Трудовые будни личного ассистента

Еще не до конца проснувшись, по большей части все еще пребывая во власти Морфея, снится мне, будто бы нежусь я в теплых и самых уютных на свете объятиях. В объятиях Юрия Васильевича. И просыпаться от такого сна мне совершенно не хочется. Чувствую его сильные руки, обнимающие меня, чувствую невесомый поцелуй на лбу и ласковый шепот мне на ухо. Затем легкое поглаживание по волосам, отчего все-таки приходится невольно пошевелиться, ощущая странную тесноту с двух сторон. Странно, моя кровать ведь достаточно свободная для того, чтобы там уместилось как минимум человека три... И все же, несмотря на подобные тревожные мысли, пробравшиеся в мою голову, я не слишком тороплюсь открывать глаза, никак не желая отпускать от себя столь прекрасный сон, происходящий словно бы наяву. Нет, мне, чего уж скрывать, часто снятся сны с непосредственным участием начальника, однако, чтобы настолько все реалистичным казалось — впервые. Так тепло и уютно. Невольно подаюсь ближе к источнику этого самого тепла, намереваясь вновь погрузиться в глубокий сон, но вдруг слышу легкий смешок у самого уха, коснувшийся моих волос. Настораживаюсь уже сильнее, медленно приоткрываю веки и первым, что я вижу, оказывается нежный взгляд до боли знакомых голубых глаз. Любимых мною глаз. И только тогда до меня постепенно доходит осознание того, что все это не сон. Я действительно только что проснулась в объятиях Юрия Васильевича и прямо сейчас глупо хлопаю ресницами, не в силах поверить в реальность происходящего. Лихорадочно начинаю вспоминать события, случившиеся накануне, и все встает на свои места. Щеки вмиг опаляет румянец, а сама я опускаю глаза, утыкаясь ими в мужскую грудь, облаченную в футболку. Разряд тока пробегает по всему телу от еще более острого ощущения того, насколько близко я лежу к Шатунову и насколько тесно он прижимает меня к себе, продолжая поглаживать рукой мои волосы. И если не брать во внимание затопившие меня неловкость и смущение от всей этой ситуации, то больше всего хочется просто взять и подвинуться к нему еще ближе, обнять в ответ, забыв о всех словах, которые я вчера сказала, тем самым не давая нам обоим совершить непоправимый поступок. На короткую долю секунды действительно жалею о том, что вчерашним вечером мой разум оказался громче стука влюбленного сердца, но в конце концов я понимаю, что поступила правильно. Познакомились бы мы при других обстоятельствах и в другое время, я бы ни за что не упустила шанс впустить в свою жизнь такого мужчину, но... Имеем то, что имеем. Поднимаю глаза и снова встречаюсь взглядами с Юрием, который определенно забавляется от моей реакции. Тоже еле заметно улыбаюсь и внезапно понимаю, что эта проведенная вместе ночь как-то стерла между нами очередную границу, сделав друг к другу еще ближе. Пусть даже физической близости и не было. Рука моя почти тянется вверх, желая все же прикоснуться к нему в ответ, но тут я мельком смотрю на висящие на стене часы и испуганно вздрагиваю. Сонливость наравне с нежным очарованием в мгновение ока покидают меня, возвращая в жестокую реальность. — Юрий Васильевич, мы же опаздываем на съемки! — поднимаюсь резко, едва ли не запутавшись в одеяле, которым, как оказалось, он ночью нас укрыл. Вскочив с дивана, на миг застываю, толком не зная за что браться и что вообще делать. Мне же собраться как-то надо, я же не поеду в помятой одежде. Но времени ведь совсем нет на то, чтобы заскочить домой... Черт! Вот как меня угораздило уснуть так безответственно, как? И это в то время, когда я прекрасно знала, что рано утром нам ехать в студию на шоу к Малахову. Боже, за такое меня точно уволить мало! — Маш, успокойся, — не замечаю момента, когда мужчина тоже встает и приближается ко мне, обхватив плечи руками. Заставляет посмотреть на него. — Я сказал Аркаше, что мы опоздаем, не переживай ты так. Но времени у нас действительно мало, поэтому выбирай, что предпочтешь: душ или кофе? Смотрю на него и понемногу в самом деле успокаиваюсь, видя то, насколько он сам собран и спокоен. Должно быть, все не так страшно, или, по крайней мере, мне хочется в это верить. Делаю глубокий вдох и отвечаю робко: — Душ, если можно. Даже представить боюсь, насколько помятой сейчас выглядит не только моя одежда, но и лицо, да и тушь наверняка растеклась за время сна. Господи, вот же угораздило... Он вновь улыбается, а затем кивает в сторону одной из дверей. — Хорошо, иди в ванную, а я тогда напишу, чтобы Аркадий встретил нас с кофе. Перекусим позже. Чистые полотенца там есть, если что. Бери, не стесняйся, — подмигивает, после чего я направляюсь в указанном мне направлении, но тут же замираю, когда в спину доносится: — Могу составить компанию — сэкономим время. Оборачиваюсь назад и широко распахнутыми глазами смотрю на Юрия, вмиг запаниковав от столь... смелого предложения. Краснею, кажется, сильнее прежнего, так как даже уши у меня горят. Но стоит мужчине задорно рассмеяться, запрокинув голову, тут же прогоняя нависшую над нами неловкость, как я вспоминаю о его особой любви к шуткам. Послав ему один из своих самых строгих и недовольных взглядов, почти бегом дохожу до нужной двери и скрываюсь за ней, все еще слыша довольный смех своего начальника. Вот же!.. Мельком оглядываюсь в ванной комнате и замираю напротив зеркала, висящего над раковиной. В целом, вид не такой уж и ужасный как я думала, но освежиться все-таки не помешает. Быстро напомнив себе о том, что нужно торопиться, я раздеваюсь и оказываюсь в душевой кабинке. Включаю воду, настраиваю температуру и вот уже стою под теплыми струями, прикрыв глаза. Дома я бы потратила как минимум сорок минут на водные процедуры, но в данный момент у меня нет такой возможности, а потому приходится действовать в темпе. Оглядев полку со стоящими на ней средствами гигиены, я почти с замиранием сердца протягиваю руку и беру гель для душа. Открываю его и подношу к носу, втягивая такой знакомый мне запах, ставший одним из самых любимых за последние несколько недель. Вспоминаю вчерашний вечер и мое пробуждение, случившееся всего несколько минут назад. Мурашки тут же атакуют все тело, стоит лишь подумать о горячих поцелуях на своей шее, о сильных руках, сжимающих мою талию, и о том, насколько нежным был взгляд Юрия этим утром. Боже, все происходит так быстро, что я банально не в состоянии подстроиться под бешеный ритм этих перемен в моей жизни. И с каждым днем все становится еще более и более сложным, запутанным. Я совершенно не имею понятия, к чему нас все это приведет, но внутренний голос подсказывает, что легко и просто определенно не будет. Уложившись в рекордные семь минут, я облачилась вновь в свои вещи и на скорую руку высушила волосы, искренне надеясь на то, что от меня не слишком сильно пахнет мужским парфюмом из-за использования шампуня Юры. Не досушив до конца волосы и оставив их досыхать самостоятельно, я в очередной раз мысленно обругала себя касаемо непрофессионализма, последствия которого сейчас разгребаю, и вышла обратно в гостиную, где меня уже ждал мой начальник, полностью собранный и готовый ехать. Что-то быстро печатая в своем телефоне, он посмотрел на меня, на пару секунд так и задержав свой взор, а после повел по направлению к выходу. И, спускаясь вслед за ним на первый этаж к уже ожидающему у подъезда нас автомобилю, я пыталась себя успокоить тем фактом, что до моего внешнего вида никому нет дела, ведь я буду находиться за кулисами, а то и вовсе ждать в машине. Хоть и не в достаточной мере, но подобные размышления мне помогли не чувствовать себя совсем уж отвратительно. За время пути мы с Юрием не разговариваем, сидя на заднем сидении, но пару раз обмениваемся понятными только нам двоим взглядами. Не знаю, о чем думает он, но я все никак не могу перестать вспоминать события вчерашнего дня, когда он практически признался мне в любви. Повторюсь, в другой ситуации