***
(От лица Автора) Адмирон Винчесто сегодня в ударе. Лощёный, холёный, он не хуже земных стендаперов зажигает толпу собравшихся байками да прибаутками всякими, ухохатывая несчастных до щекотки в животиках. Целый стадион, забитый душами, словно огурцами в банке, накалён любопытством до предела! Глядя на столь сюрную картину, даже можно подумать, что "бедным и несчастным" бессмертным совсем делать нечего, раз они готовы по доброте душевной довольствоваться боем двух непрофессионалок. Ну право слово, какие из Остейн или Виктории бойцы? Так, девочки с когтями, по мнению большинства, способные лишь отчаянно, а лучше истерично закидывать друг друга номерочками скверных мастеров по маникюру. В самом деле, не так важно, КАК именно две особы будут проводить свой "легендарный" поединок! Хоть трава не расти, собравшиеся будут смотреть на это из-за того, КЕМ противницы являются. «Ставки сделаны!» — громогласно объявляет Адмирон, — «Ставок больше нет!» — добавляет секундой позже. В конце концов, наступает час, в народе прозванный загадочным «Х». Сам Сатана и его семейство, собранное на сей раз в полнейшем составе, занимают не лишённую роскошеств ВИП-ложу. Напротив, что вполне сопоставимо с углом ринга разительно белой расцветки, удобно угнездились в полном составе Серафимы, часть из которых втихаря сделала ставки. На Вики ли Уокер? Вряд ли, но Шепфа милостив и простит детей своих, сбившихся в пути праведного, ибо бес попутал. Конечно, попутал, тут же полным полно бесов этих! Никому в целом нет особого дела до распорядителя сегодняшних игрищ, невероятно важно лишь предстоящее зрелище, а потому никто из обуянной кровожадным предвкушением толпы не замечает, как Адмирон Винчесто бросает многозначительный, малость косоватый взгляд в сторону нервно заламывающей пальцы Ребекки Уокер. «Они знакомы!» — молвил бы любой, кто сейчас увидел бы их неосязаемое отвращение друг к другу. Стоит сказать, у Ребекки куда в большей степени выраженное, нежели у педантично мыслящего Адмирона. — Рад приветствовать достойнейших из бессмертных на втором испытании невесты Его Высочества Наследного Принца Преисподней Мальбонте!!! — стоит Винчесто лишь договорить клишированный речевой поклон, озверевшая толпа принимается рукоплескать до жгучей боли в ладонях. Им-то, глупеньким, и невдомёк, что достойными их сделала сумма оплаченного на входе сюда билета. — Сегодня сразятся две прекраснейшие, но от этого не менее опаснейшие представительницы слабого пола, Её Высочество Остейн и леди Виктория!!! — вопли толпы крещендируются до невиданных децибельных значений, всем явно не терпится увидеть объявленных распорядителем красавиц, а то, что названы девушки полом слабым, значения в общем и целом не имеет. — Вносите часы истины!!! — снова пафосным тоном голосит демон во фраке. Как бы ты его не заляпал, родной, на травке-то росистой! Под на удивление стройные дудения оркестра медников, небезызвестные черти вносят часы раза в три больше собственного веса. Картина прыщет карикатурностью — будто муравьи сладость тянут! Сладость, оригинальное название которой вообще ни у кого не вызывает желания сплюнуть. Часы истины, Карл! — А теперь на арену приглашается неподражаемая ОСТЕ-Е-Е-Е-Е-ЙН!!!! — имя демонессы едва не заглушает ревущая толпа. Они что, антистрессово проораться притащились все? Психологи уверяют, такая терапия работает! Остейн, однако, воспринимает это исступлённое ликование как личное достижение. Это всё её, абсолютно каждая сдохшая в процессе голосовая связка! Щеголяние по стадионной арене в секси-латексном костюме, исключительно ради приличия оснащённом имитирующими доспех металлическими нашивками, кажется ей модным показом. Разве что плеть с шипами, сжимаемая ею в правой руке, говорит, что теплится в не таком далёком грядущем некий