Единороги

- А потом он потащил меня к себе в комнату, и... Стайка девушек, рассевшихся в тени раскидистого дерева, захихикала. Говорившая сидела на самом высоком камне, поджав под себя ноги и опираясь на руку, остальные расположились вокруг нее на чем попало – на таких же камнях, но заметно пониже, на большом бревне, на ветках дерева. Двое или трое, на вид самые младшие, сидели прямо на траве, жадно ловя каждое слово. Рассказчица, чьи щеки пылали алым, небрежно поправила густую черную гриву волос и гордо подняла голову. От этого жеста девочки развеселились еще больше. Когда смех стих, со своего места поднялась красивая, надменного вида блондинка: - Итак, Мэри, свершилось! Теперь ты – полноправный член нашего общества! Поздравляю! – она преувеличенно торжественно пожала руку рассказчице-Мэри и указала ей на ствол поваленного дерева, - Можешь сесть вон туда. Девочки на бревне подвинулись, освобождая место. Блондинка обвела всех пытливым взглядом и спросила: - Ну что, у кого еще есть что нам рассказать сегодня? Девушки, расположившиеся на камнях и бревне, снова захихикали, а те, что сидели на земле, стали прятать взгляды. - Может ты, Сильв? Рыженькая девушка лет шестнадцати замотала головой, не поднимая глаз. - Ах да, я совсем забыла... - насмешливо отозвалась блондинка, изящным жестом откидывая назад золотые пряди, - у тебя же этот, как его... единорог! - Выдуманный!.. – пискнула сидящая рядом с ней розовощекая девочка. - Замолчи! – вскинулась рыжая. Теперь засмеялись все. - А как же твой возлюбленный? – хитро поинтересовалась блондинка у смущенной девочки. – Как же его жаркие поцелуи, как же его бесстыдные мысли и слова?.. - Он... он сказал, что согласен ждать, сколько я захочу! – запинаясь и краснея выпалила та. – И мы... прекрасно обходимся без всего этого! Хихиканье стало назойливым и громким, словно гудение роя злых ос. Блондинка мило улыбнулась и, приблизившись к рыжей, прошептала ей на ухо: - Только не говори мне, что тебе ни разу не хотелось. Рыжая отшатнулась и упала навзничь. На ее лице отразился страх, злость и обида. Она перекатилась на живот, вскочила и, не оглядываясь, побежала через поле к поселку. ...Серебристая луна освещала пруд позади дома. Ставни на втором этаже бесшумно растворились, и на стене, сложенной из потемневшего камня, забелела веревка, судя по всему, не так давно бывшая простыней. Несколько секунд возни – и в окне показалась встрепанная рыжая грива. Девушка вылезла из комнаты и с тихим писком скатилась по самодельной веревке вниз, чудом избежав приземления в крапиву. Обогнув злосчастный куст, она ринулась к пруду. Когда она вышла из тени деревьев, на берегу ее уже ждали. Белый, ослепительно сияющий конь повернул увенчанную золотистым рогом голову на звук ее шагов и радостно шагнул к ней. Его шерсть была снегом на вершинах гор, грива и хвост – расплавленным золотом, а в глазах отражалась синева неба. Девочка бросилась ему на шею, запустила пальцы в шелковую гриву, и полились слова…слова обиды, горькой обиды и несправедливости, ругательства в адрес мерзких Мери и блондинки, и родителей, которые так некстати заперли дверь. Единорог слушал. В его глазах была печаль. Наконец, когда поток слез иссяк, она отстранилась и посмотрела на сияющего зверя. - Знаешь, как мне это все надоело? Единорог отвел взгляд. - Нет, ты уж пожалуйста, смотри на меня! - топнула ногой рыжая. – Тебя это тоже касается! Она обеими руками повернула его морду к себе. Животное закрыло глаза. Девушку это рассердило еще больше. Она с силой дернула его за ухо, и внезапно снова расплакалась. - Ты ведь уйдешь от меня, если я сделаю это! Единорог толкнул ее мордой в плечо. Девушка вновь подняла на него полные слез глаза. - Мне все труднее сдерживаться, понимаешь? Они...столько всего рассказывают... А этот идиот, как назло, держит свое обещание! «Я готов ждать», - передразнила она своего любимого. Зато я не готова! Белый конь тоненько заржал. - Ох... прости, - спохватилась девушка, утирая слезы. – Я не хотела тебя обидеть… Она погладила своего единорога и прижалась щекой к горячему боку. - Я тебя не брошу. ...