It’s time to clean up

Демон Федор задумчиво и устало окинул взглядом темное помещение, в котором находился. Здесь, в подземельях места, которое люди прозвали Нижним миром, он провёл уже несчетное количество веков. Достоевский воздохнул, и скользнул взглядом по своему ”кабинету”. Здесь он занимал одну из главных должностей, а именно следил за количеством совершенных в мире живых грехов. Всё, что требовалось от Фёдора – сидеть и смотреть на счетчики, вздыхая от скуки и скорбя о том, что он не может лично пойти на Землю и наказать грешников. Однако, последние несколько лет все изменилось. Планета страдала от перенаселения, количество грехов все росло и росло. Фёдору дано было максимальное число, но в нем уже не было смысла, так как счётчики буквально трескались от цифр. Вот и сейчас в ”кабинете” раздался противный писк. Демон поднял на счётчик грехов свои аметистовые глаза и усмехнулся. - Похоже, наступило время чистки… - с улыбкой произнёс он и поднялся с кресла…                     *** Наконец-то Федор имел возможность попасть на Землю. Не веря своему счастью, он выбрался из расщелины, ведущей в самую бездну Преисподней и огляделся. Окружала демона живописная местность, однако она мало чем заинтересовала Достоевского. Он полной грудью вдохнул чистый воздух и поднял руки к небу. Повинуясь его движению, из расщелины вырвались струи алого дыма, заполняя собой всё небо. Облака превращались в багрово-чёрные пятна и принимали странные, пугающие формы. Красный дым быстро оттеснял голубой оттенок небес, придавая живописному виду вокруг зловещую и неприятную атмосферу. Возможно со спутников, это выглядело будто красные дымчатые щупальца ползут по планете, медленно поглащая ее. Федор стоял, подняв руки, и ждал, пока небо полностью не поалеет. Когда же дым полностью заполонил собой небо, демон раскинул руки в стороны, невольно при этом рассмеявшись. Он знал, что, подчинившись этому жесту, из земли начнут появляться создания тьмы, а мертвые встанут из могил. Когда и с этой частью было покончено, Достоевский снова огляделся, наслаждаясь тем, как изменился пейзаж. И тут его острый нюх уловил запах человека. Быстрыми шагами Федор направился в ту строну и вскоре увидел высокого и мускулистого мужчину, идущего по дороге. Демон ускорил шаг и поравнялся с идущим. Мужчина покосился на него, но ничего не сказал. А Федор все тем же уверенным шагом вырвался вперёд и встал на дороге у человека, в упор глядя ему в глаза. - Э, мужик, ты чё? - опешил незнакомец, резко остановившись. Федор молчал, глядя на него. Над головой мужчины ясно виднелась надпись «Счётчик грехов: 783467». Достоевский мрачно усмехнулся и шагнул вперёд. Его холодные пальцы коснулись лба грешника и в тот же миг человек замертво упал на дорогу. Федор постоял минуту, развернулся и пошёл дальше.                    *** Гробовщик вышел из ванной, все ещё не избавившись от дурного предчувствия. Почему-то из головы не лезли новости о загадочных смертях по всей планете. Да и в прочем, он ясно понимал, что в мире что-то не так. Конечно, по новостям передавали, что алое небо – природный катаклизм, однако парень был уверен, что это ложь. Ходили слухи и о странных существах, которых все тоже считали выдумкой, и слухи эти опять же не давали Гробовщику покоя. Казалось бы, хотя бы на дне рождения брата можно расслабиться и отпраздновать его восемнадцатилетние, однако парня всю неделю мучал страх о наступлении этого дня. Погруженный в свои мрачные раздумья, Гробовщик поднялся по лестнице на второй этаж, не замечая резко наступившую тишину. Парень повернул за угол и наконец приблизился к двери, за которой его ожидала шумная, беззаботная компания, но… Картина, открывшаяся взгляду явно не была похожа на часть веселого праздника, скорее на сцену из фильма ужасов. Трупы брата и его друзей валялись по всей комнате, будто замершие в удивлении и ужасе перед чем-то. А это что-то стояло тут же, в середине комнаты, спиной к двери. Гробовщик увидел худую, сутулую спину, покрытую белым мундиром, копну темных волос и белую ушанку поверх них. Ушанка лежала плохо,  так как чуть повыше висков из головы торчали два красных, закрученных к низу рога. Демон не шевелился, но было ясно, что он живой. Гробовщик сжал кулаки. «Это существо явно не