История одного ворона

      В глубинах леса, в далеке от глаз общественности, всеми забытый и не тронутый человеческий труп, холодный и безжизненый кусок человеческого мяса с костями, веутренностями и кожей, лежал сжавшись, в предсмертной позе, в которой он своими жалким действиями, пытался уберечь свою жизнь, и как видно, это было пустым звуком для самой природы. Однако мало кто знал, что подобная смерть в здешних краях, не гарантия окончательной смерти, скорее наоборот, лишь предвещание ещё более ужасной и мерзкой судьбы, по сравнению с обычной смертью. Он стал существом что известно как Деретник, что касается деретника, то это самый настоящий оживший мертвец, одержимый злыми силами. Деретниками становятся некоторые самоубийцы, люди, умерщвленные сильными абасы, а также хищные шаманы, завещающие свои тела после смерти различным демонам и прочим потусторонним тварям. Деретник не может внятно говорить, разлагается на ходу, судорожно дергается, не чувствует боли и желает лишь одного — поглощать людскую плоть. От большинства экранных зомби его отличают недюжинная сила и способность быстро передвигаться, чуть ли не бегать. Человек превращается в деретника в течение суток после своей смерти, и единственный способ предотвратить такую трансформацию — вовремя похоронить тело надлежащим образом. Не столько забытый, сколько не потревоженное тело Антона лежало в снегу, за ним наблюдала Зайчиха и подумав, что Ворон не справился…       Мёртвое тело, с треском ломающегося под грубой силой льда и окаченелых конечностей, казавшийся труп, резко схватил её за лапу, болезненно её сжав, настолько что даже она, едва ли способна противостоять ему. Пустые и стеклянные глаза были скрыты за очками, что словно морозной сваркой были прикреплены к нему, скрывая их. Однако можно было почуствовать, что он смотрит на неё. Зайчиха дёрнулась от неожиданности, но продолжила его куда-то тащить, говоря, что скоро всё закончится и он придёт в норму, нужно лишь немного потерпеть. Мертвец резко подорвался с места, с силой повалив Зайчиху на снежное одеяло, не позволяя той встать. Зайчиха уже не была готова к такому и с лёгким испугом смотрела на него.       ─ В-Ворон, отпусти меня! — Тело никак не отреагировало на это, лишь сильнее сжимая её запястья. Сам же он не дышал, но касание отдавались ожогами из слишком сильного холода. Аура вокруг него, была такой же морозно обжигающей. Он будто олицетворяет то, что и погубило его. Костюм Зайчихи не давал ей ощутить холода из окружения и рук Антона, она лишь взвизгнула и дрожит. — Ворон! — Пытается активно вырваться. Мёртвое тело отвечало на её попытки, грубыми действиями, что буквально вгоняли её обратно в землю, словно жертву опытного и жестокого насильника, что собирается её изнасиловать перед убийством. Интимная поза и то как мёртвое тело прижималось к ней, это лишь подтверждает. Она не может ничего, кроме как пищать и ерзать под ним. Труп опустил свою голову, и словно начинает принюхиваться, проверяя что-то. — (Он не должен был быть таким сильным!) — Она пищала и зажмурилась, пытаясь вырваться и била Антона ногами, как могла. Мёртвое тело не отвечало на её сильные удары ногами, хоть они и были способны сломать грудную клетку человека за один удар, но его тело словно востонавливается от холода, из-за чего он вообще не замечает её попыток. Резко хватка ослабла, а губы мертвеца начали шевелится, словно пытаясь что-то сказать, но из-за отсутствия работы лёгких, у него ничего не выходит. Зайчиха замерла и смотрела на Антона с сильным испугом и просто дрожала. Мертвец отпустил её запястья, взяв