***
Разлепив глаза, Чонгук смотрит на маленькую черепаху. Она загребает лапками, оставляя забавный след после себя, и старается изо всех сил добраться до воды. Спать мордой в песок — это такое себе удовольствие. Но осознание, что произошла какая-то неведомая дичь, приходит только с новой волной, которая неприятно холодит омежьи яйца. Чон подскакивает и оглядывается по сторонам. Райский берег простирается в обе стороны белоснежными песочными барханами. Длинные пальмы, как с картинки, возвышаются над ним, а яркое солнце нещадно припекает Чонгукову голову. — Что за пиздец? Где я вообще? — растерянно стонет он. В висках стучит наковальня, а в горле — дикий сушняк. Чон помнит вчерашний вечер: он ругался с этим придурком Кимом, а дальше ушёл спать, потому что голова раскалывалась нещадно. «А что было потом?» Чешет затылок и понимает, что их яхта, скорее всего, потерпела кораблекрушение… Утонула, мать её, канула в океанскую бездну, а Чона выбросило на берег. Но ведь так не бывает: он бы точно утонул, потому что плавает как сраный топор. Замечает рядом с собой спасательный жилет и бутылку воды. — Это кто тут такой заботливый? Значит, меня вытащили, сняли жилет и водички оставили? А если б меня волной обратно слизнуло? — рассуждает Чонгук вслух. Решает, что нужно убраться с солнцепёка куда-то в тень, поэтому направляется ближе к зелёным зарослям, но бутылочку всё же прихватывает, жадно глотая тёплую воду. — Да такое только в кино бывает! Наверняка сейчас выйдет группа туристов, я махну рукой, и мне обязательно помогут, — рассуждает он вслух. Но проходит довольно много времени, а никто так и не появился. Это начинает знатно напрягать, ведь хочется пить, жрать и принять прохладный освежающий душ, поэтому Чон принимает решение пойти вдоль берега в поисках цивилизации. На нём лишь боксеры и футболка, от которой он отрывает нижнюю часть и сооружает бандану на голове, чтобы не получить солнечный удар. Идёт довольно долго, утопая ступнями в мягком песке. Слева — океан, лениво накатывающий волнами на берег, а справа — заросли джунглей, которые пугают омегу. Отчаяние накрывает с головой, когда он понимает, что обошёл весь остров и вернулся к исходной точке — своему спасательному жилету. Опускается на колени и стонет: — Придётся идти в грёбаные джунгли… У Чонгука много фобий, но самая сильная — это боязнь насекомых. Он человек мегаполиса, комфорта и современных технологий. Чон — парень сейчас босой, в одних труселях и с диким взглядом — ступает в дебри невиданных зарослей. Вокруг щебечут птицы, кто-то жужжит и адски разрушает нервную систему, отчего омега то и дело нервно машет руками. Под ногами похрустывают сушёный мох и листья, которые неприятно колют ступни. Гук совершенно не понимает, сколько времени он уже вот так бесцельно бродит, но чувство голода обостряется, а силы уже на исходе, как и вода в бутылке. — Я как сраный Чон Робинзон! — горько усмехается он. — Бля-а! Нужно было экономить воду, иначе так и сдохну тут под ближайшим кустом, — сокрушается омега. Слышит какой-то шум и решает направиться на него. По мере приближения звук усиливается, и очень скоро Чонгук понимает, что это грохочет водопад! Когда он выходит к нему, то чуть не плачет от радости. — Хотя бы не умру от обезвоживания… Входит в воду, чувствуя ледяную прохладу, и окунается с головой. Это так бодрит, что даже поднимается настроение. Мозг уже прикидывает, как действовать дальше, анализирует плачевное положение омеги и предлагает разные варианты. «Главное — найти ночлег…» Потому что одному богу известно, какие твари тут повыползают с заходом солнца. Чонгук