Пули, конспекты и детские слёзы

*** Прячась от яростной грозы в ворохе одеял на чужой постели, Элиас внимательно слушал его тихий голос. Бегая взглядом по строчкам, Лукас читал сказку вслух, с мягкостью перебирая тёмные кудри свободной ладонью. Сегодня они позволили себе ходить в пижаме по дому, слишком сонные из-за погоды. Микаэль и вовсе не переодевался из неё на протяжении недели. Уильям почти не появлялся дома, следовательно прогнать его было некому. Соперничество, в котором Лукас даже не участвовал, прекратилось слишком быстро из-за того, что Элингтон проникся его добротой к Элиасу. Сет держал всё в узде, изредка ругал Микаэля, когда он мешал Лукасу и учил ребёнка гадостям, в остальное время молча наблюдал за тем, как Харисон воспитывал двух Элиннтонов. Атмосфера в доме была напряжённой, отсутствие босса большую часть недели и крики при возвращении оставляли за собой шёпот и тихие сплетни в доме и на территории. Микаэль давно спал, свернувшись калачиком на второй половине постели. Ему нравится следовать за Лукасом на каждом шагу и пытаться выпытывать у него секреты тихими вечерами, когда Элиас уже спит. Заканчивая третью сказку, Харисон осторожно перебирает кудри мальчика и заметив, что он не спит, мягко вздыхает: — Не можешь уснуть, малыш? — У-у, - отрицательно промычал Элиас. Лукас молча наблюдал за ними на протяжении недели, разрешая Микаэлю учить ребёнка всякому, даже если ему это не до конца нравилось. Иногда он щёлкал его по носу, когда учения становились абсурдными, не предвещающие ничего хорошего. Но Элиас был в восторге от игр и компании, Харисон не мог это отобрать. Он мог взять себе небольшой перерыв в середине дня, когда Мика хватался за возможностью искупать племянника или уложить спать. И даже был не против поболтать с ним о всяком вечером, когда мальчик засыпал. — Хочешь выпить чая внизу? Потом ещё почитаем. Элиас неуверенно кивает, поднимаясь на ножки и осторожно перешагивая дядю, стараясь не наступить на его раскинувшееся тело. Ловко спрыгивая с постели на мягкий ковёр, он нетерпеливо топчется, ожидая Лукаса. Энергия бурлила в маленьком теле несмотря на то, что последние две недели он следовал режиму и давно спал в такое время. Мика приложил к этому свою руку, пару дней подряд укладывая мальчика спать слишком поздно, не обращая внимания на ворчание Харисона. Сет встречает их у лестницы на первом этаже, подхватывая Элиаса и подбрасывая его, мужчина слушает счастливые визги и смех. Элингтон всегда в восторге от этого. Лукас не в силах сдержать улыбки. — Ты уже должен спать. — Не хочеца, - хихикал мальчик, обнимая его за крепкую шею. — На кухне есть печенье, подождёшь Лукаса там? - отпуская Элиаса предложил мужчина. Не задумываясь, он кивает и бросает взгляд на Лукаса, прежде чем убежать. Убедившись, что он ушёл, Сет обращается к блондину: — Уильям скоро будет тут, злой как собака. Нужно уложить Элиаса до того, как он вернётся. — Я сделаю ему чай, и мы вернёмся в спальню. — Где Мика? — В моей спальне. — Пусть тоже пока не попадается ему на глаза. Лукас послушно кивает, несмотря на рой назойливых мыслей в голове. Его босс какая-то загадка, спутанная хуже, чем клубок ниток. Такой мягкий с ребёнком, когда в хорошем настроении и такой грубый, стоит только кому-то испортить его день. Он постоянно слышит о его плохом настроении и поступках, от охранников и поваров на кухне. Но стоит только маленькому Элиасу появится в поле зрения, он немного смягчается. Всё это так путает, что Харисон понятия не имеет чего от него ждать. В кухне тихо и чисто, Элиас забравшись прямо на обеденный стол, довольный жевал печенье, разбрасывая крошки. — На стуле не удобно? - вздохнул блондин. — Так вкушнее. — Поверю на слова. Лукас перемещается по кухне, не задумываясь не на мгновение. По утрам он готовит для Элиаса завтрак, чтобы у женщин было меньше работы и ему было чем заняться, пока мальчик не проснулся. Сделав чай для двоих, он садит мальчика на стул и начинает убирать со стола, перед тем как сесть рядом. — Луас, - размахивая руками и