Реки скучающе смотрит в экран телефона, лёжа на кровати и повернувшись на бок. Он не замечает, что на город спустилась ночь, пока он переписывался со своим интернет другом в единственный выходной, который у него был в университете. Прошел год после того, как Кян закончил старшую школу и его бывший любимый человек сказал ему ужасные слова, и они расстались.
Реки прикрывает глаза, усердно думая о чем-то, и решает, что может поговорить со своим другом по переписке о том, что очень волует душу.
— Макото, могу я рассказать тебе кое о чем? — печатает Реки, останавливаясь после каждого слова и смотря несколько секунд в пустоту сквозь экран.
— Да, конечно! Это неожиданное сообщение выглядит так, будто тебя что-то там очень волнует ;) Но я в любом случае готов поговорить об этом, Керо, — отвечает собеседник.
Это сообщение выглядит очень дружелюбным, и человек, написавший его, кажется личностью очень внимательной к друзьям. Он называет Реки не настоящим именем, а тем, которым был назван аккаунт в социальной сети. О настоящей личности товарища Макото, скорее всего, не знает. Кян не открывает ему только это. Обо всем остальном: событиях, чувствах, действиях и других людях друзья спокойно разговаривают каждый день.
— Однажды очень ценный для меня человек сказал мне кое-что ужасное… — начинает Реки. Собеседник долго молчит. Реки бегло взглядывает в окно, видит звезды в черной вышине, потом переводит взгляд на скейт, стоящий в углу. Хозяин давно не берёт доску и не катается на ней, ведь с головой завален учебными заданиями в университете.
— Как он мог так с тобой, ты ведь такой крутой…— приходит ответ от Макото через несколько минут.
— хД Ну, наверное, да, я крутой, спасибо!
— Если тебе так уж грустно и обидно, то вспомни хорошие моменты с ним, и тогда будет ощущение, что это все было не зря. Как тебе вариант?
Реки замирает и забывает даже вздохнуть. Парень не сразу понимает, как относиться к этой идее. Он давненько не вспоминал хорошие моменты с бывшим парнем. Становится как-то неловко, будто он собирается потыкать палкой кого-то спящего и растревожить нервную систему этого существа. (свою тоже)
— Окей, могу даже рассказать об одном дне с ним, — предложил наконец Реки
— Давай!
Реки долго печатает, чтобы как можно лучше и подробнее расписать историю о дне с Лангой.
…
Уроки закончились. На улице в середине июньского дня шёл непрекращающийся ливень. Ученики, которые жили поближе к дому взяли зонтики и убежали по лужам, стараясь не замочить обувь и форму, некоторые остались ждать на первом этаже перед выходом. Молодые люди надеялись дождаться окончания дождя. Среди них был и Реки. Но он то ждал не момента, когда погода улучшится, а когда Ланга, забывший что-то в классе придет к нему.
Неожиданно плеча коснулась чья-то рука, прохлада от которой ощущалась даже сквозь плотную ткань худи, надетого на Реки. Парень обернулся и увидел перед собой Лангу. Ещё минуту назад он хотел спросить у любимого, нашел ли он то, что забыл, но в этот миг мысли переключились с той вещи на совсем другое.
— Ланга… Почему твои руки такие холодные? Ты замёрз? — спросил Кян, пытаясь поймать ладонь парня в свою.
— Неа, я просто пока шёл к тебе, выставил руку в окно, чтобы проверить насколько сильно дождь льёт. А он оказался ещё и очень холодным, — объяснил Хасегава, еле заметно улыбнувшись и подав руку Реки.
Мимо прошла девушка из параллельного класса, которую парни видели не в первый раз. Она удивленно глянула на их сплетенные руки, и потом на её лице выразилось слабое непонимание. Кян почувствовал, насколько окружающие люди далеки от их личного мирка, находящегося только в их головах и созданного чувствами. Другие просто не могли с первого взгляда заметить, а уж тем более прочувствовать то, что ощущали каждый день в своих сердцах Реки и Ланга. Девушка не поняла то, что увидела и поспешно отвела взгляд, прошла как тень выходу на крыльцо школы.
Реки погладил руку Ланги, прошёлся пальцами по костяшкам и почувствовал, как чужая белая кожа слегка потеплела. Это его успокоило.
—Ладно, я понял, — произнёс рыжий.
—Хорошо, — канадец улыбнулся ещё шире, — Знаешь, я тут подумал, что мы могли бы пойти ко мне, раз мой дом ближе.
— А твоя мама не будет против?
