Любовь в наказание

      Последнее время Юури чувствовал себя не слишком хорошо. То есть чисто физически его самочувствие было вполне на должном уровне, но вот душевно он порой словно был не в себе, то погружаясь в беспричинное уныние, то раздражаясь сверх меры так, что готов был кого-нибудь убить. Он подозревал, что это все может быть связано с его превращениями в Мао — Короля Демонов. Все же сознательно контролировать его силу Юури пока не мог. И другая часть его (Юури иногда сомневался, а его ли вообще), казалось, жила отдельной от него жизнью и имела собственные взгляды на мир, свою волю и память.       Иногда Юури ощущал отголоски темной энергии, что сигналили ему, словно далекий набат, или незаметно примешивались к его собственным чувствам. Юури был незлоблив, скромен и слаб, Король Демонов — силен и развязан, невероятно мстителен и похотлив. Он диктовал свои правила, он навязывал себя Юури, и у того далеко не всегда хватало сил сдерживать его желания, его напор, его гнев, отрицать коварство того и разного рода грязные помыслы, многие из которых ужасали Юури. Однако он, возможно, наивно полагал, что сможет справиться со всем этим. В конце концов, у него были верные друзья и соратники, на которых всегда можно было положиться.       В этот раз он обедал в каминном зале вместе с тремя братьями: Гвендалем, Конрадом, Вольфрамом и советником Гюнтером, отстраненно обсуждая с ними текущие дела. Аппетита практически не было, и Юури тоскливо ковырял вилкой безупречно приготовленный бифштекс. Он не заметил, как совершенно перестал слушать и братьев, и советника, погрузившись в свои мысли.       Юури словно бы забыл, где сейчас находится, и перестал ощущать время, ему почему-то казалось, что уже наступил вечер: так темно сделалось вокруг него. Хотя, может, это просто тучи затянули за окном ясное небо, и ему показалось?..       Из размышления его вывели вопли Вольфрама о том, что он игнорирует его, такого всего распрекрасного, что не ценит он его, своего жениха, не любит и не уважает! Подобные сцены были делом привычным, Юури даже перестал обращать внимание на все эти выходки суженого-ряженого, повторявшиеся с завидным постоянством. Но в этот раз все было по-другому. В этот раз он начал чувствовать все нарастающее раздражение и желание его прикончить.       В сгустившейся в его поле зрения тьме он ясно видел лишь один объект — Вольфрама. Чувствуя, как в грудь тихонько толкается и, плавно растекаясь по всем утелу, начинает вливаться пульсирующая сила, он глубоко вздохнул и грозно вопросил, не узнавая собственного голоса:       — Чего же ты от меня хочешь?       В этот момент сидевшие напротив него Гвендаль, Гюнтер и Конрад насторожились. Они явственно чувствовали нестабильную силу главного мадзоку, вихреобразно закручивавшуюся вокруг Юури. Вольфрам же, ничего не замечая, продолжал высказывать ему свои претензии по поводу того, что жених не уделяет ему достаточно внимания и, Вольфрам готов в этом поклясться, имеет наглость заглядываться на других мужчин!       Братья и советник Гюнтер, предчувствуя недоброе, попытались одернуть Вольфрама, но куда там. Если Вольфрам поднимал скандал, ему уже трудно было остановиться. Видя, что жених не отвечает на его возмущенные вопли, он взвинтился еще больше, совершенно не желая замечать ни нарастающего раздражения Юури, ни вспышек алого пламени в его глазах, ни того, как он начал меняться в лице.       — И чего же ты от меня хочешь?! — повторил Юури еще более грозно. — Так и быть, я исполню одно твое желание.       — Хочу, чтобы ты доказал свою любовь ко мне! — нагло заявил Вольфрам, ничуть не смущаясь его начавшемуся преображению в Короля Демонов. — Прямо здесь и сейчас! — добавил он, притопнув ногой в нетерпении.       — Хорошо, раз ты так хочешь, — оскалился в кровожадной ухмылке Мао. — Я докажу свою любовь, здесь и сейчас, при всех!       