заслуживает жизни…» - подумал парень и, схватив лежащую на столе вилку, кинулся на худую спину. Сейчас он не задумывался о последствиях этого действия. - Не прощу!! - выкрикнул парень, вонзив "оружие" между лопаток демона. Тот зашипел и, сильно повернувшись, скинул с себя напавшего. Гробовщик попытался подняться на ноги, но холодная рука сжала его горло, не давая шевелиться. Аметистовые глаза изучающе посмотрели на парня. - Нет, ты еще не на столько грешен, - произнёс демон и, убрав руку, с невероятной скоростью исчез в окне. В этот день не только жизнь Гробовщика изменила своё направление. Среди многих, кто стал жертвой чистки Фёдора, был и паренёк по имени Иван Гончаров. И хотя, в отличии от Гробовщика он не потерял кого-то близкого, голубоволосому довелось увидеть множество смертей. Этого ужас, который Иван испытал, он уже никогда не сможет забыть и поэтому, будет стараться выжить. Так решил Гончаров, уже пятый раз спотыкаясь об чьё-то тело. Его главная цель - выжить. Выжить в этом ужасе, который обрушился на планету.                     *** Несколько месяцев за чисткой были самыми интересными в долгой жизни Фёдора. Но и ему уже стало это надоедать. Бесцельное блуждание по миру приносило скорее скуку, нежели радость и чувство свободы. Количество живых людей к этому времени сократилось из восьми с половиной миллиардов до двух-трёх сотен, а Федор так и не нашёл того, кого искал. Как ни странно, натура демона, пропитанная грехами и злобой, желала найти безгрешного, абсолютно чистого человека. В своих казалось бы уже безнадежных поисках Достоевский проводил неделю за неделей, начиная уже сомневаться, существует ли такой человек и вовсе. Так бы и продолжалось, пока он, блуждая по жаркой пустыне, не наткнулся на городок жестоких существ, лишь внешне похожих на человека. Демон гордо шёл по засыпанной песком улице, то и дело ловя на себе удивлённые или напуганные взгляды. Даже сквозь стены он видел счётчики грехов, показывающие большие, порой даже слишком огромные числа. И от мерцания этих чисел Фёдору казалось, что воздух здесь тоже полон грехов. «Я уверен, здесь нет того, кого я ищу» - со вздохом осознал он, злобно сверкнув глазами в сторону оборванного человека с цепью на ногах. «Город работорговцев и рабов. И что я надеюсь тут найти? Здесь ведь грехов больше, чем в самом Аду» - снова хмыкнул про себя Федор, подумывая уже о том, как бы быстрее уничтожить это место со всеми его обитателями. Его размышления прервала вооруженная группа. Видимо, это были сами работорговцы, так как все остальные, увидев их, с громким воем кинулись в переулки, звеня цепями. А вооруженные остановились напротив Фёдора, говоря что-то на своём языке и бесцеремонно тыкая в сторону демона пальцами. Достоевский ждал их действий, брезгливо глядя на счётчики над головами людей. - Грешники… - прошипел Федор. Это было единственное слово, которым он удостоил работорговцев, перед тем как напасть на них. Вся брезгливость Достоевского в миг исчезла, когда руки его коснулись кожи одного из людей. Мягкая плоть, много раз причинявшая боль другим людям, поддалась удару демона будто тесто. Быстрым движением Федор оторвал голову человеку и повернулся к остальным. Среди вооруженной группы нарастала паника. Вид обезглавленного тела их напарника и стоящего рядом демона ясно давал грешникам понять, что дела плохи. Но разбежаться или защититься они не успели. Федор молниеносным зигзагом прометнулся между людьми и остановился, когда их головы с тихим стуком ударились о песок. Где-то в подворотнях завыли и закричали рабы, видимо радуясь, что их спасли. Однако Федор не обратил на них внимания. Взгляд демона был прикован к ящику, лежащему в повозке. Кто-то внутри него скулил и царапался, видимо желая выбраться на волю. Достоевский, будучи демоном и ненавидя людей, все же не мог видеть как обижают животных. Приняв содержимое ящика за собаку из-за скулёжа, Федор подошёл и с легкостью скинул тяжёлую коробку на дорогу. Что-то внутри заскулило ещё громче, стукаясь о стенки и крышку своей деревянной тюрьмы. Демон, не медля оторвал верх ящика, готовясь к прыжку животного, находящегося внутри, однако вместо этого аметистовые глаза Фёдора увидели парня, сжавшегося на дне. Почти без одежды, со связанными руками и ногами, он со страхом и мольбой смотрел на Достоевского. Федор вздохнул, и провел рукой по его длинным, двухцветным волосам. Раб вскрикнул, ещё сильнее сжался, пытаясь защититься от прикосновений демона. Достоевский приложил пальцы к его лбу, готовясь убить парня, однако в последний момент глаза Фёдора по привычке скользнули по счетчику и он замер в радостном трепете. «Счетчик грехов: 0» - гласила надпись над головой парня. Демон опустил руку и наклонился, желая достать свою ценную находку из ящика. - Н..