***
Ерлинэ глядела в окно, откуда открывался вид на прекрасные полосы заката в небе. Странное, никогда ранее не испытываемое волнение плыло в её животе, то и дело сменяясь на приятный отклик, то на беспокойный. В её покоях он. Личный раб. Это вовсе не зверюшка какая, которых также порой дарила семья. Настоящий человек, с которым можно поговорить или приказать тому что-то сделать. Практически слуга обычный, каких много в замке, но совершенно низкая по статусу. Рабочая сила, только бесплатная. Голубые глаза, обрамлённые слегка подрагивающими чёрными ресницами, внимательно следили за принцессой, нервно снующей из одного угла комнаты в другой. Она, прикусывая в привычке ноготь на большом пальце, хмурилась. Мысли, что обыденно посвящались принцу Курапике, сейчас были забиты лишь рабом. Всё, как пожелала семья. — Твоё имя? — Килл… — хотел было сказать беловолосый, но отчего-то спохватился. — Киллиан, госпожа. — поразмыслив над именем, юнец добавил: — Вы в праве сами называть меня так, как хотите. — В праве, значит… — девушка вздохнула и остановилась перед сидящим на коленях Киллианом. — Моя семья так хочет отвести моё внимание от Курапики, что решили подсунуть мне… Тебя. Они и в самом деле не переваривают королевство Курута. — она недовольно хмыкнула. — Встань. Одно властное слово и оно исполнено. Юноша поднялся на ноги, звонко зазвенев цепями. Руки его также надёжно сковывали железные кандалы, как и шею ошейник. Действительно, питомец. Ерлинэ воспользовалась ключом, что ей любезно предоставили после праздничного ужина. Киллиан испустил удивлённый вздох, когда увидел как его руки освобождают от оков. Взгляды принцессы и раба встретились. Она улыбнулась, замечая непонимание в глазах напротив. — Ты свободен. Я отпускаю тебя. — Госпожа… — Ты разочарован? Или это такая реакция твоей радости? — Почему? — только и вопросил мальчишка, потирая, уставшие от тяжёлых браслетов, руки. — Мне не нужен раб. Я хочу, чтобы всё было в порядке вещей, а существование рабов это не порядок. Жаль, что соседние королевства так не считают. — Раз Вы даёте мне свободу, то я позволю себе высказаться. — Киллиан сделал шаг вперёд, практически вплотную приближаясь к принцессе, отчего та почувствовала мимолётную настороженность. — Я не желаю покидать Вас. Девушка удивлённо распахнула глаза, чувствуя как рука парнишки обхватила её запястье. Он прижал её ладонь к своей щеке, прикрыв веки, создав ощущение блаженности. Девичье сердце волнительно застучало, а дыхание невольно затаилось. Никогда ранее ей не приходилось чувствовать ничего подобного. Происходящее казалось каким-то нереальным, будто происходило во сне. Даже во снах принцессы всегда было всё спокойно. Здесь же целый ураган эмоций, точно давил в каждую чувствительную точку. Однако всё это вдруг было вырвано с корнем, когда в голову снова пришёл образ принца Курапики. Ерлинэ отдёрнула руку, обхватывая её другой и пряча взгляд. Сердце её было обещано другому. — Не хочешь уходить, ладно, но никогда не трогай меня без моего разрешения. — выдала зеленоглазка, поздно осознав строгость своих слов. — Я… Понимаю. Стук в дверь помог сбросить напряжение с плеч. Дав дозволенность войти, принцесса увидела входящую в покои горничную. Она низко поклонилась, не поднимая головы. — Принцесса, в замок прибыл принц Курапика Курута. — О слава богам!***
