Протагонист

      Асано выделили свою небольшую хибарку в центре лагеря, дали комплект одежды и белья и приставили к работе — потрошить дичь и готовить её. Норитсуки взяла в руки первобытный нож и замялась. Она, конечно, умела готовить, но обычно покупала уже потрошёное мясо без кожи и всяких костей. А что делать с огромным кабаном она просто-напросто не знала.       — Давай объясню, — вздохнула Никки, высокая и мускулистая девушка. — Смотри, сперва надо его кастрировать. Начинаем отсюда, — она ткнула в район живота животного, — и идём вдоль по шкуре аккуратными надрезами, как будто отделяешь кожу у рыбы. — И показала, как двигать рукой. Асано испустила нервный смешок. Жизнь в каменном веке ей уже не нравилась.       Никки не очень любила болтать за работой, как и не любила лодырей, а потому Норитсуки всё же пришлось взяться за работу, пытаясь повторять движения девушки. Совсем скоро её руки стали тёплыми от крови недавно убитого зверя, а на моменте вычищения из него внутренних органов девушку чуть не стошнило. Пришлось зажмуриваться и стараться думать о чём-то другом. Что было сложно, когда руками она ощущала чужую печень.       Наконец, с внутренними органами было покончено, и Никки, в одиночку подняв тяжеленную тушу, подвесила её за задние лапы мордой к земле. Наступал второй этап разделки животного — надо было отрезать шкуру, которая в будущем могла бы пойти на одежду.       Рядом с девушками висело ещё около трёх кабанов, которых разделывали парни, поймавшие их. У всех движения были если и не отточенными, то как минимум уверенными. Явно не один день промышляют подобным.       Вполне ожидаемо, что когда с разделкой туш животных было покончено, у Асано не осталось ни сил, ни желания есть. Она, конечно, и в прошлом видела подвешенные туши мёртвых свиней, вот только копаться в них самостоятельно было в новинку.       В спину девушки полетели тихие смешки — явно смеялись над её слабостью. Норитсуки это задело, но она не показывала. Ну и что, что ей сейчас плохо? Она же не делала это на постоянной основе в прошлом! Вот когда привыкнет…       Девушка остановилась у хибарки Юдзурихи, где, как ей помнилось, она видела большую плетёную корзину. Лучше уж пока отвлечься и сходить пособирать грибы и ягоды. Будет самой подходящей закуской к кабану.       У выхода из лагеря её встретил немного удивлённый Цукаса. Уже приближалось время обеда, так что народ стягивался к столовой.       — Чего это ты? — спросил он.       — Разделала первого в своей жизни кабана, — отозвалась девушка. — Аппетит немного пропал. Вот, решила немного погулять по окрестности, набрать грибов и ягод. Может ещё трав каких. Фруктов, если повезёт.       — В лагере же есть.       — Хочу отвлечься немного.       Цукаса задумчиво замычал, потом кивнул какому-то парню и развернулся на выход вместе с Асано.       — Тогда я с тобой.       — А как же еда? — удивилась девушка.       — Защитить тебя от нападения зверей важнее, чем поесть.       Норитсуки благодарно улыбнулась и зашагала на выход вместе с Цукасой. Она не знала, куда идти и где могут расти грибы с ягодами, но надеялась найти хоть что-то, пока будет бродить. Шишио шёл рядом, не особо оглядываясь по сторонам. Вскоре между ними завязался привычный диалог.       Честно говоря, Асано до сих пор было не по себе после тех слов Юдзурихи. Цукаса убил того парня, Сенку, и уничтожал каменные статуи без зазрения совести. Многие люди, особенно более взрослого возраста, были убиты его руками просто по его прихоти. Делало ли это Цукасу убийцей? Несомненно. Был ли смысл делать ему выговор и пытаться образумить? Нет.       Когда-то Норитсуки была уверена, что Цукаса не тот человек, который перейдёт грань ради своих целей. Сейчас же она поняла, что ошиблась на его счёт во второй раз. Вот только теперь её ошибка была куда ужаснее.       Асано думала, что делать. Прерывать общение? А разве это возможно, когда они буквально живут в одной общине на двадцать с лишним человек? Тогда сбежать? А куда? Ей в одиночку не выжить, она даже охотиться не умеет! А зиму сама уж точно не переживёт. Закрыть глаза? Похоже, это действительно единственное, что остаётся. Просто закрыть глаза и сделать вид, что её это не касается.       