подвох. Мальбонте, смачивающий горло глифтом, считает происходящее чем-то из разряда нормы, чего не скажешь о скривившемся Люцифере, в котором вид едва одетой демонессы вызывает желание скосить глаза, только бы не видеть этого срама. — Её противница, наисветлейший Ангел, ВИ-И-И-ИКТОРИЯ!!! — то, как сплющенно Адмирон произносит имя Незабудки, заставляет Люцифера болезненно взяться за переносицу, но тут же отцепиться от неё, выискивая взглядом ту, которую уже приветствует толпа. Кажется, Вики не разделяет всеобщего восторга от процессии, что, собственно, чистейшая правда. Сосредоточенно шагая к противнице в самый центр арены, Вики сохраняет исключительно сосредоточенный и, благо, приличный вид. Спортивный комплект из боди и лосин в сочетании с защитниками, надетыми поверх в качестве лёгкой полу-брони — лучшее, что подошло девушке в данной ситуации. В руках Вики Люцифер замечает два парных меча, скорее всего, подобранных стариком Геральдом для лучшей тактики ведения боя. Догадки — вещь хорошая, но грош им цена, когда ты профукал возможность убедиться в подготовке самостоятельно. Сиди теперь, локти кусай и делай вид, что тебе вроде как побоку происходящее безумство! «Я тебя высеку!» — орёт Остейн на всю арену, стоит распорядителю дать сигнал к атаке, а чертям, до своих же сородичей перепуганным, перевернуть несчастные часы, отмеряющие время до окончания этой вакханалии. Демонесса не мешкает, будто разъярённая, неделю не видевшая мяса тигрица, бросается на Уокер, которая ко всеобщему не удивлению избирает тактику бегства. «От меня не убежишь!» — слышит Вики себе вдогонку, однако это единственное, что хоть как-то касается её кожи на данный момент. Хлыст Ости беспощадно летает из стороны в сторону, всякий раз преследуя противницу, но неизменно оставляя хозяйку с надутым носом. Ох, Уокер, ты убегаешь уже целую минуту, девочка! Неужели думаешь, тебе так легко и просто позволят прокуролесить все шесть? Стоит игре в догонялки едва наскучить собравшемуся на трибунах обывателю, местами уже разразившемуся досадными воплями на этот счёт, Вики удивляет. Замедляется, будто сил лететь с прежней скоростью нет, и позволяет прилично сбавившей скорость, измотанной погоней демонессе в один момент настигнуть её. Любой другой понял бы подвох, но не рассвирепевшая от жажды крови Ости, уже взмахнувшая шипованным хлыстом. Хрясь! По мановению руки несуществующего дирижёра все замолкают в гробовом оцепенении. Виктория с умопомрачительной по меркам многих скоростью оказывается за спиной демонессы и наносит удар по затылку рукоятью одного из своих мечей. Выронившая хлыст соперница хрипит от сводящей зубы боли, отчаянно клокочущей в висках, словно бьющий по наковальне молот. Остейн дезориентирована, схватившись за кровоточащее место ушиба, падает на землю, покрытую издевательски зелёной, позитивной жизнью. Никто не мог предугадать настолько мгновенной победы Виктории Уокер, а ведь песок в часах с "наиоригинальнейшим" названием ещё даже не перевалил за две минуты! Ангельского триумфа в целом не ожидалось, но, кажется, невеста Наследника с сюрпризом. Ох, какое количество проигрышных ставок сегодня обогатит местного букмекера? — А она хороша, с мозгами, — комментирует пируэт Виктории сидящая по одну из сторон от Люцифера Чума. — Сработано, пожалуй, слишком уныло, не картинно и даже без особого удовольствия, но, стоит отдать этой крошке должное, чисто. Выпад партнёрши скорее плана договорного, взаимовыгодного, нежели, как всем может показаться, любовного, демон комментирует недовольным прищуром испускающих блеск рубинов. Истолковать смысл сего жеста не составляет труда — Чуме полагается заткнуться, что она и делает, возвращая свой налитый досадой взгляд на арену. — Сдавайся, Ости, — голос Вики твёрд, но то, с каким отражающим внутреннюю борьбу