Это так прекрасно, но мне нужно побороть В телефонной книге психиатр и Господь.
Игорю просто необходим психиатр. У него на примете есть одна такая. Вика, квалифицированный специалист. Только помочь ему она может, разве что с Божьей помощью. Скворцов мог бы и сам к нему обратиться. Напрямую. Только его не услышат. А если не услышат, к чему тогда просить? К тому же, его всё устраивает. Психическое расстройство совсем ему не мешает. Только вот люди вокруг исчезать начали, а так…И мне некуда бежать, я не играю роль Я хочу тебя желать пока живой
Чёрные плесневеющие стены. Психбольница гниёт уж который век. Игорю там самое место. Гнить вместе с ней. Умирать медленно. Чтобы тянуще-больно, чтобы гнило долго, чтобы терять сознание каждый раз от боли. И каждый раз знать, что ведь не сдохнешь и сейчас — очнёшься и будешь дальше плесенью покрываться, о старухе с косой мечтая. Искалеченный псих. Но он живой. А пока живой, мания у него только одна. Молодой и красивый фотохудожник-наркорман. Пока живой, Игорь хочет одного. Алекса. Связать его; запереть в подвале, подальше от посторонних глаз, чтоб никто не видел. Втрахивать его в холодный каменный пол, на ухо страстно шепча: «Мой! Только мой! Мой и ни чей больше!». И продолжать ровно до тех пор, пока он сознание не потеряет. А потом крепко прижать к себе и повторять, как мантру, запретное слово: «Люблю!».Разожги огонь и подари мне ночь Ведь даже невменоз приятней, чем твоя любовь.
Алекс не любит. И не полюбит никогда. Игоря — никогда. Он другого любит. Студента с исторического. С чёрными волосами и карими глазами. Мягкого и ранимого. Ангелочек, прямо.Звонки без ответа. Твоё холодное сердце запретно, но так безупречно
— Ты на звонки не отвечаешь. — Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Исчезни. — Только с тобой вместе. Он ничего не успеет понять. Ткань слишком хорошо пропитана хлороформом. Скворцов всё предусмотрел. Алекс не будет вырываться. Он такой красивый, когда спит. Та самая психушка с ледяным воздухом, в котором витает запах гнили. Надо же, он открыл свои красивые глазки! Только он всё равно не знает, где находится. Боится, наверное. Бедненький! Ну ничего. — Боишься? — Отпусти меня! — Не могу. Прости.Кости ломаются пополам,
И в каналах кровь растекается по полам коммуналок
Ему больно. Кости хрустят, переламываясь на мелкие частицы. Кожа обтягивает сломанные кости. Сломанное пополам ребро вспарывает кожу. Это ещё больнее. Из небесных глаз льются слёзы. Хочется собрать их губами и сделать ещё больнее. Игорю всегда было интересно, что будет, если запястье сначала вывихнуть, а после сломать. — Игорь! Перестань, прошу! Хочешь, хочешь я полюблю тебя? Хочешь поцелую? Хочешь? Только прекрати! Он захлёбывается слезами. Было бы лучше, если бы он захлёбывался кровью. Хотя, крови вокруг и так в избытке. Говорят, ванна из крови омолаживает. Тут хватило бы на три таких ванны. От такой кровопотери умирают. А Алекс ещё жив. И даже разговаривает. — Хочу. Игорь маниакально сверкает глазами. Алекс тянется к губам своего мучителя. Целует, как можно нежнее, а у самого слёзы из глаз льются нескончаемым потоком. Ему больно. Но теперь уже морально. — Я твой, — тихо так шепчет. Он так умело отыгрывает чувства. Скворцов даже верит почти. Алексу бы быть актёром. Жаль только, не успеет уже. — Прекрасно, но тебе это не поможет. Ты всё равно умрёшь.Твоя кровь на вкус сладкая, как сахар.
Ты такой хороший, ты так много плакал.
Твоё тело пахнет ещё тёплым мясом.
Вырву твоё сердце целиком и сразу…
Боже, как великолепно было наблюдать за праведным ужасом, отразившимся на его прекрасном лице. Но ещё прекрасней было бы посмотреть на реакцию этого студента. Как он отреагирует, когда однажды ночью ему позвонят и пригласят на опознание мёртвого тела? Бедный маленький ангел будет плакать. Как сладко будет слышать тот самый хруст! Хруст ломающихся крыльев. Наверное, после такого, ангелочек покончит с собой. — Представь, как он расстроится, когда тебя найдут мёртвым. Что с ним будет! Знаешь, мне его даже жалко. Бедненький Костик будет плакать. Долго и очень горько. А потом вскроет себе вены. Такая вот незадача. — Тварь, — Алекс шипит это из последних сил. Ему слишком больно. — Чтоб тебе вечно в психушке гнить! В следующую секунду в воздухе молнией сверкает лезвие. Вонзается в грудь молодого человека. Он содрогается и глухо вскрикивает.И я на коленях Держу твоё чёрное сердце, что я изувечил
Оно ещё горячее. Кровоточит. У Игоря руки по локоть в крови. Вся одежда тоже. А на вытянутых ладонях вырезанное сердце. Которое было не способно его любить. В следующую секунду Скворцов в ужасе отбрасывает его в сторону. Лихорадочный взгляд мечется по огромной заброшенной палате психбольницы. Взгляд останавливается на мёртвом теле. — Только не это! — шепчет Игорь не в силах даже вздохнуть. Неужели снова. Ещё одна жертва. Его вторая личность снова оказалась сильнее. — Да когда же ты уже насытишься?! — уже сквозь слёзы кричит Скворцов. И прекрасно понимает — никогда. Алекс не был первой жертвой, не будет и последней. Всех людей из своего окружения он уничтожил своими же руками. И ему никто не сможет помочь. Его вторая личность всегда будет сильнее. А Вике Замоскворецкой лучше ходить, оглядываясь…