Gunshot

Крупные капли дождя отчетливо барабанят по крыше, приглушая изредка раздающиеся шаги в коридоре. Вечно ясные дни солнечного Таиланда сменились октябрьской слякотью от недолгих, но мощных дождей, сопровождаемых раскатами грома. Сейчас же он продолжается, кажется, уже несколько бесконечно долгих часов, из-за чего Кен никак не может нормально уснуть. То и дело сверкают молнии сквозь неплотно задернутые шторы, а из открытого окна то и дело дует сильными порывами ветер, шумно перелистывая страницы открытой книги на столе. Очередная молния пронзает небо, освещая комнату на несколько мгновений. Кен вздыхает, нехотя фокусируя взгляд на потолке комнаты. В глаза словно песка насыпали, а недостаток сна крепко бьет по организму, мешая парню полноценно функционировать по утрам. Шансы на полноценный сон стремительно улетучиваются от Кена по мере движения стрелок часов все ближе к шести утра. Гроза началась еще глубокой ночью, когда Кен, тихо перелистывая страницы, читал книгу, пока его сосед Биг спал, абсолютно вымотанный после поездки с господином на очередное мероприятие. До рассвета остается чуть больше часа, а потому вокруг стоит подозрительная тишина. За пределами комнат непривычно тихо, все спят, стараясь выспаться за жалкие несколько часов сна. Затем все пройдет по всем известному сценарию: утренняя тренировка, душ, завтрак и на стрельбище. А вечером, согласно расписанию, очередная сделка, где они с Бигом будут выполнять свою главную обязанность: прикрывать спину господина Кинна ценой собственной жизни, следуя за ним молчаливыми тенями, готовые в любой момент без промедлений вытащить пистолет и выстрелить в любого, кто представляет опасность для господина. Только если этот новенький Порш (какой же он клоун, черт его побери) не испортит абсолютно все. Чего он вообще ожидает от человека, который на первом же задании напился шампанским до помутнения сознания и подверг опасности будущего главу клана. Чертов придурок. Такую наглость не позволял себе ни один телохранитель семьи Тирапаньякун. Оставалось лишь надеяться, что господин Кинн достаточно отчитал паршивца, потому что у Кена так и чесались кулаки разок врезать тому. Раздраженно цокнув, он потер виски руками в попытке хоть немного придти в себя. Спать расхотелось совершенно, дождь по-прежнему не унимался, а до подъема остается чуть больше часа. Привстав на локтях, телохранитель обращает внимание на Бига, спокойно и безмятежно спящего на другом конце комнаты. Он укутан в одеяло (и как ему не жарко?) почти целиком, изредка высовывая нос наружу. По подушке разбросаны темные волосы, извечно стесненные резинкой в стандартном хвостике. Даже сейчас отдельные пряди туго сплетены между собой, видимо, сил не хватило даже на это, он лишь сходил в душ вчера вечером и упал спать. Желание невесомо потрогать волосы, медленно проводя от корней до кончиков, так велико, что Кен мысленно материт себя всеми известными ему английскими непристойностями. Тихо поднявшись с кровати, телохранитель подхватывает со стола свои сигареты в незамысловатой черной пачке и зажигалку, выходя на балкон, аккуратно притворяя за собой дверь. Курить хочется неимоверно, когда-нибудь зависимость от никотина погубит его раньше, чем члены вражеских наркокартелей. На улице прохладно даже для поры утренней зари над спящим городом, но Кену откровенно плевать, холод приятно окутывает тело, прогоняя остатки сна и усталость, заставляя почувствовать себя живым. Козырек крыши прикрывает часть балкона, закрывая парня от непогоды, хотя Кен был бы не против запустить голову прямо под дождь. Пара мгновений — и сигарета в его руках тлеет, испуская легкий дымок, который быстро растворяется в воздухе, оставляя лишь полюбившийся едкий запах. Затягиваясь в очередной раз, он задумчиво смотрит куда-то вдаль прямо на пустынные улицы и изредка проезжающих велосипедистов, не замечая, как дверь на балкон вновь открывается. — ... Кен, мать твою! - он вздрагивает, неаккуратным движением роняя сигарету за пределы балкона. И оборачивается, намереваясь влепить крепкий подзатыльник человеку, лишившему его такой необходимой сейчас никотиновой палочки. — Нет, дорогуша, не пройдет. - Биг смеется и уворачивается от