Полочка моих наград

Всё началось перед Олимпиадой. Я отчётливо понимала, что меня принижают ради другой. Я чувствовала себя ужасно все сборы и Олимпийские игры, прекрасно понимая, что сбежать сейчас я не могу. Но момент, когда понимаешь, что мечта, к которой ты шла всю жизнь внезапно обрывается на твоих глазах не сравнится ни с чем. Вы наверняка спросите, кто я такая чтобы так говорить. Так вот. Если вам интересно, Меня зовут Женя Медведева и я серебряный призёр Олимпийских игр в Пхёнчхане. Сейчас я нахожусь в Канаде, и я здесь не потому что мне комфортнее. Я сбежала. Подло и трусливо сбежала от человека, которого считаю самым важным в жизни. Я испугалась. Испугалась, что мои действия помешают стабильности моего прошлого Тренерского штаба дома, что всё, что мне казалось на самом деле не так, что наговорила много гадостей, что не сумею больше там существовать. Но я ошиблась. Я не сумела существовать не там. Поэтому сейчас передо мной лежит билет В Россию. Я уже знаю, куда я отправлюсь первым делом. Домой. К Этери Георгиевне.

••••|||||||||||||||••••

Каток «Хрустальный». Место, где я жила, где осуществляла мечты, ставила рекорды, училась любить. В данную секунду я осознаю свою глупость. В голове нет ничего. только воспоминания и понимание, насколько незрелым было решение уйти отсюда. Потому что это - моё место силы, просто моё место. История всей моей жизни на этом катке и нигде больше. За пару лет в Канаде я не испытывала столько эмоций, сколько сейчас чувствую, когда смотрю на здание. Я виню себя ещё больше. Через несколько минут копаний в себе я сделала глубокий вдох и быстрыми шагами направилась внутрь, чтобы не было времени передумать и опять испугаться. Один такой испуг уже испортил два года жизни. Тут ничего не изменилось. Всё такие же стены, объявления на доске. Лишь дипломов и наград, которые здесь оставляют воспитанники стала порядком больше. Я подошла к этим шкафам ближе. Вот за мировой рекорд Саши Трусовой, Вот медаль Сони Акатьевой... Вот Фотография Алёны косторной с пьедестала.. Я повернулась к крайнему шкафу. А эта полка только моя. Тут десятки моих дипломов, начиная с детских соревнований и заканчивая Серебром Пхёнчхана. Много фотографий, где я ещё совсем маленькая улыбаюсь, обнимаю своих тренеров... А вот последняя. С тренировки, когда мы только приехали из Пхёнчхана, сразу после ее окончания я собрала чемодан и уехала ваэропорт. И Этери Георгиевна после всего хранит это тут, не могу поверить. Я стояла и смотрела на эту полку, ничего не могла с собой сделать, будто ноги отказались ходить. Хотелось зареветь оттого, что она ещё помнит, что не забыла меня. Внезапно сзади послышались шаги. Медленно повернувшись, всё ещё прибывая в лёгком шоке от увиденного я вижу теперь уже достаточно взрослых девочек, которых помню ещё совсем малышками, а после лишь с соревнований, на которых мы не могли пересекаться. Я же активно делала вид, что никого из них не знаю. Саша, Камила и Аня идут впереди, за ними бежит маленькая Алиса Двоеглазова, она ещё не успела побывать на серьёзных стартах, но у неё всё впереди. Метрах в пяти от меня подруги останавливаются и смотрят на меня с недоумением всего пару секунд, тут же переглядываясь друг с другом. Я вижу как каждая выпучивает глаза, и боясь что то сказать они пытаются жестами объяснить друг другу, что происходит. Алиса молча смотрит на меня и на реакцию девочек, медленно отступая обратно в раздевалку. Мы напугали ребёнка, класс. Первая отмирает Саша. Она берёт за руки Щербакову и Валиеву, решительно подступая ко мне. Я могу лишь улыбнуться, опускя голову вниз. Всегда знала, что Трусова решительная девочка, что бы я без неё делала. Через мгновение я замечаю сильную расстреяность на их лицах. Они явно не понимают, что происходит и как я здесь оказалась. Я смотрела все их интерьвью, и ни раз слышала, что для них была примером и кумиром. Теперь эти девочки для кого-то кумиры. Я чувствую серьёзную ответственность за них, но не могу даже ничего сказать. – Жень?.. – неожиданно для самой себя шепчет Аня, смотря на меня горящими и расстерянными глазами. – Да, Здравствуй, Анют, –тихо говорю я улыбаюсь во все 32, кивая маленькой девочке. – Ты очень сильная, я видела тебя на соревнованиях. Если честно до сих пор не могу поверить, что та малютка, которая не дотягивалась до проигрывателя теперь уже не