я бы визжала от восторга и радости, но не тогда, когда он женат, а я всего лишь его ассистент. Без особого интереса смотрю в окно и вдруг чувствую вибрацию своего телефона. Достаю его из кармана и гляжу на экран, замечая только что пришедшее смс от Сашки. Того самого, встреча с которым в караоке-клубе принесла мне немало хлопот. Открываю сообщение и быстро пробегаюсь глазами по тексту, с каждой проходящей секундой настораживаясь все больше. Он пишет, что совсем скоро я узнаю что-то такое, из-за чего мое к нему отношение резко изменится. И просит за это прощения. Хмурюсь и пытаюсь ему позвонить, желая узнать, что это такое он задумал, но телефон оказывается недоступным, словно бы парень специально его отключил после отправки мне сообщения. И это уже не просто настораживает, а даже пугает и заставляет ощутить укол плохого предчувствия. Минуты, как мы доезжаем до нужного места и выходим из машины, проходят для меня как в тумане из-за мыслей о Сашке и его странном смс, поэтому, когда перед нами оказывается Кудряшов, я немало теряюсь. Он встречает нас на заднем дворе студии, где и будут проходить съемки, с обещанным кофе. Останавливается и зачем-то опускает глаза вниз, после чего эти самые глаза резко сверкают от вспыхнувшей злости. Я непонимающе прослеживаю за его взором и застываю на миг от шока при виде того, как Шатунов держит меня за руку. Честное слово, даже не почувствовала того, когда он успел ко мне прикоснуться. Испугано вырываю свою ладонь и отхожу от него на шаг назад, а затем и вовсе проношусь мимо такого же ошалевшего Аркадия. Слышу, как он нападает на Юрия с претензиями по поводу нашего опоздания и с вопросами о том, чего это ради мы заявились сюда держась за руки, но ответов я решаю не дожидаться, как можно скорее скрывшись в здании и оставив мужчин позади. Ну просто невообразимо "прекрасное" утро! Стараясь не акцентировать свое внимание на ненужных сейчас вещах, и так слишком растерянная всеми происходящими сегодня событиями, я оказываюсь среди множества людей, бегающих туда-сюда. Среди них замечаю спокойно стоящих чуть в стороне двух Андреев — Малахова и Картавцева. Последний, судя по всему, тоже приглашен как гость, что и не удивительно, ведь, помимо него, тут будут и другие люди, чьи жизни в той или иной мере невольно изменил мой начальник с помощью своего творчества. Собираюсь уже спросить, не нужна ли где моя помощь, как ко мне откуда-то подбегает женщина лет тридцати пяти и зовет переодеваться. Я непонимающе хлопаю глазами и осматриваю свой внешний вид. Да, он неидеален, но чтобы прям переодеваться... Собираюсь, конечно же, отказаться, как вдруг она выдает еще более странное заявление: — Мария, верно? Вы тоже будете в кадре, а значит, нужно привести Вас в порядок, — произносит она уверенно, видя мое замешательство и начиная тянуть за собой. — Нет-нет, подождите, это какая-то ошибка... — усмехаюсь нервно, а у самой ноги подкашиваются от осознания приближающегося кошмара. — Никакой ошибки нет, Кузнецова, — раздается внезапно за моей спиной мужской голос, отчего даже эта женщина тут же отходит в сторону, не желая попасть под горячую руку Кудряшова. Обойдя меня, он останавливается прямо напротив и принимается сверлить мою персону еще более недоброжелательным взглядом. Я осматриваюсь по сторонам в поисках Юрия, но, к собственному сожалению, замечаю его в конце противоположного угла, после чего он и вовсе скрывается в одной из гримерок, быстро поздоровавшись с друзьями и совсем не замечая того, что его директор в очередной раз на меня напал. — Но Аркадий Владимирович, с чего мне вдруг понадобилось появляться в студии? — с откровенной паникой в голосе спрашиваю, готовая провалиться сквозь землю. — А с того, что вы оба должны показать на камеру, что между вами нет никаких отношений, кроме рабочих. Ты заварила кашу с этим чертовым караоке, а теперь, будь добра, иди и покажи, что вас связывает только работа, если не