Едва он произнес это, магические вихри подхватили Вольфрама, как беспомощного котенка, подкинули, закружили-завертели и шмякнули на стол перед повелителем, распластав жертву среди закусок. Одним рывком Мао содрал с него всю одежду, распарывая ее демоническими когтями, похожими на кинжалы. Местами он расцарапал и нежную белую кожу Вольфрама, из ран выступила кровь, но Вольфрам был слишком напуган, чтобы это замечать: до него наконец дошло, с каким огнем он играет.       — Отпусти, — попытался сказать он как можно увереннее, но вышло, скорее, жалко.       — С чего бы? — хохотнул Мао. — Сейчас я исполню свое обещание. Ты же сам об этом просил. Так что получишь сполна, пока я добрый, — он снова расхохотался и принялся тискать его при всех.        Братья тактично хотели встать из-за стола и удалиться, но Мао приказал им сидеть и смотреть, как он подвергает жениха ласкам, больше похожим на зверские истязания. После он завалил его на стол, уткнув физиономией в салат, потом, схватив фиал с оливковым маслом, выплеснул все его содержимое между его ягодиц, развел их пошире и, спустив собственные штаны с помощью магии, навалился на несчастного и резво вогнал в него свой огромный демонический член, практически без какой-либо подготовки.        Далее шокированные братья и полуобморочный Гюнтер, подобно загипнотизированным удавом кроликам смотрели, как орущему не своим голосом от боли Вольфраму Мао заткнул рот яблоком и начал беспощадно драть на всей скорости, растягивая его дыру вширь и ввысь. Вольфрам, потеряв всякое самообладание, отчаянно извивался и визжал под ним, словно поросенок, которого режут, ведь внутренности его как будто крутила огромная ветряная мельница, и он чувствовал, как его вот-вот разорвет пополам и вывернет наизнанку, но прежде, чем это случится, он с позором обделается.       Вольфрам стиснул зубы, раскусил яблоко и, наконец, смог его выплюнуть. Он уже успел пересмотреть свои неправые взгляды и даже, презрев гордость, готов был умолять суженого пощадить его, уверив в достаточности доказательств, но Мао останавливаться не собирался. Взыгравшая в нем похоть Короля Демонов требовала выхода. С мстительной радостью он засаживал Вольфраму свой член по самые яйца с такой силой, словно бы желал, чтобы тот вышел с другого конца.       — Зачем же останавливаться? Мы славно повеселимся, но, главное, все присутствующие увидят, как велика моя любовь к тебе. Все, как ты и хотел, — злорадствовал Мао, удерживая его мертвой хваткой.       Вольфрам уже ничего не хотел, кроме одного: поскорее соскочить с демонического члена и бежать, куда глаза глядят, подальше от такого позора, если, конечно, сможет.       Разумеется, братья попытались за него вступиться, но Мао лишь отмахнулся от них, раскидав по всему залу, а советник Гюнтер, видевший, как магия Мао набирает силу, предупредил, что вмешиваться в данный момент крайне опасно, прежде всего, для самого Вольфрама. Их король сейчас был настолько нестабилен, что отвлечение его от изуверского акта любви могло привести к катастрофе.       Скрепя сердце, Гвендаль и Конрад стали ждать, готовясь к самому худшему и держа наготове боевые заклятья, на случай, если им придется пытаться усмирить своего короля. Гюнтер снял со стены меч. Их силы были несоизмеримо малы с мощью Короля Демонов, но их было больше, и они были опытнее в бою, нежели толком еще не научившийся владеть собою Юури.       Тот, поглощенный сущностью Мао, продолжал творить при них бурный разврат, ничуть не заботясь о том, что причиняет жениху ужасные страдания и может его покалечить или даже убить. Он сладострастно насаживал едва остающегося в сознании Вольфрама, вертя его во всех позах, на какие хватало фантазии, и приговаривал, как же он его любит. Прямо больше жизни!       