—Она уже давно просила меня познакомить её с моим новым лучшим «другом».
Реки хохотнул. «Ланга не сказал ей…» Ему это показалось довольно милым — его парень, видимо, заботился об их общем спокойствии, которое может быть легко нарушено не понимающей матерью.
— Ого… — сказал вслух Реки, — Тогда погнали.
Дом Ланги оказался действительно очень недалеко от школы. Путь занял всего несколько минут, несмотря на то, что ребята всё равно успели замочить свои кроссовки. В лифте Реки смущенно думал о том, что Ланга всё это время просыпался намного раньше, чем мог бы, чтобы приехать на скейте на месте встречи с Реки в другом конце квартала, а потом только отправиться в школу.
Хасегава взглянул на Кяна и поймал яркий взгляд янтарно-желтых глаз. Этот вид заронил в его душу тёплую, как кошка, сидящая на коленях, нежность. Ланга не удержался и поцеловал любимого в лоб, пока никто не видит. Реки коснулся своего лба, поправил синюю повязку, хотел что-то сказать, но двери в лифт уже раздвинулись, и двоим пришлось выйти.
Парни зашли в квартиру: жилье было небольшим, но светлым и уютным. Не было слышно ни звука.
— Мама еще не пришла… Странно, — пробубнил Ланга, доставая из рюкзака телефон.
— Обычно она дома раньше? — спросил Реки, проходя дальше в прихожую и опираясь на стену чтобы снять грязные кроссовки.
— Тц… Реки, грязную обувь оставь на коврике, пожалуйста, — неожиданно недовольно прошипел Хасегава
— Ладно, извини, — быстро согласился Реки, пронося свои кроссы ко входу, пока Ланга разговаривал с мамой по телефону на английском языке.
— Она сказала, что у нее много работы. Придёт завтра утром, а переночует в капсульном отеле. Эти ваши японские фичи…они…— сказал Ланга, снимая кеды.
— Что они?
— Они прикольные, — нейтрально отозвался Ланга и прошел в свою комнату, жестом зазывая гостя за собой.
Реки зашёл в комнату, спросил можно ли сесть на кровать и после положительного ответа бухнулся на мягкий матрац прямо с ногами как у себя дома. Ланга сел рядом с ним и снял с себя белую рубашку, остался в черной футболке и джинсах. Реки достал свой телефон, поглядывая на Хасегаву и собираясь показать любимому видео про скейтбординг, которое нашёл на днях. Но взгляд янтарных глаз слишком надолго задержался на чужом бледном лице. Реки привстал, коснулся рукой чужой щеки и уже было собирался поцеловать любимого, как вдруг наткнулся на взгляд голубых глаз, что быстро остудило странноватое теплое чувство, возникшее в груди несколько секунд назад. Реки смутился, чмокнул Лангу в щеку, а не в губы, еле коснувшись кожи и молниеносно лёг обратно, словно ничего и не было. Ланга не отвел от него взгляда, лишь улыбнулся и рассмеялся.
— Реки… Ты такой милый! — он смеялся так же, как в тот день, когда говорил о том, какой Реки замечательный скейтер и учитель скейтбординга.
— Я… — Кян смутился еще больше, выдернул из-под себя белую подушку и закрыл ею лицо.
Он негромко пискнул как котёнок, прижимая подушку к лицу, потом выдохнул и протянул руки к Ланге, на ощупь найдя его лицо и потрогав за щёки. Парень не хотел открывать глаза и напрямую смотреть на любимого, этот момент итак казался ему очень личным, ведь тепло тела Ланги сквозь пальцы просачивалось в его организм. Непривычно, неожиданно, но приятно.
— Э…Рэки, ты в порядке? — еле-еле проговорил Хасегава: ему мешали руки, оттягивающие кожу на щеках.
— Да-а-а… — невнятно протянул Рэки, выбираясь из-под подушки. Его щеки порозовели, а повязка слезла с волос. Кян встал и поправил причёску. С приглаженными волосами он выглядел иначе: попроще. Яркие эмоции выражали теперь лишь его глаза.
— Всё нормально, честно! Просто я ещё не привык к тому, что могу…мгхм…просто взять и поцеловать тебя, — сказал рыжий, стараясь состроить серьезное лицо и усаживаясь ровнее.
— Понимаю… — Ланга неловко усмехнулся, он понимал, и уже прочувствовал раньше то, что ощущал в данный момент его парень.