удара, выверенным движением обездвиживая. А затем, ловко развернув его к себе спиной, лишает возможности ударить полностью, удерживая руки в крепком захвате. — Ладно, хорошо, один - ноль! Пусти, пока меж ног не получил. - Кен дергается лишь для вида, прекрасно понимая, что Биг сразу же его отпустит, если хочет сохранить свое достоинство. И пусть их силы равны, преимущества у каждого свои, а слабости надежно запрятаны глубоко внутри. Развернув голову в сторону друга, Кен натыкается на довольную улыбку победителя и не может сдержать себя, чтобы тоже не улыбнуться. Первым отводит взгляд Кен, почувствовав, как его руки отпускают, не причинив никакой боли. Оперевшись на парапет, оборачивается на друга вновь. — Проснулся из-за шума? Извини, я пытался быть тише. — Нет, звук дождя помешал. Увидел, что ты куришь на голодный желудок и решил присоединиться. - да, Кен прекрасно помнит постоянные нотации от Пи'Чана о вреде курения до еды. Что ж, все телохранители дружно кивали, но после первой же долгой миссии курили за ближайшим углом, не взирая ни на что. — Держи. - в руках оказывается небольшой пакет с их любимыми рисовыми пирожками. — Стащил вчера из столовой, пока Пи' отчитывал этого придурка Порша за то, что тот едва не растоптал любимые цветы господина Корна. — Спасибо. - едва Кен успел откусить небольшой кусочек, как на его плечи лег теплый плед, взятый с их дивана. — Подумал, что ты замерзнешь в одной футболке под дождем. - Биг немедленно отвел взгляд, не намереваясь сознаваться в своей заботе о парне ни при каких условиях. И незамедлительно закурил, периодически поедая сладость. Курить в тишине было обыденностью, однако неловкость так и висела в воздухе, а мысли Кена в буквальном смысле носились в голове с такой скоростью, что уловить хотя бы одну дельную казалось невозможным. Причину столь деликатного отношения к себе понять было сложно, ведь заботиться о своем Нонге должен был как раз таки Кен. Разница в пару лет ощущалась лишь в уважительном Пи', не более. Так почему же Биг заботится о нем? Быть может, это банальные дружеские жесты, которые крайне сложно интерпретировать иным образом, когда ты питаешь тайные чувства к лучшему другу, который спит всего в нескольких метрах от тебя каждый день. И каждый ебаный день рискует своей жизнью наравне с тобой. Стоять рука об руку, держа на прицеле очередного придурка, решившего свести счеты с главным наследником клана. Разбивать костяшки в кровь, а потом зализывать раны поздней ночью в медпункте, раскуривая последнюю сигарету из пачки так долго, как это возможно. А утром улыбаться, словно не ты вчера разбил чужое лицо в мясо и снова наносил удары, несмотря на уже отключившегося противника. Кен, пробормотав что-то неопределенное на английском, спешно покинул балкон, исчезая незримой тенью за дверью ванной. Смена обещала быть тяжелой, из рук выпадало абсолютно все, за что легко можно было получить выговор от Пи'Чана за излишнюю невнимательность и неспешность. Поэтому Биг, нервно выдохнув, вновь прицелился, совершая серию выстрелов по мишени прямо в голову. После утреннего неловкого перекура Кен все время куда-то исчезал, словно приведение, из-за чего Биг чувствовал себя еще более неловко. Черт возьми, почему они ведут себя как два подростка после первого поцелуя? — На сегодня все. Через полчаса у вас обед, Кен, проверь господина Кинна, а остальные свободны. - распорядился Пи'Чан, направляясь к господину Корну. Задумчиво посмотрев ему вслед, Биг похлопал себя по карманам, обнаруживая зажигалку и сигареты. Не столько хотелось курить, сколько привести мысли в порядок, даже если это не казалось возможным. Покидая стрельбище, он направляется во внутренний двор неподалеку от медпункта. Здесь телохранители частенько устраивали перекуры, прячась от старших. Тучи постепенно расходились, оставляя после себя лишь мокрую землю да небольшие лужи по всей территории дома. Невыносимо хотелось в душ после долгой и изнурительной тренировки, зарыться в одеяло и смотреть в потолок, не пропуская ни одну мысль про работу. И желательно посадить рядом Кена, который будет учить его профессиональному английскому, а Биг будет повторять с нарочными ошибками и сильным акцентом, а потом