сомнением она направляет в сторону шипящей противницы одно из парных орудий, говорит об обратном. Безумство, что девушка сейчас вынуждена творить из-под палки, ей до кошмарного чуждо. Зато оно же несказанно удовлетворяет алчные души многих, приложивших к происходящему руку. Чёртово равновесие так браво сломлено ордой низменных страстей! «Просто добей её, не заставляй переживать за тебя!» — Люцифера, сидящего в ВИП-ложе вместе со своими "обожаемыми" родственниками, так и тянет крикнуть дурёхе эти полные здравого смысла слова. Но всё, что остаётся демону на самом деле, это задавить их, как кость в горле, напряжённо сжимая кулак с такой силой, что короткие ногти до болящих отметин впиваются в кожу. — Какой занятный сегодня, оказывается, вечер, да, сынок? — накрыв руку сына своей полной материнской заботы ладонью, сидящая рядом Глория аккуратно, будто невзначай шепчет ему. — Проявление эмоций не понравится твоему отцу. Пусть он не увидит, ладно? В только что дошедшем понимании сказанного кулак Люцифера разжимается, ускользая из материнских объятий. Никак не комментируя в действительности правдивые слова мудрой женщины, он возвращается к происходящему на арене. Это действо волнует алоглазого куда больше, чем хотелось бы. Ощущение, что лучше бы он сам вышел на сотню поединков, чем один раз, как сейчас, в тотальном бездействии наблюдал, как беззащитная Незабудка рискует собой, гложет душу, лишает мозг способности к адекватному восприятию происходящего. «Чёрт бы побрал твою мягкосердечность!» — Люцифер испускает беззвучную ругань, видя, как Вики убирает наставленный на Остейн меч. Треклятое сердце, неприлично часто дающее о себе знать в последнее время, совершает тройной кульбит, предрекая нечто скверное. На душе демона кошки скребут, вымяукивая не самые радостные предсказания исхода сложившейся шатким образом картины. — Х-хорошо, только не делай мне больно, Ви-ки, — опасливо подняв ладони вверх, Ости что есть сил тянет время, неиссякаемым песком улучшающее её физическое состояние. Вот уже и картинка перед глазами не двоится, а доверчивая соперница-Уокер опускает одну из своих металлических зубочисток. Что это, если не второй шанс, способный кардинально изменить ход нелицеприятных событий? Возможность, которая станет отправной точкой для того, чтобы Мальбонте оценил чувства демонессы, преданность и готовность пойти на всё ради его темнейшества. Оценит ли? Впрочем, столь риторическим вопросом Остейн не задаётся, ведь она уверена, награда придётся по нраву её до потери пульса любящей натуре. Песок, посланный в глаза Незабудки, Люцифер ощущает собственными. Режущее капилляры насилие, гнусный фокус бесчестной демонессы, призванный переменить ход боя, одновременно можно и нельзя назвать правильным. А если подумать, так ли важны сейчас мораль, честь и достоинство? Три ушедшие в забытье минуты и до панацеи взревевшая толпа не взращивают в Остейн желание облагородить свой нравственный облик. В конце концов, достигнет триумфа сильнейшая или та, чьи уловки ввергнут противницу в агонию. Победит она и только она, иначе быть попросту не может! Видел бы происходящее явно умывший руки Шепфа, бросивший детей на произвол судьбы ещё до того, как они смогли познать догматы дарованной жизни… Лишь в угоду любимейшему из всех мужчин демонесса позволит Уокер выстоять. Она дала Мальбонте слово, что девчонка пройдёт испытание, и намерена сдержать его, но оставшиеся три минуты Виктория будет страдать, кровью своей плоти заглушая боль, поразившую израненную душу Ости. Шипы обвивающего ногу хлыста впиваются под кожу упавшей Вики. Её вызванный дикой болью выкрик ловит шумная толпа. Изголодавшийся по чужому страданию зритель заглушает собой крики Виктории, когда шипы повинующегося чужой руке орудия пыток сдирают кожу, медленно скользя от