Чёрная Мадонна

      Перед этим боем Хесус волновался мало. Несмотря на все сложности, Лукас приготовился очень хорошо. Он будто немного вырос в ходе этих тренировок, стал увереннее. Да и в межличностном плане Лукас изменился. Хесус заметил, что он наладил отношения с Кристиной, стал обрастать хорошими приятелями (к слову с одним из них он сейчас был на ринге), да и стал лучше уметь контролировать свой темперамент. Как тут не быть довольным? Вот Хесус и радовался, глядя на подопечного из тренерской зоны.       Бой с Айялой шел крайне увлекательно. Видно было, что оба спортсмена настроены решительно и готовы к поединку. Парни получили по два раунда каждый. Если так дальше пойдет, то будет все восемь. Бой может принести хорошие баллы на пути к чемпионству. Практически тут же завершился очередной — пятый — раунд, в конце которого спортсмены застыли во взаимном захвате, который никому не давал преимущества.       Спортсмены разошлись по углам. Они отдыхали в ожидании решения судей и начала следующего раунда. Хесус получил возможность подойти к Лукасу, который жадно выпил воды из бутылки, пока ассистент утер его лицо полотенцем.       — Молодец, отлично идёшь! — сказал Хесус.       — А зрители как? — спросил Лукас. Его интересовала реакция конкретной зрительницы, а потому Лукас покосился себе куда-то за спину. Там располагались места для особых гостей.       — Сама тебе потом расскажет, — улыбнулся Хесус. — Если хочешь говорить с ней в качестве победителя, то тебе стоит придумать что-то особенное. Айяла понял, что ты делаешь, а поэтому последний раунд у вас — равенство.       Лукас внимательно смотрел на Хесуса, видимо прикидывая как использовать этот совет.       — Попробуй вернуться к своему привычному стилю, но не с начала раунда, — сказал Хесус. Лукас кивнул. — Но и другие варианты рассмотри. Ты хорош в резком и быстром.       Хесус ушел с ринга. По дороге, он вдруг ощутил, что в его сознании что-то меняется. Будто бы все время в клетке он был более собой, чем вне ее. Ощущение странное и, как казалось Хесусу, важное, но разобраться в нем времени не было. Все внимание бою.        Он успел занять свое место в тренерской зоне, к тому моменту как судья объявил, что раунд закончился ничьей. Равенство, о котором он говорил Лукасу подтвердилось и со стороны судей.       Следующий раунд — шестой — остался за Лукасом, а седьмой за Айялой. Оба смогли до крови рассечь друг другу лица и нанести ощутимые удары. Лукас получил по голове, а потому немного шатался. Удар не нарушал правил, тут скорее ошибся с защитой сам Лукас. Айяла подошел к Лукасу спросить о самочувствии, они переговорили, затем пожали друг другу руки.       Публика реагировала на такие проявления очень тепло. У Хесуса создавалось впечатление, что общество в целом устало от агрессии, а потому поединок честных профессионалов был для них глотком свежего воздуха.       Решающий восьмой раунд выглядел так, будто бойцы решили показать все, на что они способны. Он был стремительным, изобилующий атаками, ударами, движением. Хесус уже начал думать, что и тут они разойдутся равными. Лукас нападал, Айяла отбивался, потом наоборот. Новые рассечения, остановка на то, чтобы подлатать обоих спортсменов.       Прямо в момент, когда спортсмены заняли стойку, готовые начать, Хесус заметил, что Айяла тяжело дышит. Оказывается, при высокой интенсивности боя, его не хватает на восемь раундов. Оттуда и взялась эта его тактика топтания на одном месте и просчетов. Хесус не мог подсказать прямо сейчас. Оставалось надеяться, что Лукас и сам заметил.       В самом начале раунда спортсмены не стали спешить. Они примерялись так, будто бой только начался. Потом следовал какой-то неуверенный обмен ударами. Хесус затаил дыхание. Его кольнуло чувство, будто бой потерян безвозвратно. Едва это случилось, Лукас перешел в резкое нападение. Он провел серию ударов, дезориентировал соперника. Затем Лукас резко ударил ногой. Он попал в ухо сопернику, чем сбил его с ног. Айяла не поднялся сразу. Судья тут же подбежал к нему, присел и принялся считать. Лукас все это время нервно бродил рядом. Наконец, судья продекламировал: «Десять». Бой окончился нокаутом. Лукас выиграл один из самых судьбоносных поединков в своей жизни.       Хесус не сразу присоединился к общему веселью на ринге. Он отошел в сторону и устало сел на одно из зрительских кресел. Сейчас прямо на его глазах начало сбываться то, о чем он так долго мечтал — его спортсмен приобретает имя. Лукас стоял в окружении репортеров, его соперник из высшей профессиональной лиги подошел поздравить его, как только получил первую помощь. Он уже больше не парень с прелима, не вечно подающий надежды и перспективный. Лукас — полноценный участник борьбы за чемпионский пояс.       Хесус должен быть счастлив сейчас, а он сидит будто ему кто-то на шею поставил камень. Всему виной пистолет в машине, которую ему дали бандиты, да несколько толстых пачек денег все от них же. А еще это пресловутое якобы его собственное желание работать на Зика Айреса. Хесус прекрасно помнил о том, что оно появилось в результате колдовства, одновременно с этим ничего такого ужасного в этом не видел.       Мысли об уходе из дел больше не занимали всю его голову. Однако это не значило, что Хесус не пытался вернуть их на первый план. Внутри него бурлило чувство, которое мешало ему забыться. Ведомый им, Хесус по чуть-чуть вспоминал, как яростно цеплялся за уход и как разочаровался, когда не вышло. У него получилось. Но магия колдуна Эдуардо будто всасывала все обратно.       Хесус посидел так еще немного, посмотрел на часы и решил присоединиться к Лукасу и компании в раздевалке. Он не спеша пошел туда, чтобы застать веселье в духе раздевалки футболистов, выигравших Чемпионат мира. Здесь были парни из зала, еще какие-то приятели Лукаса и, конечно же, девочки.       Лукас сидел на лавке и разматывал эластичные бинты с ладоней. Рядом стояла гордая Мануэла. Кристина находилась, напротив. Хесус обратил внимание, что дочь заново научилась по-настоящему участвовать в происходящем. Она, конечно, не перестала выдавать мечтательный, горящий взгляд полный любви к своему загадочному Франсиско, но сейчас так живо беседовала и явно не теряла нить повествования.       — Поздравляю, Лукас! — Хесус протянул ему руку.       — Спасибо, тренер! — Лукас бросил свое занятие, встал и принялся пожимать протянутую ладонь. — Я бы не выиграл, если бы не ты!       Когда Лукас становился сентиментальным, он выглядел крайне забавно — брови домиком, краснеющие щеки и такое легкое кивание головой. Но благодарность была искренней, а потому Хесусу было приятно. Лукас все также смущаясь немного помешкал, а потом буквально схватил Хесуса, с целью объятий.       — Праздновать собираешься? — спросил Хесус. Он похлопал Лукаса по плечу и аккуратно отстранил.       — Не сегодня, — сказал Лукас. — У меня все еще побаливает голова, я думаю прямо сейчас поехать в травмпункт.       — То есть, так думает Мануэла и его заставляет, — сказала Кристина. Она нервно сложила руки на груди.       Хесус смерил Лукаса напряженным взглядом. Он выглядел совершенно нормально, только усталым. Однако Мануэла была права. Такие боли в мире магии — не шутка.       — Слушай ее, — строго сказал Хесус. — Она просто не знает, что в твоей голове пусто, а поэтому переживает.       Лукас насупился, но улыбнулся шутке.       — А ты домой? — спросила Кристина.       Хесус не сразу нашел, что ответить. Он собирался далеко не домой. В тот раз, когда Кристина пытала его допросом в собственном кабинете, Хесус под воздействием заклинания выдал ей полуправду про Амаль.       Их конец недели выпал на сегодня, именно на тот день, когда Лукас вышел на бой с Айялой. Нет между ними пока вообще никаких отношений, и не факт, что будут. Он просто выдал ту версию, которую его мозг предпочел выдать, чтобы не затронуть тему Зика.       Сейчас Хесус все еще надеялся ее застать. Каким-то неясным образом Амаль его зацепила. Нет, никакой любви с первого взгляда — для этого он слишком взрослый. Просто ее образ так или иначе занимал его мысли.       — Пока не решил, — Хесус не захотел при всех говорить на эту тему.       Кристина многозначительно кивнула. У нее глаза заблестели любопытством. Все, что сделал на это Хесус — молча улыбнулся. Он попрощался с Лукасом и девчонками, переговорил с Пабло и поспешил выйти из здания, где проходил бой на улицу.       Не успел он сделать и пары шагов, как к нему подошли несколько человек. Если бы не бейджики, диктофоны и, даже, видеокамера, то Хесус бы приготовился драться. К удивлению, своему он обнаружил, что его окружили журналисты. Хесус привык с ними общаться, но в формате пресс-конференций. Такое внимание было излишним.       Хесус уделили им немного времени, но скорее от неожиданности, чем потому что правда хотел общаться с прессой. Насколько вообще он имеет право светить лицом на камеру в своем-то положении?       К счастью, журналисты отстали быстро. Судя по вопросам, интерес они испытывали все еще чисто спортивный, причем в прямом смысле этого слова, а потому отвечал Хесус почти не задумываясь. Уже по пути к своему мотоциклу он подумал, что вот оно — еще одно изменениях с Лукасом статуса. Очевидно, что раз Лукас становится известным спортсменом, то Хесус — тренером, способным воспитать такового. Правда, их известность пока что — явление локальное. И тем не менее нет никаких гарантий, что это не взбесит Зика, а этого человека многое раздражает последнее время.       Хесус сел на мотоцикл, подумал, что с учетом внимания надо бы обзавестись собственным автомобилем, не имеющим отношения к криминальным вылазкам. Был поздний вечер. Улицы Либертад зажглись теплым желтым светом. Хесусу казалось, что город именно в такой атмосфере больше напоминает Латинскую Америку, чем днем. Кем бы он был, если бы его родители остались в Хуаресе? Были бы сейчас живы его братья и сестры? Именно эти вопросы вдруг заняли его мысли.       Вспоминать прошлое внезапно заставляло настоящее. Зик и его дети, которых он втянул в криминальный бизнес. Сам Хесус столько раз зарекавшийся от дел с бандами, который попал от одной из них в зависимость. Будущее его семьи из-за этого. Хесус отлично помнил, что последний раз, когда занимался чем-то незаконным — потерял Эсме. Даже представлять не хотелось, кого он потеряет на этот раз.       Хесус постарался отключить тревожные мысли. Он оставил мотоцикл припаркованным неподалеку и уже через пару минут вошел в бар «Чиуауа». В помещении как всегда было людно, под потолком завис сигаретный дым, в углу привычно пели мариачи. Хесус внимательно оглядел собравшихся. Он искал Амаль.       Черные волосы, зеленые глаза, спортивная фигура в плотно облегающей одежде нигде не мелькнула. Хесус вздохнул. Чтож досадно, что он опоздал. Постояв еще пару минут в нерешительности, Хесус все же лениво пошел к бару.       Он заказал мескаль, как и в тот раз, скорее, чтобы оправдать свое здесь нахождение, чем чтобы пить. Мимо прошли какие-то мужики, отчетливо напоминавшие членов банд. Хесус невольно на них покосился. Один из мужиков это увидел и сдвинул брови. В прежние времена, когда Хесус был просто владельцем спортзала и тренером, он не избежал бы драки. Сейчас ситуация закончилась тем, что второй из пары мужиков бандитской наружности, что-то шепнул своему товарищу. У того изменилось лицо. Он покосился на Хесуса с опаской и вместе с приятелем прошел мимо.       Сделалось как-то совсем грустно. О нем пошла какая-то информация в криминальных кругах. Скорее всего, типы знают, на кого он работает. Хесус отпил из принесенного барменом стакана.       — Ты чуть не опоздал, — Хесус услышал знакомый грудной голос и на мгновение застыл. Он обрадовался сильнее, чем предполагал.       Амаль стояла за спиной и не спешила входить в зону его видимости.       — Если так ты учишь меня близости, то не больно-то это хорошая вещь, — вновь сказала она.       Хесус повернулся.       — Нет, — ответил он. — Я правда чуть не опоздал. К близости это не имеет никакого отношения.       Амаль склонила голову. Она выдала загадочную полуулыбку. Хесус использовал паузу, чтобы внимательнее рассмотреть ее. Сегодня она выглядела немного иначе — макияж тяжелее, вместо джинс и майки — обтягивающее платье с чуть приоткрытыми плечами, гладко-уложенные волосы. Хесус засмотрелся на круглый кристаллик, который блестел прямо в ложбинке между ключицами.       Хесус почувствовал, как на секунду перехватило дыхание. Как-то она умела быть привлекательной даже при том, что будто бы вообще не старалась. Ее небрежность интриговала Хесуса.       Амаль по-хозяйски прошествовала к барной стойке и села на барный стул напротив Хесуса. Она не скрывала интерес. Бесцеремонно и открыто Амаль скользила взглядом по его лицу, плечам и торсу.       — Я даже расстроилась, когда подумала, что ты не придешь, — сказала Амаль. Она положила одну руку на стойку. — Надо признаться ты зацепил меня сильнее, чем я могла предположить.       Амаль сверкнула своими зелеными глазами. Хесус почувствовал, как поднимается жар то ли в воздухе, то ли внутри. В Амаль удивительным образом сочеталась прямота и скрытность. При этом от ее речей и под ее взглядом Хесус ощущал себя раздетым.       — Значит, я не зря торопился, — сам он не спешил вести себя аналогично. Все-таки это не его стиль. Амаль же была очевидно настроена тем же образом, что и в прошлый раз. «Интересно, удастся ли склонить ее к другой линии поведения?» — подумал Хесус.       