проплывает вперёд, отмечая кристальную прозрачность озера, и встаёт под водопад. Он больно бьёт по голове бурным потоком, но Чон задерживается на какое-то время, прикрыв глаза. — Кайф… — улыбается он. Набирает воду в бутылку и решает пройтись ещё, чтобы найти хоть какое-то пропитание. Он не умеет ни охотиться, ни ловить рыбу, да и снастей никаких нет, поэтому остаются фрукты. Бананы так неожиданно встречаются на его пути, что Чонгук от радости хлопает в ладоши. Гигантская зеленовато-жёлтая гроздь свисает над головой, предлагая отведать райское угощение. Ему хватило четырёх плодов, после чего забурлило в животе… — Ох, зря я сразу столько съел, — стонет Гук. Никаких тебе противодиарейных средств и мягкой туалетной бумаги для нежной омежьей задницы тут никто не предлагал, поэтому Чон материт сам себя, сжимая в руках плотный лист какого-то непонятного растения. — Какой же я идиот! Возвращается к водопаду, снова окунаясь… И решает устроиться в небольшом углублении из камней, напоминающем крошечную пещеру. Стаскивает туда много листьев от бананового дерева, сооружая себе подобие подстилки. Лежит и ворочается, потому что спать на камнях просто невозможно. Затекают бока, начинает болеть поясница, и Чон выползает из своего укрытия, глядя на звёздное небо. А оно здесь потрясающее! Никогда он ещё не видел ничего подобного. Смотрит завороженно и улыбается. Даже в таком плачевном положении он сумел найти хоть что-то красивое. Засыпает сидя, прислонившись к нагретому за весь день камню. А пробуждается от нестерпимого зуда. — Твою мать! — подкидывается Гук, хлопая себя по ляжкам, а потом и вовсе забегает в воду, смывая с себя каких-то насекомых. Его ноги искусаны полностью — чешутся просто нестерпимо, отчего слёзы отчаяния то и дело накатывают на омегу. Ему себя жаль. Чонгуку всего лишь хочется проснуться в собственной кровати и вздохнуть с облегчением, понимая, что это был страшный сон. Но волдыри расползаются красными пятнами, а пальцы то и дело чешут кожу то тут, то там… Кроме бананов, которые страшно есть, он находит ещё одно растение с непонятными плодами. «Но не ядовиты ли они?» Идёт мимо, игнорируя жалобное урчание живота. — Мне нужны кокосы! Точно! — восклицает омега, направляясь к пляжу. Этот путь он уже немного изучил и запомнил, поэтому без труда выходит к океану и смотрит на одну из здоровенных пальм. Заветные плоды висят пиздец как высоко и не собираются падать, чтобы накормить несчастного гостя острова. Но, побродив немного, Чонгук находит-таки один кокос в песке и прижимает его к груди как главный трофей всей своей жизни. Правда, одно дело найти, а другое — вскрыть! Чонгук умеет открывать только шампанское и пиво, но эти навыки тут вообще не упёрлись. Он крутит большой плод и понимает, что нужен камень. Бредёт той же дорогой к водопаду и осторожно кладёт кокос возле воды, выискивая на дне булыжник побольше. Странный писк заставляет вздрогнуть и обернуться. — Ёб твою мать! — выкрикивает Гук, глядя, как обезьяна хватает его кокос и взбирается на ветку. Скалит зубы и будто смеётся над ним: «Вот ты какой, дурачок человеческий!» — Ах ты ж падла! Верни кокос, сраная макака! — выкрикивает Чон, запуская в неё небольшим камнем. Но сто тысяч раз жалеет о содеянном, когда из кустов появляется разъярённый самец. — Да бля-а-адь! Простите, извините и берите, что хотите, мне не жалко! — испуганно тянет Гук, пятясь к водопаду. Он вспоминает советы, как нужно вести себя с собаками: не смотреть в глаза, не показывать страх и не убегать. Поэтому замирает, словно грёбаное изваяние, и стоит так довольно долго, пока эта парочка приматов не скрывается в зарослях. Голова кружится, и начинает бить озноб. Скорее всего, из-за голода и такого количества укусов, потому что на ноги смотреть страшно. Чонгук чувствует, как последние силы покидают его, пока он снова отправляется на поиски пропитания.***