её за щёки маски. От таких касаний человек бы получил сильное обморожения, из-за чего бы тому пришлось омпутировать повреждённые ткани, но костюм защищал её. Он просто гладил её большими пальцами, пока скрытые глаза за очками, будто бы не веря в это, старались подтвердить, правда ли то, что он почуствовал. — (Ч-что он делает?..) — Зайчиха перестала сильно дрожать и смотрела на замёрзшие стёкла очков. Неожиданно для неё, Зайчиха ощутила, как мертвец обнимает её голову, прижимая её к себе, начиная полностью дрожать. Смотря на торс Антона, Зайчиха обняла его в ответ. — Я же сказала, что нужно потерпеть, скоро ты станешь прежним, Ворон. Пусть ты и не слышишь и не понимаешь меня сейчас… — Мертвец отпускает её, ложась рядом с ней на белый и рыхлый снег, однако даже сейчас, Зайчиха могла чувствовать то, как через пару секунд он взял её за руку и сжал, словно боялся потерять её. Он действует так, словно от прежней личности хозяина тела, остался хоть и слабый, но явный след. Она посмотрела куда-то в лес и после снова на Антона, сняв перчатку, она гладит его щеку. — Папа сказал, что твой холод мне не навредит, Ворон. ─ Мёртвое тело смотрело на неё, продолжая двигать губами, в немой попытке хоть что-то сказать. Оно боялось хоть что либо сделать, лишь бы не спугнуть Зайчиху, после того что тот сделал. Читает по губам. — Что ты хотел сказать… — И она видит лишь: «Сестра… Сестрёнка… Ты так выросла…»       Губы медленно двигались, ломаясь и трескаясь как стекло, от слишком сильного и острого холода. Мертвец на удивление, будто что-то уже от кого-то знал, словно ему успели нашептать души какую-то тайну. — Ворон? Но ты меня впервые видишь, о чём ты?       ─ «Сестрёнка…» ─ Мертвец словно зачарованный продолжает повторять это слово из раза в раз. Вторая рука начинает гладить Зайчиху по щёке её маски, словно для него её нет. Вздохнув, Зайчиха надела перчатку обратно и лежит дальше.       — Я полежу с тобой, если хочешь. — Мертвец обнял её, прижимаясь к её груди, словно испуганный, или слишком обрадованный ребёнок. Зайчиха обняла его в ответ. — Будто призрака увидел. — Тело трётся лицом об её, словно давая ей положительный ответ.— Папа занят Катей, она тоже зверь… Потом настанет твоя очередь. И ты уже умер… Дважды, к сожалению… — Мертвец отрицательно кивает головой, прижимаясь к её будто детской груди, так чтобы она это почуствовала. — Костюм не такой плотный, Ворон, я и до этого всё твоё тело чувствовала… — Будто бы поняв это, мертвец лишь сильнее прижался к ней, не только лицом, но и всем телом, даже прижимаясь к совсем уж личным частям тела девочки. Тихо пискнув, она обняла его крепче. — Ворон, ты через одежду мне промеж ног втыкаешь своим пенисом… — Мертвец лишь прижался ещё сильнее, словно не боясь того, что его оттолкнуть. — Ты до меня уже домогаешься… — Мертвец вновь навис над ней, но уже не с той же целью, что было у до этого. Он продолжает прижиматься к ней, уже смотря в глаза, пока одной рукой, пытается оторвать с себя очки. Очки отломились от его лица и упали на маску Зайчихи, а та потрясла мордой и скинула их на снег. Мертвец не ощущал разницы, кажется, сила что и вернула его с того света, так же и даровала ему возможность бросить и забыть про свои очки. — Тяжёлые и замёрзшие, ха-ха. — Очки оторвались вместе с частью его кожи, из-за чего на лице появились оголенные участки плоти. Его пустые и мёртвые глаза смотрели на неё. Он начинает гладить её мордочку, ёрзая тазом, продолжая что-то говорить губами. Зайчик смотрит на него и продолжает читать по губам, гладит по морде. — «Сестрёнка… Это точно ты… Сестрёнка… Это