***
— Напомни, пожалуйста, ещё раз, где ты научился танцевать вальс? — Моя сестра как-то ходила на танцы и мама заставляла меня репетировать вместе с ней. Не самое лучшее времяпрепровождение в моей жизни, — встав в центре зала, Каунисвеси протянул руку в сторону Нико. — Всё равно мне как-то не нравится эта идея… — Моиланен неловко сжал пальцы. — Не нуди, сам просился мне в ученики. — О да, не каждый учитель будет давать мне подзатыльники за неправильно сделанное движение. — Встань ты уже передо мной и не ёрничай, — Алекси закатил глаза. — Так, теперь положи свои ладони мне на талию. Нико, чего ты залип? Ау! — А, прости. Вот думаю, как я буду тебя вести когда ты выше меня на полголовы. — Не вижу проблемы. Помнишь, когда Йоэль напился в хламину и повёл меня танцевать? Ты думаешь, он в таком состоянии мог меня вести? — Ладно, справедливо. — Чем быстрее начнём, тем быстрее пойдешь обсуждать свои важные дела с любовью всей своей жизни. — Алекси, я же тебе по секрету рассказал! — неодобрительно взглянув на парня, Моиланен скрестил руки на груди. — Вот узнает случайно Хокка про твою излишнюю заинтересованность в его персоне… — Всё, всё! Я тебя понял, зануда. Просто у вас-то ситуация намного интереснее! — Да почему сразу "у вас"? — Да потому что это очевидно! Ты и Йоонас, — Каунисвеси, посмеиваясь, посмотрел на Моиланена. — Вы сохнете друг по другу класса с шестого. — Не с шестого вообще-то. Чего ты так лыбишься? И вообще, я не гей! — Да, конечно. Доказывай это кому-нибудь другому. Я вас всех знаю как облупленных. Глядевший в пол уже около минуты Нико поднял глаза на Алекси. Неодобрительно посмотрев на него, парень подошёл ближе и тяжело вздохнул. — Ладно, давай уже начнём. А то ты меня окончательно достанешь. — И я тебя тоже люблю, Моиланен. Хорошо, смотри, я делаю шаг вперёд этой ногой, а ты этой делаешь шаг назад…***
— Мне просто нравится тот факт, что экзамены сдали мы, а больше всех напились именно Йоонас и Йоэль. — Дай ты им повеселиться, их итак мучают в этом колледже. Томми и Нико сидели на диване и наблюдали, как еле стоявшие на ногах близнецы пытались вытащить Олли и Алекси ближе к колонкам с музыкой. — И это только экзамены! Представь что будет после выпускного. — Они разнесут нашу школу, — Моиланен пытался прикинуть у себя в голове план, как он дотащит это с трудом двигающееся тело до дома. — Они всё ещё не сказали, каким образом они собираются попасть на наш выпускной. Туда же только учеников пускают. — Зная этих двоих, они подкупят бутылками крепкого и учителей, и охранника… — Все деньги на это и потратят, — Томми закатил глаза. Казалось бы, он должен был уже давно привыкнуть к взрывному характеру своих друзей, но каждый раз они удивляли его всё больше и больше. В какую конкретно сторону, хорошую или плохую, он пока не решил. — Их дело. — Берегись! Нико не был готов к тому, что пьяная туша Порко упадёт ровно на него. Он смог усадить парня рядом с собой и хотел уже отчитать Йоонаса, но тот заговорил первый. — Одна маленькая птичка шепнула мне на ушко, что ты учишься танцевать! — Порко расплылся в издевательской улыбке. «Что ещё эта мелочь успела ему рассказать?!» — Какая птичка? — Йоэль, блин! Я про Алекси! — Хокка спокойно выдохнул и, пошатываясь, развалился на диване справа от Томми. Каунисвеси и Матела, ставившие в это время на что-то ставки у стены, хихикнули и начали прислушиваться к разговору. — А что тебе не нравится? Ты сам предлагал мне пригласить человека на танец. — Ничего, просто… Я знаю, кто это? На Нико с интересом смотрели 5 пар глаз. В комнате царила напряжённая атмосфера. Или это всё было в его голове?.. — Э-это… Минна. Девушка из параллельного класса. Улыбка на лице Йоонаса резко погасла. Никто не успел даже спросить, что случилось, как тот, пошатываясь, встал с дивана, взял в руки пачку сигарет и, бросив краткое «я ненадолго», вышел на улицу. Нико хотел было встать и пойти за ним, но Алекси, до этого отдавший довольному Олли свою проспоренную десятку, остановил его, положив руку на плечо. — Ты правда не понял? Ситуацию ты сейчас не улучшишь. — Но он мой друг! — Нико резко вырвался из-под чужой ладони. — Я не могу видеть его в таком состоянии! Мне нужно знать, что с ним. — Нико, дорогой, я знаю Йоонаса очень давно и мне кажется, что ему сейчас не нужна компания. Ему нужно подумать. Но парень уже не слышал слова Олли. Накинув джинсовку, он хлопнул дверью. — Они оба реально настолько слепые? — Я сам в шоке.***