разбрасывая ещё больше крошек по полу, Элингтон пытался привлечь его внимание. — Что, малыш? — Ты дозен пить со мной. — Извини, я закончу и сяду с тобой. Пара секунд. — Ты доситаешь мне сказку? - с надеждой спросил Элиас стараясь перебраться через стулья к парню. — Конечно, - проводя пальцем вдоль его крошечного носа отозвался он, — Совсем не хочешь спать? — Шу-шуть, - устраиваясь на руках Лукаса, мальчик тянется к его кружке и печенью, шумно жуя. Лукас наглядно увидел причину, по которой Элиас такой тактильный и любвеобильный. Кажется, Микаэль с самого рождения окружал его любовью, приучая к объятиям и постоянному контакту. Как только они оказались в одном помещении он увидел самое большое проявление любви, которое только возможно. Они кружат вокруг друг друга и постоянно касаются, переплетая ладони, обнимаясь и прижимаясь. Привыкнув к этому, мальчик забирается к Харисону, если Микаэля нет рядом. Это слишком тяжело для человека, который думает о том, чтобы бросить эту работу осенью и снова заниматься с кучей детей в детском саду или стать официантом, может баристой. Что угодно будет лучше, ведь так? Лучше, чем привязаться к маленькому мальчику, которого приучили к любви, но проявлять которую почти не к кому. Лукас уже чувствует, что привязался к этим тёмным кудрям, ореховым глазам и крохотному носу, хихиканью и любви ко всему на этой планете. Вот бы лето не кончалось. Допив чай, Элиас удобнее устраивается не его руках и зевая, наблюдает за тем, как Харисон допивает свой. Элиас привязался к нему ещё при первой встрече, слишком чувствительный к хорошим и добрым людям. Он словно Мика, но более строгий. Мика хороший, Лукас тоже. Если вдруг он уйдёт, будет ужасно грустно и одиноко. Как всегда было, если Микаэль долго не появляется в гостях. — Пора ложиться спать, малыш. *** Стягивая с себя рубашку по пути на кухню, Уильям хмуро смотрит по сторонам, но никого, кроме Лукаса не видит. Уставший и злой, так привыкший выпускать весь пар на работников, он начинает громко кричать, чтобы привлечь внимание: — Где, ёбанные, горничные? Харисон теряется всего на мгновение, наблюдая за тем, как мужчина грузно садится на стул, отодвигая ногами остальные, с шумом. Оставляя кружки в раковине, Лукас забирает рубашку из его рук и уходит в прачечную, бросая её к остальной грязной одежде. Элингтон молча наблюдает за ним, когда он возвращается и начинает мыть посуду. — Где Элиас? — Послеобеденный сон. — Обед был два часа назад. — Ваш младший брат очень постарался испортить все то, над чем я работал. — Похоже ты не очень старался всё это сохранить. — В договоре был указан один ребёнок. Возможно я не согласен следить за двумя. — У тебя острый язык, - хмыкнул Уильям, наблюдая за тем, как блондин кривит лицо, думая, что на него не смотрят. Конечно, у него острый язык, он старший ребёнок в семье. Главное разочарование просто потому, что готов выбрать любое другое дело, лишь бы не следовать за отцом в медицинский и за матерью в гостиничный бизнес. Постоянные ссоры с родителями начиная с одиннадцати лет и вуаля, его язык острее ножа. Уильяму это нравится. Все, кому он платит деньги - слишком боятся потерять работу, чтобы язвить начальнику. Это ужасно скучно. А ссоры — это ужасно весело. — Где, сраные, повара? — Вы не думали начать ходить к психологу? Выпускать другие эмоции, помимо злости, это очень важно. — Кажется ты должен следить за ребёнком? — Именно этим я и занимаюсь. Вы ужасный пример для ребёнка. Даже Мика не такой проблемный, - Лукас ехидничал. Ему просто скучно, а припираться с кем-то, кто с радостью отвечает – самое приятное. — Это был удар ниже плинтуса, за такое можно и уволить, - Уильям расслаблялся, устраиваясь на стуле и откидывая голову. Начинается самое приятное. — Сет рассказал, что вы поменяли так много нянь, он и половины не вспомнит. Вы же не дурак. — Не дурак, но для профилактики зарплату урезать могу. Лукас, расставив посуду, складывает руки на груди и оборачивается к мужчине, опираясь поясницей о тумбу. Веселее пестрит в глазах, словно звёзды. — Я