Простуда

—Спасибо, Севика, что снова берешь это дело в свои руки. С облегчением по комнате растягивается едкий сигаретный дым. -Как будто у тебя есть выбор. Ехидная ухмылка на секунду скрашивает грубые женские черты лица, когда помощница останавливается у двери. -Что-то Джинкс с утра не видно. Того гляди опять с миротворцами встречать придется,- после брошенного наставления женщина пропадает за пределами кабинета. За собой она оставляет настороженность и легкое беспокойство в воздухе. Силко изо всех сил пытается заглушить эту вдыхаемую смесь импортными сигарами, но выходит весьма скверно. Тревога шероховато проходится по обожженным табачным дымом стенкам легких и плавно просачивается внутрь, щекоча сердце. Сегодня Джинкс, на всеобщее удивление, еще не пустила ни одной пули в чужую пустую черепушку и не подорвала ни одно здание (о таком обычно слышно еще с первого этажа, с барной стойки). Девочка вела себя подозрительно тихо. Обычно она даже думает громко, что в округе людям лучше начать писать не жалобу, а завещание, но, видимо, не в этот раз. Покрутив папиросу в руке еще какое-то время, Силко припомнил, что ближайшая сделка состоится лишь через несколько часов, а значит можно было прогуляться до их с Джинкс дома. Несмотря на то, что девушка могла днями сидеть в своей мастерской на другом конце города, спать она возвращалась к Силко. На то много причин было, но самой основной являлись ночные кошмары, которые, если не унять своевременно, вызывали жуткую мигрень. Но рядом с Силли Джинкс могла почувствовать себя в безопасности. Всегда. Найти егозу для простого смертного никогда не было легким занятием. Она могла находиться везде и нигде одновременно, показываясь только тогда, когда сама захочет, и повезет еще, если без своих кусак. У Силко же в этом плане было одно большое преимущество. За почти десяток лет он научился понимать свою дочь, ее повадки и знать наверняка, где озорница прячется. Так, после погрома Пилтовера Джинкс вручную ради Хекстека, он без особых раздумий направился в ее мастерскую в ущелье. Она не могла не начать изучать добытое сразу - дело привычки (и характера), о чем мужчина прекрасно знал. Сейчас ситуация была немного иная, но методом исключения Силко решил первым делом проверить дом. Если дочери там не окажется, то следующим пунктом в маршрутном листе станет либо Пилтоверская тюрьма, либо тот свет. Думать об этом, само собой, не хотелось. Преследуемый навязчивыми мыслями, он дошел до скрипучего порога. Изнутри пока не донеслось ни единого звука, это настораживает. Поскорее разобравшись с замочной скважиной, мужчина отворяет дверь. -Джинкс, ты здесь?- восклицает он первым делом. Сверху, со второго этажа в ответ доносятся невнятные звуки. Только бы это была его дочь, а не крысы… Быстрыми шагами поднимаясь по шаткой лестнице, Силко почти влетает в ее комнату. Едва завидев родные синие косы, он с глубоким облегчением тяжело выдыхает. Тот свет еще подождет. Однако, почему девушка не накидывается на него с объятиями, а зарывшись в кучу одеял шмыгает носом? Неужто первая любовь оказалась не взаимной? Точно нет, она не рассказывала Силко, что у нее кто-то появился (а о таком она бы точно молчать не стала). -Джинкс, ты в порядке?- он присаживается на край кровати, подбирая длинную косу. Краем глаза Силко замечает странный слегка помятый листок на прикроватной тумбе. Немного приблизившись и приглядевшись, мужчина различает среди коряво написанных букв слово «завещание». Секунду, какое к черту завещание? Что тут вообще происходит?! Если его дочурку кто-то хоть пальцем тронуть посмел, он готов перевернуть весь Заун в поисках этого ублюдка! -Джинкс, вылези из одеял, или мне придётся самому тебя раскутать,- едва сдерживая самообладание говорит мужчина. Немного погодя, куча начинает шевелиться. Кажется, что девочка сама не знает, как оттуда выйти и словно слепой котенок тычется в каждую сторону. Но вот с другого