Innocence

      – Эрандур… неужели ты никогда ни с кем не спал?       – Нет, – застенчиво ответил он, – по крайней мере, с тех пор как я посвятил себя служению Маре... – слова застряли во рту, и он почувствовал, как его щёки вспыхнули. Обычно он не придавал этой теме большого значения, особенно учитывая его возраст.       Телдрин... выражение лица Телдрина было трудно читать. Но о чём бы не говорил его взгляд, ухмылка на его лице точно готовила какую-то гадость. Эрандур отпрянул от младшего данмера. Внезапно поднятая неприятная тема создала тяжёлую атмосферу. Откровенно говоря, это напоминало ему мучительные мысли, которые никак не удавалось подавить. Он старел, и даже по меркам своей расы он был немолод, к тому же суровая жизнь поклонения Вермине наложила отпечаток не только на его религиозные взгляды. Нет, он был слишком стар, слишком измучен своей бурной жизнью и не заслужил никаких удовольствий, нужно просто снова подавить свои желания.       Жрец не осознал когда поднял капюшон, пока его руки не замерли на плечах. Наконец, Телдрин отвёл взгляд, и его покрасневшее от смущения лицо могло спокойно краснеть дальше.       – Ах, извини за то, что он доставил тебе дискомфорт, Эра, – сказала Финья с искренней озабоченностью в голосе. Надо быть слепым, чтобы не заметить, как Эрандур занервничал. Жрец отмахнулся, но она всё равно ударила Телдрина по голове.       Данмер вскрикнул и началась привычная для них игривая ссора. В этот момент Эрандур отключился, нежелательные образы сами собой стали возникать в голове. Татуировки на губах наёмника привлекли его взгляд, искажаясь, когда он разговаривал с бретонкой, и предательский разум жреца задавался вопросом, как они будут выглядеть в паре со шрамами, испещрявшими его собственную кожу? Неожиданно на мгновение Телдрин перевёл взгляд на Эрандура, что заставило его вздрогнуть, и он молился Маре, чтобы наёмник этого не заметил.       Но он заметил.       Финья покинула заброшенную рыбацкую хижину, бывшую их домом, в поисках обеда. Её привычка тащить всякий хлам не оставляла места для еды, хотя богатство, которое они приобрели, не давало повода для жалоб, так что сложившаяся ситуация устраивала обоих данмеров.       Эрандур не хотел себе в этом признаваться, но влечение к наёмнику возникло задолго до этого откровенного вопроса. А когда выяснилось, что Телдрин довольно опытен в сексе, небольшая симпатия превратилась в бушующее вожделение. Хотя жрец не хотел ничего, кроме дружбы с Дун, манеры наёмника по своей природе были откровенно кокетливыми и невзирая на здравый смысл привлекали Эрандура.       Он почувствовал чьё-то присутствие за спиной, тёплое тело, стоящее за стулом, на котором он сидел. Напряжение, возникшее от посетивших ранее мыслей, заставило его спину напрячься до хруста. Жёлтый капюшон был стянут с седой головы и осторожно накинут на плечи. Мозолистые пальцы перебрали его волосы цвета соли и перца, приглаживая длинные пряди за ушами, задевая их едва ощутимым касанием.       Пальцы оторвались от его волос и занялись брошью, удерживающей его плащ. Грубые пальцы пробирались вверх и вниз по чувствительной коже ушей под прерывистые вздохи Эрандура. Смущённый слишком шумным вздохом и придя в себя, он изо всех сил попытался найти слова.       – Что ты делаешь? – выдавил он из себя слова на удивление твёрдым голосом, несмотря на столь возбуждающие прикосновения. Ответом был хриплый смешок, вслед за которым плащ окончательно съехал с плеч. Воздух казался прохладным вокруг его обнажённой и разгорячённой шеи, но руки, гладившие его тонкие плечи, были ещё холоднее.       Массаж смял его мантию настолько, что были видны татуировки, начинающиеся у основания его шеи. Ни один из товарищей Эрандура не видел больше, чем тонкие линии на запястьях. Шальная мысль о том, как Телдрин снимет с него всю одежду и обнаружит огромное множество шрамов, дразнила ставшее болезненным напряжение в паху.       – Я знаю, что ты хочешь меня, Эрандур.       О, Мара, прости его за то, как он вздрогнул, когда другой мер прошептал ему на ухо. Он не хотел знать, было ли это плохо скрываемое желание в его глазах тогда, у костра, которое привело Телдрина к этому выводу, или это выяснилось только сейчас по постыдному бугорку, проглядывающемуся через ткань мантии. Руки отпустили его плечи, и Телдрин встал перед ним.       