Амаль вдруг мило улыбнулась и заправила за ухо прядь коротких волос. Затем она стрельнула в Хесуса взглядом.       — То, что мы делаем может считаться долгим разговором ни о чем? — спросила она.       — Нет, — Хесус улыбнулся. — Это не более чем обмен любезностями.       Амаль усмехнулась.       — Я все также ничего в этом не понимаю, — сказала она. — Никогда не была хороша в свиданиях.       Хесус вспомнил их знакомство и то, как она без особых колебаний предложила ему с ней уехать. Тогда впервые женщина откровенно пыталась его снять. Причем Амаль делала это с таким напором и уверенностью, который обычно свойственен мужчинам.       При мыслях об этом Хесус невольно покраснел, а сам подумал о том, что тогда никакого стеснения Амаль не испытывала. Она вела так, будто это естественно. Зато сейчас, когда речь идет скорее об общении из взаимного интереса, стесняется.       — Я в этом тоже не спец, — сказал Хесус. — Мое последнее нормальное свидание было по ощущениям в прошлой жизни.       — С твоей женой? — спросила Амаль, пытливо на него взглянув.       — Да, это было с ней, — ответил Хесус. Он подумал, что сказал ее имя слишком мягким тоном, но Амаль не выглядела так, будто это заметила. — А ты входишь во вкус. Этим люди обычно и занимаются, прежде чем история найдет продолжение.       — Это не трудно оказывается, — сказала Амаль с улыбкой. — Или ты просто хороший учитель.       — Я — тренер, тем и зарабатываю на жизнь, — сказал Хесус. Он покрутил в ладонях стакан с недопитым алкоголем.       — Признаюсь честно, я видела бой твоего спортсмена, Лукаса, — сказала Амаль поспешно, будто догадалась, что Хесус хочет спросить, чем занимается по работе она. — Я потому и думала, что ты не появишься сегодня.       Хесус удивился. Он, видимо, так активно вздернул брови, что Амаль пришлось объяснять, откуда такие познания и пристрастия:       — Люблю брутальный спорт, — сказала она. — По мне, так именно такое занятие достойно настоящего мужчины.       — Сочту за похвалу, — сказал Хесус. Его не слишком удивил ее ответ. От Амаль можно было ожидать чего-то подобного, насколько он мог судить о ней вообще.       Амаль вдруг наклонилась ближе к нему так, что можно было ощутить пряный запах ее парфюма. Острый, как и она сама.       — Возвращаясь к теме обучения, — сказала она почти что ему на ухо. — Я не смыслю в чувствах — это так, но если ты научишь меня этому, то я просто обязана буду научить тебя таким возможностям их физического проявления, о которых ты мог даже не слышать.       С этими словами, Амаль отпила из его же бокала — немного, но сделала это показно, будто вторгается в его личное пространство чуть глубже, чем можно. Пришлось сильно постараться, чтобы не поддаться ей и не упустить свое сознание. Кто только с этим самым сознанием не играет последнее время.       Хесус решил, что из бара надо срочно куда-нибудь уходить, а потому в ответ на такое более чем недвусмысленное замечание предложил ей всего лишь поехать покататься на мотоцикле. Амаль немного помедлила с ответом. Она очень странно огляделась вокруг, будто искала глазами чьего-то одобрения или давала команду. После согласилась — очень уверенным тоном хозяйки положения.       На выходе из бара Хесус взял Амаль за руку. От прикосновения она дрогнула, а потом сжала его ладонь так, будто оставляет на нем метку. Хесус обернулся и встретился взглядом с ней. Амаль смотрела на него будто только что вновь узнала, будто только что они стали ближе. От такого спектра эмоций кружилась голова, а потому вдохнуть влажный и прохладный ночной воздух Либертад, было вдвойне приятно.       За то время, пока Хесус работает на Зика, он успел довольно хорошо изучить окрестности города. Поэтому после недолгой поездки по городу, Хесус свернул в сторону дороги ведущей на север. Чем севернее от Либертад — тем выше горы. Между ними залегают деревушки, узкие реки и дороги. Из-под крон джунглей тут и там вырываются туманные облака.       Амаль сидела сзади, обхватив его обеими руками за талию. Как и все остальные ее движения — это было не менее уверенным. В какой-то момент она прильнула плотнее к его спине и положила подбородок ему на плечо. Движения вышли так женственно, что у Хесуса по коже мурашки побежали. Он определенно никогда раньше не встречал такую необычную женщину. Едва он подумал об этом, сердце странно перехватило. Кажется, что он попался на еще один крючок причем на ровном месте.       Недалеко от Либертад на склоне невысокой горы была большая смотровая площадка. Туда можно было подъехать на разном колесном транспорте. Хесус повел свой мотоцикл туда. Он заметил, что всю дорогу Амаль поворачивала голову, чтобы разглядеть окрестные пейзажи. Интересно, сколько она живет в Либертад? Такое чувство, что не долго.       Они заехали на место для парковки чуть ниже смотровой площадки. Амаль в своей самостоятельной манере не стала дожидаться пока за ней поухаживают. Она слезла с мотоцикла так, будто сама часто его водила, и стала прохаживаться, пока Хесус занят своим транспортным средством. Он поглядывал на нее со стороны. Когда Амаль думает, что ее никто не видит, ее лицо становится расслабленным, будто она отдыхает от демонстрации чувств и эмоций. Еще одна непонятная странность в копилку.       Наконец, Хесус подошел к ней, взял под руку, и они пошли вверх по небольшому склону. Путь заканчивался на широкой площадке мощеной мелкими камушками. По ее периметру находился кованый забор и круглые фонари. Хесусу нравился таинственный свет, который они создают. Почти такой же таинственный как его спутница.       Они подошли к забору. За его пределами в долине, которая простиралась далеко к горизонту лежал Либертад. Отовсюду к городу подступали клочья белого густого тумана. С этой точки город был похож на сказочное место. Жаль, что от сказки там осталось не много.       Амаль недолго в молчании смотрела на город. Затем она повернулась и взглянула на Хесуса пристальным глубоким взглядом.       — Здесь красиво, — сказала Амаль. — С моим ритмом жизни, я бы не попала в это место еще как минимум лет сто, если бы не ты.       — Я рад, что тебе понравилось, — сказал Хесус. — Если честно, то я импровизировал на свой страх и риск.       Амаль заулыбалась. Она смущенно посмотрела в сторону.       — Приятно, когда ради тебя кто-то рискует, даже если это мелочи? — спросил Хесус. Он заглянул ей в глаза, чтобы она точно поняла, что он имеет ввиду этим вопросом.       — Да, — ответила Амаль. — И я кажется начинаю понимать, что значит эта твоя близость, чувства и все такое. Признаюсь, что я бы хотела и дальше испытывать то, что сегодня.       — Что именно? — серьезно спросил Хесус.       — Я как на допросе, честное слово, — фыркнула Амаль.       — Это нормально, знаешь, взрослые умеют не только чувствовать, но и выражать это словами, — сказал Хесус.       — А ты довольно хорошо разбираешься в таких вещах для мужика из спортзала, — усмехнулась Амаль.       Хесусу не впервой было слышать такие скептические укоры. Будто если он спортсмен, значит он туповат в проявлении чувств. Расхожий стереотип.       — Меня этому жизнь научила, — сказал Хесус.       Амаль ушла от ответа на его вопрос. В образовавшейся тишине Хесус заметил, что они встали близко друг от друга. Будто их магнитом притянуло. То ли атмосфера, то ли какая-то магия, то ли еще какие-то неведомые силы его заставили, но он потянулся к ней всем телом. Амаль тоже подалась вперед.       Хесус положил руку ей на затылок, запустил в волосы пальцы, а другой ладонью за талию прижал к себе. Их губы соприкоснулись одновременно. Получилось так волнующе, будто они в каком-то едином порыве решились на этот поцелуй. Амаль обвила его руками. От этого немедленно стало жарко. Если бы можно было еще плотнее ее обнять, Хесус бы это сделал.       Казалось, что они вечность вот так провели, но то было лишь обманом сознания. Они отстранились. Амаль прикусила губу и лукаво на него посмотрела. Вот тебе — вместо тысячи слов, будто бы читалось в этом взгляде.       — Если решишь сбежать от меня после этого, то я за себя не ручаюсь, — сказала она с улыбкой, но зловещим тоном. Хесус расценил это, как то, что Амаль согласна с ним встретиться вновь.       — Либертад — город маленький, — усмехнулся Хесус. — Да я и не предполагал.       Амаль подалась вперед, будто для того, чтобы вновь его поцеловать, но вовремя сдержалась. Кажется, впервые за последнее время Хесус встретил женщину, с которой может что-то выйти. По иронии судьбы это произошло ровно тогда, когда в его жизни все встало с ног на уши.       Они вернулись в Либертад, когда над городом все еще стояла плотная темнота. Хесус оставил Амаль у бара. Она сослалась на то, что живет от него не далеко. Хесус не слишком в это поверил. Амаль и с первого раза, и сейчас, казалась ему скрытной, а потому в ее стиле было не дать ему понять, где она живет.       Хесус вернулся домой вскоре после этого. Его телефон молчал, а значит Зик в его услугах не нуждался. Затишье казалось Хесусу настораживающим, но он честно признался сам себе в том, что не настолько привязан к Зику, чтобы о нем тревожиться. К тому же, Хесусу нравилось ощущение возвращения к обычной жизни в отсутствие необходимости ездить туда-сюда по делам мафии.       Этой ночью Хесусу, тем не менее, не удалось крепко уснуть. Обострились все сомнения, который удавалось игнорировать днем. На пробежку Хесус уходил под возобновившиеся мысли о своей проблеме — работе на бандитов и прямая магическая зависимость от них. К тому же, он вспомнил, что сегодня выборы в генеральные прокуроры. Судя по тому, что он слышал из разговоров урывками, да и по речам одного из кандидатов, у Зика намечаются большие проблемы. В другое время Хесус был бы только за то, чтобы их наконец разогнали — неважно засадив за решетку или застрелив при попытке сопротивления, да пусть даже просто не давать им вести свой криминальный бизнес. Сейчас ему оставалось только переживать, что будет тогда с ним.       Над ним вновь нависла опасность получить срок и другие проблемы с законом. Только вчера Хесус думал, что встретил так сильно заинтересовавшую его женщину не вовремя, а сейчас до него дошло, что не только это пришло к нему не в нужный час. Еще и некоторая значительная известность появилась не кстати.       Когда Хесус вернулся домой, он обнаружил Кристину, которая сидела на кухне и задумчиво смотрела на что-то на столе перед собой. Вчера он даже не заметил, что она дома. А это было так, судя по тому, что Кристина занималась своим пока не ясным Хесусу делом в домашней одежде и с небрежным хвостом.       — Чем занята? — спросил Хесус. Он вошел в кухню и посмотрел на стол, проходя мимо Кристины к шкафчикам, чтобы налить воды. Перед ней лежали гадальные карты. Их тяжело было с чем-то спутать из-за их формы и необычных рисунков на лицевой стороне.       Кристина испугалась. Она очевидно не заметила, как Хесус пришел домой. Кристина вскинула руки, а потом спешно попыталась закрыть ими карты, но было уже поздно.       — Да, так… Вот карты изучаю, — сказала она растеряно проводя над раскладом рукой.       Хесус налил себе воды из стеклянного кувшина, а затем тут же подошел к столу, чтобы рассмотреть карты внимательнее. Желтая от времени бумага и странные рисунки, в необычном для вообще любых карт.       — Необычная колода, — заметил Хесус. — Откуда она у тебя?       Да, он не разбирался в картах, не мог отличить одну колоду для гадания от другой, да и не имел никаких способностей, чтобы вступать с ними во взаимодействие. Но он помнил ту самую колоду карт, которую Эсме оставила Кристине в наследство.       Хесус долго ее хранил прежде, чем отдать дочери. Иногда в первое время после смерти жены он перебирал эти карты, хоть Эсме на них и не гадала. Ничего общего с лежащими на столе они не имели.       Кристина очень густо покраснела. Она замешкалась, но все же сказала:       — Купила в одном магазинчике.       — Дорого? — спросил Хесус. — Судя по всему это старинные карты.       Тут Кристина покраснела еще больше, а затем вжала шею в плечи. Хесус с досадой подумал о том, что она опять готовится соврать, причем не первый раз за последнее время. Как-то в ее этой новой пагубной привычке виноват ее таинственный Франсиско. Хесус испытывал непреодолимое желание его ударить при встрече.       — Нет, продавец не оценил ценность этих карт, — сказала Кристина. — Ими могут пользоваться только брухо или те, у кого они были в роду. Видимо он не думал, что такие есть в Тэрра Мадрэ.       — Наверное, это так, — сказал Хесус. — Как твои успехи?       Кристина оживилась, решив, что он поверил. Хесус вдруг подумал о том, что их привычка друг друга обманывать возникла подозрительно одновременно.       — Пока что мне тяжело, — сказала Кристина. — К картам прилагается инструкция.       Кристина взяла в руки блокнот в кожаном переплете.       — Там все написано по-испански, — продолжила она. — Но это вольный перевод или что-то типа того. Фразы очень витиеватые. А еще символы на картах. Некоторые похожи на те, что есть в картах таро, но значения сильно разнятся.       Кристина взяла карты в руки, немного их перетасовала, переложила в одну руку и принялась перелистывать большим пальцем. Хесус не перебивал ее, только внимательно слушал и наблюдал. Он решительно ничего не понимал в гаданиях, картах и магии брухо, а потому даже не знал, что спросить.       — Вот, например, — сказала Кристина. С этими словами она выудила из колоды карту с изображением пары. Мужчина и женщина изображались перевернутыми — ноги напротив головы друг друга — и по разные стороны от какого-то клубка. Нити от клубка соединяли запястья их левых рук. По краям карты были какие-то узоры, имитирующие дым. — Похоже на «Любовников» из карт таро, но называется «Поцелованные духами». Я никак не могу понять, что значит описание к этой карте. В тетрадке сказано, что те, кому она выпала вроде как избраны делить судьбу с кем-то. Что не будет им покоя, пока не будут бок обок, но, что если нарушат какие-то правила, то рискуют друг друга уничтожить. Я даже не понимаю, это обо всех взаимоотношениях или только о романтических.       Хесусу тем более не было это ясно.       — Похоже на очень конкретное предсказание, но не без местных общинных легенд брухо, — заметил он тем не менее.       Кристина задумалась.       — Да, это точно, — сказала она, склонив голову. — Я ведь ничего толком не знаю об их особых магических законах. Может это как-то их касается…       С одной стороны, Хесус был только рад, что она интересуется своими способностями. С другой стороны — интерес весьма неожиданный. А еще это может быть опасно. Она покупала карты (или у кого-то брала их) и об этом вполне мог прознать кто-то из банд. В конце концов, Хесус и сам также попался.       — Удалось уже что-то предсказать? — спросил он.       Кристина вновь принялась перелистывать карты. Наконец, она достала одну и положила рядом с уже показанной ранее. Изображение на ней Хесус узнал без труда — Санта Муэрте.       — Вот эту карту я как-то вытащила, когда по новостям показывали интервью с Марсело Ходояном, — сказала Кристина. — Я тогда еще не знала значение карты. Оно описывается как «неизбежность, рок, фатальная смерть». Если карта выпадает, значит человеку что-то предначертано и избежать этого никак нельзя. Как мне показалось, особенно, если предвидится что-то плохое, вроде смерти.       — Смерти? — переспросил Хесус. Он насторожился. Кристина только что говорила о Марсело Ходояне — важном человеке в предвыборной кампании, да и в судебной системе страны.       — А ты не знаешь? — аккуратно переспросила Кристина. — Вчера его убили, прямо во время финальной речи.       Хесуса поразила эта новость. Он застыл с выражением лица где отражался то ли ужас, то ли смирение, то ли все на свете. Это сделал точно не Зик. Каким бы он ни был, но это не его методы. Зик — не публичный криминальный барон. Он любит, чтобы все его дела и связи оставались в тени. Зик и его ангелы — будто пираньи, притаившиеся в мутных тихих водах. Такие показные убийства — не их стиль.       Будут ли у Зика какие-то проблемы из-за этого? Скорее всего. Будет ли это иметь отношение лично к Хесусу? Определенно. Очевидно, что тихие будни заканчиваются. Хесус сказал что-то про то, что ему надо в душ, а потом в спортзал. Он встал и уже направлялся к выходу из кухни.       — А ты никогда не спрашивал бабушку о ваших предках? — вдруг спросила Кристина его уже в спину.       Хесус повернулся к ней и очень пристально посмотрел.       — Нет, а почему ты спрашиваешь? — сказал он.       Кристина пожала плечами.       — Ты ведь из Мексики, вдруг у тебя есть какие-то колдуны в роду, — сказала она. Хесус вздохнул. Его детство не было переполнено долгими задушевными разговорами, а вопросы о магии, которая имеет отношение к его семье, хотелось спрашивать в последнюю очередь. И Кристина знает об этом прекрасно.       — Мы этого скорее всего никогда не узнаем, — туманно ответил Хесус. Кристина понимающе кивнула, но в глазах ее застыла досада.       Что такого с ней происходит, что она так активно интересуется вопросами семьи и собственной магии? С чем она имеет дело? Ощущение того, что здесь что-то неладно только усилилось после разговора с дочерью.       Хесус постарался ни о чем не думать пока принимал душ и собирался в зал. Получилось вполне успешно. Да и работа, как и всегда, поглотила его с головой. Хесус пока не знал, кто будет следующим соперником Лукаса. Вчерашний бой вывел Лукаса в рейтинг десяти основных претендентов значит ему предстояли поединки в рамках этой десятки. Хесус посмотрел результаты других боев, прошедших в вчера и в пятницу. Он прикинул приблизительно потенциальных соперников Лукаса, но для полной картины нужны были сегодняшние победители.       Пока Хесус ничего не знал точно, он не мог заниматься планами на тренировки. Поэтому он занялся счетами, корреспонденцией и, даже, заглянул в электронное письмо от Пабло. Он ненавязчиво прислал предложения о рекламе. Хесус скептически и вскользь их просмотрел: там были одни сплошные спортивные товары. «Пусть потом Лукас посмотрит. Это же ему светиться на рекламных материалах», — подумал Хесус. Его скорее всего застрелят, если сунется в это сам.       — Так и думал, что ты работаешь в воскресенье, — послышался голос со стороны двери.       Хесус поднял на Лукаса удивленный взгляд.       — Накопилось много дел, — ответил он. — А ты что тут делаешь? Ты же вчера только бой провел, да еще и к врачу после него поехал. Как ты, кстати, что тебе сказали?       — Все нормально, дали обезболивающее и отпустили, — ответил Лукас максимально беспечным тоном. — Вот решил размяться сегодня, а потом отпроситься на пару дней.       — А что, у тебя дела какие-то? — спросил Хесус. Он все еще думал о том, что Лукас мог приврать о своем здоровье. В среде бойцов из мира магии такое часто случается. Они думают, что застрахованы от любых таких неприятностей только потому, что умеют исцеляться.       — Да так, есть кое-что… — Лукас густо покраснел. Значит дела у него точно романтические.       Хесус понимающе кивнул и не смог сдержать улыбку. Чем более тесными были его отношения с Мануэлой, тем меньше была вероятность, что Кристина его прикончит за то, что он лезет к ней и ее этому Франсиско.       — Ну раз кое-что, то тогда конечно, можешь взять пару дней, — сказал Хесус тоном полным серьезности. Лукас надулся. Он хотел что-то сказать, но Хесус остановил его от нелепых оправданий. — Если без шуток, то ты заслужил.       Лукас весь просиял, поблагодарил Хесуса и ушел разминаться. Хесус покачал головой и вернулся к работе. Лишь бы только Лукас не встрял в какие-нибудь новые неприятности за эти пару дней.       После разминки Лукас все-таки захотел провести спарринг и всем своим видом дал понять, что не стоит переубеждать его делать это. Хесус, впрочем, не собирался протестовать. Самому размяться в клетке не помешало бы.       После недолгих приготовлений они уже стояли друг напротив друга в восьмиграннике. Хесус подумал, что по ощущениям лет сто этого не делал. Сколько спаррингов за последнее время было отдано Хосепу? В нем вдруг взыграло негодование. То, что его буквально не пускают заниматься своей жизнью и любимым делом — а спорт это определенно таковое — заставляло его упорствовать. Весь его напор, правда, натыкался на незримую стену заклинания колдуна Эдуардо.       