Сильные руки прижимают к себе и куда-то несут, бережно фиксируя тело. Чонгук открывает глаза и видит то же самое лицо, что и на корабле. «Ким, мать его, Тэхён…» Но сейчас нет сил сопротивляться, извиваться и просить оставить его в покое. Он даже рад, что не один. Хотя, может, ему это чудится? Снова смотрит на него до тех пор, пока альфа не замечает, что тот очнулся. — Опять будешь кричать, что я перебарщиваю? — улыбается он. — Ты что, тоже на этом острове? Что вообще произошло? — удивляется Чонгук. Тэхён рассказывает ему, что корабль и правда затонул, а шлюпок на всех не хватило — пришлось надевать жилеты, но в последний момент Ким вспомнил про говнистого омегу, который так и не вышел из своей каюты. Поэтому он поспешил вниз, выломал дверь, надел жилет и вытащил Чона. Дальше пришлось плыть и тащить его на себе, сонного и никакого. В темноте они потеряли курс, и их унесло течением куда-то в сторону. — Погоди, ты мне жизнь спас? — удивляется омега. — Не благодари… — А потом бросил меня на берегу? — тут же добавляет Чонгук. — А у тебя талант всё обосрать! Ты же сам сказал, чтобы я не приближался, — поясняет Тэ. — Но это совсем другое! Ты оставил меня там одного! — Кажется, у Гука появились силы и он начал извиваться. — Ты взрослый человек, я что, с тобой нянчиться должен? — А ну поставь меня! — возмущённо говорит Гук. — Уймись, у тебя жар и все ноги искусаны, — спокойно говорит Ким. — Куда ты меня несёшь вообще? — Я обошёл весь остров и обнаружил, что здесь есть хижина — вполне себе годная. Чонгук притихает, прижимаясь щекой к обнажённому плечу альфы. Всё то время, пока они находились поблизости, Чон осознанно не вдыхал его запах, игнорируя восхищённые возгласы других омег. А сейчас так слаб, что не просто плюнул на это, а тянул носом, шевелил ноздрями и чувствовал, к своему удивлению, какое-то умиротворение. Что-то хвойное: пихта или кедр… Но вся прыть куда-то исчезает, когда он так близко к этому альфе. Чтобы не выглядеть полным идиотом, решает прикрыть глаза и не говорить пока ничего лишнего. Тэхён смотрит на измученного и покусанного омегу и улыбается. Он тоже чувствует его личный аромат, который разносился по всему офису и не давал ему спокойно работать. Никогда его так не отвлекал ни один запах. Мята… Такая терпкая, освежающая и бодрящая. Сейчас Ким уже понимает, что оставить его одного на берегу было огромной ошибкой, но он ушёл на разведку, а когда вернулся, того уже и след простыл. Лишь одинокий жилет на песке напоминал о том, что кто-то здесь находился. Входит в хижину, отворяя ногой дверь, и наклоняется, чтобы не удариться головой. Проходит дальше, осторожно опуская Чона на кушетку. — Нужно промыть и обработать твои укусы и ранки, тут как раз имеется небольшая аптечка, — говорит Ким, открывая скрипучую дверку шкафчика. Чонгук оглядывается, изучая пространство. Здесь явно кто-то жил, но довольно давно. Комната одна-единственная, поэтому она же и кухня, и спальня, и гостиная… — Ты позволишь? Или сам? — спрашивает Тэ, усаживаясь сбоку. В его руке ватные диски, какой-то бутылёк и тюбик с непонятным содержимым. — Хуже уже не будет, — выдыхает Гук, глядя на свои ужасные ноги. Он наблюдает, как тонкие пальцы сначала промакивают каждый укус ватным диском, а потом осторожно смазывают густой мазью с неприятным запахом. — Теперь я буду вонять этим