Я(не)скучаю

— Ничего себе, какие люди!       Максим улыбается ярко, искрит тонкими ямочками на щеках и даже не пытается скрыть ту нежность, с которой смотрит на дисплей телефона, смотрит на Артёма. Видеозвонки, кажется, давно стали неотъемлемой частью их жизни. "Питер", "Каспий" , "Алга"  , "Юг". Где бы ни проходил концерт, какие бы команды не выступали, Артём неизменно отправляет видеокружочки в Телеграмм с саундчека, а после снова и снова не сдерживается и звонит. Максим - личная зависимость Артёма. Ему просто необходимо хоть и через экран, но видеть Макса. Видеть поддержку в шоколадных глазах, слышать даже самые глупые шутки и просто знать, что сейчас, там, за тысячу с лишним километров, в Москве есть Макс, который переживает за игру не меньше самого Гауса.   — Тём, это ты подвис или инет тупит? - голос Зайца вмиг становится серьёзным, заставляя Гауса, словно очнуться.   — Нет, тут с интернетом всё хорошо, аж все полосочки.         Артём в недоумении пожимает плечами и снова застывает на секунду, наконец, понимая: сказал лишнего. Дурак. Лучше бы списал всё на плохую сеть. Мужчина отводит взгляд и поджимает губы. И как теперь оправдываться? «Макс, прости ты настолько красивый, что я не могу оторвать взгляд от твоих пушистых кудряшек, от тёмных глубоких глаз, острых, словно лезвие скул, и тонких губ, которые наверняка с привкусом твоей любимой ягодной электронки. Ты слишком наглый, ведь без зазрения совести с самого знакомства приватизировал моё сердце, и что-то подсказывает отдавать совсем не собираешься. Ты слишком хороший, слишком смешной, и я с полной уверенностью могу привести ещё тысячу таких "слишком" просто потому что... люблю.» Сарказм пропитывает мысли, готовый выплеснуться ядом. Артём зол исключительно на себя. Когда-нибудь он несомненно научится контролировать свою речь. Мужчина поднимает взгляд и сталкивается с хитрым прищуром карих глаз на дисплее.   — Неужели сам Артём Андреевич Гаус залип тут на меня, вместо того чтобы командам свои занудные наставления читать.         Максим смотрит пронзительно, глаз не отводя, и поигрывает бровями. Уж слишком нравится ему вид смущённого Артёма, его краснеющие кончики ушей и потерянный взгляд. Слишком уж Гаус милый. Милый настолько, что Максим для себя окончательно решает: по приезде мужчины, он точно признается ему. Ну не может больше Заяц терпеть такого Артёма. Хочется касаться, хочется зацеловывать. Хочется забрать себе, чтобы больше никто не флиртовал с Артёмом так открыто, зная что тот свободен. Хочется кричать во всё горло, что «Вот он. МОЙ он!» , чтобы все вокруг знали, чтобы видели, как Макс показательно закидывает руку на плечо или собственнически обнимает за талию. Загайский лишь улыбается своим мыслям и, кокетливо подмигнув, хитро смотрит на мужчину.   — Что, Тём, правду говорю?         У Гауса в голове почему-то становится абсолютно пусто. Мурашки бегут от лопаток к пояснице, заставляя вздёрнуть плечами и натянуть на свободную ладонь рукав любимой красной байки, что так бесстыдно была стырена у Макса. Ну разве он виноват, что пятно от пролитого на собственную худи кофе, совершенно не захотело оттираться, из-за чего она совершенно промокла спереди. Грех было не нацепить забытую байку Зайца, на которой остались отголоски выветрившихся духов прежнего владельца. Надо же было Артёму в конце концов переодеться.         На реплику Загайского отвечать совсем не хочется, да и нужно ли, если оба и так знают верный ответ, поэтому Артём лишь отводит глаза, судорожно роясь в собственных мыслях, стараясь придумать как тему перевести.         Ситуацию спасает внезапно материализовавшийся прямо за спиной Гауса Самат, что мягко цепляет локоть мужчины, обращая на себя внимание.   — Тём, электронка есть? Свою проебал где-то.         Бупеев на мужчину чуть ли не с мольбой в глазах смотрит, а у Максима по ту сторону экрана телефона аж зубы сводит от этого «Тём». Никто не имеет права так называть Артёма кроме него. Из уст Самата это звучит чересчур неправильно, но больше всего добивает то, что и предъявить парнишке за это Макс не может. Остаётся лишь молча смотреть на картину, что разворачивается на дисплее телефона, ведя желваками, зубы стискивая сильнее, чтобы пара ядовитых фразочек ненароком не слетели с губ.    — Лучший!          Самат в улыбке расплывается, принимая гаусовскую hqd, тут же скрываясь из кадра, на что Артём лишь кивает, мол, бери, потом отдашь.   —А мне ты никогда не давал.         Максим награждает мужчину укоризненным взглядом, губы по-детски надувая.   —Не ты ли возмущался пару дней назад, что у меня извращенский вкус, и как вообще я мог выбрать клубничный мохито?         Артём удивлённо приподнимает брови, снова переводя взгляд на Зайца.   —Ну так она пиздец приторная. —Вот видишь.         Гаус плечами растерянно пожимает, и даже не старается понять причину такой резкой смены настроения сокомандника. Это Заяц. Понять его почти невозможно.          На оклик звукорежиссёра, Артём лишь оборачивается и пару раз кивает, бросая кроткое ‘иду’ , снова возвращая взгляд на дисплей телефона.   — Зовут? — Да, чекаться пора уже.          Артём шею ладонью потирает, пальцами зарываясь в короткие волосы на затылке и совершенно не хочет прекращать звонок.   — Тогда хорошей игры! — Спасибо…         Заяц на спинку дивана откидывается в улыбке всё-таки расплываясь. Ну не может он на Артёма смотреть, не чувствуя какое-то необъяснимое влечение, слишком уж очаровательный.   — Да, и возвращайся давай быстрее, мне нужен достойный соперник для пинг-понга.         Загайский на последок хихикает и после утвердительного тёминого ‘хорошо’ скидывает видеозвонок, телефон рядом на диван откидывая, глаза прикрывая. Артёма пиздец не хватает.