Эти мысли заставляли Хесуса проводить тренировочный бой с Лукасом так, будто это настоящий поединок. Он понимал, что нельзя применять излишнюю силу, чтобы ненароком не травмировать Лукаса, но отдавать превосходство и скорость он не спешил.       В первые минуты Лукас будто даже растерялся и ушел в глухую оборону. После серии довольно точных ударов, приходившихся по рукам в защитной позе, да по корпусу, Хесус отступил. Лукас восхищенно посмотрел на него.       — Будь это настоящий бой — ты меня бы в первом раунде уделал! — сказал он с восторгом. — И это даже без сложных приемов.       — А ты думал, что я совсем старикан, что ли? — Хесус усмехнулся. — Это у людей в моем возрасте уже карьера кончается, а тут — нет.       Лукас понимающе кивнул. Они заняли стойки, готовясь к новому раунду.       — Не думал вернуться? — спросил вдруг Лукас.       — Нет, — Хесус хорошо знал ответ на данный вопрос. — Мне больше по душе воспитывать бойцов.       Лукас улыбнулся. В этот раз он напал первым. Хесус принял пару ударов, но сумел увернуться, прежде, чем Лукас его загонит в угол. Мысленно он вновь уперся в ту самую стену. Хесус не хотел отступать, тем более он озвучил Лукасу то, что считал главным делом своей жизни. И сейчас перед ним, уверенно ведет бой парень, который стал его результатом. Лукас мог бы стать кем-то вроде Рамона и бесславно сгинуть на улицах Либертад. Хесус ему помог и сделал из него не только спортсмена, но и достойного парня со всеми перспективами. Только ради этого стоит хоть каким образом избавиться от этой пресловутой стены в сознании.       Хесус отклонился, чтобы избежать удара в челюсть. Лукас замешкался и позволил Хесусу повалить себя на пол. Хесус провел захват с выворотом руки и тут же отпустил парня. Лукас поднялся.       — Ни на секунду не теряй бдительности, — сказал Хесус. — Ты теперь в высшей лиге, там тебе такое с рук не спустят.       — Понимаю, — Лукас потер руку, покрутил плечом и вроде бы убедился, что все в порядке.       Снова стойки и изготовка к бою. Лукас вновь напал, причем с высокой скоростью. Удары не получились. Пару минут они просто кружили по октагону, пока Лукас вновь не решился на атаку. В этот момент Хесус вдруг вспомнил то чувство тогда в ночь боя. Он вышел на ринг к Лукасу и ощутил, как магия Эдуардо отступает. Вне всякого сомнения, это так и было.       Значит заглушки и заклинания ослабляют! Мысль оказалась таким открытием, что Хесус совсем забыл, что ведет бой. Сам нарушив свой совет, он проявил невнимательность. Лукас целился то ли в челюсть, то ли в скулу, а попал чуть выше уха. Хесус буквально увидел, как темнеет в глазах. Он куда-то провалился, будто все вокруг заволокло плотным дымом. Странным образом Хесус находился без сознания и это понимал. Его от полной отключки держала какая-то неведомая сила. Он будто лежал на какой-то зыбкой почве.       Вдруг ему страшно захотелось провалиться дальше. Будто если он этого не сделает, то ему не станет лучше. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы постепенно просочиться сквозь непонятную поверхность, которую он всем своим нутром ощущал. Затем он потерял сознание окончательно.       Происходившее внутри его головы казалось быстротечным. Хесус открыл глаза. Перед ним плясали и плавали какие-то цветные пятна. Сквозь вакуум он слышал голоса. К горлу подступил приступ тошноты. Голова страшно кружилась. Пятна никак не хотели приходить в адекватное состояние. Хесус чуть было снова не отключился, но что-то заставило его этого не делать.       Хесус принялся глубоко дышать. Он чувствовал, как с каждым вдохом приходит в себя. Постепенно он ощутил, что на его лице держат специальную маску, похожую на кислородную в человеческих госпиталях. Перед глазами материализовался образ фельдшеров скорой помощи. Сквозь отступающий звон в ушах и тошноту, до Хесуса стало доходить, что он дышит кислородом специально обогащенным целительной магией. Тут же он возрадовался прогрессу магической медицины, так как очевидно получил значительную травму.       Врач убрал маску, попросил его сосчитать пальцы. Хесус дал правильный ответ. Доктор кивнул с серьезным лицом и остался этим очень доволен. Он принялся убирать аппарат экстренно помощи в специальный контейнер. Второй фельдшер помог Хесусу сесть.       — Ваши способности к исцелению и первая помощь справились с сотрясением, — констатировал он. — Но направление на обследование мы все-равно выпишем. Настораживает то, что без сознания вы находились несколько минут подряд.       Видимо эти несколько минут Хесус пытался бороться со странной пеленой у себя в сознании. Врачи еще раз осмотрели его, прежде, чем вручить направление и удалиться.       — Поехали в больницу прямо сейчас, — к Хесусу тут же подступил Лукас. У парня был испуганный и виноватый вид.       — Мне это сейчас ни к чему, — сказал Хесус. Он чувствовал себя неважно, но не настолько плохо, чтобы немедленно ехать к врачу. — Но я ценю твое беспокойство.       Лукас пристально посмотрел на него. Он чувствовал свою вину в случившемся, а потому хотел помочь.       — Я не знаю, как так получилось, — проговорил парень растерянно.       — Я сделал так, как не велел тебе буквально минутами ранее произошедшего, а потому я сам и виноват, — сказал Хесус. — Теперь ты хотя бы видишь, что бывает, если считать ворон во время боя.       Лукас сдавленно улыбнулся.       — Точно не едем? — спросил он.       Хесус задумался. Он чувствовал легкое головокружение, все вокруг казалось не вполне настоящим — как после слишком долгого дневного сна, но это могло подождать до другого дня.       — Хватит с меня на сегодня врачей, — ответил Хесус.       — Ладно, — Лукас согласился неохотно. — Но я бы на твоем месте хотя бы на работе не стал оставаться.       — Дельный совет, — сказал Хесус. Он попытался кивнуть, отчего головокружение немного усилилось. — Так я и поступлю.       Хесус наспех закончил свои дела, поговорил с администратором, которым сегодня была Мария и пошел домой. Всю дорогу до дома он надеялся, что Кристина ушла. Ему страшно не хотелось ее тревожить. Поэтому Хесус впервые за последнее время буквально крался к себе же домой, стараясь быть незаметным, чего по признаниям Кристины он патологически не умел.       В квартире было тихо. Хесус с минуту постоял в коридоре, затем прошел по коридору заглянув в кухню и в комнату Кристины. Дочка куда-то ушла, значит можно было выдохнуть. Хесус еще на минуту замер, прикидывая, что ему стоит сейчас сделать первым.       