самого бедра к стопе. Если бы глаза девушки могли видеть то, во что превратилась её окровавленная нога, или хотя бы то, как Люцифер до не менее бордовых следов разодрал собственные ладони, желая сорваться и прекратить этот ужасающий фарс! Страх, паника — они не дают возможности сконцентрироваться и исцелить себя. Это чертовски необходимо, но увы, так недосягаемо! Слепо перекатившись на живот, когда хлыст покидает её изувеченную ногу, Вики собирает последние крупицы самообладания, аккуратно касаясь закрытых век. Заплаканные глаза удаётся практически безболезненно раскрыть, когда Остейн что есть сил замахивается снова. Боль. Осознание того, что её страдания доставляют извращённую радость. Снова боль. Встреча с обеспокоенным рубиновым взглядом и губами, в понимании измученного сознания складывающимися в беззвучное «действуй». Ей, должно быть, кажется, так ведь? Обычно действий требовал только вояка Геральд на их тренировках. Плод фантазии или действительно Люцифер? Так или иначе, её некогда белоснежные крылья уже окрасились в багровый. Остейн безжалостно продолжает хлестать по ним плетью, разрывая ткани до сухожилий, мышц, костей, и ангел ловит себя на мысли, что терпеть больше не может. Веки предательски тяжелеют, клещами уволакивая туда, где нет ничего, существует только бездонная тьма. Сил встать нет, желания бороться тоже. — Подстилка Эдемовская! — продолжая с мясом сдирать перья Уокер, шипит ей озверевшая демонесса. — Я научу тебя покорности, уродина! Закончу то, что так кстати начал мой свёкр! Что-то внутри Виктории безвозвратно щёлкает. Она никогда не противилась уготованной Шепфой судьбе, была ей покорна и даже старалась быть благодарной, ища скрытый смысл в посланных уроках жизни, но неужели происходящее прямо сейчас нормально? Прилив странной, совсем не стыдливой злости заполняет лёгкие, напоминая, что Вики Уокер ещё не мертва, что дышит и существует в этом алчном мире. Сила, взявшаяся из ниоткуда, позволяет на автомате схватить тут же обвитый по руке хлыст и дёрнуть на себя его хозяйку. «Осталась минута!» — голосит Адмирон, указывая на дурацкие часы с утекающим песком. «О-ОХ!» — слышатся воздыхания изумлённой толпы, как только Вики навзничь валит растерянную Остейн, садясь на неё сверху. — Я не нуждаюсь в твоих уроках! — пытаясь обездвижить демонессу неподдатливыми крыльями, Вики морщится от острой боли, но самообладания больше не теряет. Хватанув своё правое крыло, ангел не без слёз вырывает его, бросая окровавленный ошмёток в лицо противнице. То же самое, не давая самой себе время для немедицинской жалости, Вики проделывает с левым крылом, придушивая им барахтающуюся Остейн. Последняя минута испытания иссякает вместе с сознанием демонессы. На негнущихся ногах, оглушённая шквалом аплодисментов и прочих оваций Вики находит в себе силы встать, но, лишь проделав пару вымученных шагов, сворачивается в три погибели. Задетые хлыстом лопатки отдают незнакомой прежде болью, сопровождаемой ростом новых крыльев, не таких, какие ожидал увидеть каждый здесь присутствующий… Утекающее, как вода сквозь пальцы, сознание ангела успевает зафиксировать тлеющую в пучине тьмы картинку уходящего под руку с Чумой Люцифера, едкой копотью осевшую на израненной коже. Ему снова плохо? Или же не терпится провести время со своей новой красавицей-фавориткой? Вики не находится с ответом, отдаваясь во власть забытья.***
