Our love is immortal.

      Однажды, Санзу понял, что так дальше жить нельзя и решил что-то изменить в себе.       Это решение к нему пришло не спонтанно.       Он долго думал и размышлял. Ему совсем не нравилась своя внешность начиная с макушки головы, заканчивая подошвой ног.       Он не знал откуда у него такая не любовь к себе. Так было ещё с детства. Его жутко бесили белые непослушные волосы, такие же пушистые ресницы, ледяного цвета глаза, пухлые губы, тонкая, как у девчонки, талия, длинные, худые пальцы, утонченные бедра, тонкие ноги. Всё.       Возможно, это из-за того, что в детстве его дразнили за это. Даже родители и старший брат не упускали возможности упомянуть о его, необычной для мужчины, женской внешности. И из-за этого у него появились комплексы.       Разумеется о них он никому не говорил, предпочитая держать все в себе. Он же должен быть сильным, поэтому никому нельзя знать о его переживаниях.       Лучше скрыть их от других и страдать в одиночку, чем рассказать кому-то, а потом этот кто-то воспользуется этим против тебя же.       Со временем Санзу вырос, стал мужественнее. Вытянулся в росте, плечи стали шире, мышцы больше. Но женственность так и не покинула его, напротив, он отрастил волосы, что ещё больше делало его похожим на, не совсем стандартную, девушку.       Но больше всего его бесили появившиеся в детском возрасте шрамы. Санзу не хочет вспоминать, как и кто именно их оставил. Это больная рана.       В общем Санзу всё бесило в себе.       Даже его возлюбленные не смогли переубедить его. А они считали Санзу образцом красоты и элегантности, что так идеально подходил им.       С Хайтани он познакомился ещё будучи пятнадцатилетним подростком. Они все тогда были подростками. Со своими тараканами и заморочками, психическими травмами, вымещающие свою злобу на других.       Сначала, они, состоявшие в разных бандах, будучи больше врагами, не поладили. Один раз даже подрались. Тогда только начавшуюся битву остановили их коллеги, которые сообщили им, что теперь Свастоны и Поднебесье сотрудничают, и драки между участниками банд запрещены их главами.       Потом началась холодная война. Все трое не упускали возможности высмеять друг друга, поливали грязью, распускали нелестные слухи, постоянно дразнили.       Возможно их общение на уровне «сдохни/умри» так бы и осталось, но судьба решила по-другому.       Одна встреча изменила все.       В тот день все трое решили посетить один клуб. Хайтани с целью расслабиться и подцепить кого-то, а Санзу чтобы накидатся. Но вышло наоборот.       К Харучиё начал клеиться какой-то мутный тип, что и выбесило Рана с Риндо.       С какой такой стати какой-то хмырь клеится к их предмету насмешек? Непорядок.       Именно поэтому, наблюдая, как Санзу пытается отшить от себя надоедливого мудака, они, стакан за стаканом, накидались.       И приревновали.       Тот упырь полез целоваться, да ещё и укладывая свои лапища точно ниже положенного. Санзу тоже уже был нетрезв, поэтому позволил такие вольности. А Хайтани то психанули. Подорвались с места, набили морду тому парню и утащили ничего не понимающего и не сопротивляющегося Хару к себе домой.       На утро все трое плохо помнили события прошлой ночи. А ещё, у Санзу подозрительно болела поясница, а все тело красноречиво украшали укусы и засосы. У Хайтани же были расцарапаны спины и тоже парочка укусов-засосов, но не так много, как у Хару.       Сказать, что они были шокированы, значит ничего не сказать.       И как только такое могло случиться?       Зато, после этого они начали более-менее нормально общаться. Конечно сарказм и шутки друг над другом никуда не ушли, но они стали более мягкими. После этого они пытались друг друга убить разве что шуточно.       Со временем они сами не заметили как стали ревновать друг друга. Ну точнее больше Хайтани Санзу, но и Харучиё ловил себя на мысли, что его раздражают сучки, постоянно крутящиеся возле Рана и Риндо.       Их ревности хватило для того, чтобы повторно переспать.       