Цепи на кольцах зазвенели, когда рука принца нежно погладила по девичьей спине. Подобные украшения носил род Курута, ведь те были их знаменем, который можно улицезреть на их флаге — четыре кольца и цепи соединённые с ними, спускающиеся вниз. Символом же служило изображение глазного яблока с красной радужкой, что также было неотъемлемой особенностью именно этого королевства. Младшая Белициус всегда с восхищением смотрела на всё это. Знамя и символ Курута выглядели в глазах Ерлинэ куда интереснее, чем например знамя её семьи — золотой крест. Однако, всё связанное с её королевством, было ближе душе и всё-таки милее. Она взглянула в улыбающиеся карие глаза напротив и сама не сдержала улыбки. Ещё по приходу сюда — места их встречи — она никак не могла убрать так и лезущую на лицо улыбку. — Рад тебя видеть, Ерлинэ. — шепнул Курапика девушке на ухо, обдав то щекочущим дыханием. — Прости, я припозднился из-за… Ухабистой дороги. — У тебя глаза на секунду вспыхнули красным — врёшь. Наверное твои родители тебя не отпускали? Главное, что ты всё же приехал. Я уже и не надеялась. — Ты читаешь меня, как открытую книгу. Я рад, что нам позволили встретиться. Они отстранились друг от друга, но не отвели переплетенных рук. Не виделись они достаточно, прошёл год с их последней встречи. Лишь письма, которыми они неустанно обменивались, сохраняли спокойствие в их сердцах насчёт друг друга. Тесное общение их началось ещё давно, с детства, когда обоим было по двенадцать. В те спокойные времена семьи Курута и Белициус сохраняли союз. Однако через пять лет покой покинул их семьи и союз был исчерпан, а чувства двоих лишь возросли. Они успели проникнуться друг к другу перед началом немой вражды их королевств. Причина тому не была столь уж чем-то великой и греховной — родилась их неприязнь из-за разных взглядов на существование рабства. За любое действие, связанное с этим, в королевстве Курута жестоко наказывали. В королевстве Белициус же наоборот это начало поощряться. Рабство не так давно зародилось в безымянном королевстве, где, как поговаривают многие, живёт семья профессиональных убийц, а также банда называющая себя Геней Рёданом. Именно последние ввели в мир саму суть рабства, активно занимаясь работорговлей. Ерлинэ не разделяла интереса к рабству, в отличие от своей семьи, и в тайне от неё поддерживала Курапику с мнением его семьи. Принц посерьёзнел, когда перевёл взор на мальчишку, тихо подошедшего сзади к хозяйке. Его вид лишь более озадачил Курапику: тело скрывала домотканая одежда, а шею облегал ошейник с цепью, которую он намотал себе в руку, чтобы та не волочилась по полу. — Кто он? Принцесса обернулась через плечо, провожая вопросительный взгляд принца. Так и застыла, глядя на безразличного своего раба. На душе вдруг стало жуть как неспокойно. — Это… Его сегодня мне подарили. — Этот несчастный — раб? — Поверь моим словам, я сама не в восторге. — покачала она головой и потупила глаза. Стыд ярким пламенем заплясал в костре спокойствия, а вслед за ним туда прыгнула и боязнь. Боязнь того, что в ней разочаруется принц. — Я его отпустила, но он стоит на своём — говорит, что хочет быть рядом. — Он раб, Ерлинэ. Ему некуда идти, конечно же он захочет остаться с тобой. Теперь ты за него в ответе. Слова блондина её удивили, заставили поднять лицо. — Ты не злишься? — На тебя нет, а на кого в действительности злюсь ты знаешь сама. Я доверяю тебе, поэтому уверен что ты позаботишься об этом мальце. У него должна быть свобода хотя-бы здесь. В голубых глазах появился огонёк интереса, даже не столь к двоим, как одному из них. К принцессе. Король и королева таки выделили место для прибывшего гостя, пусть и скрипя зубами. Уступка дочери не была столь велика, так как в первую очередь они приняли гостя из политических интересов. Отношения между королевствами были итак натянуты, а лишнее неуважение в сторону принца чревато и вовсе войной. Ерлинэ мылась в купальне, размышляя о насыщенном дне. Целых два огромных события встревожили её сердце, заставив не то что биться, колотиться. Первое: подарок от семьи. У девушки стояло ощущение непонимания самой себя. Ей, несомненно, не нравится само слово «рабство», но эмоции противоречиво были приятно волнующими. Однако это означало всё равно что признание такой власти. Второе: прибытие Курапики. С начала немой вражды их семей они более не могли видеться, разрешено было только писать друг другу письма. И вот он здесь, находится под одной с ней крышей; до него рукой подать, стоит