Сон или?..

      Разве можно в клубке переплетенных тел понять, где чьи руки, губы? А можно ли вычленить кто именно сделал этот короткий громкий вдох или кому принадлежит протяжный стон? С чьего тела на чье перекатывается маленькая капля пота? Думаю – нет. Ибо мысли в такие моменты далеко за границами атмосферы.       — Лабель!       Лишь когда кто-то из нас кричит чужое, но родное сердцу, имя, мы на секунду разъединяемся, чтобы стать целым вновь. Время игр кончается, когда сильные пальцы впиваются в бедра, а их хозяин старается завладеть ситуацией, а кто владеет ситуацией, тот задает и темп. Сейчас я слишком увлекся, за что получаю и принимаю вполне заслуженную кару. Спинка кровати грохочет об стену, но плевать мы на это хотели. Сейчас для каждого из нас важен лишь тот, кто гордо возвышается сзади, являясь ведущим и тот, кто покорно сдался на милость победителя, прогнувшись, играя роль ведомого. Но каждому из нас нравится наш маленький спектакль!       — Еще!       Иногда мне кажется, что каждый из нас забывается, совершенно не думая о том, что игры одного, оставят множество меток на коже другого. Но это заводит каждого из нас.       — Лабель, черт тебя дери! — наши голоса меняются, становясь властным у одного и молящим у другого.       — Пожалуйста, Рикс!       Движение тел набирает скорость, нам хорошо вместе. Его напряженное тело чувствуется как свое: вот мне провели пальцами между лопаток, вот укусили за подбородок, вот не жалея схватили за волосы, заставляя заглотить глубже или сжать губы плотнее, провести языком…       — Рикс!       Обожаю наблюдать за ним в такие моменты, когда он на грани, когда он зажмуривается и закусывает губу, когда крупная дрожь сотрясает его тело — одно это заставляет уже меня переступить грань, следом за ним.       — Лабель!       Однако особое удовольствие доставляют наши другие игры. Запястья зафиксированы, лодыжки так отлично обхватывают длинные пальцы, подобно стальным наручникам. Мне нравится это, кажется увлечения Августы заразительны! Собственно, именно она и была нашим проводником во все это: стяжки, кляпы, наручники и плетки, ошейники. У каждого из нас был свой любимый, как и поводок.       — Черт!       Мышцы живота напрягаются от толчков, из-за которых шлепки от соприкосновения тел, разносятся по всей комнате. Всегда неловко, когда встречаемся взглядами с другими жителями отеля «Лудус», каждый раз в их глазах можно прочесть: Мы в курсе, чем вы занимались этой ночью! Стыд опаляет меня, но стоит увидеть тело, что мог бы создать лишь искусный скульптор Неорима, я вновь и вновь ощущаю жгучую лаву внизу живота и уже не могу остановиться. Он весь, словно магнит, притягивает меня. Мне хочется касаться его кожи, смотреть на него, думать о нем и желать его внимания в ответ. Черт, похоже я ревную!       — Милый, ты готов? Иначе мы опоздаем на игрища… — он вошел одетый как с иголочки, в то время, как я — на мне не было ничего.       — Может пропустим? — мое предложение было встречено громкий сглатыванием. Я знаю, как мой невинный вид на него действует, как он хочет обладать мной. Он тих и спокоен со всеми, всех располагает к себе легкой хрипотцой в голосе, но мало кто знаком с его внутренним зверем. Я знаком. Я готов ему подчиняться. Готов быть для него всем и каждым, если он попросит. Одежда летит к черту, как и планы на вечер, а мы отдаемся эмоциям и животному магнетизму каждого из нас.       — Жёстче! Жёстче я сказал!       Сжимаю руками изголовье, чтобы с удовольствием подарить ему новые ощущения. Внутри все сжимается, и теперь уже я закатываю глаза, наслаждаясь происходящим. Он царапает мои запястья, а я кусаю его плечи, но тут же, спохватившись, сливаемся в жадном, требовательном поцелуе.       — Доминус!       — Гла… диатор!       Выход на финишную прямую. Бешеные толчки. Вспышка! Настольно сильная, что я вижу фейерверки под закрытыми веками, а дрожь разбивает ощущение реальности в дребезги.       Что скрывает за собой мужчина, закованный в черную кожу, рассекающий город на бешенной скорости в кругу своей банды «Гладиаторы»? Власть? Силу и мощь? Доминирование?       А что скрывает под строгим и сдержанным пальто другой? Может за очками в лаконичной оправе скрывается доброта и милосердие? А может покорность? Ведь на вид он обычный клерк, ничем не примечательный, коих множество.       Что тогда свело нас в первую встречу и держит сейчас? Почему именно он и я? Ведь мы до безобразия разные, однако все же нас кое-что объединяет — нам дико хорошо вместе.       И кто бы мог подумать, что внешность обманчива?       Вот они мы, сношаемся, как звери, влекомые древними инстинктами, что с начала веков требуют хлеба и зрелищ! Боремся, пытаясь урвать каплю власти друг над другом снова и снова, но каждый занимает то место, в котором получает наивысшее наслаждение. Роли распределены еще в нашу первую встречу, когда байк одного почти сбил другого, опрокидывая на задницу. Сколько ругани было, сколько косых взглядов, таящих в своей глубине интерес к его персоне. Тогда он первый раз пришел ко мне во сне. Кончить во сне — та еще шутка! Но он приходил ко мне снова и снова, и на следующее утро меня лучше было не трогать. В конце концов я сдался и начал поиски.       Думал, если пересплю с ним, то это наваждение закончится, но оно лишь набрало силу, и свело меня с ума. Даже сейчас, возвышаясь над ним, двигаясь ему в такт, мне мало его, хочу больше. Впиваюсь в его губы, тяну за волосы, кусаю, а потом, извиняясь, зализываю места укусов. Хочу, чтобы он всегда был со мной, был только моим.       В верхней одежде лежит маленькая коробочка, в ней два кольца, я долго набирался смелости, долго подготавливался, медлил, но не сегодня, не сейчас! Я сделаю это, чтобы это мне не стоило, и как бы бешено не колотилось сердце в моей груди!       На веки вечные, так же обычно говорят, когда… любят кого-то?       Я люблю. Да, я люблю его!       Комната украшена, приготовление окончено, здесь будем только он и я, больше никого, как было всегда. Меня бьет дрожь, но теперь уже от предвкушения и толики нервозности, все должно пройти отлично, но страх отказа всегда маячит блеклым облаком на горизонте. Я был одинок до встречи с ним, но больше не буду.       Звук открывающейся двери опускает мой желудок куда-то очень далеко, но радость затмевает все переживания. Я взбудоражен и счастлив. Сжимаю в руке коробочку, я готов сделать этот шаг, готов войти в новую жизнь рука об руку с моим спутником жизни. Готов.       Но коробочка выскальзывает из моих рук, когда вместо него я вижу Сторцию, у которой залито все лицо слезами. Понятия не имею, что произошло, но сердце сжимается, пропуская удар.       — Он не справился с управлением, его больше нет, Лабель…