Thanksgiving

— Я так рада, что ты приехала, милая, — мама тепло улыбнулась мне, потрепав по щеке, и тут же упорхнула на кухню. — Сегодня день благодарения, разве я могла не приехать, мам? — Ты два года пропускала этот праздник, оставаясь в Нью-Йорке, мы с папой и не надеялись на твой приезд в этот раз. — Я была вынуждена. Но лучше бы я была тут оба раза, — последнее я пробубнила себе под нос и по лицу тут же пробежала недовольная гримаса. Ох, мамочка, если бы ты только знала! Родители ничего толком не ведали о моей жизни в Нью-Йорке, так как до них не доходило всей правды и я попросту скрывала свою жизнь только чтобы они не волновались. И они мне доверяли. А скрывать было что. Я уехала туда, чтобы повысить квалификацию и остаться работать там, но одна нелепая вечеринка, где я надралась в полное говнище, изменила всю мою жизнь тогда, два с половиной года назад. В ту же ночь я переспала с едва знакомым мне парнем. Я. Девушка из глубоко верующей семьи где никакого секса до свадьбы и с одним на всю жизнь до конца дней своих и рука об руку как мои родители, как дядя Джон и тетя Линда, как мои бабушки и дедушки и ещё многие другие, кто сегодня придёт к нам в гости весело обсуждать семейные дела и прочитать молитву перед праздничным обедом. Знала бы моя мамочка, как самозабвенно я брала в рот в туалете у едва знакомого парня, а после, с задранным до самых ушей платьем, отдалась ему без единого сомнения. Боюсь, ее хватил бы инфаркт, увидь она меня в тот момент. Но и это ещё не всё. Логичным было бы ещё и то, если бы мы больше никогда не пересекались с тем парнем и все бы осталось в памяти у той кабинки в углу, которая явно не впервые принимает у себя такое мероприятие. Но все оказалось не так просто. Не знаю как, но он нашел меня на следующий же день и приехал ко мне на работу, когда я умирала от похмелья. Представляете мое удивление? Он дождался окончания моего рабочего дня и забрал меня для прогулки по парку. Тогда он показался мне самым странным парнем на свете. На кой хрен ему я после всего? Мне казалось, нас обоих устроило произошедшее без продолжения. В общем, мы долго гуляли и болтали обо всем. Потом он зачем-то предложил поехать к нему и я почему-то не отказалась, ведь возвращаться в свою пустую квартиру мне совсем не хотелось, а он был таким дружелюбным… Удивительно, но ничем таким мы не занимались, в сравнении с предыдущей ночью. Мы просто сидели на диване в сумерках и пили пиво как старые добрые друзья. Думаю, вы тоже теперь видите, насколько странный этот парень. И тогда, сидя в удобном положении с банкой в руке, я даже и не подозревала, что именно он станет моей болью, моим огромным счастьем, моей бедой, моей любовью. Его звали Брендон Ури. И он давно был был женат на хорошенькой женщине. Знала бы ты, мамочка, что твоя дочь на два года превратится в любовницу как из дешёвых бульварных романов, которых ты всегда осуждала. Он купил мне квартиру, чтобы мы могли с ним встречаться там, приезжал, когда хотел, и я всегда была счастлива его видеть, потому что безнадежно влюбилась в его самоуверенность и нежные губы. А ещё мне нравилось быть его маленькой тайной, быть важной частью его жизни, быть его наркотиком, на который он подсел. Он делал мне дорогие подарки, но тщательно прятал от любых глаз, что за два года наших отношений никто ничего не заподозрил. Я была не только любовницей, но и содержанкой, если так можно сказать, и меня это абсолютно устраивало. До определенного момента. Все действительно было хорошо, но однажды мне просто надоело прятаться, надоели ожидание и неопределенность. Кто мы друг другу? Мне хотелось статуса и быть рука об руку с ним и чтобы все об этом знали, а он ничего не говорил и не обещал. И по-прежнему был женат на этой своей Саре. И если раньше меня и подогревала мысль, что брак браком, а по итогу он ходит налево отдавая мне все свое внимание, то в какой-то промежуток времени я уже просто задолбалась. — Брендон, я так больше не могу, — я села на другой край дивана, четко обозначив преграду между нами и он это заметил. — Что случилось, Эсми? — Когда ты разведешься? — Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас пошел и подал на развод? — Да, хочу. — Ты же понимаешь, что это не так быстро? Это во-первых. Во-вторых, что вдруг на тебя