не бейте меня, прошу… - прошептал длинноволосый, закрывая лицо связанными руками. Достоевский не ответил, взяв его на руки и двинувшись куда-то в даль. Теперь Федор понимал, что стоит найти какое-либо место, где можно будет оставить безгрешного в безопасности и остановиться самому. Выходя из города, демон обернулся и щелкнул пальцами, призывая толпу мутантов, не желая самому расправляться с оставшимися рабами.                       *** Сигма проснулся в большой, плохо освещённой комнате. Парень лежал в кровати и отлично видел оттуда вид, открывавшийся из окна. На фоне кровавого неба темными пиками торчали силуэты полуразрушенных высотных зданий. Внизу среди них были и другие, более низкие постройки, однако их от глаз парня скрывал подоконник. Сигма потряс головой, пытаясь вспомнить, как именно он здесь оказался. В голове мелькали лишь воспоминания о высоком и бледном мужчине с закрученными алыми рогами. Но парню эти обрывки казались лишь бредовым сном. Будто в подтверждение обратного дверь в комнату открылась и на пороге показался тот самый человек. Он быстрыми шагами направился к Сигме. Парень вздрогнул и посильнее закутался в одеяло, пытаясь притвориться спящим. Сказать что он боялся было бы слишком мягко, чтобы описать чувства сероглазого. А демон подошёл и присел, рассматривая свернувшегося под одеялом Сигму. - Вылазь, - хрипло проговорил он и прикоснулся к плечу парня. Сигма вздрогнул и сжался ещё сильнее, зажмурив глаза и закутавшись в одеяло. Он понимал, что лежит совершенно раздетый и не имеет ни шанса на удачную попытку к бегству или сопротивлению. - Я тебя не обижу, вылазь, - повторил демон и сжал кончик одеяла, медленно стягивая его на себя. - Не надо!! - Сигма вскрикнул и сжал другой край, крепко прижимая его к себе. Его ноги уже показались из-под одеяла, парень пытался подобрать их и спрятать. Демон отвлёкся, заметив царапины и ушибы на ногах безгрешного. - Я просто обработаю тебе раны, не бойся, - уже с плохо скрываемой злобой произнёс Федор и рванул одеяло на себя. Сигма не удержал край и уже через мгновение оказался совершенно без одежды сидящим на белой простыне. Аметистовые глаза демона сверкнули и Достоевский наклонился к его израненным ногам. Парень, прикрывая алые от стыда щеки, постарался поджать ноги так, чтобы хоть как-то прикрыться, однако Федор сжал его лодыжки, не давая пошевелиться. - Отпустите… - в серых глазах уже появились слёзы, парень дрожал, не желая встречать последствия. Достоевский поднял голову и посмотрел на него. Красные, почти одного цвета с небом, щеки, серые глаза, полные слез и ужаса создавали достаточно жалкий образ. Фёдор сжалился над дрожащим парнем и убрал руки. Сигма всхлипнул и сжался в комочек. - Послушай, дай мне просто обработать твои раны, - снова заговорил он. Парень кивнул и постарался расслабиться  настолько, насколько это позволяла ему ситуация. Достоевский мимолетным взглядом окинул всё его тело и криво усмехнулся. Буквально из воздуха в его руке материализовалась тряпка, смоченная перекисью и Фёдор наклонился к ногам парня, протирая каждую царапину и ссадину, постепенно поднимаясь всё выше. Сигма послушно ждал, все ещё краснея от каждого движения и прикосновения. Не смотря на страх парня, Федор не чувствовал к нему ровным счётом ничего. Сероглазый был человеком и совершенно не привлекал демона. Пока Достоевский, не отвлекаясь, обрабатывал раны, парень заметил на его спине, между лопаток кровавое пятно. Однако желания поинтересоваться, откуда оно, не появилось. - Кто Вы такой…? - после долгого молчания спросил Сигма. Он все ещё разглядывал изогнутые рога Фёдора, будто пытаясь понять, как они крепятся к голове. - Зови меня просто Фёдор, - ответил мужчина и провёл тряпкой по плечу парня, стирая с него