***
Темнеет. Субин идёт за Тэхёном на голос и ориентируется на белую футболку, маячущую между кустами. — Да ты ещё несколько дней подожди, она тебе и про котов, умерших десять лет назад, расскажет, и про детей, — Тэхён размахивает руками и постоянно на него оборачивается. За ними от самого Тэхёнового дома увязался кот, обычный, белый, пушистый, каких тут в деревне пруд пруди. Субин на него оглядывается периодически. — Слушай, Тэхен-а, а это чего он за нами? — Да кто ж его знает, — тот пожимает плечами, — он старый уже, давно тут, тяжело пропитание стало добывать, может, ждёт от нас еды какой. — У нас ничего нет, — оборачиваясь, заявляет коту Субин и останавливается, нахмурившись, когда видит, что тот лежит в нескольких шагах от них посреди дороги. Как будто внезапно понял, что устал. — Ты где там? — спрашивает Тэхён, и Субин догоняет его, указывая за спину. Когда они вместе смотрят назад на дорогу, там никого нет. — Эм… И где он? — спрашивает Субин немного нервно, сам не желая признавать, что из-за рассказов бабушки Тэхёна испугался. — Да тут часто такое бывает: идёшь — есть кот, обернулся — лежит, через секунду обернулся — нет кота. Это нормально, убегают куда-то, — машет рукой Тэхён и кивает головой вперёд. — Пошли. Перед ними предстаёт дом Субиновой бабушки. В нём можно узнать прежний дом, только доски потемнели и краска неравномерно облупилась, трава проросла через пол. Зато двери открываются очень легко. Внутри почти нет мебели: всё вывезли, когда забирали бабушкины вещи. Субин сквозь грязные окна смотрит на улицу, обходит отсыревшие комнаты, проводит рукой по стене с отметками роста. Тут никого нет. Никаких нелегальных жильцов, никаких бездомных животных и, тем более, никаких призраков тех, кто умер в этой деревне. — Пошли, — говорит Субин. — Нет тут ничего. — Я ж говорил, — охотно выскакивает на улицу Тэхён. — Ну что, как впечатление? — Грустно, — тихо смеётся Субин. — Иди, может, а я попозже приду, погуляю тут? — Ладно, — легко соглашается Тэхён, и через минуту его уже не видно за зеленью, почти чёрной в сумерках. Субин оглядывает дом, вздыхает и обходит двор, пытаясь угадать в заросших постройках хлев, теплицы, сарай. От них и так мало что осталось, а вечером рядом с лесом что-то увидеть ещё сложнее. Субин останавливается за углом дома, когда слышит со стороны дороги детские голоса. Они о чем-то спорят, и Субин, прислушавшись, различает отборный мат. У него глаза на лоб лезут, и он осторожно выглядывает из-за дома. — Бля, ну какой же тяжёлый, — кряхтит мальчик лет шести-семи. У него длинные, до плеч, тёмные волосы, надо лбом завязанные в хвостик. — Пиздец, жопа откормленная, — соглашается второй, в жёлтом худи и капюшоне. Их всего двое, и они в четыре руки тащат за хвост того самого кота, что увязался за ними с Тэхёном. Тот волочится по земле совсем как мёртвый. Субин выходит из-за дома и идёт к ним навстречу. Дети бросают на него короткие взгляды и возвращают внимание туше кота. Теперь Субин точно уверен, что тот мертв. — Вы что делаете? Куда тащите животное? — Субин преграждает им дорогу, и вот теперь мальчики останавливаются. В свете сумерек на таком близком расстоянии Субин может их рассмотреть. Тот, что с длинными волосами и тёмной «пальмочкой» надо лбом, как раз в том возрасте, когда выпадают зубы. И у него, кажется, выпали все и сразу. Остались только клыки, которые забавно выглядывают, когда мальчик в удивлении открывает рот. — Ты что… Нас видишь? — тоненьким голоском спрашивает он и тыкает маленьким пальчиком в Субина, как будто чтобы убедиться, что он не призрак. Субин даже усмехается. Уж кто-кто, а