смеяться со своей тупости. Такие вечера были поистине прекрасны, когда можно быть самими собой: простыми парнями из солнечного Таиланда, не держа за плечами огромный и неподъемный, но хорошо оплачиваемый опыт работы телохранителями главной семьи. Усмехнувшись воспоминаниям, он закурил, выпуская в хмурое небо дым, но тут же поперхнулся им, когда из двери медпункта, пустовавшего вот уже несколько месяцев на время ремонта, вывалились двое: Порш и господин Кинн, нашептывая друг другу, вероятно, что-то очень забавное. Рука наследника клана лежала на чужой талии весьма уверенно, а телохранитель не возражал, продолжая что-то активно рассказывать тихим голосом, прерываясь на сдавленные смешки. Первым заметил постороннего в их маленьком мирке Кинн, тут же отлипая от парня и невозмутимо кивая Бигу. — Господин. - в уважительном жесте склонив голову произнес подчиненный, тут же выкинув никотиновую палочку прямиком в неподалеку стоящую урну. — Ты почему не со всеми в столовой? - казалось, он не смущен ни на йоту, в отличие от Порша, который спешно и весьма криво поправлял воротник белой рубашки, прикрывая кожу, на которой отчетливо виднелись следы от укусов, хаотично разбросанные по всей шее. — Прошу прощения, но еще двадцать минут до обеда. - мафиози перевел взгляд на наручные часы, убеждаясь в правоте Бига. — Ты прав. Могу я рассчитывать на твое молчание? - спокойно произнес он таким тоном, что воспротивиться ему мог бы разве что безумец, каковым Биг точно не является. Если понадобится, он унесет тайну с собой в могилу, не смотря на свое отношение к Поршу. — Конечно. Кинн благодарно кивает и направляется в здание, а Порш, проводив того тоскливым взглядом, остается с Бигом, чувствуя, как между ними резко нарастает напряжение. — И давно вы? - не глядя на собеседника произнес старший телохранитель, разглядывая ближайшую клумбу с роскошными плюмериями так пристально, словно она была произведением искусства. Получив в ответ невнятное бормотание, выцепить из которого ясные слова не выходило, он продолжил. — Я не видел его таким счастливым с тех пор... - замялся, не желая упоминать бывшего парня Тавана, которому хотелось все глаза выцарапать за его предательство, а после и пристрелить, за разбитое вдребезги сердце наследника клана. — Не суть. Ты мне не нравишься, так что только попробуй предать господина. - они пересеклись взглядами и Биг, приподняв левую бровь, провел рукой по кобуре с пистолетом на поясе. — Лично пристрелю. Порш активно закивал. У него была неприязнь к старшим телохранителям за их высокомерие и активную болтовню за его спиной на английском, которым он не владел на должном уровне, но был уверен, что обсуждают именно его. Но лично высказывать свои претензии он не собирался, к чему это, если у него есть прекрасная возможность подкреплять свой статус тренировками и совершенствоваться в стрельбе. Биг собирался оставить новенького в гордом одиночестве и пойти искать Кена, но тот появился сам, приближаясь быстрыми шагами. — Господин куда-то ушел, я его не застал. - он быстро закурил, зачесывая непослушные волосы назад. И, заметив Порша, неловко ошивающегося рядом, вопросительно уставился на Бига. Не получив внятного ответа, лишь неопределенное движение плечами, мол, понятия не имею, что он тут делает, телохранитель кивнул. Быстро прикончив сигарету, Порш, все еще не уверенный в том, что Биг будет держать язык за зубами и не расскажет все увиденное в ту же секунду, как Киттисават скроется за углом, потоптавшись на месте, решает все же покинуть сие собрание (не)анонимных курильщиков. Прямо сейчас он нажалуется Питу на то, что голоден и потащит его в столовую, чтобы заесть стресс морковкой (ох, они точно телохранители, а не кролики?). Покинув внутренний двор, Порш с облегчением выдыхает, наконец не ощущая взглядов старших на собственной спине. Хотелось лишь одного — забиться к Кинну под бок и наслаждаться тишиной, прерываемой лишь шуршанием страниц очередного замудренного договора в руках мужчины. Такой нужной и спокойной тишиной, которой ему так отчаянно не хватало на протяжении всей его работы на главную семью. Постоянные перестрелки и нестихающее напряжение было до сих пор непривычным, но Порш