нашло? — Брендон, мне через пару лет 30. Извини, конечно, но в статусе любовницы в таком возрасте мне находиться уже не хочется. — Я понимаю, поверь. Но все это как снег на голову сейчас. — А когда ты планировал об этом подумать? Когда я неожиданно забеременею? — Ты бросила пить таблетки?! — испуганно спросил он. — Господи, нет! — я закатила глаза, — Но ведь все возможно. Ты не думал об этом? — Не думал. Честно. — Ведь если забеременеет Сара, ты мне помашешь ручкой, верно? Она же твоя жена. — Боже мой, Эсми, что вдруг с тобой случилось? Ещё вчера все было нормально. — Это тебе так казалось. — Почему же ты молчала? — Вот, говорю! — грубо кинула я. Мелкая дрожь пробила моё тело. — Эсми… — он дотянулся до моей руки. — Я думаю, настало время определяться, что будет между нами дальше. — Давай не будем торопиться. — А давай будем?! Ты в замешательстве? Тебя все устраивает? — Мне нужно время, — он тяжело вздохнул. — Уходи, — слабым голосом проговорила я, чувствуя надвигающуюся истерику. — Знай, что я все равно люблю тебя. Я позвоню, — он сжал мою дрожащую ладонь и оставил лёгкий поцелуй на холодной коже. Это был конец. Очевидный конец. Как только он ушел, я разрыдалась от переизбытка чувств, внутри все оборвалось и принять нынешнее положение вещей было и сложно, и больно. Но вскоре я взяла себя в руки, собрала два чемодана своих вещей и улетела первым же рейсом сначала в Сан Диего, а потом к родителям в Лос Анджелес. Так закончилась наша история. Искал ли он меня и какова была его реакция на пустую квартиру даже без записки мне неизвестно. У нас не было ни общих друзей, ни страничек в интернете. И сейчас даже казалась, что нет в принципе ни одной связующей ниточки, а номер телефона, единственное, что как раз было, я сменила сразу же по прилёту. Конечно, эта ситуация здорово меня измотала, но в конечном итоге я пришла к выводу, что все только к лучшему и для меня, и для него. Мне было хорошо и я была счастлива с ним, но этой сказке не предстояло существовать долго и иметь счастливый конец. Прошла неделя с моего побега и вот я в родных стенах. Мама с папой счастливы и стараются уделять мне все свое время, вовлечь в рутинные процессы, а я изо всех сил стараюсь делать вид, что со мной полный порядок и загрузить себя настолько, чтобы ни минуты не было подумать о Брендоне. — Мам, опять полный стол наготовила, так все вкусно пахнет! — О, да что там, я уже со знанием дела. Сегодня у нас много гостей и все должно быть хорошо. Как я это люблю! — мама счастливо поправляла последние штрихи за столом, который итак выглядел безупречно. — А вот и первые гости! — в дверь позвонили и я поспешила открыть ее. Дядя Джон, мамин брат, и его жена тетя Линда, а с ними бабушка и дедушка. Я крепко обняла своих родных и проводила в гостиную. Позже пришли папин брат и его жена с маленькими детьми, дом стал наполняться атмосферой праздника и веселья. Чуть позже пожаловали мои двоюродные братья и сестры и мы радостно обсуждали последние новости. — Все к столу! — крикнула из столовой мама. Наверное, сегодня особенный день, когда я поняла, как важно иметь близких людей в лице семьи, слышать их смех и видеть их улыбки. Я мысленно благодарила всевышнего за возможность иметь такое счастье в своей жизни. Каждый из нас произнес благодарственную речь и мы приступили к маминым кулинарным шедеврам, она действительно была хозяйкой от бога. Я болтала с братьями и сестрами, как в дверь снова позвонили. — Мы ещё кого-то ждём? — спросила я. — Наверное, миссис Хансли забежала поздравить. Бедняжка, она так одинока и ей не с кем провести этот день, — мама поднялась и отправилась в коридор. — Так пригласи ее к нам, места всем хватит, — отозвался папа. Мы продолжили обедать, весело болтая, как мама появилась в дверном проёме с весьма растерянным видом. — Эсми, тут к тебе какой-то гость. Говорит, что по очень важному делу. Я чуть не подавилась долькой мандарина, когда увидела Брендона прямо за маминой спиной. — Я прошу прощения за столь неожиданный визит не вовремя. Счастливого дня благодарения! — отозвался он. И мои родственники, совершенно не зная, кто он, в лёгком хмельном состоянии стали приглашать его за стол… Господи, за что мне все это в такой светлый праздник? Я, как смогла, натянула непринуждённый вид и вышла к нему в коридор. — Что