Привязанный к твоим лодыжкам

— Мастер? Всё в порядке? — осторожно спросила Асока, склонив голову и озадаченно вздёрнув брови. В конце концов, она редко видела кого-то из взрослых в подобном состоянии: потерянными, запутавшимися, фонящими хаосом на всю комнату для медитаций. Квай-Гон глубоко вздохнул, чтобы успокоить и упорядочить мысли хотя бы до того уровня, чтобы не пугать своего внучатого падавана. — Я… Не думаю, что всё в порядке, Асока, но я с этим справлюсь, — попытался он. — Вы опять поругались с магистром Кеноби? — проницательно заметила она, усаживаясь рядом. Удивительно, как иногда она была похожа на Оби-Вана своей стойкостью и упрямством, хотя даже толком с ним не виделась. Старая обида, что Оби-Ван, получив рыцарство, бросил их всех, сократив общение до минимума, кольнула в груди, но почти сразу была погребена под чувством вины. — Мы не ругаемся с магистром Кеноби, — ответил он Асоке, чтобы отвлечься. — Мы дискутируем на важные темы, по которым имеем противоположные точки зрения. Асока простонала совершенно по-энакиновски, вспыхнув там, где Оби-Ван проявил бы терпение и выдержку. — При всём уважении, Мастер, но это просто… Просто… — Асока подавила парочку татуинских ругательств, которые были готовы сорваться с её языка, всё-таки проявив каплю субординации. — Глупо! Вы воюете, сколько я себя помню. И я вижу что вам плохо после этого. Все это видят! Что бы ни произошло, вы с магистром Кеноби должны помириться! Квай-Гон опустил взгляд на свои руки, покоящиеся на коленях, и глубоко задумался. Асока — падаван Энакина уже пару лет. А до этого она ещё юнлингом вертелась неподалёку, когда Пло Кун пытался пристроить её в падаваны к Квай-Гону. Если она не помнит мира между Квай-Гоном и Оби-Ваном, то… Сколько же времени длится их негласное противостояние? Кажется, началось всё с того, что Оби-Ван после Посвящения в Рыцари взял одиночные миссии и исчез в неизвестном направлении, бросив Квай-Гона с Энакином продираться сквозь паутину новой Ученической связи. Нет, конечно, Квай-Гон уверял себя, что всё правильно, Оби-Ван — взрослый рыцарь и наконец-то свободен. Но ожидание, что, возможно, они могли бы обучать Энакина вместе… Обида, что Оби-Ван не подарил свою падаванскую косу Мастеру, согласно традициям, а просто её сжёг… подтачивали его с каждым днём. И когда Оби-Ван вернулся со своей первой самостоятельной победой, Квай-Гон не смог с этим справиться. Редкими придирками он бесконечно провоцировал Оби-Вана. Тому хватало терпения чтобы просто игнорировать своего бывшего мастера, но когда Оби-Вана посвятили в магистры и взяли в Совет, их дискуссии стали чаще, ожесточëннее, более предметными, зачастую о политике, о Кодексе, о будущем Ордена и Совета. А теперь Квай-Гон узнаёт, что Оби-Ван, наплевав на этот самый Кодекс, трахается с первым попавшимся джедаем в темноте раздевалок! Где-то в глубине души шевельнулась совесть, намекая на лицемерие, ведь, во-первых, Квай-Гон лично призывал к тому, что Кодекс и его правила устарели и должны быть пересмотрены, а во-вторых Кодекс не запрещал секс и даже любовь. Он запрещал эгоистичную, страстную привязанность, что может увлечь на Тёмную сторону. Чего-чего, а как раз этой привязанности Квай-Гон точно не чувствовал в тот роковой вечер. — Извини, Асока, — наконец смог выдавить он из себя. — Я бы хотел, чтобы было по-другому. Чтобы он был рядом с нами, больше проводил бы времени с тобой и Энакином, но… Асока пожала плечами, коснувшись его пальцев своей маленькой ладошкой. — Ничего страшного, мастер. Магистр Кеноби иногда участвует в некоторых миссиях со мной и мастером Скайуокером. Я знаю, что он… Хороший, потрясающий, на самом деле, я столькому хочу у него научиться, — улыбнулась она, транслируя в Силе своё восхищение и трепет перед Золотым мальчиком их Ордена. — Просто я вижу какую-то трещину между вами? Она причиняет вам боль, — Асока сжала его палец крепче, дождавшись пока Квай-Гон посмотрит ей в глаза. — Ему тоже больно, мастер. Не спорьте. Ободряюще улыбнувшись напоследок, она поднялась на ноги и выскользнула из комнаты, оставляя после себя ещё больший Хаос.

***

Знакомая рябь Силы заставила Квай-Гона резко развернуться на каблуках и броситься в лабиринт коридоров, позабыв о своих планах на вечер, которые он обдумывал буквально минуту назад. Толком не осознавая зачем, Квай-Гон летел по вечернему Храму к техническим помещениям, в которых в этот час почти никого не было. Почти. Дыхание Оби-Вана он разобрал ещё до того, как вышел к приоткрытой двери одного из серверных помещений. Оби-Ван, твёрдо стоя на широко раздвинутых ногах, с силой толкался в какого-то тви’лека, нагнув его над столом. Широкая, обнажённая спина, покрытая веснушками и незнакомыми Квай-Гону шрамами, играла мышцами, когда Оби-Ван делал особенно удачное движение, блестела потом, стекающим вниз, к пояснице и крепким ягодицам, с которых почти сползли штаны. — Ох, да, ещё… Магистр! — стонал тви’лек, крепко обвившись лекку о руки Оби-Вана, которые держали его за плечи и толкали назад, сильнее насаживая на член. — Как хорошо-о… От чужого голоса и хриплых вздохов Оби-Вана где-то внизу живота скрутился болезненный ком. Квай-Гон уже не очень помнил, чего именно хотел добиться. Кажется, поймать любовников с поличным и поднять шум на весь Храм за непотребное поведение… Но Оби-Ван так красиво двигался, быстрыми, властными толчками заставляя своего партнёра извиваться и жалобно скулить. Мысль-видение собственной руки на ягодице Оби-Вана настигла Квай-Гона врасплох. Будто наяву он чувствовал, как скользит по влажной, бархатной коже под ткань штанов, как заставляет их упасть вниз к чёрным сапогам, как прижимается стволом между ягодиц и толкается внутрь. Как Оби-Ван наваливается на тви’лека и задыхается от того, как его судорожно стискивает чужая задница, а собственную распирает огромный член. — А-аа-ах! — взвыл тви’лек, будто услышав мысли Квай-Гона, рывком вернувшегося в реальность и тут же споткнувшегося о взгляд Оби-Вана, брошенный через плечо. Квай-Гон не мог пошевелиться, онемев всем телом, наблюдая, как Оби-Ван ускоряет толчки, всё ещё неудобно повернувшись боком, не закрывая глаз, до тех пор, пока нетерпеливое лекку не ткнулось ему в губы, отвлекая внимание. Последнее, что Квай-Гон успел увидеть перед своим побегом, — как Оби-Ван жадно всасывает отросток, и тви’лек под ним с криком кончает, прыская семенем на пол.