за километр, — усмехается Чон. — Твой мятный запах всё равно сильнее. — Да брось, мне все говорят, что он очень слабый. Еле заметный… Тэхён смотрит ему в глаза и улыбается краешком губ. «Да уж, слабый… Въелся в мои лёгкие, будто всегда там и был!» Чонгук чувствует, как зуд постепенно стихает, поэтому укладывается поудобнее и прикрывает глаза. Мог ли хоть один из парней представить, что их занесёт на необитаемый остров? Что судьба-злодейка так жестоко подшутит над ними? Тэхён выходит из хижины и занимается очагом. Складывает дрова, как когда-то учил отец, кипятит воду и заваривает чай. Ещё с утра он успел поймать несколько рыбин, поэтому сейчас потрошит их, нанизывая на металлические прутья. Чонгук просыпается от дивного аромата. Его изголодавшийся организм поднимает обессиленное тело и заставляет выбраться наружу. Ким сидит на небольшом камне и крутит то одну рыбу, то вторую. Делает это так ловко, что омега замирает в восхищении, наблюдая за этими манипуляциями. «Вот что значит альфа…» — Уже почти готово, я и чай заварил, — говорит Ким, не глядя на него. — Как ты понял, что я тут стою? — Твой запах повсюду, — смеётся он. — Вот уж не надо, это твой везде! Они смотрят друг на друга слегка испуганно и смущённо. «Ну, мало ли запах. Да тут на острове всё иначе воспринимается!» — думает Чонгук, отгоняя от себя дурные мысли. Нет, с таким красавчиком нужно держать ухо востро даже на острове. Уж Гук знал, что ничем хорошим это не заканчивается. — Ужин готов! — кричит Тэ снаружи. Жрать хочется просто неимоверно, поэтому тут уже не до гордости. Чонгук помогает снять рыбу с огня и садится рядом, фиксируя тарелку. Едят молча, но Тэхён то и дело наблюдает, как омега с наслаждением прикрывает глаза и причмокивает. Это смешно и мило… — Боже, ничего вкуснее в своей жизни не ел! — говорит довольный Чонгук. Ким смотрит на омегу и улыбается. — Как твои ноги? — Лучше, уже и зуд почти прошёл… — Ну и прекрасно! Остаток вечера проходит спокойно: Гук помогает собрать хворост, прибирается в доме и чувствует дикую усталость, пока уже совсем стемнело. И вот тут возникает очень интересный вопрос: «Как им спать, когда кушетка всего одна?» Обоим неловко, но никому не хочется спать на полу… — Ты уж прости, но тут иначе никак. — Всё в порядке, здесь достаточно места, я даже одеялом поделюсь, — дружелюбно говорит омега. В хижине витает хвойно-мятный аромат, который, кажется, задурманил мозги им обоим. Чонгук лежит очень тихо, потому что даже в самых страшных снах он не мог себе представить, что будет ночевать с Тэхёном не просто в одном помещении, но и в одной кровати! Просыпается Чон, потому что рука Тэ закольцевала его и прижала к себе настолько крепко, что он едва может пошевелиться. Но не это самое страшное! Гук чувствует своей пятой точкой, как член альфы бесстыже упирается в задницу. И это настолько возбуждающе, что тяжело дышать. «Скорее всего, ему что-то снится, поэтому он так прижался. Мне нужно просто аккуратно выбраться из цепких лап и сходить к водопаду, хотя хер его знает, в какой он стороне…» — рассуждает мысленно омега. Он пытается выползти, но рука притягивает его ещё ближе, а губы касаются шеи. И вот тут Чонгук понимает, что это ни хрена не во сне! — Тэхён… — шепчет он. — Мм? — А твой член не прихуел, упираясь в мой священный зад? — возмущённо говорит Гук. — Он прихуел от такой близости. Уж прости, но ничего не могу с собой поделать… — Пусти меня немедленно! — Не могу… — У тебя руку заклинило? — шипит омега. — Нет, скорее голову, — смеётся альфа. Он шевелит членом аккурат между его булок. И разделяет их только тонкая ткань