хочешь, чтобы имя Юры и дальше полоскали в самом нелицеприятном свете из-за тебя. К тому же Малахов сам настоял на том, чтобы ты участвовала в этом шоу, так что вперед. И попробуй только ляпнуть что-нибудь лишнее! Стремительно развернувшись, мужчина уходит в ту сторону, где минуту назад скрылся его подопечный, а я так и остаюсь стоять на месте посреди огромного павильона. Глубоко вздохнув, послушно киваю все еще стоящей поблизости женщине и направляюсь за ней. Даже не знаю, куда она меня ведет, но мне, честно говоря, по большей части все равно. Безумно страшно от осознания того, что придется оказаться перед зрителями и перед множеством камер, но Аркадий все же прав. Если бы не я, в интернет бы не попали наши с Юрием Васильевичем провокационные фото, а значит, мне нужно туда выйти и всеми возможными способами показать, что все эти сплетни о нас — всего лишь выдумка журналистов. Когда мое безвольное и не сопротивляющееся тело усаживают в кресло и принимаются что-то делать с волосами и лицом, я сдаюсь на милость незнакомым мне рукам, продолжая обдумывать то, как правильно будет себя вести и что говорить. И да, прямо сейчас мне крайне недостает успокоительной таблетки, так как от волнения даже начинает кружиться голова, но приходится себя перебороть и взять в руки. В конце концов, я уже взрослый человек и должна быть ответственной за все то, что делаю. Да и Малахов ведь не один из тех стервятников, кто станет намеренно провоцировать и раздувать скандал в прямом эфире, верно? К тому же, с Юрием они неплохо вроде дружат... — Все, готово, — слышу словно бы через толщу воды голос той самой женщины. Несколько раз моргаю и смотрю на себя в зеркало, поразившись тому, как за столь короткое время она сделала меня не просто человеком, а вполне себе красивой девушкой. Легкий макияж скрыл синяки под моими глазами, а стрелки и тени сделали их даже чуть больше, выразительнее. Да и волосы, собранные в высокий хвост, заметно добавили моему облику загадочный, роковой вид. Хотя, роковой я себя определённо не ощущаю... Вдруг осознаю, что уже очень долгое время не красилась, отчего сама себе в данный момент кажусь кем-то другим, однако на любование времени совсем не осталось. После макияжа меня ведут переодеваться, перед этим успев спросить о моих размерах. Передают в руки платье белого цвета и отправляют за ширму, где я и облачаюсь в него. Платье это удивительно хорошо садится по фигуре, длинной доходя до колен и с треугольным вырезом на груди. В плечах, правда, чуточку тесным кажется, но это не критично. Да и не об этом мне сейчас следует волноваться. Когда я оказываюсь полностью готовой, ко мне прикрепляют микрофон и сразу же отправляют в тот самый зал, где уже почти все собрались. Словно в тумане я прохожу на свое место за столом и осматриваю собравшихся тут людей, отметив, что пока еще пустующее место Юрия Васильевича находится между местом Малахова и Андрея Картавцева. А вот меня разместили как раз прямо напротив них, и я даже не знаю, радоваться мне этому расстоянию или же нет. Делаю несколько глубоких вдохов и вытираю вспотевшие ладони о ткань платья под столом, когда замечаю приближающихся мужчин, один из которых является главной фигурой сегодняшнего шоу. Привычно засматриваюсь на Шатунова и подмечаю, что его тоже переодели и подготовили к пристальному вниманию камер. Сейчас он выглядит не так, каким я привыкла его видеть на концертах или в обычной жизни, нет. Казалось бы, просто пиджак и белоснежная майка, а уже внешне он кажется совсем другим... Встряхнув головой, отвожу взгляд, напомнив себе о словах Кудряшова. Держи себя в руках, Маша, пожалуйста. Нужно чуть-чуть потерпеть, а потом все, твоя совесть хотя бы наполовину будет чиста. Прежде чем звучит команда старта начала съемок, я ловлю на себе теплый взор Юрия, который при виде меня за столом почти не выглядит удивленным. Должно быть, его тоже предупредили о моем здесь присутствии только что. И сейчас