянницы. Все с законом было решено. Теперь официально Сакую можно было звать мамой, но Ремилия воспринимала ее скорее как старшую сестру или тетю. Обращение «тетя Сакуя» не понравилось седовласке, на что Пачули лишь тихонько хихикала в этот момент и с тех пор, в качестве смешной шутки стала звать подругу именно так. Ремилия была очень счастлива. Каждый раз, когда она просыпалась, знала, что этот день таким же хорошим, как предыдущий и следующий. Лекарство Пачули работало на ура, пусть и привыкнуть к кислому вкусу этой странной субстанции по началу было очень сложно. Но ради выздоровления потерпеть стоило. И вот, в очередной солнечный денёк, когда уже стал падать какой-никакой снег, Ремилия проснулась от резкой тряски в районе плеча. — Вставай, и побыстрее, — как можно тише прошептала веселая, на удивление, Пачули, не переставая ни на секунду улыбаться. Обычно мисс программка ходила хмурой и недовольной. Что же такого радостного произошло сегодня утром? — Что случилось? — Вставай и иди чистить зубы, потом расскажу. Кроме того, как повиноваться, Ремилии ничего не оставалось. Малышка быстренько поела и приняла все водные процедуры. Детское любопытство заставляло делать все как можно быстрее. Хотелось поскорее все узнать малютке. Пачули взяла девочку за руку, отвела во двор и вручила красный воздушный шарик. Ремилия посмотрела на него и про себя прочитала: «С днем рождения!» У Нолидж в руках были два таких же, но желтого и зеленого цвета, и еще кое-что — небольшой подарочный пакетик с блестящими ручками, которые были сделаны из тонкой веревочки. — На счёт три — кричишь негромко «С днём рождения, любимая тётя Сакуя». Ремилия широко улыбнулась, осознав что к чему и с замиранием сердца стала ждать прихода именинницы с парикмахерской. Изаёи еще два дня назад говорила о том, что хотела сменить имидж, но решилась пойти подстричься только в свой день рождения. Не прошло и часа, как дверь со скрипом приоткрылась и в дом вошла Сакуя. Теперь у нее была короткая стрижка, что очень ей была к лицу. Раз, два, три. — С днём рождения, любимая тётя Сакуя! — чуть ли не хором закричали Пачули и Ремилия, светясь от счастья. Именинница широко улыбнулась, задорно рассмеявшись от такого неожиданного сюрприза. — Я сколько раз говорила не называть меня тетей? Риторический вопрос проигнорировали, и Пачули протянула небольшой цветастый пакетик с воздушными шариками. — Это тебе. С двадцатилетием тебя, подруга. Сакуя вынула из пакетика две широкие зелёные ленточки и серебряное колечко. Изаёи, хитро улыбнувшись, мигом удалилась в ванной комнате. Она уставилась в зеркало и стала аккуратно заплетать маленькие колоски на голове. Вышла через минут пять с небольшим изменением в прическе. Теперь две зелёные ленточки по бокам украшали косички девушки. Все-таки, решила остановиться именно на таком виде плетения волос. — Как мне? Идёт? — со смущением на лице выдавила из себя Сакуя, скрестив руки на груди. — Всегда так заплетайся. Тебе очень идёт. — Сакуя, ты такая милая! — Ремилия подбежала к девушке, крепко обняла за талию и уткнулась носом в живот, тихонько рассмеявшись. Пачули скрестила руки и облокотилась на стену, наблюдая за обеими девицами. Не у каждой мамы с сыном будет столь прекрасный вид со стороны, полный счастья. Позже к теплым объятиям присоединилась и Нолидж. Та зашла за спину и обняла свою подругу за плечи, тихо прошептав ей на ушко: — Ты умничка. Я тобой горжусь, дорогая.