Уже после того раза Ран и Риндо предложили Харучиё встречаться, на что он, недельку потрепав нервы своими раздумьями, согласился.       Сначала они некоторое время скрывали свои отношения, но потом их спалили. Теми кто это был, были Баджи, Чифую и Казутора, которые тоже состояли в специфических отношениях.       Вышло это так, что эта троица заметила их мило болтающими в кафе, а потом ещё они пересеклись в парке, когда Рана чёрт дёрнул поцеловать Хару в губы.       Тогда их очень удивила фраза Мацуно про то, что Кейске и Ханемия должны ему косарь.       Как оказалось они были не единственными. Майки проспорил Такемичи, Какучё — Изане, Муто — Нахое, а Кисаки — Ханме.       Спор был на них, как позже выяснилось, почти все Поднебесье и Свастоны спорили в каких же отношениях эта троица, и когда они наконец-то поебутся.       Что ж, они поебались. Это порадовало одну часть их коллег, потому что они выиграли ставку, и огорчило другую, ведь они проиграли.       Но это не суть.       Суть в том, что так начались их отношения.       Не сказать, что это было просто, поначалу вовсе тяжело, но они смогли перебороть себя. Санзу даже рассказал возлюбленным про свою семью и шрамы, что ещё больше сблизило их.       Но вернёмся к главному вопросу. Харучиё решил что-то изменить в себе. И начинать он решил с малого.       И так, он записался в салон красоты. Естественно никому ничего не сказав. Будет сюрприз. Главное, что Ран и Риндо пережили эти изменения.

***

      Хайтани находились дома. Оба уставшие, только пришедшие с очередных разборок. Санзу дома ещё не было, что расстроило братьев, ведь они ожидали, что их маленький комочек злобы уже на месте и они смогут вместе чем-то заняться. На сегодня у них был запланирован совместный просмотр фильма.       — Обычно Хару приходит раньше нас, — заметил Риндо выходя из душа.       Сейчас на нем была не привычная форма Поднебесья, а обычные серые спортивки и объемная черная футболка. Голову он вытирал большим махровым полотенцем.       — Возможно какие-то проблемы, — предположил старший, который сейчас готовил ужин, что выходило у него хреново.       В их тройке готовил обычно Риндо, у которого это выходило замечательно, реже Санзу. Рана же вообще нельзя пускать на кухню, ведь он если ничего не сломает, так подожжёт, если не подожжёт, так подорвет. Вообщем, нельзя было ему готовить.       — Ран, ради всего святого, отойди от плиты, я сейчас сам все приготовлю.       Ран послушно уступил место брату и уселся за стол, наблюдая за всем со стороны.       Прошло не больше сорока минут, как всё было готово. Сегодня на ужин у них была лапша удон с курицей и овощами в соусе терияки.       — Как думаешь, Хару скоро придет? — задал вопрос Риндо. Как по щелчку пальцев раздался звон ключей и хлопок двери.       — Ран, Рин, я дома, — крикнул Санзу, который судя по звукам, сейчас снимал с себя верхнюю одежду.       — Принцесса, мы на кухне, — ответно кинул самый старший.       — У меня к вам дело, только обещайте, что сильно ругаться на будете.       Сказать, что последняя фраза напрягла братьев, значит ничего не сказать.       — Что там у тебя?       Ответа не последовало, вместо этого на пороге кухни показался Харучиё.       В комнате повисла тишина. Хайтани молча, с расширенным глазами, рассматривали возлюбленного, пока он закусив губу ждал их реакции.       А реагировать было на что.       Некогда длинные, слегка розоватые волосы, сейчас едва доходили до плеч и были выкрашены в ярко розовый. Прическа была немного необычной, смесь малета и медузы. Ресницы были под стать волосам. В ушах красовалось ещё несколько проколов. Приглядевшись братья заметили, что и ногти Харучиё были покрыты черным лаком.       — Как вам? Я решил немного изменить имидж.       — Немного? — переспросил Риндо.       — Ага, — сильнее закусил губу розововолосый.       Он уже понял, что возлюбленные были не в восторге от его выходки. Ему лишь оставалось догадываться о причинах: или им не понравилась обновка Санзу, или то, что он не сказал об этом заранее.       