он смотрит на меня так, будто через это расстояние, разделяющее нас, хочет передать мне свою поддержку и заботу. Улыбается чуть и подмигивает, как и утром в квартире, а после резко становится сосредоточенным и собранным. Шоу начинается. **** По истечении следующих тридцати минут я практически полностью расслабляюсь и погружаюсь в достаточно комфортную обстановку среди таких же простых людей, как и я сама, пришедших сюда поделиться своими успехами из жизни, произошедшими с ними благодаря песням Шатунова. Андрей Малахов и его команда определенно умело подобрали гостей, потому как их рассказы поистине невероятно интересные и захватывающие. Вместе с нами за столом присутствует семейная пара, построившая свою семью благодаря общей любви к песням "Ласкового мая", парень примерно моего возраста, выучившийся на звукорежиссера по примеру своего кумира, молодая девушка, поющая каверы на хиты Юрия и выросшая практически на его творчестве. Плюс, забавная история от Картавцева о том, как состоялось их знакомство с Юрой по телефону. Рассказы каждого из них покорили не только меня, но и самого Шатунова, потому как я прекрасно вижу и чувствую его искреннюю, добрую реакцию на все это. Он невероятно мило смущался, но в то же время радовался тому, насколько сильно те или иные его поступки в хорошем смысле повлияли на жизни людей, дали толчок каким-то их значимым начинаниям. Не говоря уже о создании полноценной семьи. Зрители, тоже следящие за происходящим, с удовольствием покидали свои места, чтобы потанцевать под ту или иную песню в исполнении любимого артиста. В общем, атмосфера шоу была поистине душевной и ни капли не напряженной, хоть я и замечала, как в тот или иной момент на меня целенаправленно наводилась камера. К тому же, я понимала, что вот-вот подойдет моя очередь отвечать на вопросы ведущего, и все равно уже не чувствовала себя настолько нервной, как ранее. Когда съемки большей части передачи остались позади, а Малахов объявил об исполнении песни "Забудь", я позволила себе ещё немного расслабиться, так как на несколько минут мой "допрос" вновь откладывается. С легкой улыбкой смотрю на своего начальника с микрофоном в руках и наслаждаюсь одной из самых красивых, но печальных песен в его репертуаре. Зрители, как и некоторые из приглашенных гостей, разбились на пары, танцуя под столь нежную мелодию, а я просто не в силах оторвать глаз от Юрия Васильевича - такого красивого, харизматичного до безобразия и поистине мужественного. То, как он двигается, поет, улыбается... Все в нем завораживает и притягивает с каждым разом все сильнее и сильнее, разрушая выстроенные мною барьеры из раза в раз. И как с этим бороться я совершенно не представляю. Слегка вздрагиваю, когда моего плеча осторожно кто-то касается. Поднимаю голову и вижу стоящего надо мной с улыбкой того самого парня-звукорежиссера. Он приглашает меня потанцевать... На самом деле, совершенно не горю желанием оказаться в еще большем центре внимания чем уже есть, но и отказать вроде как некрасиво будет с моей стороны. Недолго думая, все же вкладываю свою ладонь в руку молодого человека и следую за ним туда, где танцуют другие гости и где... поет Юрий Васильевич. Как раз только начинается второй куплет. Чтобы не начать снова нервничать, стараюсь не смотреть на своего босса, находящегося от меня совсем близко, а просто позволяю парню по имени Антон обнять себя и повести в танце. Он, к счастью, более чем учтив и даже не пытается меня как-либо полапать, за что мысленно я его от всего сердца благодарю. Но, как бы я ни пыталась избегать поглядываний в сторону поющего Шатунова, все равно не сдержалась и взглянула на него уже ближе к концу песни, удивительным образом попав именно на тот момент, когда наши взгляды встретились. Тон его голоса не изменился, однако глаза... Возможно, я преувеличиваю, но глаза его, как мне показалось, в недовольстве или неодобрении прищурились, когда он стрельнул ими