Часть 5
22 октября 2022 г. в 20:34
«Я действительно мусор?… Папа говорит, что я ничего не могу… он…Папа? Момо-тян говорила, что Папа так себя не ведёт. Папа любит Момо-тян, он хорошо к ней относится, Момо-тян не мусор. Значит, я не заслуживаю любви папы? Или он не Папа? Но я с ним живу, как и Момо-тян со своим папой, но Папа Момо-тян любит Момо-тян, а мой папа меня не любит? Или я не вижу любви папы? А если я не вижу его любви, значит, я плохой ребёнок? Или Папа плохой Папа? А может он не Папа мне вовсе? Тогда кто?…»
На обочине дороги сидел маленький ребёнок, на вид лет десяти, и что-то бормотал себе под нос. Криво подстриженные грязные волосы падали на лицо, намокшие под дождём. Мокрая одежда, явно не по размеру, прилипала к телу, показывая изгибы тощего тела.
Ребёнок сидел прямо в луже, освещённый мрачным светом мигающего в ночи фонаря. Ей было все равно. Дождь или град, ледяной холод или обжигающая жара. При желании она сможет сделать температуру тела нормальной, пригодной для жизни , но сейчас предпочитает рядом стоящей кованной беседке грязную лужу.
Это помогает сосредоточится и не упасть в голодный обморок, умирать не хочется.
Шото подняла взгляд на дорогу. Она была мокрая и серая. Обычная дорога, так выглядит всё в этой глуши: серое и мрачное, будто у них кто-то умер. А может быть у них и правда кто-то умер, вот все и грустят. Но кто-то не обычный, а тот, кого все любили.
Например, все будут грустить, если умрет Всемогущий. Он—символ мира, тяжкое звание. Наверняка это доставляет свои проблемы. Ему нельзя просто взять и исчезнуть, если ему надоест геройствовать—это посеет панику, и всем будет плохо. На Всемогущего все надеятся и ждут, когда у них что-то случается плохое, а потом расстраиваются, если он не придёт. Кто-то даже становится злодеем, чтобы ему отмстить, но он же не виноват?
Шото тоже его не винит. Почему она должна его винить? Откуда Всемогущий узнает, что на свете живет маленький ребёнок, который страдает? Таких детей много, обо всех не узнаешь, а уж тем более не спасёшь их всех. Все терпят, и Шото стерпит. Надо просто подождать, пока Папа не забудет про свою… дочь?
Старатель говорит, что Шото должна носить одежду, которую одевают мальчики, и вести себя как мальчик. Но Шото… девочка?
—Хей, ты чего тут сидишь? Где твои родители? Эээээй, подруга, почему молчим?
«Чего? Подруга? Кто это? У меня нет друзей. Момо-тян наверняка презирает такое ничтожество как я. У меня даже нет папы. Никто не хочет со мной дружить. Но кто…она? Почему назвала подругой? Она меня узнала, узнала, что я не мальчик? А может ошиблась? Папа сказал, что я стал мальчиком. Я был… девочкой? Но у меня нет отца? Тогда, кто я? Я не знаю? Я не знаю… я… никто? Но никого не может существовать. Существует всегда кто-то. Но я никто. Значит, я не существую? Но я разговариваю и двигаюсь… но никто не существует…»
Девочка с широко открытыми глазами обняла себя за ободранные коленки, и раскачиваясь туда-сюда, бормотала себе под нос какой-то бред.
Тем временем богато выглядящая юная леди не стала терять времени. Она подошла и приложила ладонь ко лбу маленькой Шото.
—ЙОПТЬ! Да ты вся горишь, нужно немедленно в больницу!!!
—Нельзя…
—Ч…ЧО?!
—В больницу… нельзя…
Панирующая девушка резво подхватила Шото на руки, и сетуя на маленький для ее возраста вес, усадила в дорого выглядящую машину на переднее сиденье, пристегнула и со всей дури рванула в неизвестном направлении.
Девушка и порядком замёрзший ребёнок ехали в машине в полной тишине, не считая звуков из вне.
Девушку начало напрягать это молчание, чего нельзя сказать о Шото. Она просто сидела, укутавшись в тонкий пледик, который дала ей незнакомка, и пялилась пустым взглядом в окно. Она ни о чем не думала. Ей все равно, может ли что-нибудь плохое сделать с ней внезапно появившаяся девушка или нет.
—Кхм… тебя как зовут хоть?
—Шото.
—Мммм… приятно познакомиться, Шо-тян?.. могу я к тебе так обращаться?
—Да.
Эти прохладные однозначные ответы заставляли девушку почувствовать неловкость, исходящую от ситуации в целом. Кто эта девочка? Почему она сидела в луже на обочине? Где ее родители? Что вообще происходит?!
