Хозяйка

Она не изменилась. Совсем. Оставалась такой же, какой Ричард помнил ее с самого раннего детства. Та же невероятная красота, те же зеленые глаза, сверкающие как надорские изумруды, та же черная коса, с вплетенными в нее красно-золотыми лентами. Они странно, тонко позванивали - но больше всего Ричарда поражали даже не они, а зеленое платье, шелк которого вдруг обернулся гладкостью и прохладой камня под любопытными детскими пальцами. Она не менялась никогда, как не менялись горы, хозяйкой которых она была. Хозяйка - именно так ее шепотом именовал простой люд. Другого имени Ричард никогда не слышал, и сомневался, есть ли оно вообще. Впрочем, он, один во всём Надоре, называл Хозяйку иначе. - Здравствуйте, матушка. - Пришёл всё же, - улыбнулась она. - И Ворон отпустил? Ричард пожал плечами. - Он и не заметил. - Снова пьет? - Хозяйка покачала головой. - Не обижает он тебя? Ричард покачал головой. - А это что? - на раскрытой ладони вдруг ярко блеснул алый камешек, будто застывшая слеза. Один другой, третий... Ричард залился румянцем. - Ничего. Это так... - Еще раз до слёз доведет, в горы пусть не суется. Всякое может быть. - Не надо! - Ричард вздрогнул. - Не надо, матушка. Он же не знает. Просто он такой... - Какой он - я и сама знаю. Тоже древняя порода, такую силу надо к делу прикладывать, а не распылять попусту! - сдвинула Хозяйка брови, и вдруг улыбнулась. - Ну да ладно. Ты прав, в этих горах зря сердиться ни к чему. Ричард огляделся. Серые каменные своды над ним казались надежными, но он знал - это видимость. Возьмись за любой камень - пополам расколоть можно. Даже обычному человеку, не то что ему. - Да, - усмехнулась Хозяйка проследив за взглядом сына, - что и говорить, небогато здесь. Не то что дома, верно? Ричард невольно вздохнул, вспоминая скрытое от людских глаз великолепие гор родного Надора. Живые огни изумрудов и рубинов, медь, сияющая, будто золото, холодный блеск железа, синие проблески лазурита и что-то еще, чему, как подозревал Ричард, нынешние жители Надора еще не придумали названия. После такого богатства сердце сжималось от нищеты, царящей на поверхности. Отец не успел это исправить. Придется ему. Но до этого еще три года. - От сестры тебе привет. Вот, возьми. Ричард восторженно ахнул, рассматривая платок, на котором щетинился вышитый алым шелком вепрь. Сводную сестру он видел изредка. Зеленоглазая красавица, как две капли воды, похожая на мать, в таком же шелково-каменном платье, бродила по другим горам и землям, о которых Ричард не слышал даже в нянюшкиных сказках. Но подарки ему присылала часто. Ричард до сих пор помнил удивление слуг-кэналлийцев, увидевших, что герцог нищего Надора разодет в вышитую невиданными шелковыми узорами рубашку и такой же плащ. Но особенно Ричард ценил другой подарок - портрет отца, выписанный не красками, а яркими шелковыми нитями. Он не выцветал, не портился, и даже дорожная пыль на него не садилась, и всё же, Ричард прятал это сокровище от всех. Даже от монсеньора. - Спасибо. Обязательно ее поблагодарю когда увижу! - Увидишь. А пока садись, поешь. Она хлопнула в ладоши. Ричард посмотрел на пеструю уйму ящериц, уставлявших невесть откуда взявшийся стол золотой и серебряной посудой полной самыми необыкновенными кушаньями, поймал взглядом тяжелый украшенный рубинами кубок - не из него ли пил отец, когда сам гостил у Хозяйки осенними вечерами тайком от жены? - Матушка, зачем столько? Монсеньор уже заметил, что я местную еду в рот не беру. Думает, я брезгую. А он и так уже смотрит странно. С тех пор как я эра Августа случайно помянул тем словом, каким вы его назвали. Хозяйка рассмеялась. - Да уж, удивил ты его. Хотя, кто же правде удивляется? Не знаю, с чего вы этого старика гусем прозвали. Душной козел и есть. - Правда, матушка, - Ричард сам удивился тому, как легко оказалось это признать. - Знаете, я к нему точно не пойду больше. - Молодец, сынок, - Хозяйка потрепала сына по русым вихрам. - Ворону это скажи, пусть порадуется. Только вот мой тебе совет, - она усмехалась, глядя, как сын садится за стол. - При местных, бакранах, душного козла не поминай. Обидеться могут.