он точно не призрак. — Да? А не должен? Второй мальчик, в капюшоне, с руками в карманах жёлтого худи, внимательно его рассматривающий, наконец подаёт голос: — Так он умер. Нужно похоронить его, — и кивает головой на кота, хвост которого первый мальчик так и держит в руке. — А… — тянет Субин. — А где хоронить будете? — А там, — мальчик в жёлтом худи неопределенно машет рукой в сторону леса за домом. Из-под его капюшона выглядывают тёмные кудряшки, глаза кажутся по-взрослому серьёзными. — Что ж… — разводит руками Субин. — Давайте провожу вас, вы маленькие, а на дворе почти ночь уже. — Мы не маленькие! — бойко отвечает мальчик с хвостиком и принимается тащить кота за хвост дальше по дороге. — Не маленькие, — уступает Субин. — Но кота так тащить не надо. Некрасиво как-то. Он поднимает кота на руки. Его белая шерсть сильно запылилась, в ней запутались травинки. Субин вздыхает. — А до завтра это дело не может подождать? — Нет, — отрезает мальчик в жёлтом и, поправив капюшон, идёт к лесу. — Ну, нет так нет… Как зовут-то вас? — Мы подумаем, отвечать тебе или нет, — деловито говорит мальчик с хвостиком надо лбом, пристраиваясь рядом и приноровляясь к шагам Субина. Кошмар. Почему он вообще идёт ночью в лес хоронить кота с двумя маленькими детьми, которые отказываются назвать свои имена? — А где вы живёте? — любопыствует Субин, шагая вслед за «жёлтым», как он отныне про себя называет серьёзного мальчика, который представляться не спешит. — Это конфиденциальная информация, — отвечает Жёлтый, даже не оборачиваясь. — Да вы обалдели! — Субин поочередно смотрит то на одного, то на другого. — Вы же мелкие совсем, а я теперь в некотором роде за вас отвечаю! — Мы поумнее некоторых взрослых, — замечает Жёлтый, всё так же не оборачиваясь. — Ты не волнуйся, — ласково добавляет «хвостик» (так Субин нарекает второго мальчика) и хватается за карман его джинсов, видимо, чтобы Субин не боялся, что он потеряется. — Мы тут все дороги знаем. Они входят в лес. Уличные фонари заканчиваются и Субин включает свой на телефоне. — И часто вы так по ночам хороните котов? — в темноте вопрос звучит жутковато. Как они ещё собрались что-то копать? — Когда умирают. Нам их жалко. Они заслуживают достойного конца, — сообщает Хвостик. — Пришли, — говорит Жёлтый. Субин опускает на землю тело кота и оглядывается. Вокруг, на расстоянии нескольких метров от них, огромное множество глаз, отражающих свет. У тех, что ближе всех, можно рассмотреть морды и передние лапы. Ну да. Именно поэтому в детстве его в лес не отпускали. Субин вырос, но ничего в принципе не поменялось. Волки по-прежнему будут рады его съесть. Теперь даже с большей охотой, наверное. Первая его мысль — прижать детей к себе и постараться закрыть собой. Субин оглядывается, но мальчиков нет. Нигде. Он пятится, смотрит назад, на дорогу. На неё уже выходят волки. Окружают. — Хвостик? Жёлтый? — шёпотом зовёт Субин, но ответа нет. Если бы волки на них напали, он бы услышал. Значит, дети смогли улизнуть. Он надеется, что они нашли безопасное место. А может, они идут за подмогой. А может, она и успеет. Ну вдруг. Субин прикусывает губу, лихорадочно решая, что он хочет сделать в последние минуты своей жизни. Он ещё не прыгнул с парашютом и не съел веганский мармелад, но сейчас это не представляется возможным. Когда-то он хотел провести ночь в лесу, считая звёзды, но сейчас ситуация к этому не располагает. Остаётся попробовать выжить. Он мог бы развести огонь, кажется, диких животных это отпугивает. Палка о палку? Камень о камень? Его разорвут, как только он двинется и начнёт искать их. Огонь появляется сам