в затылок моего партнера по танцу. Длилось это не дольше двух секунд, однако мне хватило и этого, чтобы в груди разлилось приятное, завораживающее тепло от осознания факта, что он меня... приревновал? Возвращаемся все за стол и вот тут взгляд Малахова падает на меня. Он дожидается момента, когда овации стихнут и как-то хитро улыбается, прежде чем спросить о том, как же на меня повлияла встреча с Юрием Шатуновым. К счастью, за последние несколько минут я все же придумала, что ответить, а потому почти не запинаюсь, хотя руки все равно заметно дрожат. — Честное слово, я понятия не имела, насколько сильно изменится моя, по большей части скучная и однообразная, жизнь, когда шла на собеседование, — улыбаюсь, качая головой и вспоминая тот самый день. Кажется, прошла уже целая вечность, хотя на самом деле всего несколько месяцев. — В первую очередь, мне, наверное, хотелось доказать самой себе, что я справлюсь, выдержу подобный ритм гастролей Юрия Васильевича и его команды, но даже подумать не могла, что не просто вольюсь в эту работу, но и полюблю ее. А также найду настоящих друзей, которые всегда поддержат и помогут с любой проблемой. Пусть последние мои слова были адресованы не столько всем парням из нашего коллектива, сколько самому Шатунову, я решила, что это вполне сойдет за правдоподобный ответ на заданный мне вопрос. — Тем не менее, Маш, все видели те ваши фотографии, и многие теперь считают, что между тобой и Юрой может быть роман, — достаточно мягко и тактично произносит Андрей, смотря на меня поверх своих очков. Я же стараюсь смотреть только на него, чтобы не растеряться и не сболтнуть какой-нибудь ерунды из-за одолевшего меня по новой волнения. — Нет-нет, что Вы! — смеюсь тихо, всеми силами пытаясь не обращать внимания на то, что в эту самую секунду на меня наведено по меньшей мере сразу три камеры. — Юрий Васильевич является для меня начальником, наставником и где-то, возможно даже, другом, но не более. И дело даже не в нашей разнице в возрасте, а в том, что я слишком сильно его уважаю и ценю в первую очередь как замечательного человека. К огромному моему облегчению, Андрей быстро от меня отстает и переключается на самого Шатунова, который, одарив меня непонятным взглядом, вдруг решает рассказать парочку забавных историй из нашей гастрольной деятельности. А я просто не могу поверить в то, что все почти закончилось. Как оказалось, было не так уж и страшно. К тому моменту, когда съемки заканчиваются, Юрий успевает спеть еще одну песню, после чего наконец-то звучит команда "Стоп! Снято!". Когда все начинают расходиться, я тоже медленно поднимаюсь из-за стола на слабых ногах и направляюсь куда подальше от всех этих глаз и камер, больше всего желая сейчас остаться наедине с самой собой. Обалдеть просто! И как только знаменитости выдерживают подобное давление каждый час своей жизни... Оказавшись в узком коридоре, поскорее спешу в ту самую гримерку, чтобы переодеться в свою одежду, как внезапно меня кто-то догоняет, схватив за локоть. — Ты умница, отлично держалась, — этим "кем-то" оказывается Шатунов, однако натянутая отчего-то улыбка его быстро сменяется на заметно напряженное выражение лица. — Только вот... Не успевает договорить, как перед нами буквально из неоткуда возникает Кудряшов, преграждая путь. Выглядит он, мягко говоря, не очень. И если час с лишним назад он мне казался просто злым, то теперь и вовсе какой-то взбешенный. — На, полюбуйся на новые проблемы, возникшие у нас по милости твоей Маши, — словно бы меня и вовсе тут нет, говорит он и едва ли не впихивает в руки Юрия свой телефон. Точно так же ничего не понимая, мужчина послушно опускает взгляд на экран смартфона, где я вдруг замечаю лицо Сашки Дмитриева, застывшее на паузе. И еще до того, как Юрий Васильевич нажимает на кнопку воспроизведения, я уже понимаю, что ничего хорошего там не увижу и не услышу. Судя по всему, плохое предчувствие мое не было беспочвенным...