ты тут делаешь? — сквозь зубы спросила я, но, не дождавшись ответа, потащила его наверх в свою комнату, подальше от глаз родственников. Я захлопнула дверь и закрыла изнутри, во избежание непредвиденных ситуаций. — Эсми… — Брендон, прости Господи, какого хрена?! Как ты узнал, где я?! — Захотел и узнал, а как ещё? Мое сердце бешено колотилось и пыталась разглядеть в его лице хоть что-то, что дало бы мне ответы на все вопросы. Он же просто улыбался и смотрел на меня. — Я так соскучился, Эсми. — Ну, потрахаться и с женой можно, — грубо кинула я. — Что за слова в такой светлый праздник? Ты думаешь, мне от тебя только это нужно? Эсми, я должен кое-что тебе сказать. — Говори, раз уж мы тут, — я прислонилась к крышке своего пианино, на котором училась играть в детстве, и приготовилась слушать, скрестив руки на груди. — Я подал на развод. — Что? — брови куда-то уехали… — Почему ты не дождалась меня? Что ты за истеричка неадекватная? Ты даже не дала мне времени. — Брендон… — Я же сказал, что люблю тебя. Да, мы попали в не самую простую историю, поэтому я не мог все решить так быстро. — Ты не шутишь? — Нет, блин, я прилетел на другой край страны, чтобы поприкалываться в такой праздник. Ты уже много выпила, по ходу, — он подошёл ко мне ближе, а я во все глаза смотрела на него, не зная, что и думать и ощущая где-то в глубине фейерверки один за другим, — Тебе придется мне поверить, хочешь ты того или нет. — Это какое-то сумасшествие… — Полное, — он запустил руку в мои волосы и неожиданно поцеловал меня, отчего я чуть не рухнула с крышки пианино, но вовремя схватилась за его плечи и он крепко меня обнял, не прерывая поцелуй. Мне показалось, что меня отрубило на несколько минут и все происходящее извне было будто на паузе. Его руки умело развязывали пояс на моем платье. И там всего одна пуговица… — Ты закрыла дверь изнутри? — тяжело дыша спросил он. Я лишь кивнула, не в силах совладать со своим возбуждением, — Тогда держись крепче. Он приподнял меня и придвинул мои бедра ближе к себе. На удивление округлая крышка пианино была очень удобной. Последняя преграда в виде маленькой пуговицы внутри платья была пройдена и он распахнул лёгкую ткань. — Воу, где твой лифчик, принцесса? Ты готовилась ко встрече со мной? — он улыбнулся и снял куртку, бросив ее на кровать, — Боже, как я хочу тебя. Я прижала его крепче к себе и наслаждалась поцелуями в шею, медленно сходя с ума от удовольствия. Брендон спускался все ниже, то целовал грудь, то нежно сжимал ее. Пальцы скользнули под черные трусики и без преград оказались внутри меня. Мое дыхание остановилось на мгновение и я впилась ему в плечи. Он отодвинул ткань и я с нетерпением ждала развязки и едва сдержалась, чтобы не издать ни звука, когда ощутила его в себе, наконец. Брендон был резким и словно голодным, хотя прошло не так много времени с нашей последней ночи. Он с силой сжимал мои бедра и тяжело дышал, пианино стучало об стенку явно сдвинувшись с привычного места. — Милая, все в порядке? Может, пригласишь гостя к столу? А то как-то некрасиво держать его неверху, — донёсся мамин голос из-за двери. Брендон едва сдержал смех, увидя мое лицо в экстазе. — Мамочка, мы скоро будем, нужно решить несколько вопросов по работе. Это срочно, но мы быстро, — с усилием проговорила я, пока Брендон продолжал двигаться во мне в медленном темпе, чтобы не было лишних звуков и пианино не стучало об стенку. — Хорошо, — звук удаляющихся шагов. — Как не стыдно в такой день врать маме, — он похотливо улыбнулся и нарастил темп. — Не отвлекайся, милый, — я поцеловала Брендона, поймав его язык в ловушку. Он снова тяжело дышал, помогая мне как можно скорее получить удовольствие, двигался быстро и хаотично, а пальцами нежно ласкал клитор. Это не могло продолжаться долго, как жаль, и, до боли закусив губу, я кончила, а следом за мной и он, тихо застонав. Мы застыли в этом положении на несколько минут, оба переводили дыхание и приходили в себя после таких сильных ощущений. Мое тело дорожало от удовольствия, но Брендон все ещё крепко сжимал мои бедра. — За такую огненную девочку я сегодня весь день должен благодарить Господа, — он рассмеялся. — Господи, как неловко. — Мы согрешили во имя благой цели, — Брендон улыбнулся и поцеловал меня в висок. — Останешься у нас пообедать?