(Утро следующего дня) Оказываться в лазарете мало-помалу становится традицией для Вики Уокер, с одним лишь отличием, что на сей раз лазарет адский. Мальбонте лично настоял на том, чтобы так было, когда начался переполох, о природе которого пока ещё беспечно спящая девушка даже не догадывается. Стоило новым крыльям прорезаться сквозь ангельскую плоть, адская чета взбесилась. На ослепляюще-белоснежном полотне мерцали иссиня-чёрные перья! Родословная ставленицы Эдема стала вызывать обоснованные сомнения, которые Сатана не постеснялся выразить вслух. Если мать девчонки Ребекка — ангел, то отец, должно быть, демон, а не сам Серафим! А иначе откуда это вкрапление чёрного? «Вы, белокрылые, до сих пор надеетесь на этот союз?» — кричал Адский Владыка его святейшеству Фенцио, когда они решили "уладить недоразумение" тет-а-тет. «Да, поскольку такова воля Шепфы», — отвечал Серафим, с оскорблённым видом потягивая из своего стакана жидкость сомнительного свойства. — «И с чего вы взяли, что это не близость с Наследным Принцем сотворила такое с Викторией? Мальбонте совратил невинную душу!» — слова Фенцио, ставшие последней каплей в чаше терпения Сатаны. Война стала бы неизбежна, если бы не без спросу ввалившийся в кабинет Мальбонте, так кстати признавший, что между ними с Уокер-младшей была близость. «Подобное временно и уже случалось с впечатлительными на энергию барышнями!» — не унимался Серафим, пока Наследник со знанием дела кивал, выдерживая на себе уничтожающий взгляд Владыки. Может, Люцифер бы пролил свет истины на эту канитель догадок и распрей, однако последующие за испытанием часы он провёл в бреду видений от своей заклятой бывшей. Отнюдь не тот самый настрой, необходимый для семейных откровений! На этот раз никто не впрягался за Ребекку, желающую отправить дочку в центральный лазарет Эдема. Мальбонте, с видом, претендующим на звание "Пуп всея Преисподней", оповестил несчастную мать о том, что его обожаемая невеста отныне будет проходить лечение в адском лазарете, особым приглашением в который Ребекку не одаривают. Коварная женщина выгнала его, а значит, он имеет полное право поступить с ней так же, если не хуже. — Исчезни, — командует медсестре вошедший в палату Наследник. Демонесса, кружившая вокруг спящей Вики, тут же исчезает, едва не роняя по пути пару ампул с неизвестным содержимым, а сам Мальбонте усаживается на край постели, жадно разглядывая тело невесты. В особенности его вниманием завладевают новые крылья Виктории. Немногим больше предыдущих, они отличаются остротой и рельефностью линий, а не только чудны́м окрасом, иногда свойственным полукровкам. Никто не помешает ему жениться. Кем бы она ни была, как бы пустодушно ни бросала в его сторону косые, полные неприязни взгляды, Виктория будет принадлежать ему так же полно, как должна была Айкири. Всё в ней станет его: эти разбросанные по подушке волосы, шёлк которых он ощущает своей грубой ладонью; манящие губы, по которым уютно скользит подушка большого пальца; тонкая шея, буквально созданная для того, чтобы он мог оставить на ней свои кровавые отметины; и грудь, так искушающе следующая траектории мерного дыхания. Заигравшись, Мальбонте позволяет себе больше, медленно стаскивая лямку сорочки с девичьего плеча. Азарт исследователя заставляет кровь демона возбуждённо вскипеть, очерчивая незримую линию, ведущую к манящему, практически оголённому перед его взором полушарию красивой груди: — Убери от неё свои лапы!!! Внезапно возникший в палате Люцифер тяжёлым ударом кулака припирает к стенке извращенца, посмевшего коснуться беспечно спящей Незабудки. Внутри старшего сына Сатаны сейчас буйствует такое пламя, что ни одна даже самая сладкая месть не стоит того, чтобы отдавать Уокер этому моральному уроду! Лишь увидев, как ублюдок стягивает с неё одежду, Люцифер ко всем чертям шлёт свою напускную невозмутимость и желание оставаться в стороне. — В этот раз ты останешься ни с чем. Она моя, смирись, Люцифер! — отталкивая брата, Мальбонте произносит эти болезненные слова сквозь зубы, сплёвывая ставшую результатом удара кровь. — Ха-ха, — Люц расходится бархатистым смехом, вызывая этим ещё больше братской злости, — разве Вики хоть раз давала тебе повод так