Не в его природе было просто так валяться без дела. Даже плохое самочувствие его не могло заставить этим заниматься, а потому он выбрал пойти в душ, где стоя под струями воды ощущал свою голову удивительно горячей. Такой, что попадала на нее вода прохладная, а стекала уже теплая. Странное ощущение. Как и многие в последнее время.       Хесус постарался ни о чем не думать. Да и не получалось в свете полученной травмы. Сколько еще его способность к исцелению будет над этим возиться? Хесус невольно позавидовал ангелам, на которых все заживает мгновенно. Он и сам такое видел. Его же сила требовала того, чтобы он все-таки пришел в состояние покоя, чтобы помочь организму справиться.       Хесус сел на кровать в комнате, будто не знал, как надо правильно отдыхать. Он потер волосы полотенцем, отметил, что никакой боли или еще каких-то нежелательных явлений это не вызвало, и тут же обрадовался.       Где-то на тумбочке настойчиво зажужжал телефон. «Кому там еще что понадобилось?» — подумал Хесус. Он машинально дотянулся до телефона, который все еще неистово жужжал. С абсолютным неудовлетворением он увидел, что ему звонит Рекс. Как же ему захотелось не ответить. Но Хесус знал, что не может так сделать. Он все-таки имеет дело с мафией, где карается любое неуважение. Хесус ответил. Рекс говорил не долго. Он сказал, что им надо «перетереть», а потому Хесус должен через пол часа быть в ближайшем к его дому маленьком баре.       Окончив разговор Хесус впервые с тех пор как на него наложили заклинание подчинения буквально почувствовал, как он не хочет это делать. Это было также, как и прежде. Будто никакое заклятье над ним не довлело. Потихоньку в его сознании складывался образ того, что влияет на эту магию. Еще немного и он будет на пути к тому, что может предпринять для того, чтобы от нее избавиться.       Пока что, она была все еще на месте, а потому Хесус послушно собрался и отправился туда, куда велено. Рекса он застал угрюмо выпивающем за барной стойкой. Это был бар для местных из Третьего района, а потому мужик в брюках, облегающей футболке, с массивными блестящими часами и толстенной цепью, да еще пистолетом за поясом, смотрелся здесь чужеродно. Другие посетители смотрели на него с недоверием. Но связываться с ним никто не решался.       — Поздравляю, — вместо приветствия бросил ему Рекс. Он выглядел угрюмым даже для самого себя. Смерть Марсело Ходояна явно не радовала его и его «коллег».       — С чем? — искренне не понял Хесус. Он не стал садиться на высокий стул, а потому просто прижался плечом к стойке.       — Так с тем, что ты вывел своего бойца в люди, — усмехнулся Рекс. — Хоть у кого-то дела идут как надо…       — Что ж, спасибо, — сказал Хесус. По меркам Рекса это звучало очень искренней похвалой. — Так, о чем ты хотел поговорить?       — Об этом и хотел… — процедил Рекс. Он развернулся к Хесусу всем корпусом. Сидя на высоком стуле, он нависал над ним будто странная птица. — Мы все понимаем, что твоя карьера, чем лучше идет, тем больше к тебе внимания.       Тут Рекс огляделся.       — Например, сейчас. Некоторые здесь стали пялиться и переговариваться о тебе, значит узнали, — сказал он. — Об остальном поговорим на улице.       Рекс резко слез со стула, чем вызвал у Хесуса приступ головокружения. Он жестом указал, что уйдет первым, а Хесусу надлежало сделать то же самое спустя несколько минут.       После соблюдения бесполезной конспирации Хесус вышел из бара. Через дорогу от него мигнула фарами темно-зеленая «Хонда». Хесус двинулся к ней, думая о том, что Рекс мало того, что похож на азиата так еще и ездит на японской тачке.       В машине Рекс был один. Он стал чуть расслабленнее, но выражение лица все-равно оставалось предельно внимательным.       — Хочу кое-что прояснить, — сказал он. — Твои спортивные дела не меняют ситуацию. Ты все также работаешь на дона Зика Айреса. Ты остаешься его водителем.       Хесус тут же кивнул. Точнее за него это сделало заклятье Эдуардо.       — Зик внушил мне, что мне это даже нравится, — усмехнулся Хесус.       Рекс пристально заглянул ему в глаза. Взгляд у него все такой же холодный и решительный. Он не знает о том, что и сам находится в магическом подчинении у своего босса. Как бы он отреагировал, если бы узнал?       — Так вот и продолжишь дальше с удовольствием быть его водителем, — сказал Рекс. — Другое дело, что теперь тебе придется прибегать к дополнительной скрытности. Твоя сила с этим вполне может справиться. В противном случае сведем тебя с брухо, чтобы применить колдовство.       Хесус, наверное, слишком воодушевленно закивал на последней фразе. Рекс сощурился.       — Ты думаешь о том, как снять заклятие, так? — спросил он.       Хесус нарочито непонимающе сморщился.       — О чем ты? — проговорил он. Часть его сознания и правда не понимала, а другая хорошо знала правду. Заклинание уже пошатнулось.       — Вот только не прикидывайся! — рявкнул Рекс. — Ты странно себя ведешь сегодня. Если узнаю, что ты искал брухо, чтобы снять заклинание — переломаю твоему Лукасу все кости на хрен.       Хесус хотел ответить угрозой, но так он еще больше заставит Рекса думать, что Хесус ускользает из-под контроля.       — До этого не дойдет, — вместо резкостей сказал он.       — Да, кстати, если хочешь знать мое мнение, то чтобы магия исчезла, брухо, который ее сотворил надлежит убить, — злорадно проговорил Рекс. Он все еще надеется сделать из Хесуса подобие себя самого. Отвратительное проявление симпатии. Невольно в сознании всплыл тот парень — Хайро, который и внешне, и по характеру на Рекса похож. — В общем, в ближайшее время, пока мы не разберемся с конспирацией, использовать тебя в крупных делах мы не можем, но так как все у нас становится сложнее, то возить Зика ты будешь по-прежнему.       На этом разговор был окончен. Хесус наконец смог вернуться домой, где почувствовал непреодолимое желание уснуть.       Он очень надеялся, что его услуги Зику нужны будут как можно более редко. Тем более он воодушевился, когда в течение целого дня не получал никаких известий ни от Рекса, ни от Зика. Наверное, они были слишком заняты тем, что раздражались от победы на выборах Армандо Кальдерона.       Хесус воспользовался затишьем, чтобы все-таки сходить к врачу, который констатировал то, что опасности здоровью нет и отпустил Хесуса с миром. В этот же вечер Хесус позволил себе встретиться с Амаль. Свидание вышло недолгим. Она была рада его видеть, Хесус заметил по ее взгляду и тому, что она позволила ему долго обнимать ее за талию. Однако, она не могла толком расслабиться отчего разговор у них вышел короткий и скомканный. Амаль будто куда-то спешила.       