только прийти в выделенную для него комнату. Дверь в купальню внезапно распахнулась, заставив вздрогнуть всем телом. На пороге стоял Киллиан, на щеках которого играл еле заметный румянец. — Ты что-то хотел? Неуважительно врываться сюда без стука. — строго высказалась принцесса, опустившись в воду ниже, чтобы прикрыться. — Простите, госпожа. Мне велели помочь Вам. — С чем же? — Слуги заставили прийти к вам, так как рабу негоже оставлять свою хозяйку надолго. Они сказали, что и спать я должен подле Вас. Ерлинэ поперхнулась воздухом от такого заявления. — Прислуга, что, почувствовала себя всемогущей? — Нет, госпожа, это… — он на секунду замялся. — Все эти наставления передала прислуге Ваша семья. — Глупости какие. — не сдержала она нервного смешка, прикрыв глаза. — Спишь ты в комнатах для прислуги, место там есть. Я распоряжусь, чтобы тебе выделили. А помыться я и сама в состоянии. — Но… — Не мешай мне и иди. — махнула она рукой, будто стряхивала воду с пальцев. Когда дверь за рабом закрылась, Ерлинэ с облегчением выдохнула. Задумалась. Снова это интригующее чувство в животе, подумала она и нырнула в воду с головой.***
Солнце в следующий день было горячее, чем в предыдущий. Знатные дамы обмахивались веерами разных пёстрых цветов, в основном сидя в помещениях, так как их сковывал страх загореть. Принцессе же в такие жаркие дни напротив хотелось на улицу, особенно купаться. Уговорить принца пойти вместе на озеро девушке не удалось, так как он и вовсе отсутствовал в своей комнате. Долгие и упорные поиски золотовласого принца также не увенчались успехом. Кого бы принцесса не спросила где Курапика, все разводили руками. Пришлось взять с собой Киллиана за компанию, который, впрочем, итак ходил за ней всё это время хвостиком. Вода в озере была кристально прозрачной и очень тёплой. Ерлинэ машинально начала раздеваться до нижнего белья, не замечая побагровевшего мальчишку. Киллиан неловко остался стоять возле берега, отвернувшись, чуть ли не жмуря глаза. Стеснения рядом с ним она не испытывала, наверное причиной тому служил его возраст. Просто она была не в состоянии серьёзно воспринимать четырнадцатилетнего мальчика. Для неё он был ещё ребёнком, с чем сейчас многие бы охотно поспорили. Здесь взрослеют рано, особенно рабы. — Ты вчера не соблюдал никакого приличия, когда ворвался в мою купальню! — крикнула красноволосая. — Так чего ты там стоишь? — Я понял вчерашнюю ошибку. — Не волнуйся, сейчас можешь присоединиться. Юноша медленно, ещё сомневаясь, обернулся. Пред его взором предстала плавающая принцесса: длинные волосы намокли и липли к телу, когда она подплывала близко к берегу, практически выходя из воды, а по белой коже стекали блестящие от солнца капли. Она протянула приглашающе руку. — Ну же! Он нерешительно сделал шаг вперёд, на что получил недоумённый взгляд. — Ты будешь плавать прямо в одежде? Мальчишеские руки вцепились в собственную одежду. Он сомневался, но считанные секунды. После всё же спешно разделся до пояса. В это время Ерлинэ наблюдала за ним. Пристально так, ощупывающим взглядом. — А штаны? — Не могу. — смущённо шепнул беловолосый, но принцесса услышала. Она довольно захихикала, хватая его за руку и утягивая за собой в воду. Глядя на её выпирающие вблизи ключицы, дыхание его стало совсем рваным. Девушка начала брызгаться водой, продолжая задорно смеяться. Неловкий Киллиан веселил её, вызывая жгучее желание подразнить. Счастье мягким облаком объяло её сердце, ведь безразличный, практически усталый вид мальчишки пропал. Радостно было вдвойне осознавать, что причиной тому послужила именно она. Вскоре и юноша включился в эту своеобразную игру и стал черпать ладонями воду, чтобы тут же пустить её в безвинное оружие. Он засмеялся, не удержавшись, завидев как принцесса неуклюже поскользнулась. Плечи его подрагивали от смеха, на что сначала Ерлинэ обиженно надулась, но вскоре также вспыхнула. Увидела бы её сейчас