думать? Она тебя не хочет, Маль! — в сказанном демоном столько уверенности, что эта желчь моментально достигает цели, заставляя Наследника взбеситься. — Захочет! Уже бы захотела, будь она реинкарнацией Айкири! Повышенный тон Мальбонте пробуждает девушку от неприятного сна, но она, лишённая всяких сил, необходимых, чтобы подать голос или хотя бы распахнуть слипшиеся веки, вынуждена оставаться сторонним слушателем перепалки между заклятыми братьями. Помутнённый лекарствами разум едва соображает, о чём ведётся спор, и с каждым мигом его продолжения измученная голова продолжает раскалываться всё пуще прежнего. Но выхода ведь нет, правда? В перспективу бегства пока верится с трудом. — Не смей их сравнивать! Вики не Айкири! — Люцифер-таки произносит имя той, которую нельзя называть. — Знаю. Барбатос сделал всё возможное чтобы проверить это, — Маль с досадой отмахивается так, будто сказанное им сейчас никакой секретной ценности не представляет, — реинкарнация невозможна без родственных уз и особого ритуала. — Тогда зачем тебе Уокер? — Люцифер задаёт очевидно прямой вопрос. — Чтобы сделать её идеальной и любить, придурок-полукровка. А теперь вали, увижу тебя возле моей женщины ещё хоть раз, убью! — Я никуда не уйду, тронешь её и сам сдохнешь! — желваки ярости играют на скулах обладателя рубинового взгляда, в то время как кулаки Мальбонте уже чешутся, молельно заклиная пустить их в ход. — ЗАВАЛИЛИСЬ ОБА! Открыв дверь с ноги, в палату входит сам Сатана, один, без свиты. Быстренько обдав обоих сыновей уничтожительным, полным презрения и осуждения взглядом, Владыка Ада проходит мимо них, словно мимо пустого места, целенаправленно приближаясь к постели Виктории. Ещё прежде чем кто-либо успевает раскрыть рот, Сатана достаёт из внутреннего кармана пиджака пустой шприц, который тут же острым кончиком вонзает в вену поморщившейся девушки, заполняя пустоты ангельской кровью. — Что ты с ней делаешь? — язык Люцифера не поворачивается назвать Сатану отцом, ограничиваясь обращением "ты", и костей в нём достаточно мало, чтобы в дерзкой манере задать вопрос самому Повелителю. — Проверяю белокрылых на вшивость. Если мои колдуны найдут кровь девчонки не чисто ангельской, брака не будет, и я лично повешу её в назидание этим Эдемовским словоблудцам! — Она моя невеста, — уверенность, до сей поры присущая Наследнику, заметно убавляется в присутствии отца. — Избавь меня от этой дури! Думаешь, тебя красит одержимость бабой, годной только на то, чтоб вертеть жопой и подставлять перед мужиками свои дырки? Вы оба должны всегда помнить, чьими сыновьями являетесь, — заканчивая набор крови, подытоживает тоном, пресекающим любые последующие вопросы, — спать с белокрылыми омерзительно. Они лишь мусор, недостойный виться у наших ног. — Тогда какого Дьявола ты продолжаешь мучить мою мать своими визитами? — Люцифер не выдерживает, срываясь на Сатану едва ли не с кулаками. — Имея Глорию, я имею весь этот надутый Эдем, считающий, что схватил за яйца самого Сатану! Политика! И кстати, ты и твоя сестра — не желанные плоды этой политики, ха-ха-ха! — Ненавижу, — сквозь зубы рычит Люцифер на грани того, чтобы наброситься на Короля Ада. — Ненависть — это достойное состояние, но даже оно не способно сделать из тебя настоящего демо… Один точный удар в подбородок не даёт Сатане закончить пламенную речь. Люцифер, доведённый до предела своего терпения, завязывает драку с тем, кого ему ещё никогда прежде не удавалось победить. В процессе перепалки Владыка даже роняет на пол набранную кровь Уокер, чем его первенец лихо пользуется, раздавливая шприц ботинком. Но это, пожалуй, единственное, что можно отнести к плюсам. Сознание Вики растворяется в дымке забытья на самом интересном месте. Может, ей лучше и не знать каких наказаний будет стоить Люциферу этот срыв?***