Зависимость

Впившись в губы мужчины, Олег уверенно углублял поцелуй. Рукой придерживая голову Тихонова, он, вероятно, достал бы до его гланд, если бы Слава протестующе не оттолкнул его. — Ты что творишь? — хрипло произнес Тихонов, пытаясь выровнять так сильно сбившееся дыхание. — Твоя стерва уехала в санаторий, я у своей узнавал. Так что т-сс… Я так давно тебя не видел! — Олег ухмыльнулся и начал ловкими движениями расстегивать рубашку. — Черт, милый, почему ты все время носишь рубашки? — Тебе не нравится? — О, ну что ты, — Янковский усмехнулся. — На тебе они смотрятся прекрасно! Но вот снимать их так долго… Мужчина не выдержал и разорвал белую ткань, оголяя торс Славы. Провел рукой по его оголенной груди и опустился к ремню. Быстро расстегнув, он вытащил его из шлевок брюк, от чего они упали на пол, оголив стройные длинные ноги. — Так-то лучше, — Олег нагло ухмыльнулся и поудобнее взяв ремень, посмотрел на мужчину. — Ну что, Слав, не желаешь вспомнить молодость? — В смысле? — Тихонов с непониманием оглядел Янковского. Тот лишь приблизился к уху мужчины и хрипло прошептал: — Неужели забыл, как привязанный к кровати моим ремнем беспомощно стонал, пока мои руки твое тело исследовали? — Олег… — смутившись и почувствовав новую волну мурашек от столь близкого шёпота, Слава отвёл взгляд. — Что «Олег»? — мужчина улыбнулся. — Пойдем. Когда они оказались в спальне, Янковский повалил Тихонова на кровать и бесстыдно уселся сверху на его бедра, вновь целуя его так жадно и мокро, что у Славы не остаётся никаких сил держать себя под контролем — голова идёт кругом настолько, что он обессиленно падает на мягкие подушки. — Тих… — Олег улыбнулся и провел рукой по волосам Славы. — А теперь сделаем вот так… Уже умелыми и проверенными движениями он связал его руки ремнем. Беспомощность и полное подчинение Тихонова огромной волной возбуждения накрыло Янковского с головой. — Тшш… — Олег усмехнулся, спуская со Славы трусы и дотрагиваясь горячими пальцами до оголенной плоти. — Ол-лег… — сквозь зубы не то прошипел, не то прорычал Вячеслав, поглощая воздух ртом. — Нравится? Знаю, что нравится. — С-сука… — с придыханием протянул Тихонов. — Тиш-тиш… Пальцы Янковского умело доводили мужчину до точки невозврата. Простым языком, срывали голову, заставляли стонать все громче, а простынь сжимать все сильнее. Когда же Олег почувствовал новую волну возбуждения, он вошёл в мужчину. Как обычно медленно, он делал уверенные толчи и чувствовал как новые волны эмоций разбиваются о его холодный разум. — Ч-черт, Янковский… — прошипел Тихонов сквозь зубы, когда Олег делал завершающие толчки.