конца кровати показался синий хохолок. За ним не спеша высунулось и лицо Джинкс. Взгляд у нее плавал по комнате, из-за чего ориентироваться оставалось лишь на голос. Щеки горели, а ртом девушка жадно ловила прохладный воздух. -Силли… - не успела она договорить, как раздался ужасный кашель. Джинкс заболела. Еще и в Зауне. Хуже быть не может. Силко тут же спустился с кровати, придвигаясь на коленях к лицу дочери. Положив той руку на лоб, он с ужасом ее отдернул - да она горит как сковорода, как только еще не задымилась! -Горло болит? Джинкс слабо кивает, в тот же момент сильно морщась, проглатывая слюну. Дело дрянь, лечить нужно оперативно. -Лежи, я сейчас. Силко бережно проводит рукой по скуле дочери и устремляется в свою комнату. Где-то тут была припрятана небольшая аптечка на случай аварийных ситуаций. Мужчина заглядывает под кровать и достает из-под нее небольшую коробку. Перебирая ворох бинтов, пластырей, таблеток от поноса и всего прочего, он находит нужное - сироп от кашля, жаропонижающее и снотворное. Все лекарства прямиком из Пилтовера: какие-то были куплены почти легально, другие же подбирались с разгромленных кораблей. Забежав на кухню за стаканом воды, Силко возвращается наверх, к Джинкс. -Пей. Девушка едва находит в себе силы приподнять голову и сделать пару глотков. Приняв все лекарства, она немного успокаивается. Значит верит, что поможет. Силко сидит на краю кровати, размеренно поглаживает синие пряди и ждет, пока дочь уснет. Во сне всегда быстрее поправляешься, как ему казалось. Снотворное быстро подействовало на ослабший организм, потому уже через минут пять мужчина мог пойти за следующим необходимым для лечения дочери. Отыскав где-то в ванной тазик он залил его холодной водой. Тряпок поблизости не оказалось, пришлось воспользоваться полотенцами для рук. Все оборудование Силко перенес в спальню больной. Оставалось только разгрести кокон из одеял. На деле это намного тяжелее, чем казалось, не удивительно, что Джинкс так долго выбиралась. Вытащив дочь из постельного плена, Силко сбросил на пол мешающиеся остатки мягкой крепости и уложил девушку. Ее еще знобило, страшно представить, как сильно это было утром. Мужчина смочил первое полотенце и опустил его на лоб Джинкс. Та сквозь сон зажмурилась от неожиданного холодного прикосновения, но не проснулась. Он укрыл ее руки, ноги и одну тряпку нерешительно положил на живот. Наверное, чем больше охлаждаешь, тем лучше. Это была его первая практика в оказании подобной помощи в конце концов. Ткань нагревалась так быстро, что Силко только и успевал смачивать полотенца, да подливать холодной воды в тазик. Окончательно вымотавшись он приложил руку к шее Джинкс. Уже не такая горячая. В который раз за сегодня он мог спокойно выдохнуть. Как забавно, что ловкую бунтарку не могли задеть ни пули ни взрывы, но сбила с ног какая-то простуда. Сидя на полу и облокотившись на край кровати, Силко незаметно проваливалился в сон.

***

Придя в себя Джинкс приоткрывает глаза. Какая-то то противная, грязная тряпка украшает ее лоб, надо бы снять. Полотенце плюхается прямо в тазик, озадачивая еще больше. Постепенно память возвращается, но предыдущие события все равно всплывают лишь фрагментами. О, это Силко? Так это он воспользовался ей как сушилкой для белья значит. Запоминая, что в эту игру она с ним еще сыграет, Джинкс осматривается по сторонам. Какой-то клочок бумаги на тумбочке привлекает ее внимание. Развернув его она тут же хватается за голову - вспомнила! Все вспомнила! Теперь девушка готова была расцеловать Силко за спасение, но она обходится всего одним быстрым поцелуем в бровь и крепкими, насколько это было возможно в ее состоянии, объятиями. От счастья даже глаза намокли. Чужие руки тихо поднимаются в ответ и сжимают за хрупкие плечи. -Силли, ты спас меня, Силли, я думала я умру,- доносился прерывающийся всхлипами голос. -От простуды не умирают,- успокаивал в ответ другой.