боксеров. Как бы ни сопротивлялся омега, задница предательски увлажнилась, требуя немедленного вторжения. Чон тяжело дышит, прикусив нижнюю губу. «Вот же блядь!» Но, когда язык Кима проникает в его ухо, он жалобно стонет, всё ещё пытаясь выбраться. — Ну вот чего ты сопротивляешься? — горячо шепчет Тэ. «Главное — не поддаваться на провокации!» — Ким, мать твою, Тэхён! — взревел омега. От неожиданности хватка ослабевает, что позволяет Чонгуку выскользнуть из его объятий. Он вылетает из хижины и бежит сломя голову. Тэ, встревоженный такой реакцией, вскакивает и несётся вслед за ним. — Да стой же ты! — кричит он вдогонку. — Убирайся прочь! — огрызается Гук. — Да не буду я больше ничего такого делать! Альфа быстрее и сильнее, поэтому он хватает омегу уже возле водопада, разворачивая к себе. — С твоими укусами тебе сейчас только по джунглям и бегать! — Зачем ты всё это делал? Хочешь с пользой время провести, да? Чего уж… Такие красавчики не привыкли знать отказа! — зло выкрикивает Гук. — При чём здесь это? — удивляется Тэ. — Я не буду с тобой трахаться! Спасибо, что спас мне жизнь, за мазь, за рыбу… Благодарю! — Он показушно отвешивает поклон. — Но жопу мою не трожь, ясно?! — тараторит разъярённый Чон. — Я тебя понял, Чонгук… Успокойся, ладно? — миролюбиво говорит Ким. — И не подумаю! Он разворачивается и входит в воду, остужая пыл. Тэ не оставляет его одного, а садится неподалёку, контролируя спонтанное купание. В хижину возвращаются молча, едят отдельно: один в доме, другой снаружи. Сегодня у них паста с фасолью. Взяли из найденных припасов и готовили вместе, но в тишине, лишь изредка поглядывая друг на друга. — Ложись на кушетку, а я найду, где поспать, — нарушает тишину Тэхён. — Ой, вот не надо мне этих жертв! — язвит Гук и закатывает глаза. Альфа смотрит исподлобья и хмурит брови… И Чонгук ненадолго притихает, чувствуя силу альфы. Ложатся всё же вместе, но поворачиваются жопами друг к другу, в надежде хоть как-то обезопасить себя. Самое ужасное случается спустя несколько часов. Ничто не предвещало беды… Чонгук просыпается от тянущей боли внизу живота. Он прекрасно знает, что с ним, но, по его подсчётам, до течки было ещё две недели! — Твою мать! Не-ет… Только не сейчас! — стонет Гук, ощущая предательское возбуждение. Он всегда пил таблетки, поэтому сейчас был просто в ужасе от реакции собственного организма. Дышит тяжело и прячет лицо в подушке. «Это полный пиздец!» С каждой секундой желание трахнуть спящего альфу увеличивается в геометрической прогрессии. «Кошмар, моё тело меня предало!» — с ужасом думает Чон. В какой-то момент планку срывает — он поворачивается и закидывает ногу на Тэ. Лежать вот так вплотную очень возбуждающе. Ким вроде бы крепко спал, но вздрогнул и приоткрыл глаза. — Ты чего не спишь? — Я передумал, поэтому можешь делать со мной всё, что пожелаешь! — выдаёт Чонгук, не сразу понимая, что сказал. Прижимается к обнажённой спине… Льнёт губами в область шеи и обжигает альфу своим горячим дыханием. «Позор тебе, похотливая омега!» — где-то на горизонте ещё маячат остатки разума. — С ума сошёл? — И альфа поворачивается с улыбкой. — Не слушай меня… — Чонгук стыдливо прячет лицо в ладонях. Тэхён садится и тянет носом воздух. Это не просто аромат омеги, а, блядь, атомный мятный взрыв! Смотрит на него, понимая, что его просьба не просто так прозвучала. — Всё в порядке, Чонгук-а, — мягко говорит он. — Я понимаю, что ты сейчас не отдаёшь себе отчёт, так что мне лучше выйти на какое-то время. — Нет, стой! — Он цепляется за его руку. — Не уходи! — Я не могу остаться, иначе сработают инстинкты. Ты же это