уже не мог сбежать из этого порочного круга, добровольно заточая себя внутри. Замечтавшись о совместном времяпрепровождении, Порш не сразу услышал явные звуки борьбы, исходившие из-за угла. Громкий выстрел, по звуку похожий на табельное оружие телохранителей, последовал быстрее, чем парень оказался на месте происшествия. Выхватив пистолет из-за пояса, Порш немедленно направил его на мужчин, всеми силами пытавшихся обезоружить Кена и Бига, отбивавшихся от противников голыми руками. Быстрым и точным ударом рукояткой пистолета по затылку Порш выбивает из чужих рук ствол, пока старшие телохранители разбираются с остальными поставленными ударами, укладывая неизвестных на землю одного за одним. Убедившись, что опасность миновала, Киттисават вызывает по рации помощь, чтобы забрать отсюда мужчин, а также просит оповестить господина Корна о проникновении вооруженных посторонних на территорию, вероятно, с целью убийства наследника клана. Но не прошло и минуты, как оглушенный мужчина зашевелился, выискивая помутненным взглядом отлетевший пистолет, пока Порш сбивчиво объяснял по рации ситуацию Кинну. — Их пятеро, понятия не имею, как они пробрались мимо охраны. Да, я цел, парни тоже и... - привычное шуршание резко прерывает выстрел. — БЛЯТЬ! - рация, судя по звуку, падает на землю, слышны лишь удаляющиеся шаги, а затем громкие маты. Когда Порш вновь оборачивается на звук выстрела, выронив рацию, описать увиденное у него не хватило бы слов. Ранее недобитый им мужчина, из чьего пистолета был совершен выстрел, попытался прикончить Бига уже огнестрелом, по видимому, зная личных телохранителей господина. Вот только он был в порядке: лежал на траве навзничь, испуганными глазами глядя на Кена, который успел увалить его на землю, закрыв собой. Порш, о Будда, может поклясться, что никогда до этого момента не видел в глазах старшего страх. — Кен? - он бегло пробежался по телу парня, пытаясь отыскать возможные повреждения, в частности, пулю, которую он мог словить. — Кен, блять! - огнестрельное ранение обнаружилось на левом бедре, пуля не прошла навылет, оставаясь внутри. Тонкая струя крови вытекала на траву, окрашивая ее в зловеще алый цвет. Порш выбил из рук нападавшего, уже практически не подающего признаков жизни, пистолет, а затем подбежал к старшим телохранителям, растерянно оглядывая их. — Я в порядке. - Кен попытался сесть, но резкая боль в ноге заставила его вновь замереть и издать тихий стон. Биг, собравшись с мыслями, отгоняет Порша и подоспевшую охрану, собираясь поднять Кена на руки, понимая, что если пуля задела артерию, то времени у них крайне мало. — Сейчас будет больно, потерпи, ладно? - аккуратно подхватив парня, он сгибает левую ногу, прижимая к груди, вызвав этим еще один болезненный стон. Поспешив в сторону здания, Биг не отводит взгляда от раненного, подмечая, как быстро он начал бледнеть, а глаза постепенно смотрели расфокусированно куда-то вдаль, закрываясь. — Кен, смотри на меня, не отключайся! - но он не реагирует, кажется, теряя сознание. — Блять! - приходится значительно ускорится, игнорируя при этом возникшего в дверях господина Кинна, удивленно смотревшего им вслед. Оставшееся расстояние до медпункта Биг даже не помнил как преодолел, помнил лишь, как занес раненного внутрь и положил на кушетку, не обнаруживая ни одного работника. — Код 10-45b! - на его крик мгновенно сбежался весь персонал, до этого мирно обедавший в соседнем кабинете. — Огнестрельное ранение из Глока 18, визуально бедренная артерия не задета. - бегло комментирует, наблюдая за тем, как Кена спешно осматривают и начинают готовить операционную. Врач, убедившись, что Биг не пострадал, отправляет его за дверь, прося подождать снаружи. Покинув кабинет, парень садится на ближайший диванчик, надеясь немного привести мысли в порядок и успокоиться. Но подняв взгляд, он натыкается на толпу телохранителей, прожигающих его любопытными и сочувствующими взглядами. — Свалите. - практически рыком проговаривает Биг, распугивая этим толпу зевак. Никто не решается подойти к нему и сказать хоть слово, просто молча уходят, оставляя его в одиночестве. Прислонившись затылком к стене, парень тяжело выдыхает, пытаясь собрать воедино всю цепочку