Рыжая фурия ворвалась в сад, чуть не сорвав калитку с петель. Сны, не дававшие ей покоя оставшуюся половину ночи, слова, вновь едко брошенные блондинкой на очередном «собрании», сделали свое дело. Такой же рыжий, как она, парень с милым, простоватым лицом, поднял голову от грядки, с которой возился, и уставился на нее непонимающим взглядом. - Что?.. – только и успел произнести он. Девица схватила его за руку и дернула по направлению к дому. - Пошли к тебе! Парень повиновался. Когда рыжая буквально втащила его в комнату, швырнула на кровать и дернула непослушными пальцами пуговицу на платье, на веснушчатом лице отразился неподдельный ужас. - Сильви... ты зачем... мы же договаривались... - Молчать, - резко прервала его девушка. – Я так хочу. ...Серебристая луна освещала пруд позади дома, двери которого бесшумно растворились. На тропинку вышла рыжая девушка и медленным шагом направилась к воде. Единорог ждал ее на берегу. Как обычно. Но сегодня девушка не смогла выйти из сумрака сада. Она так и осталась стоять в тени, которая отделяла их друг от друга. Белоснежное животное, чья шерсть становилась серебряной в обманчивом свете луны, бросило на нее последний взгляд и шагнуло в никуда, исчезая, растворяясь в воздухе. Она шептала, плакала, просила прощения…но некому было ее услышать – единорог ушел. А с рассветом ушли и слезы. И когда алые лучи солнца коснулись ее, она подняла голову и вспомнила то, что случилось днем. - Все еще спят. У нас есть время, - прошептала рыжая, поднимаясь на ноги. И решительно зашагала по берегу к дому своего любимого. * * * Сквозь кроны деревьев в негустом лесу пробивались лучи яркого летнего солнца. По тропинке неспешно шли двое – молодой мужчина вида одним словом представительного, и могучий гнедой конь, на голове которого красовался недлинный медного цвета витой рог. Мужчина шел, заложив руки за спину и оглядываясь по сторонам, и что-то вещал звучным, красивым голосом. На его легких доспехах играли солнечные зайчики. - ...удивительно, Хранитель, как с твоим появлением изменилась моя жизнь. Я благодарен тебе и тем, кто послал тебя, за это, и не устаю возносить молитвы и бороться с тьмой во имя Света. Он в моей душе с каждым днем все сильнее, все ярче разгорается... Гнедой фыркнул и прянул ушами. - А завтра мы отправляемся в поход, Хранитель. Говорят, в деревне недалеко отсюда орудуют ведьмы, да поглотит их тьма. И наш храм отправляет туда отряд. Копыта единорога едва слышно ступали по утоптанной тропе, в такт словам мужчины выбивая из нее облачка пыли. - И я очень надеюсь, Хранитель, на помощь тех, кто послал тебя, чтобы защищать меня, наш орден и Свет... Единорог качал головой. В глазах его ничего не отражалось. Странная парочка дошла до опушки леса. - Ну а теперь я вынужден проститься с тобой до завтра, Хранитель, – величественно произнес мужчина. – Не думаю, что со мной может что-то случится. Это всего лишь ведьмы. Единорог отчетливо кивнул. Мужчина тоже кивнул, и они разошлись в разные стороны, двигаясь все такой же размеренной неспешной походкой. На следующий день небольшой отряд паладинов храма Света двигался по пыльной и раздолбанной сельской дороге. Во главе его тяжело ступал белоснежный жеребец, в седле которого покачивался молодой мужчина со звучным голосом. На его легких доспехах играли солнечные зайчики. Голубой плащ с гербом храма и ордена посерел от пыли. - Милорд, далеко еще? – устало вопросил молодой паладин с короткими темными волосами и лентой вестника, небрежно переброшенной через плечо. - Нет, - ровным голосом отозвался тот. – Мы почти у цели. «Почти» растянулось еще на полчаса. Наконец, вымотанный отряд с неправдоподобно бодрым командиром подъехал к деревне. Там их встретила группка людей, из которой тотчас же «вывинтился» небритый молодец. - Милорд, мы так вас ждали! Окаянные совсем житья не дают! - Веди, - прервал его паладин. Крестьянин закивал и пустился бежать по дороге, оглядываясь на всадников. Черноволосый паладин-вестник замешкался у ворот, что-то спросив у оставшихся крестьян, потом пустил своего коня рысью и догнал главного. - Сир, а что, собственно, натворили эти ведьмы? Никто не может дать мне связного ответа, и я подумал, что, быть может, произошла ошибка... - Орден Света не делает ошибок, – отрезал тот и больше не проронил ни слова. - В ордене состоят всего лишь люди, - пробормотал темноволосый и замедлил ход, натягивая поводья. ...