—Кхм… меня зовут Айка Аянами. Можешь звать, как захочешь. А… можешь назвать свою фамилию? Почему ты вообще оказалась здесь? Где твои родители?
Айка завалила Шото вопросами, так некстати появившиеся в голове.
—Ты сказала Шо-тян?
—Что?.. ну да. А! Может тебе неприятно, что незнакомый человек к тебе так обращается?
—Хехе, нет, Аянами-сан, с обращением все в порядке. Но… вы не перепутали меня с мальчиком?
—Ха?! Почему я должна была вообще перепутать? Любой дурак, лишь взглянув на тебя, сможет понять, что ты обычная милая девочка.
Услышав ласковые слова в свой адрес, детские щечки Шото залились краской. Она не привыкла к таким комплиментам.
—Аянами-сан, вы одна из немногих людей, что сразу узнали во мне девочку.
—Что-что?—Айке показалось, что она ослышалась,—почему тебя вообще путают с мальчиком?
Немного поколебавшись, девочка все же решила приоткрыть завесу своей жизни таинственной незнакомке.
—Папа… заставлял меня притворяться мальчиком…
—ЧЕГО?!—девушке приходилось слышать всякую дичь, но из уст маленькой Шото это звучало… странно?—Зачем он это делал?!
—Я… не могу сказать…
—Ох, понятно. Ммм… может, получше познакомимся?
—Давай.
—Начну с себя. Меня зовут Айка Аянами, мне 18 лет. Учусь в старшей школе Канагава. Люблю совершенствовать свою причуду. Из хобби—чтение манги. Мечтаю стать про героем. А что насчёт тебя?
Опять у младшей Тодороки в голове заскрежетали болтики в попытке решить, стоит доверять Айке или нет? Немного поколебавшись, Шото все же решилась.
—Шото Тодороки, мне 11 лет. Последний год младшей школы. Люблю… холодную собу. Мечтаю стать… про героем…
—Ч…ЧО ?! ТЫ СЛУЧАЙНО НЕ ДОЧЬ ПРО ГЕРОЯ №2–СТАРАТЕЛЯ?! НО У НЕГО ЖЕ СЫН?! Я запуталась!!!
—Хааа… ну да, вы все правильно услышали. Старатель и вправду мой… отец.
Успокоившись и собравшись, взволнованная Айка продолжила диалог с этим грустным ребёнком.
—Наверное, тяжело быть ребёнком популярного героя, не так ли?
—Ага, вы правы. А ещё вы первая, Аянами-сан, кто не стал говорит о том, как мне повезло.
—Знаешь, я же и сама из семьи про героев, хоть и не таких популярных, как твой отец.
—Вау, наверное твои родители тоже хотели, чтобы ты стала героем? Они тренировали тебя с детства, и тебя заставили выбрать эту профессию? Прямо как и меня?
Айка была поражена, неужели на плечи этой маленькой девочки легла такая тяжелая ноша? Неужели, Старатель отвратительный не только на экранах ТВ?
Если бы кто-нибудь спросил Айка, кто ее любимый герой, не считая родителей, она бы без особых раздумий ответила: «Старатель!»
Она считала, что этот на первый взгляд суровый мужчина на самом деле в душе является романтиком с драматичной историей детства. Она считала, что Старатель добр только по отношению к своей семье, но не хочет показывать этого на публике, чтобы не привлекать к своим родным ненужного внимания.
Но на самом деле все далеко не так? Он оказался обычным домашним тираном? Может быть, по ней и не скажешь, но Айке очень не хотелось верить этой девочке, так похожей на мелькавшего на экранах маленького Шото—младшего сына Старателя. Аянами сразу узнала в девочке, сидящей в луже, Тодороки-младшего. Нельзя сказать, что ее это не удивило, но всё-таки у героев свои причуды
Многие считают семью Тодороки примером для подражания. Но так ли все это? Какая хорошая семья будет оставлять своего ребёнка на обочине дороги?
В том, что это именно ребенок Старателя, сомневаться не приходилось.
—Нет, Шо-тян, я хочу стать героем по своей инициативе. Я всегда восхищалась родителями, тем, как они спасают жизни людей каждый день. По правде говоря, часть меня хочет, чтобы люди были благодарны мне, хочет, чтобы они улыбались благодаря мне.
«О Всемогущий, зачем я сейчас все выплескиваю на одиннадцатилетнего ребёнка? Будто бы она сможет помочь мне справится с моими чертями внутри.»
—О. Я считаю, это хорошо.
Не смотря на односложный ответ, эти слова были произнесены отнюдь не ученицей младшей школы.
«Этот ребёнок… слишком рано познал эту жизнь на вкус.»