собой, откуда-то сверху. Волки пугливо отступают, задирают морды и, будто увидев нечто ужасное, прижимают уши к голове и разбегаются, скуля. Возможно, сейчас его ждёт что-то ещё более страшное? Субин не выдерживает: жмурится, хотя закрывать глаза в момент опасности никак нельзя, слышит удар о землю и открывает глаза уже тогда, когда его неожиданный спаситель бросает потухший факел под ноги. Это парень. В свете фонарика на телефоне он кажется чёрной тенью. Высокой, статной тенью. — Отсюда лучше поскорей уйти, — говорит незнакомец звонким, спокойным голосом. — Тебе ведь в деревню? Они оказываются возле бабушкиного дома незаметно быстро. Парень выходит на дорогу под свет уличных фонарей. И он безумно красив. На лоб падает несколько угольно-чёрных прядей, его кожа очень бледная, ярко выделяются густые чёрные брови, тёмные-тёмные глаза, как будто подведённые, и яркие губы, полные, очень полные. В его ушах серёжки-цепочки, болтаются и поблёскивают, ноги обтягивают кожаные штаны, сверху какой-то пиджак или кожаная куртка, и всё исключительно черное. Он невероятно красив. Субин чувствует, как без его воли вскидывается на дыбы всё нутро, будто встречая хозяина. Бывает иногда такое, когда человек ещё рта не открыл, а ты понимаешь, что он для тебя не просто незнакомец. Хочешь ты этого или нет. Можно не сопротивляться. Можно не убеждать себя и не успокаивать каждый раз сердцебиение — только потеряешь время. — Ты… Спас мне жизнь, — говорит Субин, догоняя его, идущего по дороге всё дальше от леса. — Спасибо. — Ты умрёшь не от волков, — расслабленно говорит его спаситель. — Но поранить тебя они могли. Я подумал, что последние дни своей жизни ты всё же хотел бы провести не в больнице. — Ч-что? — потрясённо лепечет Субин, не обращая внимания на то, как сбоку от них прошмыгивет мальчик с хвостиком на голове, волоча по земле многострадального белого кота за хвост. — Ну в смысле, — поворачивает к нему лицо парень, — кто знает, может, они и не хотели тебя есть, но разогнать на всякий случай не помешает. — Да уж, не хотели, — бормочет Субин, и парень улыбается. Субин режется об эту улыбку. Он чувствует, как она пропарывает что-то в груди, безвозвратно, бескомпромиссно скручивая всё внутри. Тяжело сделать вдох. Улыбка яркая, зубы белые-белые, глаза озорно блестят из-под чёлки. Земля под ногами становится жидкой. — Я Ёнджун, кстати, — дружелюбно говорит парень и протягивает ладонь. Она прохладная и жёсткая. — Субин, — он чуть улыбается, засматриваясь на полные губы. — Приятно познакомиться, Субин-и, — к нему наклоняются, сжимая его ладонь обеими руками. Широкая, нереально красивая улыбка подвигается вплотную к его губам.***
Дорога до ближайшего магазина не близкая, но, если Субин туда не пойдет, ему, Тэхёну и его бабушке будет нечего есть. Он не рассказал им про двух детей и несостоявшиеся похороны кота. Тэхён бы поднял его на смех, а от аджумы Кан Субин боится услышать о детях-людоедах, делящих своих жертв с волками. Или ещё что похуже. Вот и они. Как будто прочитали его мысли. Два вчерашних мальчика появляются на дороге за поворотом, снова с котом, на этот раз — рыжим и живым. Субин видел его в деревне: его одолевают блохи и ещё какая-то зараза, у него уже не открываются глаза, и он постоянно чихает. Кот шипит и вырывается, но вдвоём они не дают ему убежать и тащат через дорогу в лес. — Вы? — Субин подбегает к ним, запыхавшись. — Вы куда вчера подевались, вас волки не тронули? Они переглядываются и начинают смеяться. — Не тронули, — говорит Жёлтый, блестя из-под кудряшек умными глазами. Сегодня на нём не худи, а футболка, но неизменно жёлтого