Из дома вытащили всех до одной. Четыре женщины разных возрастов, одна совсем еще девчонка, плачущая и перепуганная. - Признаете ли вы, что использовали черную магию? – разнесся над собравшейся толпой звучный голос главного. Самая старшая, с умным и благородным лицом, подняла голову – на лбу багровел синяк, который она заработала, отбиваясь от паладинов – пыталась боднуть воина в доспехах. - Мы не трогали людей, – холодно произнесла она. – И не замышляли зла. Наша магия касалась нас одних. - Ваша магия вредит Свету, а значит и людям, – паладин обернулся к своим соратникам. - На площадь их! Девчонка всхлипнула и забилась в руках удерживавшего ее вестника. Он чуть ослабил хватку и вопросительно взглянул на командира. Старшая колдунья, бледная до синевы, проследила этот взгляд. - Отпустите девочку, - хрипло попросила она, - в ней нет ни капли магической силы, она обычный человек. - Если она была с вами, значит, темна, как и вы. И не важно при этом, кто она. - Отпусти, паладин! – взмолилась женщина. Ответом ей было молчание и равнодушный взгляд. - Сир... - тихо произнес вестник. Девушка на его руках обмякла и уже беспрерывно рыдала, - может, все-таки... - Ты слышал, что я сказал? На площадь их! Он махнул двум всадникам за своей спиной. - Заберите девчонку, пока не околдовала его. Темноволосый проводил взглядом четырех пленниц, потом вскочил на своего коня и, обернувшись, сухо бросил: - Здесь мне больше нечего делать, милорд, – он дернул ленту на своем плече. – Пожалуй, я приступлю к исполнению своих непосредственных обязанностей. - Приступай, - милостиво склонил голову мужчина со звучным голосом. ...На опушке леса было непривычно тихо. Заходящее солнце красило деревья в алый. Молодой мужчина недоуменно оглянулся. - Хранитель? – позвал он неуверенно. Ответом ему был шелест листьев. Мужчина присел на траву. Прождав еще несколько минут, он вздохнул, поднялся и пробормотал: - Наверно, мои молитвы были недостаточно усердны. На его легких доспехах играли солнечные зайчики. * * * - Я пришел. В полумраке комнаты, освещаемой только теплым светом масляных ламп, прозвучал хриплый голос. Сидевший в массивном кресле дородный мужчина со спесью во взгляде, медленно развернулся к двери. - Очень хорошо, - кивнул он вошедшему, чье лицо скрывала тьма. – У меня к тебе есть дело. - Я догадался. Хозяин искривил губы в усмешке и встал. Пройдя к столу, на котором стояла лампа, он выдвинул один из ящиков и достал оттуда тяжелый на вид мешочек. Положив его на стол (мешочек звякнул), мужчина взглянул на вошедшего. - Твоя плата. - За что? – не выказав ни малейшего желания забрать деньги, спросил обладатель хриплого голоса. - Плевая работка, - скривился хозяин. – У старого Эрни остались наследники. Слишком много для его состояния, если ты меня понимаешь. Мне нужно, чтобы ты их прибрал с дороги. - Кого? - Да говорю же, ерунда. Жена с сыном, еще совсем зеленым. Для тебя это не проблема... Его прервал звук, напоминающий шипение рассерженной кошки. Он осекся. В комнате повисло молчание. Спустя мгновение, хриплый голос нарушил его. - Нет. Хозяин расслабился и на лице его расплылась сладкая подобострастная улыбочка. - Да ладно тебе, - протянул он, - насчет цены мы всегда договоримся. Хочешь две сотни золотом сверху? - Нет. - Ну тогда назови свою... На этот раз в хриплом голосе явственно слышалась ярость. - Нет. Хозяин озлился. - Да что на тебя нашло, что в этом деле такого особенного?! Ты наемник! Ты убил за свою жизнь десятки, сотни людей! Шипение повторилось. Обладатель хриплого голоса рванулся вперед, и схватил разом побледневшего хозяина за отвороты дорогой туники, попав в пятно света. Лицо его, притягательное, но с неправильными чертами, было искажено яростью и гневом. Темные глаза полыхали огнем. - Ты решил нанять самого дорогого и самого смертоносного убийцу, считая, что деньги решают все. Ты ни на йоту не потрудился, чтобы разузнать об этом убийце как можно больше. – слова вырывались с хриплым шипением, бледный, как смерть, хозяин дрожал от страха, - Я – самый ловкий, самый незаметный, самый бесшумный и бесстрашный