родная семья, точно бы упрекнула за это. Негоже принцессе смеяться над самой собой, только плебеи так делают, не уважая себя. Но кто сказал, что это плохо? Появившаяся протянутая рука в поле зрения на секунду ввела в ступор, а после вызвала тёплое чувство в груди. Естественно в таком положении кто угодно бы помог принцессе подняться, но это был раб. Человек, получивший свободу, которому свойственно было бы лишь с презрением смотреть на неё. Человек, что теперь сам в праве выбирать свои действия. И он выбрал её. Даже если рабу некуда пойти и он заложник своего положения, счастливое лицо сохранять он не обязан. Приняв помощь, девушка поднялась и невольно опустила взгляд на живот юноши, а потом на его руки. Тело его выглядело достаточно натренированным. Её рука сама собой потянулась к прессу, который в ту же секунду напрягся под её прикосновением. — Неужели ты столько всего… Пережил? Их взгляды пересеклись. Интерес в его глазах возрос сильнее после её слов и нахождения в её взгляде истинного сострадания. Так на него, пожалуй, не смотрел ещё никто. Никого не встречал в своей жизни, кому было бы не наплевать на его чувства и желания. Так или иначе всё сводилось к тому, что все, кто его окружал, ставили какие-то цели выше элементарного понимания его как человека. Эмоции — смесь зла, мешающему жизни делу. Так его учили думать, но жить этим ему отнюдь не хотелось. — Всё хорошо. Его рука скользнула по девичьему плечу, невольно вызвав мурашки по нему. Приятное тепло его пальцев зародило смешанные эмоции. И чтобы не то их потушить, не то напротив заставить разгореться сильнее, принцесса обняла юношу, кладя ладонь ему на макушку. Они были почти одного роста, разве что она выше на мизинец его небольшой руки. Их идентичная цветом кожа соприкоснулась друг с другом. В воздух невольно вырвался очередной вздох с губ Киллиана. Его сердце стучало неистово. — Всё хорошо. — повторила Ерлинэ его слова, но их значение было отличимым: его слова больше заверяли, а её выдавали факт. Идиллию прервало внезапное появление взволнованного стражника, заставив обоих резко отпрянуть друг от друга. — Принцесса! — запыханным голосом воскликнул он, без всяких мыслей переводя взгляд то на девушку, то на её раба. — Вот Вы где! Из замка горестная весть! — Что случилось? — Король… Свергнут.***
По прибытию в замок, атмосфера в нём стояла удушливая. Ноги с трудом передвигались, будто те боролись с воздухом, чтобы сделать элементарный шаг. В троном зале стояли люди. Перешёптывались, поглядывая на бездыханное тело короля, вокруг которого собрались лекари. Они беспокойно поглядывали друг на друга, но верно выполняя свою работу, водрузили мертвеца на носилки. Золотой венец, обагрившийся кровью своего хозяина, так и остался лежать небрежно на полу. Практически не дыша, дочь короля приблизилась, но тут же рухнула наземь. Внутри что-то росло с невероятной прогрессией. То был крик, вместо которого смог вырваться лишь хриплый стон. Горькие слёзы падали на пол, оросив и кожу пальцев, которые девушка прижимала к лицу. И стоило отвести дрожащие руки от лица, как Ерлинэ увидела на них кровь. Алая, почти маслянистая и до мурашек реалистичная… — Принцесса?.. Ужасающая картина пропала, стоило отвлечься и поднять глаза. Перед ней стоял весьма обеспокоенный мужчина-лекарь, на носу которого лежали маленькие очки с прозрачными стёклами. — А-а… Это Вы, Леорио. — Вам, принцесса, стоит пойти отдохнуть. — сказал молодой мужчина и горестно вздохнул. — Мне очень жаль. — Кто?.. — хрипло вопросила принцесса. — Кто это сделал? — Мы не знаем. Он уже… был таким, когда Ваша мать вошла сюда. — Где она? — В своих покоях вместе с Вашим братом. Ей очень тяжело. — А где… Курапика? — Принц Курута? Он… В темнице. — Как в темнице? — изумилась принцесса, поднимая остекленевший взгляд. — Его подозревают? — Я подробностей не знаю, но выходит, что так. Ерлинэ опрометью рванула к дверям, позабыв обо всём