Йоонас прислонился к стене дома. Увлеченный мыслями, он стоял уже со второй, скуренной практически до фильтра, сигаретой. «Так всё-таки Минна? Я знал, что так и будет. Глупый, глупый Йоонас. На что я рассчитывал…» Прервался от самокопаний Порко только когда услышал тихие шаги сзади себя. — Йоонас? Ты так резко ушёл. С тобой всё в порядке? — Да, всё хорошо. Возвращайся к остальным, Нико, тут прохладно. Парень собирался что-то ответить, как вдруг заметил сгоревший фильтр в руках друга. — Фу, Йоонас, выбрось это! Ты её уже всю высосал, отпусти, — он подошёл к Порко, вытащил сигарету из его пальцев и кинул в мусорку. — У тебя холодные руки! Пойдем в дом, хоть согреешься! Но парень всё так же стоял на месте, не сдвинувшись ни на сантиметр. Нико придвинулся ближе и взял его ладони в свои. — Йоонас, солнце, что с тобой? Не молчи, пожалуйста, я хочу помочь! — только сейчас Моиланен обратил внимание на глаза друга. — Ты… Ты плачешь?.. Вырвав свои руки из таких родных и тёплых ладоней, Порко резко развернулся. Только сейчас Моиланен услышал рёв мотора автомобиля прямо возле дома. Когда Порко успел заказать такси? И почему едет один? — Всё хорошо, Нико, я же говорю. Тебе показалось. Мне позвонила мама, сказала идти домой. Увидимся, — парень резким шагом направился к машине. Через минуту Вильхельм молча наблюдал за уже уезжающей машиной. «Я не понимаю, что случилось? Всё же было нормально до того, как я… Это я виноват?.. Скорее всего, да. Но что именно его задело? Может, Йоонас подумал, что я хочу проводить с Минной больше времени, чем с ним? А может, Йоонас просто не хочет проводить со мной время? Я надоел ему? Моему Йоонасу? Йоонас, Йоонас, Йоонас…» — Эй, Нико! Нико! Только сфокусировавшись на щелкающих перед его лицом пальцах Алекси, Вильхельм заметил, что начался дождь. — Нико, пойдем в дом. Ты же промокнешь. — Но… Но Йоонас… — Йоонас уехал! Я так понимаю, разговор прошёл плохо? С тобой всё хорошо? — Каунисвеси продолжал заваливать парня вопросами о самочувствии, параллельно толкая его ко входу в здание. — Я всё испортил?.. — Ничего ты не испортил. Просто вам, двум идиотам, нужно нормально поговорить.***
Как бы учителя ни пытались ловить у туалетов подростков с бутылками алкоголя, количество пьяных тел, танцующих в центре зала, увеличивалось в геометрической прогрессии. Даже Томми и Алекси, до этого негативно высказывающиеся о выпивке на выпускном, потерялись из виду. Нико стоял в самом углу уже около получаса и нервно поглядывал на часы. Йоэль и Йоонас обещали в это время уже быть здесь. Йоонас… Они так и не разговаривали после того инцидента. Моиланен всё ещё не понимал, что именно послужило причиной такого поведения его друга, и не решался поговорить с ним. Эти пару дней дались парню очень тяжело. Он то писал и сразу же удалял сообщения, то набирал номер и моментально скидывал. Ему всё ещё не хватало смелости. Но теперь он боялся потерять друга. Он слишком привык к своему гиперактивному кудрявому чуду под боком. Его одолевал страх того, что любое неправильно брошенное слово в его адрес могло раскрыть Йоонасу его тайну. Как бы он отреагировал? Пытался бы продолжить общение с ним несмотря на неприязнь или сразу бы ударил? А может, он вообще гомофоб?.. — Пить одному – это уже алкоголизм. — Кто бы говорил, Хокка. И я пью сок, если ты не заметил. — Ну слушай, при желании накидаться можно и им, — Йоэль задумчиво почесал подбородок. «Ему лишь бы напиться». — Всё с тобой ясно. А вообще, как ты всё-таки сюда прошел и где потерял остальных? — Йоонас всё ещё отбивается от вашей бешеной историцы. Ей, видите ли, не понравилось то, что под пиджаком у него нет рубашки. «Не деловой стиль». А прошли мы легко. Пару бутылок коньяка, конечно, дороговато нам обошлись… — А я говорил! Парни не заметили, как к ним подошли остальные. Все, кроме Йоонаса. — Что ты там говорил, Томми? Ты