Несвоевременность

Брат-сержант Дорин, сосредоточенно хмурясь, дошлифовывал статуэтку, изображавшую космодесантника-победителя. Тончайшая крошка мрамора ссыпалась на пол, ее мгновенно подбирал сервитор. — Не получается, — пробормотал Дорин удрученно. — Мало героики, мало одухотворенности… Я не скульптор-миниатюрист, я миниатюрный скульптор! Флариэль наблюдал за ним. Скульптура его мало интересовала — он смотрел на самого Дорина, на то, как лежит алая ткань туники на широких плечах, как облегает могучие бицепсы, как собирается в складки на сгибах локтей, как струится по бедру. Красиво. Но безлико. И жестковато ложится, нет полной гармонии одежды и тела. У Дорина красноватый оттенок лица, алая туника делает его и вовсе краснолицым. — По-моему, она вполне удалась, — осторожно произнес Флариэль. — А хочешь, я сошью тебе тунику покрасивее? — Ах, это никчемная безделица, она в подметки не годится шедеврам, что стоят в коридорах «Красной слезы»… У меня целых две туники, брат Флариэль, и забота о гардеробе — это… несвоевременно. — Покажи ее брату-капитану, — посоветовал Флариэль. Создание одежды было чем-то утилитарным, лишенным той одухотворенности, о которой говорил Дорин. Оно приносило пользу, но забота о красоте на фоне Великого Крестового похода должна была служить прославлению Империума. Тогда ее признали бы своевременной. Флариэлю уже говорили об этом, и он соглашался. Но что он мог с собой поделать, если его не вдохновляли ни мрамор, ни холст — только ткань и нитки? Может быть, это потому, что я недавно прошел Вознесение и еще не стал подлинным Кровавым Ангелом, грустно подумал Флариэль. Время отдыха закончилось, послышался сигнал к трапезе. Баэрон, друг Флариэля, заметил его задумчивость. — Ах, вот ты о чем, — сказал он. — Твое искусство, может, и не очень своевременно, но одежду можно носить, можно дарить. А мое мимолетно, стоит мне остановиться — и от него ничего не остается… — Можно же записать пикт, — возразил Флариэль. — Да, но не будешь же записывать каждый танец… — Баэрон подумал, наконец, встрепенулся. — А не хочешь создать костюм к моему выступлению? Первые костюмы для Баэрона получились броскими и перегруженными декором, скорее достойными Детей Императора, о чем не преминули сообщить боевые братья, зато и выступления запомнились. Но Флариэль не оставлял попыток. Вот под эту музыку нужно что-то серебристое, как дождь, а под эту — зеленое… Ему хотелось создавать вещи для обыденной жизни. Он рисовал и рисовал эскизы, один эффектнее другого; подчас проектирование так занимало его, что он отвлекался во время тренировок. Однажды промахнулся, когда мимо прошла женщина-серв. — Как жаль, — выпалил Флариэль. — Попробуй еще раз, — посоветовал сержант Дорин. — Нет, жаль, что у нас нет сестер. Одни братья… — А какая разница? — удивился сержант. «Скажет тоже… Совсем другие фасоны, вытачки, типы фигур, другие принципы конструирования!» За неимением сестер Флариэль попробовал создать комплект для адмирала Авроры ДюКейн. Она изъявила благодарность и даже пару раз надела подарок, но… Флариэль и сам видел, что свернул куда-то не туда. Воздушная блузка делала суровое лицо Авроры грубоватым, а расклешенные брюки подчеркивали угловатость ее фигуры. Зря я сделал эти рюши, думал он. Ей нужно что-то другое. Складки, четкие линии… Он все же сделал наброски для сержанта Дорина и так увлекся, что не заметил, как в его студию кто-то вошел. — Ты выбрал манеру стилизованных портретов, сын мой? — озадаченно спросили из-за спины. Флариэль подскочил, поднялся и поклонился. Он впервые видел примарха так близко. Высокий… красивый. Мундир с изысканной вышивкой… приталенный… в плечах очень хорошо, а вот левая брючина морщит на бедре… Наверняка ему в этом неудобно летать. Вот бы сшить комбинезон с мембраной под верхним слоем ткани! — Это не портреты, отец, — смущенно сказал Флариэль. — Это эскизы одежды. Он почувствовал, что краснеет. Сангвиний внимательно разглядывал его работы, перебирая их в тонких изящных пальцах. — Я понимаю, что не время думать о таких мелочах, — начал он. — Отчего же? Тот Империум, который мы создаем прямо сейчас, — он должен быть прекрасен во всем. Это нужная работа, сын. Но… тебе не кажется, что твои проекты несколько театральны? — Это костюмы для танцев, — поспешно пояснил Флариэль. — Вот как… Для танцев они очень хороши, но только для героических — для лирических не хватает утонченности. А вот Дорин, — Сангвиний усмехнулся, давая понять, что узнал портрет, несмотря на стилизацию, — такое носить точно не будет. Асимметрия, кружева, оборки, разрез — все это красиво, однако не подходит к его повседневным занятиям. — Ну, да… Это же просто рисунок, — Флариэль окончательно смешался. От критики он порядком сник. Примарх был прав, конечно. Флариэль и сам понимал, что его разработки грешат чрезмерной вычурностью в ущерб комфорту. Но как сделать их удобными и сохранить элегантность, он не ведал. А главное — теперь Сангвиний не согласится, чтобы Флариэль разработал ему летный костюм… Год заканчивался, а он продолжал работу. Наконец ему кое-что удалось: он сшил для Дорина рубашку из струящегося коричневого синтетического шелка, без украшений, но с буфами на плечах; она бы прекрасно оттеняла светлые волосы сержанта и подчеркивала его атлетическое сложение. Однако отдать не успел: Кровавые Ангелы летели воевать нефилимов на Сигнус Прайм. И новый мундир — он ей по-настоящему подходил, придавая осанке величие, а манерам легкость, — Аврора ДюКейн проносила всего несколько дней. В нем и погибла… …Не вовремя я с нарядами, с горечью думал Флариэль, стоя в карауле на стене Гегемона. Все наперекосяк. Дорин погиб на Сигнус Прайм под хлыстом КаБандхи. Апотекарий Мерос, которому я шил хирургический комплект, пожертвовал собой. Баэрон через два дня отправится на передовую. После дежурства Баэрон торопливо вошел к нему. — Брат, — произнес, — а у тебя есть время сшить костюм для моего последнего танца? Когда еще выдастся возможность потанцевать для братьев! — Покажи танец, — выдохнул Флариэль. Одного вечера было мало. Но Флариэль успел создать простое белое одеяние с широкими рукавами. И когда Баэрон вышел на сцену, его раскинутые руки реяли, как крылья Сангвиния. — Это прекрасно, — послышался тихий вздох. Флариэль, как когда-то, еще до Сигнус Прайм, подскочил, встал и поклонился. — Костюм идеально подходит для этого танца. — Благодарю, отец, — прошептал Флариэль. Перевел дух. — А… а можно, я сошью вам летный комбинезон? Сангвиний улыбнулся. — Скоро я погибну в бою с моим братом, — ответил он. — Бывшим братом. — А вот и не погибнете! Вас только ранят, — выпалил Флариэль. — А потом вы поправитесь и будете летать! Я сошью, чтобы вы только встали, а он — раз! — и под рукой… — Нашел время, — буркнул кто-то, но Сангвиний покачал головой. — Время верить, — сказал он, — прямо сейчас. Другого не будет.