из наемников, я не останавливаюсь перед самыми безнадежными и трудными делами, мои руки по локоть в крови невинных жертв и моя душа не знает света... - он выдохнул, - но любой, хоть мало-мальски знакомый со мной человек знает, что у меня существует два правила. Два. И ты хотел заставить меня нарушить их оба, слышишь, оба! Его лицо было уже вплотную к лицу хозяина. - Я никогда не поднимал руки на женщин и детей! Наемник отпустил ворот дрожащего, как кисель, мужчины и не глядя смахнул со стола мешочек с деньгами. Золото рассыпалось по полу с мелодичным звоном. - Ты все понял? – холодно спросил наемник. Хозяин часто закивал, отходя к стене, к его щекам медленно приливала краска. Наемник удовлетворенно кивнул. - А теперь поймешь еще лучше. Сталь ножа полоснула горло хозяина, и он осел на пол, не успев произнести ни звука. Наемник отер кинжал, тут же исчезнувший в складках его одежды. Он покинул комнату, спустился с лестницы и широким шагом пересек зал. Столкнувшись в дверях с какой-то девушкой, он извинился, отвесил ей быстрый поклон и исчез в наступающих сумерках. - Нет, ну каков глупец! Хотел! Заставить! Меня! Хриплое рычание разгневанного наемника разносилось далеко в темном, неприветливом лесу. Он размахивал руками, ломал ветки и ожесточенно полосовал свой рукав ножом, вновь извлеченным на свет. - Ты себе представляешь?! Тот, к кому обращались эти слова, мотнул головой, отчего темная грива плеснулась по воздуху, и заржал. Черный, как ночь, жеребец с блестящим, длинным, стального цвета рогом. Глаза его были темные, с вишневыми отблесками. Наемник повернулся к нему. - Все-то ты понимаешь, - неожиданно мягко произнес он, поглаживая жесткую шерсть. – А они – нет! – вновь взревел он. Нож, выпущенный из руки, исчез в кустах. Шелест едва всколыхнутой листвы утонул в тонком, жалобном ржании черного единорога. Изумленный наемник, посеревший так же быстро, как убитый им хозяин уютной комнаты, взглянул на своего спутника. Того била крупная дрожь. - Ты чего? – ласково обратился мужчина к коню. - Эй, не бойся... Он протянул руку к животному, но единорог отпрянул, полными страха глазами глядя на него, и поднялся на дыбы. Со стуком опустившись на четыре копыта, жеребец рванулся в темную чащу, с хрустом продираясь сквозь ветви. - Стой! Ошеломленный, парализованный болью и страхом, наемник не мог сдвинуться с места. Отчего, почему?.. Что же он совершил такое, что забрало, бессовестно забрало у него единственный его свет?.. Внезапная догадка. Наемник метнулся в кусты и оттуда донесся его приглушенный стон. Через миг он появился снаружи, держа на руках небольшое пушистое тельце. Самка рыси, совсем еще юная. На светлой пятнистой шерсти ее горла расплывалось темное пятно. Наемник опустился на землю, прижал рысь к груди и замер. Плечи его вздрагивали. * * * Темный кабинет, заставленный стеллажами с книгами, освещала лишь полная луна. На полу валялись разбросанные и смятые свитки, один стол был заставлен склянками, за вторым сидел высокий, суховатый мужчина неопределенного возраста с то ли серебристыми, то ли седыми волосами и что-то писал. За его спиной раздался тихий стук копыт. Человек не обернулся. - А, мой друг, это ты? Погоди, я сейчас закончу. Серебристо-серый, как волосы мужчины, жилистый единорог, молча прошествовал к окну и стал смотреть на луну. Его дыхание сдувало мелкие пылинки с подоконника. Наконец, мужчина перестал писать, отложил пергамент, и развернулся к животному. - Ну, здравствуй, мой друг! Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать. Он улыбнулся. Единорог отвернулся от окна и склонил голову в знак приветствия. В его темно-серых глазах плясали задорные огоньки. - Я вижу, ты тоже любуешься луной? Да, она сегодня прекрасна, как никогда. Единорог вздохнул. Мужчина бросил на него взгляд из-под ресниц и продолжил: - Под такой луной не могут твориться темные дела. Ты так не считаешь, друг мой? Но узнать, как считает серебристый единорог, он не успел. Снизу донесся дробный стук дверного молотка. Мужчина вздохнул. - Нас с тобой опять прерывают, - он поднялся, морщась от резкого звука. – Ох уж эти незваные гости…прошу простить меня. Я скоро. Он вышел, сопровождаемый отчаянным стуком. Дверь