знал, что… Расстроенный Нико уже было собирался пойти за ещё одним утешительным стаканчиком сока, как вдруг ему на плечо легла чужая ладонь. — У тебя осталось мало времени. Я видел, как Порко поднимался по лестнице на второй этаж, попробуй поискать его там. Сказать что-то ещё Алекси не успел: Моиланен уже бежал в сторону той самой лестницы. Когда Йоонас ещё учился здесь, у них с Нико был свой укромный уголок, где они прогуливали скучные уроки. Небольшое крыло, кабинеты которого закрыли на ремонт ещё года четыре назад, было фактически заброшено, и никому из учителей не было смысла идти туда. Буквально вылетев с лестницы, Нико увидел картину, от которой его сердце пропустило удар: Йоонас в красном кожаном костюме без рубашки сидел на полу, оперевшись головой о стену. По дыму над его головой Моиланен понял, что сидел парень с сигаретой. Ступая тихо, насколько это было возможно, он подошёл к Порко и сел рядом. — Ты опоздал, — не открывая глаза сказал Йоонас. — Я видел, как Минна вышла из школы с каким-то другим парнем за руку. — Что с тобой происходит, Йоон? Чем я тебя обидел? Скажи, мне необходимо знать! — Ты? Как раз таки ты ничего и не сделал, — Порко грустно хмыкнул. — Просто я и вправду идиот. — Во-первых, ты не идиот! Не смей говорить о себе такое! А во-вторых, скажи пожалуйста, что случилось? Я последние несколько дней места себе не нахожу! — Ничего особенного, правда. Просто… Все те несколько минут молчания Нико продолжал смотреть на Йоонаса. Как вообще можно не замечать такого человека? Красивый, харизматичный, умный! Он — мечта любой девушки! Почему никто не видит в нём то чудо, которое видит Нико?.. — А знаешь, вы с Минной были бы хорошей парой… — прервав затянувшуюся тишину, тихо сказал Порко. — О чём ты? — Знаешь, завели бы себе кота и жили вместе идеальную жизнь. — Причём тут вообще Минна? Мы говорим сейчас про твою проблему! — волнение за друга и собственные чувства, бьющие ключом, смешались в понемногу начинающуюся истерику. Моиланен чувствовал, как слёзы скапливались в уголках его глаз. — При чём тут она? Ну так ты же её собирался пригласить на медленный танец, и ей ты хотел признаться в чувствах. Ты сам мне об этом говорил. — Я соврал! — Что? Зачем? — Йоонас в ступоре повернулся к Нико. — Ты был прав. Я просто трус. — Я тебя не понимаю… От осознания всей ситуации и слов, которые он хочет сказать, Моиланена начало потряхивать. Он понимал, что это был его последний шанс. Больше ему не хватит смелости. Он должен признаться. Сейчас или никогда. — Конечно, ты не понимаешь! Тебе всегда было легко добиваться всего, что ты хотел! — Порко слегка дернулся, испугавшись резкого тона парня. — Ты можешь завоевать симпатию любого! Ты никогда не думал о том, что только при помощи своей тупости можешь потерять самого дорого человека в своей жизни! Я настолько же бездарен, насколько и глуп! Ты бы знал, насколько мне сейчас страшно потерять тебя! Я просто идиот. Пододвинувшись ближе, Йоонас аккуратно положил свою ладонь на чужую. Все те несколько дней, что они с Нико не разговаривали, его друзья то и дело повторяли ему уже надоевшее «вы оба друг друга стоите, как можно не видеть очевидного?». Всё ещё не веря в услышанное, он нежно сжал уже начавшего плакать Нико в объятьях. — Йоонас, я… — парень пытался увернуться от объятий, но из-за частых всхлипов и крепкой хватки попытки оказались провальными. Всё, чего ему хотелось сейчас, это извиниться, встать и уйти. Он слишком много сказал и был уже на сто процентов уверен в том, что Йоонас считает его полнейшим идиотом. — Нико, послушай меня, — парень старался говорить тише и спокойнее, хотя его сердце сейчас билось в бешеном темпе. В его голосе было столько нежности и тепла, сколько не было никогда до этого. — Ты самый прекрасный человек из всех, кого я знаю. Ты такой открытый и добрый! Я восхищаюсь тобой! Каждый день я смотрел, как ты разговариваешь с остальными, смеёшься над их шутками, поддерживаешь их и… — И?.. — Нико поднял заплаканные изумрудные глаза на парня. Йоонас готов был поклясться: он бы отдал всё, лишь бы эти конкретные глаза смотрели на него с такой теплотой и надеждой