понимаешь? — Умоляю! — Он тянет его на себя. — У меня нет с собой таблеток, а я и знать не знал, как бывает ужасно, когда нельзя заглушить это всё… — Мы не можем это делать во время твоей течки. Ты что, хочешь залететь на этом острове и, не дай боже, родить тут? Такой расклад немного отрезвляет и чертовски пугает. Чонгук мотает головой, выбирается из постели и молча выходит наружу. Прохладный воздух слегка освежает, но ему так хреново, что хочется выть на луну. — Эй. — Тэхён подходит сзади и притягивает его к себе. — Не печалься так. Я могу помочь, но трахаться не будем, хорошо? — Спасибо, но не надо, как-нибудь переживу всё это дерьмо. Пойду под водопадом, что ли,***
Осознание того, что они оба натворили в порыве страсти, приходит после пробуждения. Это висит над головой, как Дамоклов меч, портит настроение и пугает до чёртиков. — Тэхён-а… — Чонгук испуганно смотрит на альфу. — Я ждал, когда ты проснёшься, — тихо говорит он. — Что мы наделали? — тянет Чон, шокированный. — Прости, я виноват, но ты так просил… У меня просто сорвало башню. — Это ты меня извини, я не должен был такое говорить. Что же теперь будет? — Будем надеяться, что обойдётся. — М-да… — Как ты себя чувствуешь? — Как выжатый лимон. Но такой счастливый, — улыбается омега. — Я так ещё не кончал ни разу в своей жизни, — с придыханием говорит Тэхён. — И я… — Дорвались, что называется, — хохочет Ким. — Если всё же удастся выбраться с этого треклятого острова, как нам вести себя в офисе? — спрашивает Гук. — Если ты не хочешь всяких сплетен, то совсем не обязательно кому-то знать, что тут происходило, — говорит Ким. Совсем другие слова омега хотел услышать от альфы, поэтому обида вдруг захлестнула его. Он поджал губы и отвернулся. «Ну а чего ты ждал? Что он тут тебе в любви признается после горяченького секса?» Тэхён обнял его, утыкаясь в плечо, и задремал… Чонгук дождался, когда его дыхание выровняется, и выбрался из кровати. Побрёл к океану, едва сдерживая слёзы. Он проклинал своё тело, которое поддалось влечению и дурацкому инстинкту размножения. Корил себя за беспечность… И ужасно злился на Кима, за его тупость и безразличие. Всё как-то сразу встало на свои места, и его прошлое отношение к альфе вернулось. — Говнюк! — выкрикивает он. — Зачем я только отдался тебе? Это ж надо было так облажаться! Боже… Неожиданно впереди он замечает огни на воде. Это корабль! — Эй! Мы зде-есь! — кричит он, прыгая на берегу. Но в темноте маловероятно, что его кто-то заметил. Чонгук несётся обратно в хижину и трясёт Тэхёна. — Там люди, Тэ! На воде корабль! Нужно зажечь костёр, ну же! — тараторит он. Ким не сразу соображает, что происходит, но всё же направляется за Гуком. Они прихватывают дрова, бумагу и спички. Разжечь огонь получается не сразу, потому что ветер постоянно тушит пламя. — Твою мать! — стонет Гук. — Они сейчас уплывут! Тэхёну всё же удаётся развести костёр, который уже полыхает достаточно сильно. Они скачут возле него и кричат, что есть мочи. Оба сорвали голос, но с облегчением садятся на песок, замечая шлюпку, которая направляется к острову. — Они нас заметили… — с улыбкой говорит Чонгук. — Мы спасены! — Тэхён хочет прижать его к себе и поцеловать на радостях, но омега отстраняется и ничего не говорит. — Эй, что такое? — спрашивает альфа. — Ничего, — пожимает плечами он. — Очень скоро мы окажемся дома, у меня небольшой шок от случившегося, — нервно отвечает Чон. Двое мужчин выходят на берег и спрашивают, кто они. Говорят на незнакомом для Тэ языке, но на удивление Чонгук отвечает им и слегка жестикулирует. — Это сингальский язык, — поясняет омега. — Ты