Встреча закончилась долгим и неприлично страстным поцелуем, да короткими любезностями на прощанье. Амаль заставила его долго смотреть себе вслед. Насколько скрытно она себя ведет, настолько же к себе манит. Мысли о ней не покидали его сознание как после встречи, так и наутро.       Буквально в этот же день Хесус с досадой понял, что его отпуск в организации Зика закончился. Пришлось везти его на какую-то тайную встречу возле железной дороги. Хесус не знал с кем и что там происходило. Все время он просидел в машине, дожидаясь пока они там закончат.       Только по количеству сопровождавших и тому, что за Зиком пошел Рекс, Хесус догадывался, что там их ждала какая-то важная шишка уровня законников или других боссов мафии. Однако подробности его не волновали. На самом деле, ему даже легче было, когда его насильно не заставляли приобщаться к совершаемым делам.       Зик вернулся быстро и выглядел он необычно. Хесус впервые видел, чтобы Зик будто был в состоянии эйфории. Он глядел куда-то сквозь пространство, закурил в машине и просил включить музыку. Очевидно, Зик был удовлетворен тем, что произошло на железной дороге. Хесус отметил, что в таком состоянии Черный человек стал выглядеть еще более зловеще.       — Рекс сказал мне на днях, что ты хочешь избавиться от заклинания, — вдруг сказал Зик. Хесус порадовался, что в очках, иначе в зеркало заднего вида можно было заметить его виноватый взгляд.       — Я ему такого не говорил, — ответил Хесус.       — А он и без слов понял, — Зик начал курить вторую сигарету подряд. — Я полагал, что это произойдет. Уж слишком сильная у тебя воля. Такая и на магию брухо может повлиять.       Хесус притих. Сейчас Зик озвучил важную мысль. Такую, которая приходила ему в голову на днях.       — Только убивать Эдуардо я тебе не советую, — усмехнулся Зик. — Вряд ли это поможет.       Из этого можно было сделать вывод, что снять заклятие можно было только изнутри, или ждать пока брухо сам снизойдет до того, чтобы это сделать. Тогда как быть с травмой? Хесус точно был уверен, что это повлияло на прочность магии. Внезапно его поразила мысль. Что если состояние близкое к смерти способно тебя перезагрузить? И что будет, если умереть и воскреснуть? Почему-то он был уверен, что так от магии можно избавиться довольно быстро.       Зик отправил Хесуса по своим делам, не дав никакого ясного представления о том, что его ждет в ближайшее время и когда он еще понадобится. Однако Хесус оказался так поглощен своими последними открытиями, что даже не волновался по этому поводу. Так он и был в раздумьях, да занимался делами, пока Зик с ним не связался через пару дней.       Просьба, с которой он к Хесусу обратился, показалась ему необычной. Он просил приглядеть за его сыном Пачо буквально один день, пока сам Зик, а еще Рекс будут чем-то заняты. На вполне резонный вопрос Хесуса о том, почему этим не займется его собственная охрана, Зик разозлился. Он сказал, что мол делай как говорят и не спрашивай лишнего. Пришлось подчиняться.       Приглядеть — буквально значило ездить за ним по городу. Благо, что у Пачо на тот день расписание было не плотным, так что большую часть времени Хесус откровенно скучал, сидя в машине. Он понимал, зачем Зик перестраховывается. У него сейчас много всяких проблем. Его сыну могут угрожать другие бандиты, а теперь еще и законники. Вот только один день в этом вопросе мало что мог решить. Но в отношении своего сына Зику виднее.       Сын, к слову, мало был похож на Зика. Это Хесус заметил еще при первой встрече. Сейчас впечатление только углубилось. Хесус видел его в моменты, когда он общался с какими-то парнями на улице прежде, чем сядет в машину или войдет в какое-нибудь помещение. Пачо — вполне приятный и обаятельный молодой человек, если не знать, что он бандит. Он держался открыто, уверенно и явно нравился окружающим. Ничего общего с Зиком, которого все поголовно боялись и от которого веяло жесткостью более, чем иными качествами.        А еще Пачо был похож на типичного латиноса куда больше, чем его отец. Наверное, все дело в матери. Хесус с усмешкой и легкой брезгливостью подумал о том, как вообще какая-то женщина умудрилась родить ребенка от Зика.       Большую часть дня Пачо провел в баре «Эль Хоселито». К нему приходили какие-то люди. От простых посетителей заведения их отличало то, что они сперва переговаривались с охраной, а потом уже их проводили внутрь. Было похоже, что эти люди хотели, чтобы Пачо решил их проблемы, будто бы он староста района или какой-то третейский судья.       Под вечер он вдруг вышел и сел в машину один, без водителя или охраны. Тут Хесус увидел Хайро. Он бы удивился, если бы не был в курсе, что эти парни взаимосвязаны. Именно от Хайро он имя Пачо слышал впервые.       Несколько минут они о чем-то спорили, а потом Пачо все-таки уехал. Хесус поехал за ним. Куда это он собрался, что даже охрану с собой не взял? Хесус ожидал, что он поедет куда-то за пределы Третьего района. Однако Пачо этого делать не стал. Машина ехала знакомыми Хесусу улицами, пока он не понял, что он едут не просто каким-то знакомым маршрутом — они ехали в сторону его спортивного зала.       У Хесуса участилось дыхание и биение сердца. Что ему там надо? Черная «Ауди» стала сбавлять ход, как только достигла «Оушен Драйв». Постепенно он остановился и не где-нибудь, а прямо рядом с домом Хесуса.       Вариант, зачем он приехал, вырисовывался только один, но Хесус упорно гнал эти мысли прочь. Он остановился на значительном расстоянии от машины Пачо и стал наблюдать. Внутри тем временем все похолодело. Так прошло пять минут, а то и более.       Пачо вышел из машины. Как раз в этот момент из подъезда их дома вышла Кристина. Хесус взмолился кому угодно из тех, кто готов его слышать, чтобы она прошла мимо, но нет. Кристина подошла к Пачо, он обнял ее за талию, а затем поцеловал.       Ну конечно, как он раньше не догадался. Пачо это краткий вариант имени Франсиско. Только вариант не самый популярный. Хесус не мог поверить в то, что видит. Сколько он твердил ей, сколько предостерегал, а она умудрилась влюбиться и поддерживать серьёзные отношения с бандитом. Да не с каким-нибудь, а с сыном самого Зика Айреса.       Хесус смотрел на то, как они о чем-то мило беседуют, как друг другу улыбаются — совсем как обычная влюбленная пара. Затем они сели в машину и уехали. Хесус забыл, что должен следовать за ними, а когда опомнился уже не смог их нагнать. Он понял, что от нахлынувших эмоций потерял связь со своей силой, к которой по тем же причинам так и не смог подключиться.       Хесус думал, что это все сон. Это не может быть правдой, но он видел все своими глазами. Тут же все ужимки Кристины, скрытность, подозрения Лукаса и многое другое встало на свои места. Нет, это не сон. Придется признать тот факт, что его любимая дочка полюбила того, кого нельзя ни при каких обстоятельствах.