всегда. — И раньше я думал, что завидую тебе и твоему умению быть в центре внимания. Но я ошибался. Я завидовал им. Моиланен не мог сказать и слова. Он не мог поверить в то, что происходящее — реальность. Нежно коснувшись щеки Нико своей рукой, Йоонас продолжил: — Ты мне очень дорог, и я так боялся испортить всё своими тупыми чувствами. — Они не тупые, — сказав эту фразу, Нико услышал с первого этажа тихую мелодию. — Я хочу станцевать с тобой. — То есть, ты приглашаешь меня на медленный танец? — Пожалуйста, просто согласись, пока я не пожалел обо всём произошедшем. Порко улыбнулся и кивнул, после чего парни медленно поднялись с пола, опираясь друг на друга. Костюмы были все в пыли и грязи, но музыкантам было на это плевать. Не отрывая взгляда от таких глубоких голубых глаз Йоонаса, Нико положил руки ему на талию. Почувствовав чужие ладони на своих плечах, он прикрыл глаза и начал медленно покачиваться в такт музыке. Заброшенное крыло, валяющиеся тут и там старые доски и два танцующих молодых человека, оторванных от внешнего мира. Они уже, казалось, и не слышали мелодии. Для них существовали лишь плавные движения и лёгкие прикосновения друг к другу. — А знаешь, возможно, они и были правы. Прорезав такую комфортную тишину своим хриплым шепотом, Йоонас аккуратно положил свою ладонь на чужую щёку. — В чём именно? — слегка приподнимаясь на носочках и придвигаясь чуть ближе спросил Нико. — Мы и вправду идиоты. Моиланен уже чувствовал тёплое дыхание на своих губах. Он ждал этого момента так долго, но не мог найти, что сказать. Всё тело потряхивало от предвкушения, а сердце колотилось как бешеное. — Можно, я?.. — Йоонас, я… Да, я просто… Но договорить он не успел. Пухлые губы накрыли его собственные. Йоонас пытался вложить в поцелуй все эмоции, которые скрывал до этого момента: грусть от, как он считал, невзаимных чувств, несвойственную ему ревность и боль. А самым главным, что пытался передать парень, была любовь. Такая чистая первая подростковая влюбленность, которая казалась в самом начале просто периодом, фазой, которую он хотел перерасти, стала в итоге первой большой любовью в его жизни. Нико прислонился лбом к плечу Йоонаса. Тот в свою очередь крепко прижал парня к своей груди. Уткнувшись носом в родную макушку, он услышал тихий шёпот: — Ты гнида, Порко, я хотел сделать это первым. — У тебя ещё будет время побыть моим первым, мелкий. Тихо посмеиваясь, Моиланен продолжал медленно покачиваться в тёплых объятьях своего любимого человека. Он чувствовал, словно в его груди тает огромная острая глыба, резавшая и разбивавшая на части его сердце столько лет. Он верил и знал, что дальше будет только лучше.***
— Они проторчали там весь выпускной! Пропустят же всё веселье! — А ты так не говори, — Томми с улыбкой посмотрел на Йоэля. — Может, им даже веселее, чем нам. Толпы в холе заметно поубавилось. Многие парочки разошлись по углам, некоторые компании либо вышли на перекур на улицу под неодобрительные взгляды охранника, либо уже уехали в какой-то ночной клуб. — О, а вот и наши голубки прилетели! — Ты бы так не выпендривался, Хокка, а то эти голубки натравят на тебя своих собратьев. — Йоонас направлялся в сторону Йоэля походкой победителя, параллельно аккуратно придерживая Нико за талию. — Даже пошутить нельзя. Какой же ты всё-таки душнила, Порко. — Ой, кто бы говорил. А чего Алекси такой грустный? — Да так, ничего. Просто проиграл мне кое-какой спор, — Матела редко появлялся на публике с настолько довольным выражением лица. Это даже в некоторой степени пугало. — Ну откуда же я знал, что Олли реально предугадает полёт Кирила лицом в тарелку! — Ты просто не так хорошо его знаешь. — Так, ребят, пора перестать спорить на всякую ерунду, — Моиланен хихикнул и скрестил руки на груди. — Скоро без денег останетесь. — Это мы ещё пока не узнали, кто из вас признался первый! Нико и Йоонас загадочно переглянулись, медленно пятясь в сторону выхода. — Признались? В чём же? Не в чем нам признаваться! — Да! И вообще, мы пойдём перекурим! Скоро будем! Смотря на медленно удалявшуюся из вида парочку, Алекси усмехнулся и покачал головой. — А я говорил, что они стоят друг друга.