такая, какой я её помню. Я разошлась. Все эти девочки так много для меня значат. Я по очереди обнимаю их, почти плача от радости и всё больше осознаю, какую ошибку я совершила, уезжая в Канаду без всякого желания оповещать этих девочек и всё тшт о своём решении. – Саш, маленькая моя. – сквозь слезы говорю я. – Я уже тогда, очень давно, была поражена твоими способностями, а сейчас, смотря на тебя, не могу понять, как я могла пропустить момент, когда ты стала такой уверенной девушкой с целым набором четверных. Камил, – Я беру маленькую ручку Юниорки. – Я очень мало помню тебя и твои тренировки, но то, что ты делаешь сейчас, показывает насколько сильно ты старалась и как усердно идешь к своей цели, какой бы она не была. –я говорю эту воодушевляющую речь и понимаю, что цель у всех фигуристок одинаковая, но добивается её далеко не каждая. Слезы уже текут рекой, и я перестаю улыбаться. Девчонки явно испугались за меня, они начинают спрашивать, что такое и пытаются догадаться в чем дело. Я очень не хочу их пугать, поэтому вновь пытаюсь улыбнуться и тихо-тихо спрашиваю: – Пекин? Я не смогу успокоиться, пока не приму факт того, что золото с Олимпиады одна или две из них может не забрать. Конечно, мне всегда было очевидно, что поедут они, если сборная возьмёт максимум квот. Я предпочитаю думать так, потому что представлять, что одна из них вообще не побывает на Олимпиаде порядком тяжелей. – Жень, ну не плачь, пожалуйста.. – Вполголоса говорит Саша, приобнимая меня. Камила не много засуетилась, так что просто прижалась ко мне и не отпускала. Но никакие эмоции сейчас не сравняться с теми, которые я испытала, когда услышала уверенные шаги и голос Этери Георгиевны в коридоре, из которого вышли девочки. – Валиева, Трусова, Щербакова, я вас отпустила на две минуты, вы где вообще? Зачем Алису пугаете, она зайти на прыжок уже минут десять не может, и молчит всё вре... – Она вышла из-за поворота и увидела заплаканную меня и таких же девочек вокруг. Этери быстро подходит ближе, как будто до сих пор не верит, что это происходит. Она останавливается в метре от нас. – Саш, Ань, Камил. Вы можете идти на лёд, Даниил Маркович даст задание. – дежурно говорит Тутберидзе, не отрывая от меня взгляда. Девочки молча уходят к катку, всё время оборачиваясь, смотря на нас и шушукаясь. Когда я потеряла их из виду Этери поджала губы, похоже, пытаясь найти, что сказать. А я в это время пыталась найти, что ответить на любой её вброс, и даже если она опрокинет шкаф я пойму её. Я было готова ко всему, к каждому слову, к крику, к ругани, к нервному срыву но... – Почему? – спрашивает она, и я вижу, как на её глаза наворачиваются слезы. Этот вопрос, наверное сейчас единственный в мире, на который я не могу дать ответ. Я думаю, что мне уже нечего бояться, и что я сделала уже всё с что можно и нельзя, так что просто накидываюсь на своего тренера и начинаю шептать всё, что я обработала у себя в голове. – Я правда не знаю, умоляю простите, я не должна была так ужасно поступать, моё серебро Олимпиады - лучшее, что со мной происходило. Простите за все слова, я была очень глупой. – и обнимая Этери Георгиевну я вновь ощущаю себя маленькой девочкой, и она обнимает меня в ответ. Прямо как раньше. Я уже почти в истерике, когда она отпускает меня и берёт за руки, как перед прокатом, как через бортик. – Жень, не делай так больше, пожалуйста. – шепчет она мне. – Я не знаю, сколько бы ещё продержалась без тебя, просто не смей больше так делать. Я улыбаюсь. Понимаю, что она простила меня. Стою и не могу подойти к ней ближе, потому что ближе уже некуда. Как я могла её бросить? Не думая ни о чём, я выпаливаю то, что хотела сказать два года непосредственно ей в лицо: – Вы будете моим тренером во второй раз? – и после этой фразы эмоций уже не хватает у нас обеих. Этери Георгиевна снова обнимает меня так крепко, что хрустят кости. И в её объятиях я понимаю, что по настоящему счастлива здесь и сейчас, на катке «Хрустальный» С лучшим тренером, который когда либо был у меня. Конечно, на льду трудятся Даниил Маркович и Сергей Викторович, которым Саша, Аня и Камила расскажут всё через пару секунд, и конечно они все побегут сюда, им ещё предстоит встретить меня снова на моём родном льду. но в эту секунду вся моя жизнь только в этом коридоре с Этери Георгиевной, рядом личной полочкой моих наград напротив входа.