что, полиглот? — удивляется Тэ. — Языки — это моя страсть, но этот знаю очень поверхностно… — Очень кстати, — добавляет Ким с восхищением. Он всё ещё пытается притянуть омегу к себе, но тот убирает руку. И когда они уже плывут на корабле к ближайшему порту, Чонгук становится подозрительно тихим. Тэхён заглядывает в глаза, пытается узнать, что не так, но в ответ получает лишь равнодушный взгляд и молчание. Про обнаружение двух пропавших без вести корейских туристов уже сообщили, поэтому на берегу их ждут скорая помощь, полиция и журналисты. После медицинского осмотра и ряда вопросов они, закутанные в пледы, садятся в машину и мчатся в отель, чтобы уже завтра улететь домой.***
После всей этой суеты и суматохи вокруг их спасения первый рабочий день кажется ужасным, потому что все снова и снова мусолят эту тему, спрашивая в который раз, как они там выжили и что делали. Чимин тянет друга в кафетерий, усаживая за столик. Приносит два больших капучино и парочку хот-догов. — Ну как ты? — говорит он. — Я весь телефон оборвал, но ты не отвечал. — Мой мобильник утонул вместе с симкой, а новую ещё не восстановили… — Но я приезжал к тебе домой, где ты был? — Я спал три дня с небольшими перерывами, да и сейчас чувствую себя ужасно. — Понимаю… Такое истощение, — говорит Пак. — Нет, мы нормально там питались, вполне сносно. Не в этом дело. — А в чём? Просто усталость? Как вообще этот Ким Тэхён? Вы подружились? — Нет, всё гораздо хуже. — А мне казалось, что он такой милый… — Так и есть. Сильный, смелый, сексуальный, — вздыхает Гук. — Бля, не томи и не говори загадками! И пей кофе, а то остынет. — Не могу, меня тошнит. — От любимого капучино? Да брось! — смеётся Чимин. — От всего тошнит. И в первую очередь от Кима, — пряча лицо в ладонях, судорожно вздыхает омега. — Эй, погоди! У вас там что-то было? — Угу… — Вы переспали? — У меня началась долбаная течка! Можешь себе представить, как мы там справлялись без таблеток и презервативов? — Э-эм, с большим трудом. — Мы держались целую неделю, понимаешь? А потом у обоих сорвало крышу. Был такой секс, что я до сих пор содрогаюсь от воспоминаний. — Охуеть! — ошарашенный друг отхлёбывает кофе из стакана. — Но самое ужасное — течка ещё не закончилась, а я так просил узел и сцепку, что он не смог мне отказать. — Вы два дебила? — восклицает Чим слишком громко, отчего посетители за соседними столиками смотрят на них осуждающе. — Видимо, да… А потом я понял, что для него это просто секс. Он добился чего хотел, а я там себе напридумывал! — И глаза омеги наполняются слезами. — Эй, Чонгук-а! Ты чего? — Чимин вскакивает со стула и обнимает его. — Это полный пиздец, Чим. — Ты Тэхёна вообще видел после возвращения? — Нет. — Его и в офисе не было ещё, что очень странно. Обычно Ким не опаздывает. Они ещё сидят какое-то время, обсуждая случившееся, но Гук так и не притронулся к кофе и хот-догу. Пак Чимин лишь нахмурился, глядя на осунувшегося Чонгука, но тактично промолчал. Вернувшись в офис, они разошлись по рабочим местам. Но Чонгуку так плохо, что он уходит в уборную, едва сдерживая тошноту. Умывается ледяной водой и смотрит на себя в зеркало. — Ну что? Потрахался с узлом и сцепкой? Вот теперь и живи с этим! — истерично выкрикивает он. Из кабинки кто-то выходит, отчего Чонгук испуганно вздрагивает. Он думал, что один здесь… «О нет, только не он!» На него смотрит Тэхён. Выглядит он не очень свежо: под глазами залегли тёмные круги, а лицо какое-то озадаченное. — Привет, — тихо говорит альфа. — И вам не хворать, — буркает Чонгук. — Снова язвишь? — Иди, куда шёл, Тэхён. — Я… — Ким мнётся, подбирая