на свете. Допустить чужой ошибки она не могла, на кану стояла жизнь принца — одного из дорогих сердцу людей. Спускаясь по лестницам, девушка раздражалась только сильнее, так как они казались бесконечными. Начинала кружиться голова от круговорота, что становился только сильнее от быстрого бега по ступеням. Киллиан всё это время лишь молча следовал за хозяйкой, тревожно поглядывая на её профиль. Ещё пару часов назад в замке было спокойно, а сейчас гнетущая атмосфера практически выбивала дух из каждого присутствующего здесь. Даже из Киллиана. Его обуревало чувство вины. Это чувство больно жгло лёгкие, отчего дышать становилось труднее. Наряду же с этим вид слёз Ерлинэ и вовсе заставлял ощущать себя ничтожным. Наконец показался вход в темницу. Стража спокойно пропустила двоих, на что Ерлинэ с облегчением выдохнула, когда они переступили порог. Она боялась, что мать или брат уже распорядились об указе не впускать её. Курапика выглядел озадаченным. Увидев возлюбленную, в миг оживился и приблизился к прутьям решётки, чтобы прикоснуться к родным рукам. — Я так рад, что ты в порядке! — Не обо мне тебе беспокоиться, — заплакала принцесса, в порыве эмоций целуя ладони принца. — Кто-то убил моего отца… — Я клянусь всем, что у меня есть, я не причастен к этому ужасу. — медленно помотал он головой и стиснул крепко зубы, отчего на скулах заиграли желваки. — Я тебе верю! — горячо зашептала она. — Расскажи лучше, где ты был сегодня до всего этого? Я искала тебя утром. — Я охотился в лесу. Потом, когда уже возвращался, меня схватила стража. И вот я здесь. — принц с сочувствием посмотрел на Ерлинэ, а после приблизился и через отверстие решётки коснулся губами её лба. — Ступай лучше к своей семье, там будет безопаснее. Я справлюсь, будь уверена. — Я всем докажу, что ты не виновен, только подожди. Слабая улыбка тронула его губы, но более он ничего не сказал. Глаза его были спокойные, без тени красного отблеска, но в них читалась отчётливая печаль, тяготившая даже не столь его самого, как его возлюбленную. Ей нехотя всё же пришлось покинуть темницу. Время, так или иначе, шло. Красноволосая уходила, то и дело оборачиваясь, а за ней неотступно следовал Киллиан, провожаемый взглядом принца. — Береги её. — тихо шепнул Курапика ему вслед. На выходе двоих вместо стражи встретил придворный шут, сбоку прислонившийся спиной к стене. Его имя было таким — Хисока Мороу. Он стоял в расслабленной позе, но через секунду выпрямился, сделавшись ещё выше. Золотистые глаза медленно, внимательно пробежались по девичьей фигуре. Ерлинэ напряглась всем телом, когда на бледном лице шута заиграла такая абсурдная в данное время ухмылка. Король убит, причин для улыбок нет — это должен понимать и шут, пусть работа которого заключается в увеселении людей. — Что Вы чувствуете, принцесса? — его слова прозвучали как издёвка. Он вытянул вперёд руку, направляя её на грудь девушки. Она в свою очередь застыла, с немым ужасом наблюдая за его движениями. — Что Вы чувствуете здесь? Прикосновение мужчины наверняка бы достигло тело принцессы, если бы не Киллиан, рефлекторно отбивший чужую руку своей. Смотрел мальчишка на Хисоку с таким презрением, будто видел его не впервые и он являлся ему заклятым врагом. Поразмыслить над этим девушке не успелось, её мысли были прерваны кратким, но таким властным словом «уходим», словно хозяином являлся он, а не она. И, подхватив её своевольно за руку, он быстрыми шагами удалился с ней прочь. Хисока довольно хмыкнул и снял колпак с бубенцами с головы, а после крепко-крепко то сжал, не убирая улыбки с лица. Элемент шутовской одежды был смят в тряпку, ставший сейчас единственной мишенью для спуска пассивного гнева. — Можешь меня отпустить. — сказала Ерлинэ, когда они вернулись в главный холл. — Спасибо… Она приподняла уголки губ, с трудом унимая дрожь в освобождённых пальцах. Ранее она никогда подобного не ощущала. Жуткого страха. Хисока стал