Реки взглянул на него, потом на свой телефон и сказал наконец о том ролике, который хотел показать. Ланга подсел к нему поближе, коснувшись плечом бока, а потом положил голову на плечо. Никто из них не почувствовал ничего особенного скучающего в этом жесте, он для этих двоих был давно привычен: если кто-то из них устал, то может так прилечь на плечо другого.
Ребята посмотрели видео, потом еще одно, потом фильм с телевизора ланги. За это время они успели переместиться по кровати раз двадцать-тридцать, никто не считал. Приближался поздний вечер.
— М-м-м Реки… Дождь все ещё идет, может останешься на ночь? — предложил Ланга, когда фильм кончился.
— Но завтра же в школу и…
— Завтра выходной.
— А- — Реки сконфуженно улыбнулся и замер. Если он согласится, то это будет его первая ночёвка с Лангой. А Кян всё ещё не привык к такой близости, он немного занервничал.
— Я, наверное, тебя стесню и- — забормотал он, потирая затылок.
— Нет. Все хорошо. Тем более, ты точно не хочешь домой к семье, по глазам вижу. Большая семья кринж — сам так сказал.
— Ну… Ладно, — сказал Реки, пытаясь расслабиться. Это у него получилось, и он начал заваливаться вперед, в конце концов упав в объятья Ланги, сидевшего перед ним, — Ух, устал.
— Я тоже, давай чаю попьем и спать будем, — Ланга нежно погладил Реки по голове, аккуратно перебирая рыже-красные пряди и наслаждаясь теплом, исходящим от тела любимого. В этот момент до него вдруг дошло, что Реки какой-то слишком тёплый, даже горячий. Он ведь не снял с себя никакую верхнюю одежду, так и остался в худи и в футболке поверх него.
— О боже, солнце, тебе же жарко! Ты чего…
Реки отпрянул, охнул и осмотрел себя. Расслабившись, он совсем забыл о том, как одет, да и ему самому не было особенно жарко, но парень решил повиноваться, стал стаскивать футболку, поглядывая на Хасегаву. Все же было неловко. Ланга улыбнулся, остановил его и сказал, что пойдет заварить чай, а гость пока спокойно сможет переодеться. Хасегава вдруг наклонился и сдвинув повязку Реки, коснулся губами лба любимого. Он хотел проверить нет ли у Кяна жара. Но рыжего от такого действия прошиб холодный пот, он дернулся назад, как каменное изваяние, которое только что толкнули. Теперь ему показалось, что внутри все плавится, как при повышенной температуре. В голове пронеслись слова «о боже, солнце, тебе жарко…»
«Он назвал меня как-»
— Ланга,
мне не жарко но ты заставляешь меня чувствовать жар…
— Что?
— Говорю, иди уже за чаем…— Реки мягко толкнул его в плечо. Ланга встал и ушел, гость стал переодеваться.
Хасегава на кухне заварил чай, взял печенье и прихватил немного молока. Он в детстве любил пить чай с молоком вместе с папой и надеялся, что Рэки тоже понравится такой напиток. Ланга уже воспринимал любимого как часть своей семьи, ведь этот милый японский паренёк наполнил его душу радостью и эмоциями от скейтбординга, дал новый смысл жизни, даже два смысла: скейт и он сам — Реки.
Пока Ланга шёл через коридор, то невольно обратил внимание на туалетный столик мамы. Среди помад стояла одна, точнее блеск для губ, который он помнил с детства. У этого блеска был приятный ягодный запах и даже вкус. В голову парню вдруг пришла интересная идея. Он взял маленькую баночку с розовым блеском и сунул ее в карман джинсов.
В комнате Реки уже сидел в футболке, уткнувшись в телефон. Когда пришел Ланга, от тут же оторвал взгляд от экрана и посмотрел на любимого. Хасегава поставил поднос с чайником и чашками на столик рядом с кроватью.
— А это что, молоко? — спросил Реки, уже заглядывая в молочник, — Зачем?
— У нас в Канаде иногда пьют чай с молоком, — Ланга почему-то немного смутился, — Попробуешь?
Реки без раздумий кивнул. Канадец разлил чай по белым фарфоровым чашкам и добавил после понемногу молока. Кян отпил немного чая. Вкус оказался очень мягким и сладковатым, было похоже на странный некрепкий кофе с молоком. Ланга напротив сделал несколько больших глотков, потом взял печеньку и откусил кусочек. Реки посмотрел на белёсый чай в своей чашке, потом на Лангу и ему в голову пришло, что кожа любимого по цвету почти такая же, как напиток. А может и по вкусу тоже? Реки нестерпимо захотелось лизнуть Лангу в щеку или что-то вроде того, но он сдержался. Парень поёрзал на месте, не спуская взгляда с партнёра, запихнул в рот сразу две печеньки и стал старательно жевать.