слова. — В общем, был рад знакомству и не только. Я уже собрал вещи и написал заявление. — Что? Какое ещё заявление? — По собственному. — Но почему? — Так будет лучше. Пока, Чонгук-а, — грустно улыбается Тэ. — Стой! Ты сейчас на полном серьёзе? Это у тебя тактика такая? Ах, ну поня-а-атно! Чтобы не напрягаться и роль не играть, да? — нервно смеётся Чон. — Да нет никакой тактики! Я просто ухожу — и всё. — И как часто ты так перебегаешь из офиса в офис? Как только окучишь очередного омегу? — прищуривается Гук. — Прекрати сейчас же! — начинает злиться Тэхён. Аромат хвои вдруг резко ударяет в ноздри, подавляя агрессию. Чонгук стоит, облокотившись о раковину рукой, и едва держится на ногах. — Уходи, — коротко говорит омега, пытаясь не выдать своё плачевное состояние. Но Тэхён лишь тянет носом, вдыхая такой родной запах мяты. Просто не может сдвинуться с места… Изучает Чонгука, глядя на его печальное лицо и застывшие в глазах слёзы. Иногда нужно быть умнее и брать ответственность на себя, что и решает сделать альфа. — Мне кажется, если я сейчас уйду, мы не скажем друг другу что-то очень важное, прикрываясь глупыми обидами и эмоциями, — начинает Тэ. — Все эти дни на острове значат для меня слишком много, чтобы игнорировать тебя и нашу близость. Я думал, что для тебя это тоже не просто секс… — Что? — ошарашенно переспрашивает Гук. — Не просто секс? Не ты ли сказал, что мы можем в офисе делать вид, будто ничего и не было? — выплёвывает омега. — Но лишь потому, что мне показалось… — Браво! Тебе, блядь, действительно показалось! — И он огибает альфу, пытаясь выйти из помещения. — Да стой же ты! — Тэ слегка встряхивает его. — Посмотри на меня. Чонгук стоит, зажмурив глаза, как тогда, на острове… — Твой аромат меня дурманил с самого первого рабочего дня, а заносчивый характер отталкивал и притягивал одновременно. Но на острове было что-то невероятное, Чонгук! Я в жизни ничего такого не испытывал ни к одному человеку! — Я думал, тебе всё равно… Потрахался, и всё. — Господи, да с чего ты это взял? — Потому что ты сам так сказал! Будем делать вид… — всхлипывая, поясняет Гук. — Дурачок, иди сюда… — Тэхён притягивает омегу к себе. — Да открой ты уже глаза! Я не голый, — смеётся он. Чонгук смотрит внимательно, не веря, что все его домыслы и ужасные теории про Кима-гадкого-ловеласа-альфу-Тэхёна рассыпались прахом. — Тэхён-а… — вздыхает он. — Наш секс… — Он замолчал, пытаясь подобрать слова. — Был самым потрясающим! — перебивает его Ким. — Согласен, правда, есть одно маленькое но… — Какое? — Тебе дать спойлер? Или сам догадаешься? Тэ смотрит внимательно, анализируя сказанное. — Не может быть! Ты уверен? — Нет, слишком мало времени прошло, но организм всячески сигнализирует. Я не могу есть, сплю сутками и постоянно ною. Ненавижу вот это всё! — Чонгук-и! — Тэхён берёт его лицо в свои ладони и нежно целует. — Ты хоть понимаешь, какая это радость? — Ты ведёшь себя сейчас так, будто мы прожили двадцать лет в браке и наконец-то смогли забеременеть… — Умеешь же ты испортить момент, — смеётся Тэхён. — Боже, я не хочу это делать в сортире! — Делать что? — психует Чонгук. — Пойдём… — Он берёт омегу за руку и тянет за собой в офис. Чон послушно семенит, не понимая, что там задумал этот Ким Тэхён. — Дорогие коллеги! Я прошу минуточку внимания! — кричит он, нарушая рабочий процесс. — У меня есть важная новость! — Тэхён, замолчи, что ты творишь? — шипит Гук. Ким разворачивается и встаёт на одно колено. — Прости, у меня нет кольца, потому что я немного не успел подготовиться. Но я хочу сказать, что ты лучший человек на свете! Самый красивый,