шутом при дворе не так давно, но когда именно девушка не помнила ровным счётом никак, точно воспоминание кто-то отрезал. Ощущение стояло такое, что этот мужчина появился здесь буквально вчера, но от такого предположения принцессе хотелось нервно засмеяться. Знание его имени также казалось какой-то загадкой, ведь оно хорошо отложилось в девичьей голове, а имя и даже лицо предыдущего шута было как в тумане. Ерлинэ отправилась в родительские покои с твёрдым намерением предупредить о возможной опасности в лице Хисоки. Королеву утешал её сын, вытирая слёзы матери белым платком. Элиза то и дело припадала к его плечу, чтобы вновь разрыдаться. На щеке Микаэля также блестела слезинка. Нутро девушки сжалось от меланхолии увиденной картины. — Матушка, брат. — обратилась она почти шёпотом, но они услышали. — Ох, дорогая… — прохныкала женщина и развела руки для объятий. — Иди ко мне, моё дитя. — Я хотела поделиться… — продолжила принцесса, слегка мотнув головой в знак отказа. — Мне кажется, что убийца — шут. — Что за глупые предположения? — фыркнул Микаэль, смеряя сестру прищуренным взором. — Откуда тебе знать, что простой балагур может быть убийцей? — Поубавь остроту своего языка! Этот… Хисока ведёт себя совсем причудливо. — Ерлинэ, я знаю к чему ты ведёшь. — неукоснительно проговорила Элиза, утирая с лица ладонью слёзы. — Курапику мы не отпустим, он главный подозреваемый! А шут… Может быть он так переживает по своему общую утрату. — Курапика точно не виновен, как вы не поймёте! — Ерлинэ! — рявкнул Микаэль, нахмурившись. — Поосторожнее со словами. Ты делаешь нашей матери только больнее, сейчас так бессовестно споря с ней! Иди к себе, поговорим об этом позже. Чувство невыносимой несправедливости заклокотало в душе. Ерлинэ никогда не желала вляпываться в какие-либо конфликты, так или иначе с успехом их избегала. И сейчас оставалось также проглотить обиду и уйти, ведь боязнь ненароком сделать больнее близким людям пересиливала уязвлённое чувство гордости. Сейчас они не в состоянии понять, ведь убиты горем и делают лишь поверхностные выводы. Понять их было не трудно, а принцессе особенно — их связывала всеобщая утрата. Закрыв за собой дверь, девушка прислонилась к ней спиной, а после заозиралась по сторонам, осознав что мальчишки рядом нет. Даже стража пропала. Как странно, подумала девушка, а из глубины души уже громким эхом приближалась тревога. Отсутствие стражи пугало, щекотало нервы. Предположения насчёт убийцы уже точно не казались абсурдом, каким посчитала её семья. Стража, охраняющая темницу, также таинственным образом куда-то исчезла. Допустилось бы, что один, но разом пропали все… И вместо них появился шут. Ерлинэ решительно двинулась на поиски своего раба. Инстинкт самосохранения подсказывал вернуться в покои родителей, но девушка упорно игнорировала его. Она понимала на какой риск идёт, тем не менее беспокойство за Киллиана оказалось сильнее. Ко всему сыграла гордость, из-за чего и возвращаться не стала. Жив был бы отец, он бы наверняка её за это не просто упрекнул, а отругал по всей строгости. Спустившись на первый этаж, девушка пришла в пустой холл. В воздухе витало какое-то напряжение, оно сводило плечи, отчего девушка невольно ссутулилась, как в попытке стать меньше и незаметнее. — Вот и снова нас свела встреча, принцесса. Голос позади обжёг макушку, на что Ерлинэ резко обернулась, чувствуя каждой клеточкой тела вернувшийся страх, сжавший в тиски нутро. Хисока, облизнув губы, смотрел ехидно сверху-вниз. Девушка почувствовала себя несчастной добычей, оказавшейся в ловушке безжалостного хищника, что неминуемо сожрёт её за несколько укусов. — Где Киллиан? — вопросила Белициус, борясь с предательской дрожью в голосе. — Какой ещё Киллиан? — Юнец, что был со мной. — А-а, — отчего-то вдруг мужчина засмеялся. — Ты должно быть говоришь о профессиональном убийце, пришедшим по душу короля? Он ушёл побеседовать с другим