цвета. — Ты… — с каким-то сожалением начинает Хвостик. Сегодня его волосы до плеч распущены, чёлка не собрана в «пальмочку» и падает на глаза, мальчик её постоянно сдувает. — Ты не волнуйся за нас. Нам ничего не будет. — Ох уж эти дети… — Субин вздыхает, совсем не считая, что после встречи с волками им бы ничего не было. — Мои, — раздаётся голос, и Субин не видит ещё, но чувствует, чей он. — Субин-и. Его имя, сказанное этим голосом, сказанное именно так, цепляется у копчика, ползёт вверх по позвоночнику, оставляя мурашки, забирается в голову, циркулирует, повторяется, отдается эхом… — Субин-и? Немного шепеляво, странно внимательно, даже нежно, слишком не так. — Привет, Ёнджун. Ёнджун кладёт руки на плечи мальчикам. Он сегодня снова в чёрном: джинсы и рубашка на пуговицах, хотя на улице под сорок градусов. От Субина не ускользает то, как дети сразу поднимают головы и ловят каждое его слово, с каким уважением смотрит Жёлтый и как расплывается в восхищённой улыбке Хвостик, демонстрируя почти беззубые дёсны и четыре маленьких клыка. — Это Бомгю, — Ёнджун кивает на Хостика, и огромные голубые глаза того жмурятся от радости. — А это Хюнин Кай, — он смотрит на Жёлтого. — Твои дети? — удивляется Субин. — Братья, — усмехается Ёнджун и легко подталкивает их в плечи. Хюнин и Бомгю послушно достают из-за поясов огромные ножи и убегают метать их в деревья. — А мне они сказали, что их имена и место жительства — конфиденциальная информация. Ёнджун смеётся, пристраиваясь с Субином и шагая рядом. У него яркий, очень свободный и расслабленный смех. Восхитительный. Или опасный. Субин не понимает это ощущение. — Имена нет. А вот место жительства — да, секрет, — Ёнджун говорит это, улыбаясь, но глаза щурятся, пристально его рассматривая. — Ты не скажешь мне, где живёшь? — А зачем тебе? — Ёнджун хитро блестит глазами. — Ну… Чтобы забирать тебя, когда мы пойдём гулять куда-нибудь. Субин сам поражается своей прямолинейности. Ёнджун смеётся. Долго и восхитительно, запрокинув голову. Потом зачесывает тёмные пряди назад и отвечает: — Я сам тебя заберу и поведу, куда захочешь. Сердце Субина трепещет. Но он старается казаться спокойным, пока Ёнджун задумчиво его рассматривает и, помолчав, говорит: — Думаю, ничего страшного, если я скажу тебе. Мы живём в доме, самом близком к лесу. Недалеко от него мы вчера встретились. — В заброшенном? — Ну, да, мы не очень озаботились ремонтом, — признаётся Ёнджун. — Там никто не живёт, — твёрдо заявляет Субин. — Это дом моей бабушки, но она умерла, а тот, кто его выкупил, в деревню вообще не приезжает. — Я его выкупил, — говорит Ёнджун. Говорит просто, но Субин в его словах слышит какую-то опасность. Видит её в глазах, тёмно-серых, почти чёрных, даже в его губах. Они действительно необычайно яркие. Как вишня, почти бордовые, очень полные, чувственные. Субин кусает свои губы почти до крови, замечает, как взгляд Ёнджуна падает на них. И не поднимается. — Там никто не живёт, — выдавливает из себя Субин, вспоминая, о чём они говорили. Как какая-то игра, в которой оба знают правду, но зачем-то продолжают следовать сценарию. — Я был там. Там даже мебели нет. Он говорит это и видит, как Ёнджун следит за движениями его губ. — А теперь там живём мы. Но так просто ты нас не найдёшь, — голос Ёнджуна становится хриплым. Субин плохо понимает смысл его слов, не замечает, что они давно остановились недалеко от магазина, закусывает нижнюю губу, видит, как глаза Ёнджуна расширяются, уставленные на это самое место, как он безотчётно проводит языком по верхней губе, слышит его выдох. — Тебе нужно было в магазин, — напоминает Ёнджун, не сводя взгляда с его губ. — Нужно, — соглашается Субин и как в трансе бредёт к двери. Он не говорил Ёнджуну, куда ему нужно. С другой стороны, разве трудно догадаться?***