распахнулась. На пороге стояла перепуганная женщина. Увидев хозяина, она истерически забормотала: - Господин, прошу вас, мне не к кому больше идти! Мой сын, он был на болотах и... и повредил руку. Помогите, пожалуйста, вы же знаете, что делать... Мужчина остановил ее бессвязную речь нетерпеливым жестом. - Вы обратились не к тому человеку, милая. Женщина замотала головой, не желая ничего слышать. - Господин, вы же можете, я знаю! - Милая моя, я не лекарь, я ученый, и я не... - Пожалуйста, прошу вас! Мужчина возвел очи к небу. - Милая, еще раз говорю, я не целитель! Я – некромант! На лице женщины не дрогнула ни одна черточка. Она замолчала, но продолжала смотреть на мужчину взглядом, полным мольбы. Тот посмотрел на небо, на полную луну, пробормотал что-то и вздохнул. - Подождите меня здесь. Женщина закивала облегченно, утирая слезы. Некромант закрыл дверь и тяжелыми шагами стал подниматься по лестнице. Единорог смотрел на луну. Услыхав шаги, он обернулся. Мужчина подошел к нему и провел ладонью по мягкой шерсти. - Ты знаешь, мой друг, с каким выбором я столкнулся, – произнес он, поглаживая животное. – И ты знаешь, чем я рискую, так? Тот молча смотрел на мужчину. - Конечно знаешь, - вздохнул некромант. – Я не должен вмешиваться в ход человеческих жизней. Я не должен исцелять. Если я сделаю это, то я поступлюсь собственными принципами. А значит, потеряю тебя. Единорог отвернулся, посмотрел на своего собеседника из-за худого плеча и ехидно фыркнул. - Нет-нет, не смейся, я очень дорожу твоим обществом, - похлопал коня по спине мужчина. – И именно поэтому выбор мой тяжел, как никогда. Он перевел взгляд на сияющий круг луны. - Под такой луной не могут твориться темные дела. Единорог согласно кивнул. - Ты знаешь, каков будет мой выбор, да? Ты не будешь держать на меня зла? Серый конь поднял голову и тихо заржал, словно смеясь. Потом дружески пихнул мужчину крупом, подталкивая его к двери. Некромант рассмеялся. - Я все понял, друг мой. Надеюсь, ты не уйдешь не прощаясь? Стук копыт. Животное отошло от окна и удобно устроилось на полу в позе, походившей на позу лежащей собаки. - Что ж, спасибо тебе. Мужчина заоглядывался в поисках сумки, нашел ее и, бросив туда пару склянок, свитков и странного вида предметов, направился к выходу. У самой двери он оглянулся: - Да, ты знаешь о том, что положение твоего тела для физиологии подобных тебе существ просто невообразима? Ответом ему было насмешливое фырканье. ...Рассвет еще не занимался, но волшебная луна уже укатилась с небосвода. Входная дверь заскрипела, и серый единорог поднял голову. Через несколько минут в комнату вошел некромант, вытирая руки о белоснежное полотенце. Поймав взгляд животного, он преувеличенно весело подмигнул ему. - А, ты еще тут? Тебя, наверное, интересует исход дела? Больной будет жить. Честно говоря, мне пришлось поработать там скорее как хирургу, чем как колдуну. Прелюбопытнейший случай. Чутье подсказывает, что настало отличное время, чтобы вновь навестить топи и освежить знания о местной фауне... Говоря, он разбирал свою сумку, раскладывая вещи по местам и стараясь не смотреть на единорога. Тот поднялся на ноги, поскользнувшись на каком-то свитке, и приблизился к мужчине. Некромант обернулся. - Уже уходишь? – голос его дрогнул. Единорог положил свою голову ему на плечо, и мужчина растроганно обнял его. - Это большая честь для меня, - прошептал он, - вы ведь не даете себя касаться тем, от кого уходите?.. - Смотря какова степень вины, - раздался насмешливый, чуть звенящий голос. Некромант вздрогнул и уставился на единорога изумленным взглядом темных глаз. Единорог улыбался, довольный произведенным впечатлением. Некромант быстро оправился от потрясения. - Что ж, я догадывался, что ты и это умеешь, мой друг. Серый конь молчал, но его глаза были красноречивее любых слов. - Иди, - сказал наконец мужчина. – Тебе пора. Проводив взглядом своего друга, уходящего навсегда, он подошел к окну и посмотрел на небо. На востоке показался краешек солнца. - Что ж, - философски заметил он вслух, - Я всегда знал, что рано или поздно это случится. Он вернулся к столу, сел, придвинул к себе наполовину исписанный свиток, задумался... И начал работать.