elsker

Конни не любит, когда еë ставят перед фактом. Но Учике она позволяет вертеть своей жизнью, в руках матери ей нравится роль марионетки. От Японии она не ожидала сильных впечатлений, интересных людей или роковых встреч. Мечты не было, были цели. И Фредересия — просто очередной трамплин в еë головокружительной карьере. Для абсолютного гения вроде неë, победить бесталанных старшеклассниц было делом пары минут. Конни любила внимание (а кто не любит), но навязчивые взгляды с многозначительной улыбочкой, которые бросала на неë капитан команды заставляли напрягаться. Юика Шивахиме, которая не перестает пилить еë, что по правилам нужно сначала фамилию произносить, но жизнь Конни слишком коротка, чтобы заботиться о таких мелочах. (Конни уверена, что не доживет до тридцати). Они лежат под белоснежным одеялом мягкой отельной кровати и комментируют новостную повестку, доносящуюся из широкоэкранного телевизора. Юика с ухмылкой говорит, что Конни похожа на озлобленного старикашку, вечно ворчащего и всем недовольного. Конни пытается урвать в одеяло на себя, сопровождаемая громким смехом Шивахиме. Наклонившись лицом к лицу с раскрасневшейся Кристенсен, которая смущенно отводя лицо, пытается держаться смело. Юика каждый раз умиляется тому, насколько эта датчанка цундере (как бы та не возмущалась этому прозвищу). Юика медленно целует блондинку, словно пробуя на вкус экзотическое блюдо. Конни прижимает бледными руками-тростиночками еë к себе, словно пытаясь запечатлеть в своем бешено стучащем сердце. Юика отстраняется, окидывает взглядом задравшуюся майку, приспущенные шорты и разметавшиеся по подушке блондинистые волосы. И облизывает губы, ухмыляясь, чувствуя почти тахикардическое сердцебиение в груди. Конни теряет терпение и, обхватив излишне нежно лицо, целует, слегка ударившись лбами. Юика едва сдерживает смех, чувствуя, как Кристенсен тихо стонет от боли. — Я люблю тебя, — шепчет Конни, обнимая вздрогнувшую брюнетку. — Дурочка, — лëжа на той же кровати шепчет Шивахиме, оглаживая ладонью изумительно чëткие черты лица лежащей напротив датчанки. Юико до самого конца не даëт ответа, потому что знает, что Конни никогда не будет удовлетворена маленьким провинциальным городком на юге Японии. Конни всегда требует максимума, и Олимпиада по бадминтону, адреналиновые скачки и сильнейшие противницы мира — вот, чего она заслуживает. И Юико тихо исчезает из жизни Кристенсен сразу после похорон Учики, словно этих двух лет эмоциональнейшей привязанности никогда не существовало. «C'est la vie» — письмо с единственной фразой внутри Конни хранит под сердцем и вспоминает временами о брюнетке, хитро укравшей сердце и с лёгкостью разбившей вдребезги