Ёнджун встречает его, как будто ничего не было. А может, ничего и не было. А просто Субину хотелось, чтобы было. — Ты ждал меня! Как это мило, — смеётся Субин, стараясь больше не думать, и спрыгивает со ступенек магазина. Ёнджун смотрит на это со смешком. — Конечно. Мне тоже назад возвращаться. Ёнджун ужасно обаятелен. Он может поддержать любой разговор, даже тот, в котором не разбирается. У него восхитительный смех и безумно привлекательная внешность. Он уверенный в себе и, кажется, ни о чём на свете не беспокоится. Он ничего не пропускает мимо ушей и внимателен к собеседнику. Ёнджун предлагает помочь донести покупки, усмехнувшись, благодарит за предложенное печенье и активно им хрустит, смеётся, глядя на довольного Субина. — Ты ещё такой ребёнок, Субин-и. А ещё он произносит его имя так, что подкашиваются ноги. Субин надеется, что это незаметно. — Что такое, Субин-и? — ага, как же, незаметно. Если Ёнджун уже хватает его за локоть, то он точно начинает падать. Ёнджун как будто знает, поддерживает, но специально повторяет, выбивая землю из-под ног. В его глазах озорные искорки. Субин мотает головой, высвобождается, идёт рядом, игнорируя широкую, будто понимающую улыбку. — Хён, — перед ними как из-под земли вырастают Бомгю с Хюнин Каем. Последний выпускает из рук большого полосатого кота, старого и больного. Он вяло бредёт от них, но мальчики не обращают внимания. Оба маленькие, серьёзные, оба смотрят на Ёнджуна. — Ёнджун-хён, — начинает Бомгю и неуверенно смотрит на Хюнин Кая. — Ты не гуляешь с людьми, — продолжает тот. Ёнджун тоже становится серьёзным. — Он тебе нравится? — набравшись храбрости, в лоб спрашивает Бомгю. Ёнджун молчит. — Да, — наконец отвечает. — Увлёкся немного. Субин кашляет. — Я напоминаю, что вы обсуждаете это при мне. Хюнин переводит серьёзный взгляд на него. Его глаза совсем взрослые. — Тогда ты должен рассказать ему, — говорит мальчик, обращаясь к Ёнджуну. — Да, ты должен рассказать мне, — Субин не знает, что он поддерживает, но ему определенно нужно, чтобы Ёнджун объяснил ему хоть что-то из своих странностей. Ёнджун молчит, а потом вздыхает: — Я отвечу на один твой вопрос. Он идёт по дороге дальше, Субин догоняет его молча, догадываясь, что даже «куда мы идём?» или «а ты развернуто ответишь?» Ёнджун посчитает за тот самый вопрос. Дети остаются сзади, сразу принимаясь оглядывать кусты, видимо, в поисках сбежавшего кота. Итак, спросить, кто они? Каким образом живут в заброшенном доме? Ёнджун не ответил конкретно с первого раза, вряд ли уступит в этот. Нужно ещё грамотно сформулировать. Они останавливаются у дома Субиновой бабушки, садятся на бревно рядом с домом. Оно служит здесь скамейкой. — Для чего Бомгю и Хюнин Кай постоянно куда-то тащат котов? Ёнджун улыбается. — Не напрягайся так. Сказал: отвечу, значит, отвечу, — и добавляет: — Субин-и. У Субина обрывается вниз сердце, крутится в урагане в животе вместе с другими внутренностями. Но он не подаёт виду. На миг в глазах Ёнджуна мелькают знакомые озорные искорки, а потом он спокойно отвечает: — Они продлевают себе жизнь за счёт них. Субин молча ждёт объяснений. Ёнджуна же, кажется, это совсем не интересует, ему куда больше нравится смотреть на Субина. — Ты заметил, что все, кого они с собой тащат, как ты сказал, либо мёртвые, либо больные, либо старые? — Заметил. Но думал, это совпадение. — Совпадение, — кивает Ёнджун. — В том, что им нужны только что умершие существа. Они не