— Тебе не понравился чай с молоком? — спросил Канадец. На его лице выразилась легкая грусть.
— Н-нет очень понравился! Я имею в виду он очень нежный, вкусный короче…
— Я рад, что тебе нравится!
Ребята быстро допили чай. Реки вызвался помыть чашки, хотя Ланга его отговаривал, но Кян хотел быть полезным. Уговоры сработали, и японец отправился мыть посуду, с чем хорошо справлялся: в большой семье приходилось делать это часто, и учиться скорости, ведь всегда хотелось пораньше закончить дела и сбежать кататься на скейте с друзьями и любимым. Ланга следил за мытьем посуды с минуту, потом ушел в комнату, ничего не сказав. Это совсем не взволновало Реки, он давно чувствовал себя уютно, ему хорошо даже если Ланга не разговаривает, ведь все можно понять по движениям. И в этот раз движения были просто…обычными, спокойными.
Реки быстро закончил мытье посуды, расставил все там, куда указал ранее Ланга и пошел в комнату. Там оказалось довольно прохладно: хозяин комнаты открыл окно.
— Проветриваешь? — спросил Реки.
— Ага, — подтвердил Ланга и поманил его рукой, сидя на кровати, — Иди сюда.
Кян подошел ближе и посмотрел на любимого сверху вниз, не садясь. Он не понял, что от него хотят.
— Реки, ты такой напряженный сегодня….
— Да нет, я…
— Я же вижу, — Ланга пожал плечами, — Есть идея, как это исправить.
Он достал из кармана мамин блеск и довольно неаккуратно нанёс розовую массу с блестками на губы. Ему самому было неловко, поэтому лицо побледнело и стало еще белее, чем обычно. Дело в том, что блеск обладал очень приятным клубничным вкусом, совсем не отдававшим химией. Ланга, когда был маленьким, сам ради развлечения ел эту помаду. Мать его, конечно, ругала, прятала косметику, но ребенок постоянно находил её вновь. Из-за таких развлечений блеска на дне осталось совсем немного, благо, больше Ланга таким не занимался. Но вот взглянув на него в этот самый день снова, Хасегава мгновенно придумал план, как заставить Реки расслабиться, ведь было очень-очень заметно, просто очевидно, что Кян сильно нервничает при физическом контакте. А ведь они еще ни разу не целовались в губы! Ланге не то чтобы исключительно сильно хотелось именно почувствовать губы Реки на своих, а скорее волновало то, что любимый очень зажат и даже немного нервозен. Хорошей идеей казалось растормошить его довольно радикальным способом.
— У этого блеска для губ очень приятный вкус, — сказал Хасегава серьезно, — Я даже ел его в детстве, если честно…
— Э? — Реки не понял, к чему все идет и медленно присел рядом со своим парнем.
— Так вот, попробуешь?
Реки поморгал своими янтарными глазищами, думая о чем-то, а потом в радужках его глаз появились огоньки, как это всегда происходило, когда у него самого или у кого-то из друзей получалось удачно сделать новый трюк на скейте.
— Ну давай! — он протянул руку к баночке с косметикой. Ланга осознал, что его совсем не поняли и вдруг отбросил помаду от себя. Бутылёк приземлился на письменный стол и замер.
— Н-нет! Я имел ввиду с моих губ!
Реки густо покраснел, дёрнулся назад. Его взгляд забегал по стене позади Ланги, потом переместился на чужие губы. Кян издал непонятный звук, похожий на мычание и шипение вместе взятые.
— Можно? — спросил он тихо.
— Да, конечно! Я не против. Точно.
Реки на самом то деле и не хотел скрывать того, что давно мечтает поцеловать Лангу так. Он приблизился и ощутил волну тепла, особенного и уникального тепла. Оно совсем не было похоже на ту жару что стоит летом в Японии или на то тепло, которое исходит от коврика с подогревом, например. Тепло Ланги было особенным, в нем будто мелькали электрические искорки, вызывающие мурашки, оно будто имело свой цвет — розовый. Такой же розовый, как блеск для губ Ланги.
— Правда можно? — прошептал Реки, задержавшись в нескольких сантиметрах от губ любимого.
