превышенная концентрация упертости

      — Пап, ну, прости, — Венис смотрит в пол, складывая ладони перед собой, но при этом в нем не чувствуется ни грамма раскаяния. Он считает, что он прав и ничего плохого не сделал. Что же.       — Ты серьезно? Напиться, залезть в фонтан, искать там... Что ты там искал? — Вегас старается держать самообладание, но глядя на взрослого сына-оболтуса, стоящего с потупленным взглядом, делать это было сложновато.       — Я хотел удивить кое-кого важного для меня. Это все было просто баловство! И я не такой уж пьяный был! Всего бокал выпил.       — Венис! Удивлять нужно не тем, что ты можешь пить алкоголь и вести себя, как придурок! А вы куда смотрели? — Вегас со всей строгостью обращается к стоящим и также опустившим взгляд вниз телохранителям сына.       — Простите, Господин Вегас, такого больше не повторится.       — Конечно, не повторится. Вы отстранены.       — Но, папа!? — на защиту телохранителей пытается выступить Венис, однако быстро осекается, замечая суровый взгляд. Вегас откровенно сдерживался, чтобы не начать кричать.       — Мои решения не подлежат оспариванию. Дискутировать мы также не будем. Я назначу тебе новых людей. Позже. Эту неделю ты из дому не выходишь, усёк?! Поймаю за попыткой сбежать, получишь…       — Ты всегда так! Вот всегда! Типа ты сам не был таким, сам не творил глупости! Лишь бы осуждать! Ты меня не понимаешь! И не хочешь понять! — Венис разворачивается и быстро выходит из кабинета отца, куда его привели глубокой ночью, после того как его едва успели вытащить из лап полицейских, жаждущих забрать в отделение молодого Господина за нарушение общественного правопорядка.       — Вегас, не принимай близко к сердцу, что он сказал, — Пит, который все это время стоял спиной к присутствующим и смотрел в окно, оборачивается и подходит к мужу, кладя руки на его плечи, сжимая осторожно. Вегас закидывает голову назад, упираясь макушкой в живот Пита. Закрывает глаза и вздыхает. Этот ребенок был тем еще дебоширом, что в детстве, что в отрочестве, что в свои нынешние восемнадцать. — Он успокоится, пойди поговори с ним спокойно наедине.       — Он скорее больше тебя захочет слушать, чем меня. Ты хитрый план придумал, малыш, моими руками и действиями мы реализуем все наказания и ставим запреты, хоть почти все идет с твоей подачи, а ты у нас остаешься хорошим и понимающим! Мамочка, — делает акцент на обращении. Вегас подкалывал Пита таким образом, когда ему было двадцать восемь. Также продолжал подкалывать и в сегодняшние сорок шесть. И в восемьдесят продолжит, потому что видеть, как шутливо злится Пит, Вегасу чертовски сильно нравилось.       — Я просто самый умный в этом доме, — Пит ладонями с плеч соскальзывает на шею, поглаживает подбородок Вегаса, когда тот закрывает глаза и улыбается. — Может, сходишь все-таки сейчас поговоришь? Один на один! И обязательно спроси про этого его важного человека, поинтересуйся его жизнью, давай!       — Скажи просто честно, что ты хочешь знать с кем встречается наш сын.       — Господин Вегас, я это и так знаю, — Пит усмехается и наклоняется, чтобы оставить на губах супруга поцелуй. Даже с годами в них не утихли страсть и нежность, любовь и потребность в заботе друг о друге.       — То есть, не в курсе только я!       — Он боялся тебе рассказывать.       — М. Почему?       — Потому что ему важно твое одобрение, и он боится.       — Как будто я когда-то что-то ему плохое делал или не поддерживал! — Вегас фыркает, еще раз целует Пита в губы и поднимается, устало потирая глаза. Их разбудили посреди ночи сообщением с информацией о том, что молодого Господина везут домой после инцидента в центре города, где он купался в фонтане и целовался с памятником. Именно это фото с камер наблюдения Пит высылает Вегасу, когда последний уже стучит в комнату сына. В ответ Вег отправляет несколько смеющихся стикеров. Всё-таки не признать креативность этого ребенка было невозможно.       — Венис, можно войти? — стучит и тихо зовет сына, который прекрасно знает, что даже если он не даст добро, отец все равно зайдет. Потому что это отец.       — Входи.       В комнате горят неоновые лампы, разбросаны какие-то книги, стоит гитара. Прямо на входе лежит мотоциклетный шлем. Венис, сложив руки на груди, сидит на постели, опершись о спинку и вытянув ноги вперед.       — Че надо?       — Поговорить с тобой хотел.       — Поговорить? М, а я думал ты только наказывать умеешь. Ну, а что? Может уже и телефон заберешь? И планшет. И комп! Чтоб вообще меня тут запереть окончательно.       — И ноут еще.       — И ноут… Что? Папа!       — Что, Венис? Давай теперь на чистоту, рассказывай, что случилось, иначе твои предположения все станут реальностью, — Вегас опирается спиной о закрытую дверь.       — Нечего рассказывать, — поджимает губы и смотрит прямо в глаза отца. Тот смотрит в ответ также внимательно. Два упертых Тирапаньякуна в одной комнате — превышенная концентрация упертости. — Ладно! — Венис сдается первым, все же опыта у него пока еще поменьше, чем у отца.       — Я кое с кем встречаюсь. Мы поссорились. Ну и я пытался выпытать, как мне исправить свою ошибку, он со мной не хотел вообще говорить. Вот я и сказал, что если он меня не простит, то я уйду от него к памятнику.       — Который стоит в центре фонтана.       — Ну да.       — Который находится в центре Бангкока.       — Да-да-да, пап! Да. Я знаю, — Венис сначала старается выглядеть уверенным и спокойным, а затем, понимая, что он все-таки поступил неправильно, особенно с учетом того, что была привлечена полиция, опускает взгляд вниз, перебирая пальцами край футболки. — Я просто… Ну.       — Два вопроса… Кто такой ОН и какого черта ты выпивал и садился на байк? Я у тебя не то что байк заберу, если ты будешь так поступать, я тебя здесь навсегда запру, усек?       — Но, папа!       — Венис.       — Я понял, — порой в одно обращение можно вложить столько всего, что лишних слов и не нужно. Венис кивает, соглашается. Он и сам понимает, что вел себя безрассудно. — А он… Мы начали встречаться недавно.       — Только начали встречаться и ты уже такие глупости творишь?       — А ты когда с папой познакомился, ты прямо себя идеально вел?       — О, Венис, я вел себя в миллион раз хуже, чем ты.

***

      Вегас не удивляется, когда ему сообщают о том, что Венис сбежал. Он знает этого ребенка, как свои пять пальцев, а переиграть или обхитрить отца у парня еще ни разу не вышло. Поэтому за Венисом следят. И его охраняют. Не трудно догадаться, что он поедет к своему бойфренду, ведь, как понял Вегас, они так до сих пор и не помирились.       — Ну, послушай, Рейн, я прошу тебя, меня отец не выпускал! И папа на его стороне! Я хотел, но не мог приехать! — Венис пытается догнать своего парня, который быстрым шагом приближался к своему подъезду. В какой-то момент он замирает.       — Папа? И отец? — Рейн оборачивается и с неприкрытым интересом задает вопрос Венису.       — Да, а что? Они сговорились и после той истории с фонтаном заперли меня дома, я писал тебе, но ты меня везде игнорировал! Я и сейчас, если честно, сбежал из дому, чтобы с тобой поговорить, выслушай меня! Пожалуйста!       — Это так прикольно, что у тебя два папы. А ты тогда, получается…       — Рейн, ты меня простишь, и я тебе расскажу историю своих отцов, договорились? — Венис усмехается, увидев интерес в глазах парня. Однополые пары не были чем-то сильно шокирующим в современном мире, однако пары с детьми, которые так много лет вместе… Тут и гетеросексуальной паре удивишься, если мужчина и женщина вместе более десяти лет.       — Нет! Ты не заслуживаешь прощения! Можешь не рассказывать, я все у Ская узнаю, с тобой вообще разговаривать не хочу!       — Но ты со мной уже вон сколько говоришь! — ухмыляется и прикусывает нижнюю губу, понимая, что Рейн не злится всерьез и уже практически простил своего непутевого парня, который вообще-то на одной из последних вечеринок всего лишь поздоровался с подругой и коснулся своим бокалом ее бокала.       Рейн не был особенно сильно ревнивым, но когда дело касалось Вениса, то он ничего не мог с собой поделать. Хотя изначально он даже знакомиться с ним не хотел. Просто Венис оказался очень настойчивым. Тогда, примерно три месяца назад, в какой-то момент вся школа начала гудеть о том, что красавчик и спортсмен Венис, парень из богатой семьи (поговаривают даже, что его семья самая влиятельная в мафиозных кругах не только Бангкока, но и всего Таиланда), начал ухаживать за Рейном. Который не хотел принимать эти самые ухаживания Вениса. Ему не нравилось, как он себя ведет, этот всегда надменный взгляд, хитрый прищур, противная ухмылка на устах. Венис был наглым и самоуверенным, а Рейн хотел себе спокойного, любящего и заботливого парня. Не такого напыщенного индюка. Откуда ему тогда было знать, что Венис умело сочетал в себе и дерзкий характер и ласковую натуру. Он был очень внимательным и заботливым. Только все равно умудрялся обижать Рейна, который принял его ухаживания лишь спустя месяцы.       — Больше не буду. Так, значит, два папы. Видимо тебя один воспитывал, а его другой, потому что ты явно не удался, — Венис смеется и наигранно возмущенно закрывает рот ладонями. Так нахваливать брата Вениса мог только Рейн. Венис-то знал, каким Скай может быть козлом. Он-то с ним всю жизнь в одном доме живет. Ну, лет пятнадцать, так точно. Отцы решили, что Венису нужна компания в виде младшего или младшей, поэтому родился Скай, а потом еще малышка Тхепхи, дочь Макао и Джаспера. Детский сад образовался сам собой.       — Ты сейчас одного из моих отцов оскорбил?       — Ой! Нет! Я не так выразился! Прости-прости! — Рейн, который норовил уже уйти, неожиданно возвращается и смотрит с ужасом на Вениса. Он понял, что сказал что-то не то. — Прости, Венис. Я не хотел. Я только хотел сказать, что вы очень разные. Я не имел в виду ничего плохого, честное слово! — Рейн берет Вениса за руки, а тот лишь улыбается, немного наклоняя голову к плечу.       — Ну, я подумаю, прощать тебя или нет, — усмехается, глядя в глаза своего парня и продолжая игнорировать телефон, на который приходят уведомления. — Кажется, меня разыскивают…       — Ты правда сбежал из дому?       — Да, я под домашним арестом из-за полиции. А ты меня даже пожалеть не захотел!       — Но тебе же уже восемнадцать…       — Малыш, у меня очень строгие родители, плюс они же… Бизнесмены. Да я и сам виноват. Пошел на эти глупости. Но это из-за тебя всё! — плавно сокращает расстояние и уверенно целует парня, продолжая улыбаться.       — Венис! Нас могут увидеть!       — Максимально наплевать!       — Господин Венис?! — это говорит не Рейн.       Венис оборачивается и видит телохранителей из их дома. Матерится про себя и закатывает глаза, обнимая парня за пояс, и ставя его немного позади себя.       — Нашли, — обреченно, но с дерзостью в тоне. Цокает языком и подкатывает глаза.       — Господин Венис, мы знали где вы как только вы покинули территорию дома, Господин Пит направил нас как сопровождение, — один из телохранителей заканчивает говорить и опускает голову вниз.       — Мм, ясно. Но я домой с вами не уеду!       — Такого приказа и не было, Господин.       — Да ладно, правда? Тогда мы едем на гонки!       — Какие гонки? — Рейн не понимает, что происходит и что за сопровождение необходимо Венису, однако вопросы пока никакие не задает. Пока что. Кроме одного.       — Тайные, малыш. Мой друг сегодня будет участвовать. Хочешь со мной? — Венис поворачивается к Рейну и смотрит на него с надеждой и ожиданием. Ему очень сильно нравился этот парень и он не хотел с ним расставаться ни на секунду, а еще он хотел знакомить его со своей жизнью, ведь как показывала практика, общих интересов у них было достаточно много, а чертей в этом тихом омуте, в малыше Рейне, было столько, что позавидовали бы многие.       — Это незаконно?       — Да.       — Почему я не сомневался? Поехали.       О, Рейн, как бы не отнекивался, тоже любил адреналин и ощущение опасности. Его привлекало все запрещенное. Венис тоже когда-то был запрещенным. Таинственный, с надменной улыбкой, темной историей жизни и нелюдимостью. Венис общался с узким кругом друзей и в этот круг его общения было попасть достаточно сложно. Он не распылял свое внимание и не дарил свои эмоции и свою энергию тем, кто не имел значения. Рейну повезло. Или не очень повезло. Он еще не до конца разобрался, кто такой Венис — подарок судьбы или его личное проклятие.       — О, малыши! — Скай налетает на них, как только они показываются в палатке для организаторов. Брат Вениса был той еще занозой, а еще он не фильтровал то, что говорил. К нему… К нему нужно было привыкнуть. Венис вот уже сколько лет не может.       — Привет, и сгинь, а, по-братски, ты мне уже мешаешь! — Венис смеется и отталкивает брата, который пытается обнять его и Рейна одновременно. Ему это удается сделать, и он с силой тянет их к себе, руками обнимая за шею.       — Скай!       — Мр, я. Так. Значит ты на Прапая поставил? Там, короче, какой-то таинственный гонщик объявился, он, в общем, в финале и с нашим будет соревноваться, прикинь. Говорят, он легенда, но имени никто не знает. Я думаю, это только слухи. Нагоняют панику.       — Не знаю кто этот идиот, который сразу не сдается. Все знают Прапая, его невозможно обогнать, — Венис кивает, словно в подтверждение своих слов, переплетая пальцы рук с Рейном, бросая параллельно на него ласковый и наполненный нежностью взгляд.       — Ты все на него поставил?       — Ага, он же лучший!       Любовь к скорости, к байкам и к дороге появилась у братьев еще с самого детства. В криминальном мире, в их семье и в тех бандах, с которыми они имели связь, очень многие принимали участие в различных гонках и съездах. Когда-то много лет назад, под руководством Макао и Вегаса Тирапаньякунов, простые гонки превратились в настоящее шоу, со зрителями, ставками и своими легендами. Одна из которых сегодня должна была сразиться с Прапаем, лучшим другом Вениса и молодым Чемпионом нелегальных гонок Бангкока.       Рейн то и дело дергал Вениса за руку и переминался с ноги на ногу, нетерпеливо разглядывая окружающих людей и прося своего парня подойти ближе к дороге. Венис в свою очередь с улыбкой обещал, что у них будут лучшие места и лучший обзор на начало и конец трассы, а также на мониторы с камерами, которые расположены по всей дистанции.       Когда объявляют о начале, Скай целует Прапая на удачу и что-то ему шепчет на ухо, на что Венис делает жест, будто его сейчас стошнит. Он пропустил тот момент, когда его лучший друг, вхожий в их дом, соблазнил его младшенького. Это было ужасно! Хоть они и казались милой парочкой, но младший брат, пусть ему уже целых семнадцать, и лучший друг! Теперь им всем приходилось еще больше времени проводить вместе… Отвратительно.       И Прапай. Прапай! Прапай проигрывает с разгромной разницей во времени, с непозволительной разницей! Гонщик, который соперничал с молодым Чемпионом, приезжает к Финишу первым, он успевает остановиться, поставить байк, заглушить двигатель и даже стать двумя ногами на землю, после чего мимо проносится второй. Вокруг как будто все застыли. Радовались и кричали только те, кто рискнул поставить на таинственного незнакомца. Сегодня эти люди сорвали джек-пот.       Венис вообще не понимает, что происходит, он удивлен, что Прапай финишировал вторым, расстроен тем, что поставил на него приличную сумму денег и все проиграл, а еще он почему-то злится на этого непонятно откуда взявшегося неизвестного.       