Вообще Харучиё знал, что им нравились его длинные волосы. Особенно старшему. Он любил их расчёсывать, мыть, заплетать в прически, а также тянуть за них во время занятия любовью, наматывая на кулак, оттягивать, заставляя нижнего скулить и стонать.       Спустя несколько минут тишины, под которые Хайтани детальнее рассматривали возлюбленного, Ран из себя выдавил:       — Это так внезапно, и все же, тебе идет.       — Правда? — оживился голубоглазый.       — Правда, — подтвердил Рин, выходя из-за стола, подходя ближе в парню.       Он аккуратно провел по лицу возлюбленного, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.       — Что же сподвигло тебя на это?       — Ну, — протянул младший, откровенно тая под касаниями любимых рук. — Просто захотелось изменить что-то в себе. Решил не говорить вам и сделать сюрприз.       — У тебя получилось, — усмехнулся старший Хайтани, который в это время переместился за спину розоволосого и обнимал его за талию.       — Вы не злитесь?       — Нет. Это твоя жизнь и ты в праве распоряжаться ей, как тебе того хочется, — промурлыкал в губы Риндо, после чего утянул в поцелуй. Ран лишь наблюдал за ними, дожидаясь своей очереди.       Вдоволь нацеловавшись они переместились за стол ужинать.       — Ран, Риндо, давайте набьем парные татуировки, — неожиданно выдвинул предложение Харучиё.       Братья лишь переглянулись между собой, не понимая, чем вызвано такое поведение их возлюбленного.       — Эм, я не против конечно, и у нас с Риндо уже есть парные тату, но позволь узнать, чем вызвано твое желание?       — Не знаю, просто хочется чего-то нового, что будет связывать нас. Не обязательно что-то масштабное.       — Хорошо, как того пожелает наша принцесса, — усмехнулся длинноволосый.       — Ран, я же просил не называть меня так, — поморщилась «принцесса».       — Хорошо, зефирка, — и так было всегда. У Рана были прозвища на все случаи жизни.       — Как же ты бесишь.       — Я старался.       — На счёт тату, у тебя есть идеи? — перевел тему Риндо.       — Нет. Но я хочу что-то маленькое, не слишком бросающиеся в глаза.       — Хорошо, тогда мы может обдумать эту идею как следует, а ещё сходить в салон, посмотреть, что нам там могут предложить.       — Я согласен.       Дальше они молча доели, после чего каждый разошелся кто куда. Риндо мыл посуду, Ран пошел включать фильм, а Санзу в душ. Ран, под предлогом потереть спинку, пытался напроситься с ним, но тот ясно дал понять, что сегодня ничего не будет.       Наконец-то закончив все свои дела, троица собралась в большом зале перед телевизором. Разместились они на вместительном диване с множеством подушек и любимым пледом Харучиё. По бокам находились Хайтани, а Санзу по срединке.       Фильм выдался не очень интересным и к концу розововолосый уже засыпал уткнувшись носом в грудь Риндо и закинув ноги на Рана.       — Думаю надо переселятся в спальню, а то наша принцесса решила заснуть тут, а завтра будет жаловаться, что у него болит шея и спина.       — Думаю, ты прав, — согласился Риндо.       Аккуратно, чтобы не разбудить Санзу, они переместились в общую спальню.       Комната была довольно просторная, выполненная в темных цветах, с огромной двухместной кроватью в центре, на которой свободно помещались три человека.       Разместились они по прошлой схеме: Хайтани по бокам, а Санзу в центре.       Уже когда все легли и Ран выключил свет, Санзу завозился, и немного по поднявшись, сонно осмотрел своих возлюбленных.       — Ран, Рин…       — Мм?       — Я люблю вас.       Повисла тишина. Какой раз за день Харучиё заставляет впасть Хайтани в шок. Обычно он никогда не говорит о своих чувствах, и о любви может сказать, разве что в выпившем состоянии, и то, такое было лишь один раз.       — Мы тоже тебя любим, Хару…       —…Больше всего на свете.       Хайтани обняли с обеих сторон своего возлюбленного, который заснул сразу же после ответного признания братьев, и тоже провалились в сон.