профессиональным убийцей — своим братом. Внутри что-то перевернулось. Принцесса сглотнула, но ком в горле не пропал, казалось наоборот стало хуже. — Я тебе не верю. — Это очевидно. — повёл он беззаботно плечами. — Принцессе легче верить в грёзы. — Ты наглый лжец! — сорвалась на крик она. — Это ведь ты… Убил моего отца? Шаг Хисоки вперёд вызвал противоположное действие у Ерлинэ. Желание бежать было невыносимым, а храбриться дальше казалось бессмысленной идеей. В голове уже развивались дальнейшие возможные события: насадит на кинжал, задушит или даже вырвет сердце. — Как интересно… Ты действительно так думаешь? — Т-ты… Не придворный шут. Ты появился только вчера здесь, а ранее обязанностями шута занимался другой человек. — Да? Я не ожидал такой внимательности от избалованной принцессы. — Значит я права. Что ты сделал с Киллианом? — А что я сделал? — издевательски ответил он вопросом, не без удовольствия наблюдая за реакцией напуганной девушки. — Но мне нравится, что ты ведёшь себя бесстрашно для своего положения. Уж очень ты мне напоминаешь кое-кого. Хисока вытянул руку, вновь повторяя своё действие, как некоторое время назад. В этот раз осознание опасности пришло быстрее, практически шепча в ухо «беги». И принцесса тронулась с места, рванула к ближайшим дверям. В панике она крутила дверные ручки, но те и не думали поддаваться, отчего раздражение побуждало шипеть и негодовать. Всего секунда и путей отступления более не осталось: она прижата к дверям грузным телом. — Ты не представляешь, как я хотел взять тебя вчера на том столе у всех на глазах. — опалил Хисока ухо принцессы своим дыханием, разворачивая её к себе лицом. Девушка попыталась закричать, но мужчина, предвидя это, сомкнул её губы своими. Ужас отразился на её лице, руки упёрлись в его широкую грудь в безуспешной попытке оттолкнуть. Эффект неожиданности сыграл ему на руку и он без препятствий углубил поцелуй языком. Сминал он губы страстно, но больно. Одной рукой он сжимал её запястья, прижимая их к своей груди, а другой скользил по платью вниз, чтобы тут же задрать и сжать оголённые бёдра. Если страх недавно был похож на холод, пробирающим внутренности, то сейчас, когда мужская рука уже нащупывала внутреннюю сторону бедра, он стал походить на удушающую скользкую змею. Голова девушки непроизвольно начала кружиться то ли от напористого поцелуя, то ли от всего происходящего в целом. Паника выбивала воздух из лёгких, а чужие губы, не дающие нормально дышать, и вовсе отняли последнюю здравость. Ерлинэ обессиленно обмякла в чужих руках. Перестав ощущать сопротивление, мужчина с удивлением взглянул на девушку, опустившую веки. Её лицо приобрело выражение умиротворённости, сейчас никто бы и не подумал что принцесса способна ощущать негативные эмоции. Словно кукла. Опустив её на пол, мужчина раздосадовано вздохнул. Притворством и не пахнет, эмоции выбили Ерлинэ из колеи. — Не трогай её! Крик позади заставил Хисоку в одну секунду отстранится от девушки и отойти на дальнее расстояние, чтобы не схлопотать проблем. Киллиан сел подле принцессы, готовый защищать, и зло уставился на шута. Последний издал тихий смешок. — Как ты не вовремя, точнее вы. — вслед за этими словами из-за угла вышел высокий молодой мужчина с длинными тёмными волосами. — Иллуми, ты мог бы и подольше задержать своего братца. — Мы здесь не для развлечений, Хисока. — Какой ты скучный. — театрально обиделся шут, проведя указательным пальцем по щеке с рисунком слезы. — Признаться честно, меня и впрямь расстроил ваш скорый приход. — Она всё равно в отключке. — Иллуми с пренебрежением пробежался глазами по Ерлинэ. — К тому же, ты выполнил свою часть работы. Ты свободен. Ухмылка уже в привычной манере заиграла на губах Хисоки и без лишних слов он ушёл, видимо не решившись продолжать спор дальше. Чёрные глаза в тот же миг впились в Киллиана цепким взглядом. — Ты же знаешь, что к жертвам питать чувства бесполезно. Убей