ведь тоже не дурак, могу и уволиться. — Бросишь Элиаса? — Вы используете запрещённую технику, - буркнул Харисон отвернувшись. В его обязанности абсолютно точно не входит обслуживание босса, но поскольку все решили не попадаться ему на глаза, он возьмёт это на себя. Разогревая приготовленный поварами обед на плите, Лукас отвлечённо думает о том, чем будет занимать Элиаса и Мику, чтобы они не начали сходить с ума и не дурачились. — Сет сказал, что ты брал только один выходной. — Сет отчитывается вам о каждом моем шаге? — Это его работа. — Вы наняли Сета чтобы следить за тем, что я делаю? - накрывая на стол язвил Лукас. — Я нанял Сета, чтобы он следил за всеми в этом доме и командовал ими. Почему ты взял только один выходной? Ты молодой и должен развлекаться, что с тобой не так? — И на кого я должен был оставить Элиаса? На Мику? Чтобы он полностью сбил ему режим и научил чему-нибудь, с чем мне придётся разбираться следующий месяц? Нет, спасибо. — Так предан своей работе, все должны восхищаться и брать с тебя пример, - хмыкнул мужчина, разглядывая Харисона, — У тебя нет друзей? — У меня есть друзья и они очень недовольны тем, что я за городом и не могу приехать к ним в любой момент. Но лето для меня три месяца работы, нравится вам это или нет, я буду здесь днями напролёт. — Думаешь, что сможешь осенью бросить Элиаса и углубиться в учёбу? — Думаю, что до осени вы меня уволите, - усмехнулся Лукас, поставив перед мужчиной тарелку с едой, — Приятного аппетита, ваше Высочество. Слюнявчик нужен? — Можешь налить мне виски и заниматься тем, чем хочется. Я собираюсь спать, пусть Элиас не шумит у моей двери. — Вам стоит проводить больше времени с ним, иначе, когда ему будет одиннадцать лет вы встретиться с ужасными последствиями, а в шестнадцать или чуть позже придётся ловить его по всей стране с охранной, потому что он не захочет общаться с родителем, которому наплевать. А ещё платить за психолога. А ещё.... — Ты можешь идти. Здесь я раздаю команды, - отмахнувшись от блондина, словно от надоедливой мухи, мужчина хмыкнул, выпивая весь стакан залпом. — Как думаете, ваш алкоголизм ему передался? А эксгибиционизм? Смеясь, Лукас уворачивается от летящей в него вилки, спрятавшись за углом. Выглянув, он разглядывает напряжённую спину и плечи. Пистолет со звоном опускается на стол, и Уильям откидывается на стуле, разминая шею ладонью. Элингтон чертовски горячий и любой будет пускать слюни, он не исключение. Его тело почти идеально, татуировки завораживают, он засранец – это главный фактор, чтобы все пускали слюни. Но Элиас его ждёт, абсолютно точно, его ждёт Элиас, он здесь не для его отца. И его шикарного тела. *** Непроглядный туман, нависший над городом, дополнял размеренно барабанящий по крыше дождь. Утро тихое, ленивое. Лукас разбирался со своими делами, в перерывах играя с доберманами, что от скуки следовали за ним из комнаты в комнату. Сет руководил «оркестром» размахивая руками и раздавая указания горничным, гоняя их по этажу. Николас, собрав всю охрану в холле, посвящал их в планы на неделю, ругаясь на каждого, кто его перебивал, под смешки Дэя. Лишь в кухне было тихо, женщины почти не говорили друг с другом, лавируя по комнате в идеальном тандеме. Лукас изредка за ними наблюдал. В его кружке дымился чёрный кофе, помогая проснуться, а круассан с шоколадом приятно хрустел, когда он его кусал. Если отбросить всё то, что произошло этим утром до этого момента, день обещал быть идеальным. Разве что синяк расцветал на коленях, просто потому что сонный Лукас и мокрый пол в ванной – несовместимы. Выстраивая в голое план на день, отвлекаясь лишь на довольное мычание из-за еды, он просматривал сообщения в телефоне. Мия, как всегда, была недовольна тем, что мир вообще существует; Дин спрашивал о следующем пикнике; а родители пытались разузнать как дела с сессией. Всё идёт своим чередом. — Явление Христа народу, - наблюдая за спускающимся Элингтоном объявил его Сет. Серые шорты держались на завязках, а по голому торсу стекали капли, слетая с мокрых