Отвертев хорошенько Вольфрама, Мао развернул его таким образом, чтобы всем присутствующим было лучше видно интимные подробности происходящего, в частности его возбужденный красненький перчик, свидетельствовавший о том, какое удовольствие он все-таки получает, страстно любимый своим ненаглядным женихом.       Мао, продолжая долбить его в зад, схватил торчавший стрелкой вверх член Вольфрама и до боли сжал его, заставив мгновенно кончить. После облизал руку и довольно отметил:       — Ты такой вкусный!       Вольфрам в ответ обессилено застонал. Мао как-то нехорошо улыбнулся и продолжил:       — Я готов попробовать все, что мой обожаемый женишок приготовит, — с этими словами он резко выдернул член из многострадальной задницы Вольфрама и подставил к развальцованной дырке пустую соусницу, притянутую с помощью магии со стола, где стояла чистая посуда. Вольфрам не мог сдержаться и моментально нагадил полную посудину. — Какой превосходный соус! — воскликнул Мао, поднося к носу дерьмо. — Обязательно приправлю им любимые блюда! — он отставил соусницу в сторону. — Кажется, — сказал он, наклоняясь к уху Вольфрама, находившегося на грани истерики, — тебе не мешает облегчиться и спереди. Давай же, порадуй меня изысканным напитком своих чресл! — он схватил со стола пустой хрустальный бокал и поднес к опавшему члену Вольфрама, заставив его помочиться. — Ну же, наполни его для меня! — подгонял он несчастного униженного жениха.       После болтанки, устроенной демоническим достоинством Мао, и резкого опорожнения кишечника жидкость полилась из Вольфрама сама. Он, как и хотел Мао, успешно надул полный до краев бокал, который тот на глазах у шокированных братьев и Гюнтера осушил залпом, с наслаждением выдохнул и заключил:       — Видите, как я люблю своего жениха? С каким удовольствием принимаю все, что он мне дает? Кто после этого посмеет сказать, что чувства мои к нему недостаточно сильны? — Он схватил Вольфрама за волосы и с силой вздернул: — Какие еще тебе нужны доказательства моей любви? Оттрахать тебя перед всем королевством? Ты этого хочешь?       — Прошу, мой господин, — рядом оказался Гвендаль; Конрад и Гюнтер стояли позади него, готовые вмешаться, — оставьте его. — Полагаю, он усвоил урок, — Гвендаль старался говорить спокойно, но внутренне был весь напряжен. Шутка ли, перед ним стоял Король Демонов, который в любой момент мог окончательно слететь с катушек, потому как носитель его силы Юури не контролировал ее должным образом.       — Простите его, Ваше Величество! — умоляюще посмотрел на него Гюнтер.       — Юури, пожалуйста, отпусти его, — попросил Конрад. Под его взглядом Мао смягчился, разжал пальцы, выпуская измученного Вольфрама, и с желчной усмешкой спросил:       — Может, кто-то из вас хочет занять его место?       Все трое, не сговариваясь, дружно шагнули вперед и изъявили готовность, если король того потребует. Именно такого Мао и ожидал, хотя предсказуемость ответа показалась ему невыносимо скучной. Он тут же потерял интерес к происходящему, развернулся и, перед тем как выйти, хлопнув напоследок дверью, кинул:       — Хорошо, только сперва решу, чья задница лучше.       После ухода Мао его тяжелая темная аура долго еще стояла в помещении. Гвендаль и Гюнтер тревожно переглянулись: они чувствовали, что все это — только начало ужасных бед. Если Юури не научится управлять своими силами, их королевство ожидают страшные времена.       Конрад поднял скорчившегося на полу Вольфрама, который вцепился в разорванные штаны и рыдал.       — Пойдем, тебе надо принять ванну.       Он с грустью смотрел на растерзанного младшего брата, на долю которого выпало стать второй половиной для самого Короля Демонов. Ему не следовало вести себя с ним столь дерзко и непочтительно, и уж тем более требовать от Мао доказательств любви, ведь любовь Мао могла быть сущим наказанием.