кровь. - Хорошо… Сигма… - произнёс он, отвечая на ещё не заданный вопрос. С этого момента демон и безгрешный познакомились. Однако Фёдор в душе не чаял, как вести себя с человеком. Сигма ему понравился, Достоевского притягивала его искренность, наивность и чистота. Но как же демону было научиться выражать чувства к человеку? Ответ пришёл сам собой. Вновь блуждая по каменным джунглям уже развалившегося города, Фёдор услышал голоса. Один он уже слышал где-то. Второй же Достоевский узнать не мог. Будто подгоняемый какой-то ещё не понятой до конца мыслью, демон пошёл в сторону голосов и вскоре набрел на двух парней, безмятежно беседовавших, сидя на крыльце заколоченного дома. У одного из них на коленях лежала винтовка, второй был вооружён пистолетом. Характеры обоих сразу же казались абсолютно разными. Первый, державший на коленях винтовку, сидел сгорбившись, смотря в пол и только отвечая на вопросы другого, который жизнерадостно размахивал руками, смеялся и то и дело хлопал своего приятеля по плечу. Фёдор вслушался в их диалог, желая понять, как взаимодействуют друг с другом люди. - Не будь таким кислым, Гробби! Это место во многом лучше того, где мы застряли в прошлый раз! - второй парень снова откинулся назад, заливаясь хохотом. Гробовщик вздохнул и пробурчал что-то невнятное. - Ну, Гробби, хватит кукситься! - второй парень все не желал прекращать доставать его. - Иван, пожалуйста, успокойся. Опять привлечёшь этих тварей. Или ещё чего похуже… - Гробовщик поморщился и обернулся, словно боясь кого-то увидеть. Фёдор подкрался ближе. Он уже точно наметил, что следует проследить за этими двумя и поучиться у них человечности. Иван снова рассмеялся, специально действуя Гробовщику на нервы, потом схватил его за руку и поволок за собой по улице. Достоевский, невидимой тенью, устремился за ними. - Куда?! - зеленоглазый пытался освободиться из хватки Гончарова, но послушно бежал за ним. - Я покажу тебе одно место, которое приметил, пока мы отбивались от очередной толпы, - звонко ответил Иван. Наконец, он притащил своего друга к небоскребу, сохранившемуся получше, чем остальные. Затем двое быстро взбежали по лестницам на верхний этаж и выбрались на крышу. Отсюда открывался прекрасный вид на разваленный и опустевший город. Дальше до горизонта простиралась голая степь - последствия месяца без дождей и солнца. А над всем этим безграничным атласным покрывалом висело алое небо. Гончаров притянул Гробовщика поближе к краю и указал рукой туда, где по его предположениям был восток. - Когда нибудь, мы увидим, как там снова восходит солнце на фоне голубого и чистого неба. - Если доживем, - пессимистично отозвался парень, из-под густых серых ресниц разглядывая безрадостный вид. - "Если" тут абсолютно излишне, Гроббичек, - с улыбкой ответил Гончаров. Его голубые глаза сверкнули радостным, подбадривающим огнём.                      *** Благодаря слежке Фёдора, его отношения с Сигмой наладились. Между ними появлялось доверие, верность друг другу. Но это было не единственным результатом. Каждый день выслеживая Гробовщика и Ивана Достоевский привязался к ним. Демону было трудно объяснить то, что с ним происходило, но если в какой-то из дней он не мог найти парней, появлялось чувство тревоги. Фёдор и сам поражался, как он может так беспокоиться об обычных людях, которых в принципе должен был убить. Но с каждым днём привязанность становилась всё сильнее, как и доверие между ним и Сигмой. Достоевский мог часами думать о том, как демон может привязаться к людям и как ему избавиться от этого неудобного для него самого чувства. Привязанность к парням его мало волновала, так как Федор приравнивал её к азарту преследования, не более. Куда больше демона волновал тот трепет, с которым он относился к Сигме. Пропадая из убежища на несколько дней, Достоевский начинал скучать по ласковым словам и нежному взгляду сероглазого. И эта скука гнала его обратно в дом, к Сигме. Фёдор чувствовал себя зверем, который тянется к свету, все равно боясь, что тот опалит его. Достоевский был нежен с Сигмой, однако сам не понимал природу своих чувств к такому безгрешному, чистому человеку. Но как бы то ни было, время на чистку истекло. Счётчик грехов уже едва достигал и двух сотен, что было очень мало для того