убивают котов. Они забирают тех, которые сами вот-вот умрут. Они могут видеть, когда живое существо умрёт. — А ты? — Ты уже задал вопрос, — говорит Ёнджун. — Все прожитые живым существом годы переходят к Хюнину и Бомгю, если они успеют забрать их в скорости после смерти. — А вчера… — Да. Они собирались разделить годы жизни старого кота, но их увидел ты. Они завели тебя к волкам, чтобы не мешал, — Ёнджун легко улыбается. — Это не смешно, я чуть не умер! — Субину становится обидно. — Я же сказал, — Ёнджун встаёт с бревна, смотрит ему в глаза. — Ты умрёшь не от волков. — Ты знаешь?.. — шепчет Субин, но Ёнджун отворачивается от него. — Вопросы закончились. Уже поздно, пора расходиться. Забавно, что из всего произошедшего у Субина в голове крутится только поверженное Ёнджуново «да» на вопрос, нравится ли ему Субин.***
Ёнджун тянет через голову футболку, стоя коленями на матрасе. Субин лежит перед ним на спине и смотрит, как тот отбрасывает её, оставаясь в одних чёрных джинсах. В спальне темно, Субин видит Ёнджуна, а остальное не разглядеть. Он дьявольски красив. Чёрные мокрые волосы падают на лицо и закрывают глаза, полные губы приоткрыты, Субин слышит его дыхание, не может не смотреть на мышцы на груди и животе, старается не опускать глаза вниз, туда, где напрягаются мышцы под бледной кожей перед самой кромкой джинсов. Ёнджун опускается на него, нетерпеливый, и Субин может теперь рассмотреть его глаза. Они темнее ночи, блестят ярче звёзд и смотрят прямо на него жадно, недобро, заставляют гореть прямо под ним. Субин ведёт ладонью по его спине. Горячий, Ёнджун горячий и под его ладонью прогибается и опускается ниже, касается его самого вначале тазом, заставляя шумно вздохнуть, потом низом живота, рёбрами и грудью, а когда Субин доходит ладонью до шеи, а потом зарывается пальцами в волосы на его затылке, Ёнджун опускает голову, мажет губами по его плечу и касается ртом шеи, горячо, несдержанно. Субин сдавленно стонет, хватается за его плечи, позволяет вести коленом между своих ног, разводит шире, и Ёнджун заполняет собой всё открывшееся пространство, так, чтобы ближе и касаться его везде, так, чтобы каждое движение бёдер отзывалось в Субине разрядом тока, но таким незначительным, что тот стонет в истоме и трётся об его ширинку лихорадочно. Ёнджун накрывает его рот своим, горячим, кусает за губу, и Субин открывает рот, бессильный перед ним. Субин его хочет до безумия. Невозможный. Ёнджун целует его глубоко и долго, накрывает пах ладонью, Субин вскидывает бёдра ему навстречу, мычит ему в рот, жмурится… В спальне темно и никого, кроме него, нет. Сон слетает постепенно, реальность возвращается толчками. Субин отбрасывает одеяло, под которым стало неимоверно жарко, и трёт ладонями лицо. — Приснилось что-то, Субин-и? Субин вздрагивает. Ёнджун стоит над постелью, чуть наклонившись к нему, весело приподняв уголок губ. Он наклоняет голову к плечу, серебряная цепочка серёжки блестит, качаясь. Полные губы пятном выделяются на бледном лице, Субин, как завороженный, смотрит на них. Он растерянно кивает, Ёнджун на это усмехается. Субин хочет спросить его, как он оказался в его спальне, но, когда он снова поднимает на него глаза, Ёнджуна нет. Нигде.***