её и дело с концом. — Она не жертва! — прошипел юноша. — Зачем ты вообще вмешался? Я мог бы и сам… — Нет, не мог. Особенно я это вижу сейчас. Ради неё бы ты не смог убить короля, ведь он её отец. Знаешь, как наша матушка негодовала о том, что ради заказа ты решил притвориться рабом? Ты бы и без этого справился, я уверен. — Откуда тебе знать, справился бы я или нет. Я сам так решил! А ты всё испортил, заявившись сюда и самолично убив короля! — Нет, я спас наше положение. — Уходи. — Без тебя? Нет. — Уходи! Я… Догоню тебя, как попрощаюсь. Иллуми минуту испытывал брата своим присутствием, но вскоре сдался. Заказ был один — устранение короля, за остальных членов королевской семьи Белициус награды не было, поэтому и смысла их устранять также не имелось. Именно это мужчине позволило опустить ситуацию и спокойно уйти. Слова же об убийстве принцессы были блефом, пусть и желание Иллуми забрать жизнь той, кто повлиял на его брата стало немаленьким. Ресницы принцессы задрожали, как вскоре и приоткрылись глаза. Мутной картинкой перед глазами открылся образ беловолосого мальчишки, а его руки, которые крепко удерживали её плечи, отогнали все мучащие тревоги. Более не было обжигающих прикосновений Хисоки, заставляющих задыхаться и жадно ловить ртом воздух. Был только… — Киллиан? — Нет, глупышка. — он опустился над ней и, убрав выбившуюся красную прядь с её лица, коснулся губами лба. — Я Киллуа. После этих слов она вновь невольно провалилась в забытье, а он, чувствуя невыносимую грусть от расставания, улыбнулся. — С первой встречи я подумал, что ты обычная высокомерная аристократка, но ты была со мной добра, пожелала отпустить. Ты открыла для меня новые… чувства. — шептал мальчишка, сжимая девичью руку. — Я… всегда мечтал найти друга. И я бы очень хотел им стать для тебя. Спасибо тебе за всё. И прощай…***
Яркий свет солнца пробивался через окна, гулял по лицу спящей принцессы, подталкивая очнуться. Она чуть-чуть приоткрыла глаза, но тут же зажмурилась и недовольно что-то промычала под нос. — Ты наконец-то очнулась! Знакомый голос сбоку заставил повернуть голову в его сторону. Микаэль, весьма обеспокоенный, сидел в кресле рядом и сжимал её ладонь в своей. Позади него стояла матушка со слезами на глазах, то и дело утирающая их платочком. Прислушавшись к своим ощущениям, Ерлинэ не заметила ничего. Буквально. Присутствовала лишь какая-то пустота в голове и, казалось, в самом теле, а то и душе. — Где я? — Ты дома, Ерлинэ, в своих покоях. — сказал принц. — Мы нашли тебя на полу в холле. — беспокойно заговорила королева. — Ты упала? — Я… Не помню. Кажется я искала кого-то, но остальное как в тумане. — Ох, дорогая моя! Я бы точно не выдержала, если бы ещё и ты… Покинула нас. — Но всё же вроде обошлось? — Шут, про которого ты говорила пропал. — мрачно выдал Микаэль. — Возможно он и правда причастен к убийству, но теперь его просто нет. Хотел отправить на его поиски стражу, но и она куда-то испарилась. — Давай не будем сейчас нагружать её. — коснулась Элиза плеча сына, а после обратилась к дочери. — Я решила, дочь, что погорячилась. Мы выпустим Курапику, но он будет всё же под наблюдением. На всякий случай. — О, спасибо. — благодарно кивнула Ерлинэ. — И так уж и быть, я рассмотрю вопрос о твоём выходе за него замуж. — Матушка! — запричитал принц. — Вы слишком потрясена, поэтому делаете поспешные решения! — Всё в порядке. Лучше пойдём, пусть Ерлинэ отдыхает. Микаэль тяжко вздохнул, но послушно поднялся и последовал за уходящей королевой. За семьёй закрылась дверь. Принцесса перевела взгляд на окно, прикрывая ладонью глаза от яркого света. Казалось, после их разговоров должны были появиться какие-то воспоминания, но в голове оставалась та же звенящая тишина. Мыслей не было. Однако почему-то на языке вертелось чьё-то незнакомое и одновременно до боли в висках узнаваемое имя. — Киллуа?.. Безумное солнце в этот день запомниться ещё надолго.