ты… Это ты… Сестрёнка…»       — Скоро мы вместе станем зверьми, и будем вместе, у нас ещё есть дела, Ворон… И прекрати пытаться называть меня сестрой. — И после подумала. ─ (И меня слегка пугает то, с каким желанием ты трёшься об меня…). — Мертвец просто напросто, продолжал заниматься тем же, чем и до этого, кажется, разум всё же потерпел повреждения, в результате последних событий. — Нам бы встать… — К ним начали доноситься эхом звуки хруста снега. Не вставая с тела Зайчихи, мертвец сел на её пах, смотря на источник звука. И длинноухая сама немного ёрзает. Рысь из-за деревьев смотрит на них, словно не понимая как она смогла добраться аж сюда.       — Привет? — Ёрзая тазом на Зайчихе, мертвец наклонил голову, из-за чего глаза слегка съехали из-за не активности их мышц, это выглядит комично, если не считать что перед ними был живой труп. — Отец сказал, что ваша очередь, пойдём.       — Так скоро?       — Да, уже. Точнее, уже весь процесс прошёл.       — Уже месяц прошёл? Я во времени потерялась… — Мертвец лишь продолжает криво смотреть на обеих девушек, слушая их разговор.       — Так… ─ Рысь огляделась. ─ Вы идёте, или ещё не намиловались?       — Скоро пойдём. — Мертвец посмотрел с вопросом на Зайчиху, о чём говорила запрокинутая на бок голова. — Хотела побыть с тобой наедине ещё пару дней… Но ты станешь вновь живым, Ворон. — Смотрит на Антона. Незаметно, к ним подходит Рысь.       — С трупом помощь нужна?       — Он и сам очень заинтересован во мне, думаю, не понадобиться.— Труп перестал шевелить губами, смотря то на Зайчиху, то на Рысь, как ту что совершенно ему не знакома. — Ворон, помнишь Катю Смирнову? Это она, часть семьи.       — Она умерла. ─ Поправила Зайчиху Рысь.       — Значит, не Катя, а её животная натура, то, что олицетворяет её в лесу. — Труп слезает с Зайчихи, смотря на Рысь с лёгким вопросом. Смотрит в ответ.       Рысь смотрела в ответ. — Что смотришь? Катя любила тебя, но не смогла сказать об этом, вот и откинулась. — Труп молча встаёт и поправляет свои глазные яблоки, делая так чтобы они хоть немного походили на то, что было до того, как их скосило. Встав он подошёл и посмотрел на Рысь, уже чуть ли не в плотную. Пока Рысь продолжает смотреть на него, убрав лапы в карманы. ─ Что такое? — Труп что-то говорит, неотрывно смотря на Рысь, будто пытаясь что-то понять. Зайчиха встала со снега и отряхнулась, поправила костюм и подошла к ним, смотрит на Ворона. Поняв что ответа ему не дадут, труп повернулся обратно к Зайчихе, решив сказать уже ей.       ─ «Подруга, не слышит?»       — Она не слышит. — Мертвец посмотрел на Рысь, и пока та не успела отреагировать или что либо предпринять, она почуствовала осторожное и слабое касание ледяного трупа. Он будто проверял.       ─ А? ─ Рысь Посмотрела на его руки, куда он ими полез. Труп докоснулся до голой лапы Рыси, видимо, хотел проверить, как она переносит его холодные касания. А она взяла руку Антона в ответ. ─ Прохладный. — Неожиданно для самой самки, она ощутила как труп её обнял, одарив не долгими объятиями, после которых он отпускает её, смотря и шевеля губами.       ─ «Подруга, хорошая»       — Подруга хорошая. — Вторила длинноухая, и Рысь поняла, что Зайчиха понимает этот труп, немного приобняла его в ответ.        ─ Ну раз хорошая. — Труп посмотрел с немым вопросом на Зайчиху, будто спрашивая, правильно ли он сделал. Зайчиха кивает, а Рысь отпустила труп и убрала лапы обратно в карманы. ─ Ну, Зайчиха лес знает лучше меня, я домой пойду... Папа сказал, что поможет дойти. — Труп медленно махает ей на прощание.       