— И как Ёнджун вас терпит? — усмехается Субин, глядя, как двое мальчиков усиленно пилят единственную в деревне скамейку. Зачем, они не сказали. До этого они пытались научить голубя кукарекать и по очереди грызли огромный сворованный у жителей деревни гвоздь. — Людей разоряете, хулиганите, ещё и у котов прожитые годы забираете. — Ёнджун-хён? — глаза Бомгю начинают светится. — Нет, что ты, — пищит он, — мы за ним только тянемся. Он наш пример. — Ёнджун? — переспрашивает Субин. — Да! — восхищённо выпаливает Бомгю, пальцами убирая с глаз чёлку. — Он может не только у котов и мышей годы жизни забирать, как мы, но и у людей! Он видит, когда каждый умрёт, с точностью до секунды, и может в этот самый миг забрать, даже глазом не моргнёшь! А ещё он ворует гораздо лучше нас, и всё, что мы едим, это он нам достает! Никто из хозяев вообще не спохватывается! А ещё он может выселить любого человека из его дома, чтобы освободить жилье! А когда он путешествовал по миру, он забрал годы последней в миры птицы додо! А ещё… — Бомгю! — Хюнин толкает мальчика в плечо. Тот стыдливо замолкает, понимая, что сболтнул лишнего. — В общем, жизнь с нами выдержит только или такой же, как мы, или кто-то в тысячу раз лучше, — тихо заканчивает Бомгю. Хюнин хмуро смотрит то на него, то на Субина. А Субину не составляет труда сложить два и два. Птицу додо последний раз видели в восемнадцатом веке. — А вам сколько лет? — стараясь звучать спокойно, интересуется Субин. — Сто семнадцать, — хмуро признаётся Хюнин. — Девяносто! — гордо пищит Бомгю. Субин берётся за голову. — Субин-а! Ты с кем там разговариваешь? Субин оборачивается на голос Тэхёна. Тот с дружелюбной улыбкой бежит к нему через всю улицу. — Он что, вас не видит? — тихо спрашивает Субин, пока Тэхён не добежал. Хюнин мотает головой. — Нас видят только те, кто скоро умрёт. Почти умер. — А… — у Субина даже почти не искажается лицо. — А когда я умру? — Мы не знаем, — грустно говорит Бомгю, расстроенный, что не может помочь. — Мы ещё так тонко не чувствуем. Но скоро, уже очень скоро! — услужливо уверяет он Субина. Хюнин укоризненно смотрит на него, но тот, кажется, не понимает, что не так. — Вы не братья Ёнджуну, да? Теперь Бомгю мотает головой, а Хюнин Кай объясняет: — В исключительных случаях он может не забрать прожитое, а отдать немного своих лет. Мы оба были ранены, при смерти, но Ёнджун-хён отдал нам по году своей жизни. Этого хватило, чтобы выздороветь, а потом мы сами стали удлинять себе время жизни за счёт животных. Бомгю кивает и улыбается. — Мы вообще никому это не должны рассказывать, но раз он сам пошёл с тобой гулять и дал задать один вопрос, мы подумали, что ты особенный. Что ты тоже скоро будешь с нами! У Субина холодеет внутри. Ни один из вариантов не восхищает. А самое страшное, что выбирать не ему. — Ты чего задумался? — подбегает к ним Тэхён, в упор не замечая ни одного ребёнка, ни другого. — Бабушка на обед зовёт, а я тебя по всей деревне ищу!***
— А каких именно призраков Вы видите в доме бабушки, аджума? — между делом интересуется Субин за обедом. Тэхён смотрит на него, как на дурака, пожимает плечами и продолжает есть. — Всех вижу, кто тут умирает. Бабку твою видела, всех стариков наших, соседки дочку, она утонула год назад, кота недавно видела. Позавчера по улице ходил, а теперь иду — вижу, о порог дома вашего трётся, а из дома — ни-ни, будто стена там, хоть и дверь открыта. — Белого кота? — Белого, белого, — кивает аджума. — Все там будем. Ты кушай, кушай. Субин и ест. Потом благодарит госпожу Кан, обнимает Тэхёна, как будто в последний раз, говорит, что выйдет погулять. Бомгю с Хюнин Каем ждут прямо около дома. Голубые глаза Бомгю грустные, карие Хюнина — серьёзнее, чем обычно, он поджимает губы. Они не подходят, но смотрят только на него. Субин улыбается им. Он знает, куда идти. Двор бабушкиного дома встречает тишиной и затхлостью. Ёнджун уже там. Он в чёрной футболке и джинсах. И он дьявольски красив. Субин видит его руки, бледные, сильные, и он шагает прямо в