Эрандур не мог посмотреть ему в глаза, поэтому смирился с жадным взглядом на свою покрытую шрамами грудь.       – Телдрин, я… — он почти успел произнести фразу, прежде чем наёмник упал на колени, протянул руку и погладил пальцы, нырнув под спущенную ткань оранжевой мантиии. Эрандур наблюдал, как на его лице растет удивление.       – И сколько твоего тела они покрывают? – его голос окрасили соблазнительно-низкие нотки, не давая Эрандуру успокоиться.       – Всё, кроме лица, ног и рук.       Наконец, они встретились глазами, вожделение во взгляде Телдрина всё губительнее сказывалось на силе воли старшего мера.       Верёвка вокруг талии развязалась, и тяжёлая ткань сдвинулась в сторону, обнажая татуированную кожу. Наёмник провёл пальцем по одной из выцветших линий и проследил по ней вниз к углублению таза. Эрандур заметил что издал стон слишком поздно, и вскоре после этого он был полностью раздет.       Жрец с трудом концентрировал внимание на происходящем, ощущение руки Телдрина, обхватывающей его ствол, было достаточно, чтобы от быстрого рывка он рухнул обратно в кресло, закрыв глаза. Он не был готов к тому, что случилось потом. Наёмник лизнул тонкий член Эрандура, заставив его застонать ещё громче. Руки нашли опору в дереве старого стула, и он крепко сжал его, зажмурившись.       Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть татуированные губы Телдрина, обвивающие его головку, и издал довольно неловкий стон. Боги, наёмник знал, как использовать свой язык, и если бы не рука, прижатая к его животу, он протолкнулся бы ещё глубже. Не то чтобы Эрандур нуждался в этом, потому что данмер принимал его длину с отработанной лёгкостью.       – Боги… Телдрин…       Мужчина, остановившись на кончике члена, застонал, и это заставило Эрандура откинуть голову назад и слепо потянуться за ним.       Пальцы соприкоснулись с чёрными волосами, и он впился ими в ирокез наёмника, чередуя нежные поглаживая и дёргание, пока жгучее удовольствие пробегало под кожей. Ощущения от горячего, влажного рта, скользящего взад и вперёд, казались нереальными.       Головка упёрлась в заднюю часть горла, и жрец почувствовал, как самоконтроль ускользает, пока вокруг него сжимались влажные мышцы.       – Боги!       Пальцы безжалостно ущипнули основание, и Телдрин с влажным звуком выпустил член изо рта.       – Продолжай произносить моё имя, жрец, – его язык рассеянно слизал предэякулят, – и я заставлю тебя кончить.       – Клянусь богами, Телдрин, – прорычал он, сжимая пальцы в волосах наёмника. В ответ он издал тихий смешок, и молодой мер вернулся к работе. Губы скользили по всей длине, заставляя Эрандура дрожать от нетерпения.       Он не мог приглушить исходящий из него шум, отчаянно и мучительно возбуждённый, настолько, что от бывшего стеснения не осталось и следа. Телдрин вобрал его яйца в рот так, как будто это было его любимым занятием.       Эрандур услышал, как он выдохнул что-то похожее на имя другого мера, напрягся, и в глазах резко побелело. По телу прокатилась тягучая волна удовольствия, за которой последовало сладкое облегчение.       Его конечности приятно покалывали, и он изо всех сил пытался открыть глаза. Рука жреца упала с чёрных волос, и он посмотрел на Телдрина, который слизывал сперму со своих пальцев. Данмеры встретились глазами, и младший из них усмехнулся.       Эрандур, не в силах подобрать слова, наблюдал, как Телдрин вытирал руку и слюну со рта. Когда он, казалось, закончил, жрец наклонился вперёд и обхватил лицо другого руками. Любопытство на лице Телдрина сменилось удивлением, когда Эрандур увлёк его в нежный поцелуй. Когда они оторвались друг от друга, младший мер одарил его нехарактерно тёплой улыбкой.       – Большинство людей не целуется после того, как у кого-то во рту был член, Эра, – весело сказал Телдрин.       Ответом стал ещё один поцелуй и:       – Именно поэтому я это делаю.       Он усадил старшего эльфа себе на колени и нежно прижался губами к скуле, передавая ему его собственный вкус.       – Твоя богиня накажет меня за то, что я лишил её жреца? Эрандур усмехнулся.       – Нет, друг мой, мне просто нужно больше молиться.