волос. — Кофе. — Приятно познакомиться, я Сет. — Завались. Где мой кофе? Лукас молча наблюдает за тем, как мужчина проходит к столу и забирает его кружку. Уильям кривится из-за количества сахара, но продолжает пить, не обращая внимания на возмущение на лице блондина. Все затаив дыхание наблюдали за ними, прекрасно зная, чем закончится это утро. — Доброе утро, - щурясь пробурчал младший. — Элиас? — Спит. Уильям ненавидит утро. Каждый божий день, если на чистоту. Ненавидит просыпаться; покидать постель; слушать бухтение Николаса о срочных делах, просто потому что если не срочно — значит сегодня это делать никто не будет; ненавидит то, что мало проводит времени с сыном и вообще дома. А теперь ко всему прочему в его доме появился Лукас, маленькая язва, от которой так просто не избавишься - он отлично справляется со своими обязанностями и все в этом доме, особенно Элиас, от него без ума. — Босс, нужно... - Николас начинает с осторожностью. Он прекрасно знает, что сейчас не время, но напоминать о делах — его работа. — Выходной. — Но... — Кофе, - отмахнувшись от мужчины, напомнил Уильям, отдавая ему кружку. — Да, Иколас, кофе, - прищурившись ехидничал блондин. Николас лишь бросает на него строгий взгляд, и тихо ворчит о своей должности, скрываясь за поворотом на кухню. Сет с сожалением смотрит на блондина, прежде чем спрятаться на втором этаже, под насмешки горничных. По утрам никто не желает попадаться на глаза Элингтону. Глава слишком вспыльчивый, а после пробуждения он бомба замедленного действия и любая пылинка может заставить её детонировать. — Когда он проснётся? — Кто? — Мой сын. — Возможно, когда выспится, - усмехнулся Харисон откладывая телефон. — Я думал, что нанял тебя чтобы ты следил за его режимом. — У нас был разговор об этом вчера. У вас склероз? Уильям в который раз на это "выканье" морщится, а блондин лишь довольно улыбается, наблюдая за реакцией. Утро на удивление всё же тихое. Собаки у стола свернулись калачиком, лишь изредка поднимая голову, чтобы внимательно проследить за Николасом, снующим туда-сюда. Уильям бездумно листал новости, проверяя акции. Лукас читал статьи, о детях и их воспитании, лениво играясь ногой с псами, изредка отвечая на сообщения Мии и Дина. Одногруппники бурно обсуждали тусовки в общем чате, периодически спрашивая Харисона, когда он к ним присоединиться. Но он лишь смахивал сообщения в сторону, продолжая читать про кризис трёх лет у детей. Когда начинают накрывать на стол, Лукас всё же поднимается из-за стола, чтобы разбудить ребёнка. Элиас просыпается через силу, канючит и прячется под одеяло. Блондин его пятки щекочет, мягко говорит о том, как важно кушать по утрам и о том, как по нему скучают собаки. — Луас, - растирая глаза кулачками промычал мальчик. — Да, малыш? — Еси я пропусу отин затрак, нитиво не случица, - Элиас говорит это очень серьёзно, хмуро разглядывая блондина. — Конечно, если ты пропустишь сто завтраков ничего не случится, это не так важно. Но поскольку ты ещё маленький мальчик, тебе очень важно следить за режимом, чтобы в будущем у тебя не было проблем. А твой режим сломал Мика, мы за это настучим ему по шее. Элингтон хихикает, растирая чужие щёки, когда парень ему в лицо дует и пальцем грозится. Сэм за дверью отчитывает горничных трёхэтажным матом, от чего мальчик ещё громче начинает смеяться, переглядываясь с Лукасом. — Там за столом скоро твой папа всё съест, если ты не поторопишься. — Папа есё дома? - быстро поднимаясь с постели спросил Элингтон. — Да, если поспешишь, то вы вместе позавтракаете. Элиас торопится, одевается во что попало и зубы чистит, расплёскивая воду по всей ванной. По ступенькам он чуть ли не летит, Харисон только его за руку хватать успевает, чтобы не упал. — Папа-а-а, - кричит мальчик, подпрыгивая. — Папа, - кивнул мужчина, подхватывая сына и усаживая на колени. — Завтрак, папа потом, - придавая голосу строгости сказал Лукас, ероша тёмные кудри. — Ты посмотри, он уже в моём доме командует, - возмутился Элингтон, обращаясь к Сету. — Он тут только этим и занимается. ***