них, чувствуют, как они окольцовывают его талию. Ёнджун прижимает его вплотную к себе. — Всё я про тебя знаю, — улыбается Субин, обвивая руками его шею. Ёнджуна ведёт от прикосновения его пальцев. — Знаешь? — игриво переспрашивает Ёнджун, выдыхая в опасной близости от его губ. — Что же ты знаешь? — Ну… Тебе примерно триста лет, — улыбается Субин, поглаживая пальцами его затылок, путая волосы. — Ты можешь отдавать годы своей жизни в момент смерти другого. — Триста двадцать семь, — дыхание Ёнджуна ложится горячим на губы Субина. — И в первую очередь забирать, Субин-и. Субин мычит, дышит через рот, размыкая губы. Ёнджун чуть-чуть приближается, задевая его нижнюю губу своей. — Сколько у меня времени? — интересуется Субин, отстраняясь, дразнит. — Минута, — мурлычет ему в губы Ёнджун. — А это можно изменить? — Не думаю, — Ёнджун крепче хватает его за талию, вжимает в себя. — Всегда найдется тысяча способов умереть по-другому, а я знаю точное время. До секунды. — Тогда, — Субин улыбается, — прежде, чем, я умру, я хочу попросить кое о чём. — О чём? — Ёнджун шепчет, он так близко, что на каждом слове задевает губами его губы. Субину не надо просить. Ёнджун сам сейчас вот-вот сделает это. Субин целует его. Ёнджун стонет, отвечает, ведёт руками вверх по его спине, кусает за губу, легко давит языком в место укуса. — Ох, Субин-и, — шепчет ему в рот Ёнджун, будто только что что-то решил. Без боли, просто с ноткой разочарования. Над головой раздаётся треск. Старый прогнивший дом разваливается, с крыши прямо на них падает деревянная балка. Субин секунду чувствует боль, а потом вроде падает на землю, но сознанием он всё ещё в руках Ёнджуна, всё ещё чувствует его губы на своих. Это развдвоение сводит с ума. Это заканчивается быстро. Мир будто схлопывается до точки, а потом взрывается, и его выбрасывает из центра на периферию. Субин находит себя внутри бабушкиного дома. В нём темно, но он всё прекрасно видит. Видит саму бабушку, ещё нескольких старушек и стариков, девочку. И много-много котов. Самых разных. Нервная дрожь сковывает, но Субин должен проверить догадку. Порог дома не преступить. Вроде делаешь шаг, но остаёшься на месте. Если высунуть из дома руку, выход будто отодвигается, так, чтобы рука оставалась внутри. Бабушка появляется за спиной, такая же, какой он видел её в последний раз. Она качает головой. Через окно Субин видит своё тело. Балка размозжила ему голову. Прожитые годы забраны. Субин видит, как к дому идёт Тэхён. — Субин-а! Куда ты подевался? Субин принимается стучать в окна, кричать ему, но не слышит собственного голоса. Тэхён ахает, увидев его тело. Он заторможенно смотрит ещё несколько минут, не видит в паре метров от себя его, не видит призраков, ведь умрёт не скоро. Не слышит мольбы о помощи и стук кулаков в стекло. Тэхён бежит назад, отойдя от шока, Субин застывает у окна. Тело забирают под вечер. Бабушка Кан охает и плачет, потом поднимает взгляд на окно и видит. Кажется, видит его, Субина, потому что ойкает и показывает пальцем, даже говорит что-то внуку, но тот хмурится и отвечает, что сейчас не до шуток. Ей суждено скоро умереть. Аджума кивает ему, просит подождать. А Субину торопиться теперь некуда. Под самый вечер, просидев бесцельно несколько часов перед окном, Субин видит его. Ёнджун замечает его краем глаза и мотает головой, поджав губы, глядя на то, как Субин пытается докричаться до него. «Прости, Субин-и», — по губам читает он и улавливает только кроху сожаления в чужих тёмных глазах перед тем, как Ёнджун отворачивается. В свете фонаря блестят его серёжки-цепочки. Субин знает, что он больше не придёт.