Человек в черном комбинезоне с кожаными вставками, в грубых ботинках и в красном шлеме, медленно подходит к своему сопернику и протягивает ему руку для рукопожатия. Человек стоит спиной к палатке организаторов, из которой все начали выходить в сторону этих двоих.       Рука поднимается к шлему, щелкает застежка, и его уверенным жестом снимают.       — Да ладно! Кхун… Вам я только рад проиграть! — Прапай счастливо улыбается и с усердием и энтузиазмом трясет руку мужчины с черными волосами. Он оборачивается к подошедшим.       — ВЕГАС? — глаза Вениса расширяются, и он замирает с раскрытым ртом. Скай замирает в похожей позе.       — Не очень уважительно, Венис, — Рейн дергает парня за рукав, намекая, что некрасиво так обращаться к старшим, просто по имени. Это не уважительно.       — Послушай умное замечание, Вен, — Вегас ухмыляется.       Вообще у них это было нормально. Дома. Венис прекрасно знал кем он приходится Вегасу, он знал, что по крови он родной брат с ним и Макао, что у них один отец, но так как он был усыновлен, так как Вегас с Питом его воспитывали всю жизнь, как своего сына, он привык называть их отцами. В подростковый период он активно фыркал и обращался к ним только по имени, протестовал против всего и злился на всё, что они делали для него, а когда успокоился и стал немного взрослее, то привычка осталась называть пап папами, а иногда переходить на имена. Это всех устраивало. В этом даже было что-то такое… Что-то про близость и доверие.       — Я в шоке!       — Чтобы ты не забывал, дорогой мой, I will always catch up with you!       — Ммм… Домашний арест продлен? Теперь точно все заберешь? — Венис опускает голову.       — Расслабься, мы поговорим об этом дома. Ты, может, представишь нас? — Вегас прищуривается, наблюдая за парнем, которого Венис уверенно держал за руку все это время.       — Это Рейн, мой… Младший. М… Мой парень! Рейн! — Решившись, произносит уверенно. Венис не боялся Вегаса, но ему невероятно важно было получать от него одобрение во всем, абсолютно во всем. — Рейн, это мой папа.       — Папа??? — Рейн выглядит максимально шокировано, он растерянно смотрит на Вениса, затем на Вегаса и после бросает взгляд на Ская, который кивает, будто подтверждая слова своего старшего брата. — Здравствуйте! — складывает ладони вместе и кланяется.       — Папа, папа, познакомься, это мой парень Прапай! — Скай начинает паясничать, кривляя брата, который выглядел смущенным. Вениса очень редко когда можно таким застать. Обычно он тот человек, у которого уверенность и решительность бегут впереди него.       — Очень приятно, Рейн, — Вегас складывает ладони и склоняет голову в ответ. — Ну что, тогда, может быть, мы поужинаем все вместе и вы расскажете откуда вас в следующий раз придется вытягивать?       — Добрый вечер, молодые люди, — Пит появляется неожиданно, подходит к стоящим и опускает голову в приветственном жесте. Он выглядит абсолютно точно экстравагантнее всех: на нем массивные ботинки, широкие штаны, которые больше похожи на юбку. Руки в карманах. На нем цветная толстовка. На шее, как минимум, три цепочки разной длины, которые очень стильно сочетаются друг с другом. В волосах солнцезащитные очки, а через торс перекинута небольшая сумка на цепочке. И подведенные черным глаза. В свои далеко за сорок он выглядел слишком роскошно, чтобы не привлекать к себе внимание всех присутствующих. — Ужинать? Я чертовски проголодался.       — Рейн, это папа Пит, — очередное удивление и смущенный кивок от парня, который не осмеливается даже что-то говорить. Кажется, он не был готов к такому внезапному знакомству. Но, если Венис выглядит таким счастливым и с радостью знакомит его со своими родителями, может быть, между ними и правда что-то серьезное?       Может быть, Венис, все же, не проклятье?