Рысь машет в ответ и уходит. ─ Не съешьте друг друга.       ─ Не обещаю. — Услышав это, труп поворачивается и смотрит на Зайчиху, не понимая что она имеет ввиду. Смотрит на Антона и не видно для него, но девушка улыбнулась. Не получив ответа, труп берёт её руку и слабо дергает её, словно стеснительный ребёнок, что старается что-то попросить. ─ Что такое?       ─ «Ты меня съешь?»       Она Тихо смеётся. ─ Там был сексуальный подтекст.       ─ «Сек… Что?»       ─ Что мы переспим здесь… Не важно, пойдём гулять. ─ Сжала руку трупа крепче и повела его в лес. Труп легко поддался вперёд, продолжая что-то расспрашивать у неё, но та из-за движения ничего не могла разобрать. Немного подпрыгивая, остановилась и посмотрела на Антона. ─ Что? — Труп резко отвернулся, будто поняв что сделал глупость, словно избегая визуального контакта. Она сделала пару шагов и смотрит ему в глаза снова. Труп смотрел на неё, однако, спустя пару секунд, он положил одну руку на край её маски, начиная смотреть ей в глаза.       ─ «Ты ведь знаешь, что я знаю кто под маской?..»       ─ Не понимаю, о чём ты.       ─ «Сестрёнка… Ты не изменилась с тех самых пор… Это ведь правда ты?.. Я чувствую, я знаю что ты…»       ─ Не знаю, о ком ты, твоя сестра давно погибла в автокатастрофе, когда её тело разовало на две половины. — Труп осторожно пытается снять маску.       ─ «Нет… Я знаю… Мне показывают это…» ─ Но маску невозможно снять, он начинает поднимать всю одежду на ней. Поняв что маска как-то прикреплена к одежде, труп остановился, и убрав руку с маски, да пытается понять, как это связано. Начиная слегка поднимать одежду на её шее, ищет верёвку или то, что может дать ему ответы на вопросы. За отворотом, за спиной действительно был узелок, что и служил главной опорой всей этой системы. Зайчиха подняла голову и мешает так развязать узел.       ─ Ворон, зачем тебе это?       ─ «Прошу, дай мне посмотреть… Я чувствую и знаю кто ты… Не знаю откуда, меня будто ведут под ручку к ответу… Но я просто хочу понять, правда ли это…» ─ Зайчиха опустила голову и развязала узел, тот же в свою очередь, аккуратно взял за края маски и медленно снял её. Слегка зажмурившись от света, она посмотрела на Антона.       ─ Не хотела так быстро… — Труп же, увидя до боли знакомое и прекрасное лицо, будто заново ощутил ту боль, от которой он и умер в первый раз. Он смотрел на лицо своей родной сестры, которая на его же глазах была убита, убитая и превращная в груду уродливого и обгорелого фарша с костями, одеждой и внутренними органами, от ужасного и мощного взрыва машины их отца, что явно впутался в то, во что не следует. Он помнил как хоронил свою любимую сестру, первую женщину что он полюбил и не щадил для неё ничего, ту которую любил не просто как сестру, ту в которой он видел нечто большее, чем просто кровную сестру… Картина того что с ней случилось, навсегда отпечаталось в его памяти, навсегда и без поворотно, ибо в тот день он лишился не только её, но и счастливого семейного будущего, любви отца, поддержки матери и даже своего зрение, что чудом смогли сохранить талантливые московские врачи, но хуже всего то, что он знал единственного виновника, того что это всё произошло, и им был далеко не его горе отец… Труп положил руку на щёку сестры, погладивая её нежную и мягкую кожу.       ─ «Оля… Ты всё так же прекрасна… Всё такая же…»       Вздохнула и ластиться об руку Антона. ─ Братик… — Тот лишь обнял её, прижав к своей грудной клетки, что всё так же была неподвижной. Одной рукой он обнимал и прижимал её к себе, пока второй зарывался в её пепельные и прекрасные шёлковые волосы, поглаживая её по голове. Оля обняла Антона. ─ Идём, сделаем тебя снова живым? — Оля ощутила, как морозные руки удобнее обхватили её за талию и ноги, поднимая её на руки и немного изменяя её позу, кажется кто-то теперь вовсе не желает её отпускать. Голова трупа упала на её колени, а сам он смотрит вперёд, ожидая указки, куда надо идти. Вздохнув, она указала ногой в сторону. ─ Туда. — Труп словно пытается зарыться в её ноги, пытаясь спрятаться там от вала последних событий, но не смотря на эти странные ласки, тот пошёл в сторону, в которую ему указали. Зайчиха обняла его шею ногами и шерсть костюма начала пытаться греть уже мёртвое тело и скрестила их. Труп услышал краем уха хлюпанье, пока его сестра показывает путь дальше лапой ноги. Труп не чувствовал попыток сестры отогреть его, но сам прижался к ней сильнее, плотно прижимаясь к её паху своей щекой, смотря на пути и идя по нему, не останавливаясь. ─ От твоей щеки у меня уже ножки подмерзают. — Труп отстранился от неё головой, будто в смущении начиная идти быстрее. Но Оля прижала его голову к себе обратно и сжала ногами вновь. После чего внезапно их обоих подняли большие лапы козла и не даёт куда-то уйти.       — Нашёл. — Раздался до боли знакомый всем местным обитателям, грубый но не агрессивный и даже заботливый голос. Труп не сопротивляется, став в лапах Хозяина леса послушным, словно он является животным. Сам же лишь немного прижал к себе свою родную сестру, вжимаясь в её пах свои лицом, будто стараясь не смотреть на Хозяина, из-за стыда.       ─ Пап, мы могли и сами.       — Я знаю, но мне пришло желание вам помочь. — Труп не способный говорить, лишь трется и ластиться об не самые приличные места своей сестры, словно педофил в общественном транспорте. Хозяин леса приложил лапу к голове Антона и проводя средним и указательным пальцем по его телу до паха, бывший труп начал ощущать, как его тело возвращалось в нормальный вид и когда их новый отец с рогами щёлкнул пальцами, его организм вновь вспомнил, как дышать и запустил свою деятельность так, что это произошло без ощущения, что минуту назад он был буквально мёртв. ─ Твоё испытание закончилось, сын мой, ты хорошо справился, даже слишком. — Уже живое тело Антона, в полной мере ощутило тепло, что давала ему сестра, сладковатый запах ванили и влагу что пропитала её одежду на паху. В один миг некогда мёртвое лицо наполнилось краской и смущением, как только мозг мальчика понял, что это всё значит. От смущения и положение тот ничего не мог сказать или сделать. Хозяин вздохнул и тихо смеётся. ─ Твоя одежда не готова, вам придётся побыть дома.       ─ А остальные будут? ─ Дала голос девушка.       ─ Да, все сейчас отдыхают, наша юная бунтарка.       — Бунтарка?.. Оля?..       ─ Её даже Лиса побаивается, а её даже Волк не пугает. ─ Смеётся уже громче.       Оля надела маску обратно. ─ Не говори об этом… — Увидя как его сестра надевает маску, Антон прижался к ней сильнее, пытаясь поднять голову, чтобы его лицо не находилось на уровне её текущей смазкой и соком влагалищем, а было на уровне её лица. Хозяин подошёл к дому и на удивление своего роста, он зашёл внутрь и идёт на чердак.       ─ Для вас будет одна комната, надеюсь, вы не против.       — Не против… Вы ведь знаете про мои видения, когда я умирал от холода в одиночестве?.. — Вылезая из хватит сестры, он прижимается к ней сверху, прижавшись к её мокрому паху своим, показывая что на удивление, их рост почти полностью одинаковый. Сам же снимает с неё маску, и не давая времени целует в губы. — Не прячься, пожалуйста… — Девушка была сильно смущенна подобным, из-за чего молчала, стараясь не пищать.       ─ Я видел всё, милый. ─ Ответил Хозяин.       — Только вы видели тот бред, который я так желал?.. — Мальчишка не даёт сестре времени опомниться, словно гиперактивный щёнок, начинает об неё ластится и целовать все открытые места её тела, словно боясь что она исчезнет в любой момент.       ─ Некоторые части видела Лиса и Волк, но я видел всё.       — Я должен перед ними изменится…       ─ Они очень рады, что так могло быть.       — Рады?.. — Прижимаясь к сестре, и не отпуская её из объятий, он посмотрел в лицо Хозяина. Тот лишь Посмотрел в ответ на Антона.       ─ Они из-за этого завелись и смотрят, как два голодных зверя друг на друга, и уже подлизывают друг другу. Ты испортил ребятишек. ─ Большой козёл тихо смеётся.       — Это из-за меня?.. Ой… Простите… Рад что им сейчас так хорошо вдвоём…       Но хозяин решил сменить тему довольно резко. ─ Что будешь делать теперь? Скоро и ты станешь зверем.       — Я не надеялся что выживу… Думал, что то, что было просто театр перед смертью… Я хочу пожить, хоть немного, но ещё пожить и насладиться жизнью… Особенно, когда выяснилось, что моя сестра, жива у вас… Жива и здорова…       ─ Я хотел, чтобы вы стали зверьми вместе, но судьба решила сыграть по другому. Я мог лишь сохранить ей жизнь и скрыть от всех. Но твоя сестра всё же не успокоилась и пыталась признаться тебе так же, как и при жизни.       — Вы её спасли тогда получается… И… Я помню то что говорил Ворон… — Мальчишка смотрит в глаза сестре. — Оля… Ты ведь знала ответ ещё до всего этого… Зачем?.. — Она опустила взгляд и отвела его в сторону.       ─ Я не знаю, понимаешь?.. Мне хотелось сказать тебе это, но каждый раз считала, что было недостаточно чувств, ведь ты их выкидывал…       — Ты ведь знаешь, что я не был готов подпускать к себе хоть кого-то, после того как я тебя потерял… Я не хотел видеть никого… Я даже не смотрел на них, даже строчки не читал, просто не хотел их видеть… Я не смог бы поверить, даже если бы и узнал твой почерк… — Оля молчит, обнимая своего брата и прижимаясь к его плечу, начиная хныкать ему. Хозяин гладит их обоих, открывает дверь и заходит в комнату, что очень похожа на комнату Антона, но кровать была на двоих и положил их двоих на неё.       ─ В шкафу есть более удобная одежда. ─ Уходит, да так быстро и не заметно, что кажется, что его никогда и не было.       Провожая взглядом Хозяина, мальчишка лишь прижал сестру сильнее, поглаживая её по голове. — Всё хорошо… Я рядом, теперь я рядом навсегда.       Успокаиваясь, она продолжала прижаться к брату. ─ В костюме очень жарко…       — Ты с ним по улице ходила, конечно тебе жарко… Вроде выросла, но осталась всё такой же глупышкой… — Мальчишка слегка отстраняется. — Давай я помогу тебе её снять.       ─ Я без одежды под ним, я думала, так будет полегче… — Услышав подобное, мальчишка покраснел сильнее, судорожно отворачиваясь.       — Вот оно как… М-мне выйти?..       ─ Что ты там не видел, Тоша…       — Ты выросла с последнего раза… Я…       ─ Останься, я тебя видела лишь спящим так близко…       Мальчишка разворачивается, смотря сестре в глаза. — Вот я и нашёл причину того ощущения… Я думал, что просто сходил с ума, и мне казалось, что во сне на меня смотрят…       ─ Мне не хватало духу тебя будить… — Мальчишка вновь целует сестру в губы, кладя руки на её колени.       — Я бы расплакался… — Оля целует его в ответ, расстёгивает куртку и снимает с себя свитер.       ─ Сними с меня весь низ, пожалуйста, я сниму верх.       — Я сгорю со стыда… — Не смотря на свои слова, мальчишка начал раздевать свою сестру, делая это осторожно и медленно.       