количества людей, которые остались на планете. Фёдор не хотел, но понимал, что должен уйти. Должен бросить Сигму и навсегда исчезнуть из его жизни. И мысль об этом терзала Достоевского, не давала ему покоя. Наравне с этой мыслью появилось и желание уйти красиво, дав своим исчезновением надежду на лучшее будущее тем, кто увидит это исчезновение. Уже несколько дней в городе велись подготовительные работы. Призванные Фёдором потусторонние существа строили из обломков домов что-то вроде лестницы, ведущей вверх. Достоевский очень часто пропадал на стройке, желая отдалиться от Сигмы и не причинить ему боль своим уходом. Но это напротив только больше терзало и парня, и демона. И вот наконец, работы были окончены. Лестница тянулась к небу, будто дорога, уходящая в никуда. Наступал торжественный и печальный час расставания. Сигма предчувствовал что-то неладное и как котёнок жался к Фёдору, пока демон вёл его по улицам в сторону своего «строения». Гробовщик и Иван уже были там, как и предполагал Достоевский. Уж они-то точно не могли пропустить такое скопление нежити. И вот, демон подошёл к подножию лестницы. Сигма все ещё не отпускал его руку, грустными серыми глазами следя за действиями Достоевского. - Сигми, иди к людям… - тихо и со странной нежностью проговорил Фёдор, поднеся руку парня к своей груди. - А ты? Куда ты идёшь? - с дрожью в голосе спросил сероглазый, понимая всё и без слов. - Я должен идти туда, откуда пришёл. Мы не можем быть вместе, Сигми… Ведь ты человек, а я демон. Парень всхлипнул и, не дослушав, кинулся на шею Фёдору. Достоевский вздрогнул и прижал его к себе, ласково поглаживая по спине. Он не хотел утешать Сигму, понимая что это будет бесполезно. Фёдору и самому сейчас хотелось плакать. Сигма был единственным существом, которое за демонической сущностью Достоевского разглядело по-человечески чуткое и доброе сердце. Сероглазый не считал Фёдора зверем, напротив он любил его. И от этой преданности, от этой любви демон буквально рассыпался на части от боли. Пересилив себя он оттолкнул Сигму. - Иди, мой мальчик. Вон те двое помогут тебе, - прошептал Фёдор, мотнув головой в сторону двух парней. Сигма закусил губу и кивнул. Медленно, неуверенно он отошёл от демона, приближаясь к Ивану и Гробовщику. Потом обернулся, надеясь посмотреть в глаза Фёдора, но тот уже шёл вверх по лестнице. Достоевский крепко сжал кулаки, стараясь не смотреть по сторонам. Ему нужно было скорее уйти. Уйти из этого мира и перестать быть таким мягким. Вот и вершина лестницы. Федор остановился и вскинул руки. Он слышал за своей спиной быстрые шаги, но не посчитал нужным обернуться. Лишь когда тонкие, ласковые руки обхватили талию демона, он оторвался от наблюдения за алым небом. - Не уходи! Не уходи… Ты единственный, кто видит во мне человека, а не ни на что не годное ничтожество… Не бросай меня… - быстро и горячо зашептал Сигма, прижимая Фёдора к себе. Достоевский с трудом повернулся и вздохнул. Он не мог уйти и бросить этого несчастного, преданного ему всей душой человека. - Я должен, - тихо, почти неслышно сказал демон. - Нет… - всё ещё дрожа ответил Сигма, зарывшись носом в меховой воротник на плаще Фёдора. Стоящие внизу под лестницей парни наблюдали за всей этой сценой с интересом и непониманием. Наконец, Гробовщик устал ждать и вскинул винтовку. - Этот демон убил моего брата. Настало время, - парень прицелился, но Иван положил руку на ствол и опустил его вниз. - Не стреляй, Гробби. Они сами разберутся, - тихо произнёс он, не отрывая взгляда от верхушки лестницы. Зеленоглазый фыркнул но убрал оружие. А тем временем Фёдор молился. Демон, стоя на шатающейся и скрипящей лестнице молился первый и последний раз в своей жизни. Он не хотел больше убивать, он хотел лишь стать обычным человеком и остаться с Сигмой. Казалось бы, чудо не может свершиться, но он свершилось. Алые рога Фёдора вспыхнули и рассыпались, будто горящая ткань. Небо постепенно начало светлеть, приобретая свой нормальный, голубой оттенок. Почти мгновенно набежали тучи, хлынул дождь. Сигма взял Фёдора за руку и повёл вниз, на землю, где их ждали другие люди. Гончаров поднял голову и, потрепав длинные волосы Гробовщика, облегченно произнёс: - Я ведь говорил, что мы снова увидим голубое небо… Чистка была закончена.