— Да-да, я же сказал, — Хасегава уложил руку на чужое плечо. Оба почувствовали, насколько интимным и удивительным стал этот момент. Именно таких последних секунд перед первым поцелуем больше никогда не повторится. А они всё тянули и тянули. Сидели друг напротив друга, впитывая в себя тепло близости. Реки наконец сдвинулся немного вперед и поцеловал Лангу, почувствовал на губах прохладную массу блеска и отстранился, не осмеливаясь заглянуть в голубые как небо глаза напротив. Кян зажмурился и слизнул с губ сладкую косметику.
— Ха… Ланга… — выдохнул он громко, — Да, вкусно.
Он снова прильнул к чужим губам уже чтобы слизнуть аккуратно сладкий блеск для губ. Реки не заметил, как стал гладить любимого по спине. Ланга хихикнул в поцелуй. Реки наконец взглянул ему в лицо: небесные глаза и яркая улыбка блеснули перед ним и в глазах будто потемнело, по телу разлился жар.
— Я люблю тебя…
— Я тебя тоже!
Парни обнялись, Хасегава уткнулся лицом в шею любимого, а Реки все еще не мог вылезти из тьмы накрывшей его. Это была не плохая, не страшная тьма, она заставляла расслабиться. Реки открыл глаза и почувствовал себя просто замечательно в объятиях любимого.
…
Реки отправляет длинное сообщение. Слёзы катятся с его щёк. Он не очень то понимает, что именно заставляет его рассказать Макото об этом дне. На самом деле он не сильно верит в тезис «расскажешь — вспомнишь, что все было не зря». Для него оказалось правдой лишь то, что если вспомнить такие события, то осознаешь, что они никогда больше не произойдут. Макото долго печатает ответ, но в результате приходит только «Ого, это мило!»
— А потом мы спали в обнимку на его кровати, и я никогда не чувствовал себя защищеннее и счастливее, чем тогда. Он говорил мне то же самое о своих чувствах, — продолжает описывать Реки.
— Хорошо, что ты был счастлив тогда, — довольно нейтрально отвечает интернет-друг.
Реки кажется, что этот диалог стремительно теряет свой смысл до тех пор, пока он говорит только позитивные вещи о Ланге. Ведь на самом деле душа терзается сложными негативными чувствами, которым очень сложно дать название. Реки плохо распознавал эти чувства пока печатал сообщения для Макото, и поэтому он решает рассказать вслух кое-что. Парень стал записывать голосовое сообщение:
— Да, наверное это было круто. Только вот длилось даже меньше года. Потом он уехал учиться в Киото, а я остался. И мы расстались. А еще в последнюю нашу встречу он сказал… — Реки запинается, вдыхает побольше воздуха, отвернувшись от телефона — тогда он сказал, что не испытывает ко мне никаких чувств больше.
Ему не очень то важно, что именно скажет на это Макото. Какие-нибудь слова поддержки? Это единственный вариант, приходящий в голову. Реки смотрит в окно, город давно спит под покровом ночи, обнявшись с тишиной. А он давно уже обнимает свою подушку, сидя на кровати. Хочется спать, но лечь и попытаться уснуть не даёт чувство незавершенности диалога. Реки снова берёт телефон и пялится в чат.
— Почему он так сказал? — писал Макото. «А где поддержка…» — подумал Реки.
— Не знаю, он уставал иногда от людей. Я думаю, он и от меня устал и перестал любить.
Макото снова долго печатает ответ, а потом тоже записывает голосовое сообщение. Раньше он этого не делал. Реки воодушевляется: как же звучит его голос? Он надевает наушники и прослушивает.
Голос оказывается до боли знакомым.
Он звучит вроде близко, а вроде очень далеко и приглушенно.
Сердце пропускает удар, а потом лихорадочно начинает биться вновь.
Что-то внутри Реки мгновенно раскалывается и сыпется.
" Нет… Это было не так. Керо, то есть Реки, причина не такая, ты ошибся. И все равно… Прости, прости, прости … я… я зря спалился да?..»
Это голос Ланги.
Они снова нечаянно встретились в интернет пространстве, общаясь под ненастоящими именами.
Реки невидящими глазами уставился в экран, а потом неожиданно сам для себя со злобой швырнул телефон в стену.
Очень расточительное действие.
Он ненавидит и не понимает Лангу, ощущает как каждая нотка голоса бывшего любимого словно нож ранит что-то в душе.
Стекло на задней стороне корпуса телефона раскололось под чехлом. Хозяина девайса это не волнует. Он дико хочет ударить кого-то (желательно себя), но не решается.
С этого дня Керо Реки и Макото Ланга больше не разговаривали. Никогда.