Возможно, Норитсуки была просто слишком слаба ментально, а может, это просто старая привычка плыть по течению, но девушка предпочла остаться в тепле и сытости и не замечать чужих поступков. Вместо этого она постарается мягче направить Цукасу к тому, что хоть какие-то зачатки науки им нужны. Взять тот же ткацкий станок. Возможно ей даже удастся уговорить парня не разбивать все статуи.       Девушка вздохнула, поднимая взгляд на вечернее небо. Надо же, а она и не заметила, что солнце уже садилось. Кажется, её воскресили где-то в двенадцать.       — Всё в порядке? — спросил Цукаса. В его взгляде засела напряжённость, а брови были чуть нахмурены. Значит, он уже понял, что Асано известно о его делишках. Писательница улыбнулась.       — Просто думаю о том, какой здесь чистый воздух. Знаешь, однажды я ездила в Корею на презентацию новой книги. Мне не повезло, это было худшее время для поездки. Погода была просто ужасной, а в воздухе был высокий уровень мелкодисперсной пыли. Приходилось постоянно ходить в маске и стоять рядом с очистителями воздуха. А тут так хорошо.       — Первобытная природа, не загаженная человеком, — сказал Шишио, чуть улыбнувшись. — Природа, которая сама даёт нам то, что нужно для выживания. Никаких фабрик, никаких заводов. Чистый воздух.       — Ну не говори, — не согласилась с ним Асано. — Мелкодисперсная пыль — это не только фабрики и заводы. Это также эрозия и постепенное выветривание почвы и камней. Это песок и пыльца растений. Даже простое шелушение кожи — это уже мелкодисперсная пыль.       Цукаса хмыкнул, вынужденный согласиться, а Норитсуки поняла, что её ужасная привычка поправлять всех вокруг опять дала о себе знать. Но хотя бы даже в первобытном мире девушка осталась такой же, какой была раньше.       — Мне вот другое интересно, — сказала она. — Я видела в лагере много силачей, но где остальные?       — В плане? — не понял Цукаса.       — Я про врачей, ремесленников, фермеров и прочих, — пояснила девушка.       — Найти таких людей очень сложно, — покачал головой парень. — Именно поэтому следующей мы воскресим Хокутозай-сан. У неё обширные связи, она нам поможет найти этих людей.       Асано улыбнулась. Прошло три тысячи семьсот лет. Она действительно соскучилась по подруге, пусть и видела её полдня назад.       Тем не менее, было важно узнать границы, до которых Норитсуки могла заходить в разговорах. А потому она продолжила:       — Знаешь, я слышала, что ты против науки, но она нам пригодится. — И сорвала ягоды с куста, кладя их в корзину. Цукаса за её спиной вновь нахмурился. — Я слышала историю про того парня. Вернуть цивилизацию, все дела. Не думаю, что он смог бы что-то подобное. — Она усмехнулась, понимая, что напряжение Цукасы позади неё растёт. Она поспешила успокоить его: — Но всё же нам пригодятся те, кто разбирается в травах, кто может сделать мазь, кто умеет строить простые очаги и создавать те же глиняные кувшины. Ну, такие банальные вещи.       Цукаса позади расслабился. Он протянул руку и сорвал ягоду прямо рядом с головой Асано, а затем съел. У девушки встрепенулось сердце. Она не ощущала угрозы, но была настороже. Подобное действие немного напугало её, но зато она теперь точно знала, что её не убьют. Шишио напрягали подобные разговоры, но, кажется, он понимал, что Норитсуки просто хочет облегчить им всем жизнь.       — Опять же, просто передай это Хокутозай-сан. Уверен, она найдёт подходящих людей.       Асано хихикнула, разворачиваясь к парню.       — Кажется, ты говорил, что фамилии более не имеют смысла, а всё равно так обращаешься к Минами.       Цукаса удивился подобному замечанию, а потом кивнул, принимая его к сведению. В следующий момент его губы расползлись в лукавой улыбке, от которой у Норитсуки перехватило сердце. И в этот раз страх был ну совсем ни при чём.       — Откуда мне знать, будет ли ей нормально, если я буду называть её по имени? В конце концов, я с ней не так близок, как с тобой.       Глаза Асано расширились. Это что, был флирт? Или ей показалось? Но что бы то ни было, оно сработало.       Стараясь успокоиться, девушка вновь повернулась к кусту и покачала головой, отрывая новые спелые ягодки. Цукаса позади молчал, и писательница чувствовала, что должна хоть что-то ему ответить.       — Ну да, ей-то ты спокойной ночи в мессенджере не желал, — и посмеялась. Впервые с тех пор, как она ушла от Юдзурихи, ей стало комфортно рядом с Цукасой.