театр

-Дёрнешься - прострелю твою голову. -такая маленькая, по сравнению с блондинкой, но такая шустрая. Только нежилась с ней в постели и вот очередной пистолет приставленный к голове, очередной день, очередная война, очередные перестрелки, но только им всё равно. Играть на людях они привыкли. Уже как два месяца (если, не считать проведённых месяцев на корабле), они играют врагов. Блондинка сравнивала эту игру с театром. Она была настолько профессиональна, что отличить от настоящей было сложно. Однако, роли, за которыми они скрывались, имели свойство долго не пропадать. И даже сейчас, когда они только проснулись, у Пик она не пропала. Она прилипла к ней снова, отчего Елену брал страх за неё. Она любила её несмотря ни на что, даже, когда та передвигалась как титан-перевозчик, в телесном обличие. И страх, в принципе, был осознанный, но не показывался. А зачем? Оба воины, которые привыкли к подобному. То нежно целуют с утра, а потом к башке дуло приставляют. Типичные будни. -Опусти пистолет, Пик. -стальной голос блондинки мог заставить ту сделать всё как ей хотелось, но та не поддавалась. -Ещё раз говорю, дёрнешься - убью. -и демонстративно опустила курок. "Вот сучка" -Елена не редко видела её такой, так что не впервой, однако, курок ещё ни разу не спускался. -Хорошо, убивай. -взяла, закинула руки за голову и прищурилась. -Ну же, чего ждёшь? Палец на рычаге дрогнул, однако, ствол рука держит ещё крепко. Блондинку пробрал страх. Таких глаз она ещё не видела. Серые, холодные, явно намекающие на то что она всё делает всерьёз. Шевелится блондинка не может. Накаченные ноги темноволосой крепко зажали бёдра, а колени упирались под рёбра, определённо на них давя. Она усмехнулась и наклонилась к блондинке, но дуло так и не убрала. -Знаешь, что я в тебе ненавижу? -она говорила шёпотом, специально, чтобы вывести прижатую из себя. -Ты никогда не показываешь себя настоящую, пока я не приставлю к твоей голове дуло. -глаза устремились вниз и блондинка уже понимала зачем вся эта игра с пистолетом. -Пик. -она смотрела на неё хоть и спокойно, но сердце колотилось сильно. -Опусти пистолет. В нём нет ни единой пули, я же знаю. -Хочешь проверить? -темноволосая смотрела всерьёз и передвинула дуло под острый подбородок. -Что ж, раз хочешь, то не смею тебе отказать. В пистолет может вместиться семь пуль. Шанс, что на последняя может быть заряжена был велик, поэтому ближе к тому времени кто-то из них должен покинуть эту чёртову игру. Первое нажатие и щелчок. -Хм, пусто. Видать тебе повезло. -темноволосая посмотрела в глаза, которые были спокойнее не куда. Второй, третий, четвёртый, пятый, шестой. Всё. Остался последний. -Опусти пистолет, Пик. -блондинка всё ещё была непреклонна. Выходить и сдаваться надо было ещё две пули назад. Сейчас же нельзя. -Боишься? -опять шёпот. Сердце колотится, что у той, что у другой. -Хорошо, стреляй. -Последние слова, так уж и быть. -Пик затягивает, значит, что-то неладно. Обычно, дело с седьмой пулей решалось быстро, точно так же, как с предыдущими пятью, а тут она позволила что-то сказать. -Знаешь, Пик, если ты выстрелишь, то я хотела бы сказать тебе спасибо. Мне было с тобой хорошо. Прощай. -а ведь она правда с ней попрощалась. Глаза зажмуривать не хотелось. Уж если принимать смерть, так с открытыми глазами. Палец на рычаге. Не дёргается, значит не ссыт. Глаза в глаза. Боль под рёбрами уже отдаётся сильнее. Щелчок и всё. -Хм, видать тебе и вправду повезло. -девушка положила орудие на прикроватную тумбу и улеглась на придавленную. Ослабив хватку на бёдра и рёбра, блондинка глубоко задышала, но двигаться не начинала. -Прости... -Пик сжалась в позе эмбриона и отодвинулась на край кровати. Спустя пару секунд её тело содрогнулось и послышался тихий, подавленный всхлип. -Прости меня. -Иди сюда. -аккуратно подтянув лежавшую к себе и удобно устроив на плече, приобнимая за талию, Елена вздохнула. Она понимала, что ей была необходима эта сцена с пистолетом, ведь каждый избавлялся от своей роли по разному. Елене было всегда проще. Она не избавлялась от своей привычной роли на людях. Она наращивала свою временную поверх. Пик, как раз таки, была другая. Свою роль она всегда смывала слезами. Это были слезы не искренние, а вынужденные. Ей эта процедура не приносила радости. Она приносила лишь свободу. -Я тебя очень люблю. -всхлипывая говорила темноволосая, сжимая ладонь блондинки и якобы боясь, что та отпустит. В ответ, она получила короткий поцелуй в макушку и успокаивающие поглаживание хрупкой спины.