Скинув верхнюю одежду на пол, Оля начинает раздевать Антона. ─ Я хочу снова, как тогда…       — Оля… Я… — Мальчишка не мог сопротивляться сестре, смотря на её обнажённое тело. — Но…       ─ Я не хочу тобой делиться, теперь первая…       — Оля… Я… Я ужасен…       ─ Мне не важно, ты снова со мной, больше ничего не нужно…       — Оля… Я полюбил Лису… Я… Я отвратительный… —       Посмотрев на Антона, она вздохнула и сняла с Антона оставшиюся одежду. Сам же мальчишка лишь сидел и не двигался, не способный заставить себя, посмотреть в глаза сестре. Она смотрит на него и сомкнула ноги между собой, положив руки на живот. ─ Братик… — Он держал руки на её коленях, мальчишка смотрел в сторону от неё.       — Сестрёнка…       ─ Ты сильно любишь лису…       — Я… Я думал о ней перед тем как умру… Я думал о том, что могло бы быть, если бы я остался живым…       ─ Прости, я должна была быть более решительной… Лиса забрала твоё внимание…       — Прости… Я… Я принял твою смерть… Думал что больше не увижу тебя никогда… Я отгонял от себя всех, хотел умереть один… Но… Но она меня растопила… И я… — Антона перебили, Оля подсела и обняла его. Не ожидав такого, мальчишка слегка вздрогнул, но после обнял свою сестру, прижавшись к её обнажённому телу. Оля поцеловала его в губы и положила голову на плечо, закрыла глаза.       ─ Братик…       — Сестрёнка… — Обнимая её, гладит её по голове, проходя рукой вдоль её спины, поглаживая и её ягодицы. Она села на колени Антона и прижимается.       ─ Так тебя не хватало…       — Мне тебя тоже… Сестрёнка…       ─ Ты любишь лису… Но хочу тебя только себе… — Эрогированная головка члена Антона упиралась во вход во влагалище Оли, пульсируя и дергаясь.       — Я… Я не могу… Я… Я ничтожество, прости…       ─ Тогда пойду посплю у камина на диване, братик. ─ Она попыталась выбраться из объятий. Крепкие объятия оставили её на том же месте, не позволяя ей уйти.       — Пожалуйста… Не оставояй меня сразу же, после твоего появления…       ─ Я попрошу Лису прийти…       — Оля… Ты дура… — Девушка могла ощутить, как редкие тёплые капли начали медленно скатываться сначала по её плечам, спускаясь всё ниже по спине.       Она обнимает Антона. — Да, дура…       — Я не хочу выбирать кого я люблю больше… Я не отвечу на этот вопрос… Я до безумия рад что ты вновь появилась в моей жизни… Я не хочу чтобы ты уходила, сразу же после того как объявилась…       ─ Давай тогда ляжем?       Антон вместе со своей сестрой лежаться на кровать, после чего девушка ощущает, как её забрали в крепкие объятия, всеми конечностями. Член мальчишки был сжат между их животами, а сам он продолжал слабо плакать, но уже прижимаясь лбом к её лбу. Она гладит его по спине.       ─ Всё теперь хорошо…       — Не хорошо… Ты меня ненавидишь…       — Это не правда.       — Правда… Ты так долго ждала меня, надеялась и делала… Я просто жалкий лицемер… Я не смог оправдать то чего должен был… Я идиот… Я заслужил всё это…       — У меня нет ненависти к тебе, братик…       — Но я заслужил…       — Тем, что ты можешь выбирать?       — Я не хочу выбирать… Не хочу…       — Братик, успокойся… — Тот лишь прижимается к её плечу, тихо плача и извиняясь. Она лизнула его щёки. — Всё в порядке, ты устал.       — Прости меня… Сестрёнка…       — Я прощаю тебя, братик. — Оля услышала тихое сопение, словно кто-то резко вырубился. Кажется последние события слишком сильно давят на уничтоженное ментальное состояние ребенка. Оля гладит его по голове. — (Спокойного сна) — И сама закрыла глаза, медленно уснув.