событий. Ему чертовски сильно хочется понять, о чем думал Кен, когда закрывал его собой, спасая от пули, но, к сожалению, это не является возможным. Раздраженно фыркнув, он закрывает глаза, надеясь хоть немного посидеть в тишине и избавиться от звука выстрела в собственной голове, повторявшегося раз за разом, словно песня в старом виниловом проигрывателе. Но проходит, по его ощущениям, не более получаса, прежде чем он слышит досадно знакомое: "Эй, Биг?" и, распознав голос Пита, открывает глаза вновь. В паре метров от него стоят Порш с каким-то подносом в руках и его друг с пачкой влажных салфеток. — Пи', мы принесли тебе перекусить, пока ждешь результаты операции, и салфеток, а то ты весь в крови. - Пит провел по своим скулам, а Биг отзеркалил, ощущая подсохшую кровь на коже. И когда только он успел размазать ее там? — Вы ведь не отъебетесь? - обреченно вздыхает, понимая, что сил на то, чтобы прикрикнуть на них, дабы свалили и оставили его одного, совсем не осталось. Получив в ответ дружный кивок, он нехотя кивнул на место рядом с собой. Они тут же окружают его, Пит помогает стереть кровь и грязь с лица и рук, стараясь не заглядывать в изможденные глаза, а Порш выдает рисовый пирожок, наплевав на собственную гордость. Пусть у них с Бигом не лучшие отношения, но сейчас парню нужна поддержка, даже если он будет это яро отрицать. Чувство голода постепенно нарастает, но Биг понимает, что ему и кусок а горло не полезет, пока он не убедится в том, что с Кеном все в порядке. От вида еды желудок словно скручивается узлом, вызывая болезненные ощущения, а в голову сразу же лезут утренние воспоминания о пакете с рисовыми пирожками, пледе и сигаретах на фоне дождя. — Зачем ты это сделал? - тихо бормочет телохранитель себе под нос, словно позабыв о том, что он не один. Порш и Пит переглядываются, не решаясь прервать диалог старшего с едой. — Потому что он ценит тебя, Пи'. - осторожно начинает Пит, прощупывая почву, не зная, как ему лучше намекнуть о своих давних догадках насчет Кена и Бига. — И ты ему очень важен. - подхватывает Порш, удивленно отмечая то, что старший молча слушает, не пытаясь дерзить или игнорировать, как это происходит в обычные их диалоги. — Ценить и закрывать собой от выстрела — разные вещи. - ладно, насчет огрызаний было мимо. — Разве он стал бы рисковать своей жизнью в обход правил, если бы вы были просто коллегами? - резво продолжает Киттисават, с каждым словом все сильнее рискуя получить от старшего в челюсть. — Он ведь не впервые защищает тебя, и совсем не так, как своего Нонга. —Тебе то откуда об этом знать? - хмуро интересуется Биг, нехотя понимая, что, в общем-то, Порш прав. Кен действительно не раз прикрывал ему спину на миссиях, давал советы, обучил его полноценному разговорному английскому, а также всегда приглядывал за ним, когда тот напивался после долгих миссий. Вот только это больше походило на дружбу, чем на влюбленность. — Пит рассказывал мне о том, что происходило здесь до моего появления. - повернув голову в сторону названного, Биг недовольно посмотрел на него, в ответ получая лишь фирменную виноватую улыбку. — Подумай об этом, ладно? - понимая, что он вряд ли добьется от старшего того, чтобы тот поел, Пит оставляет лишь бутылку воды. И уходит, оставляя парня переваривать услышанное. — Можешь не слушать меня и моих советов, но раз ты знаешь о нас с Кинном... Я хотел сказать, что он тоже далеко не сразу дал мне понять, что я ему симпатичен. - Порш прислонился спиной к стене, разглядывая интерьер коридора. — Ему сложно было выразить чувства словами, он делал это поступками — заботился обо мне, все время звал к себе за какой-то ерундой, чтобы больше времени провести вместе, отдал свой счастливый пистолет, которым очень дорожит, доверился, когда я потащил его на свидание в город впервые без охраны. - перечислял он, загибая пальцы. — И что из этого следует? - непонимающе проговорил Биг, подумывая над тем, что Порш просто пудрит ему мозги. — Что Кен может делать точно также. А ты не воспринимаешь это как ухаживание. Он ведь вообще не показывает своих эмоций. По крайней мере я видел лишь ярость в его глазах. - выждав паузу, он продолжил, достав из кармана небольшую флягу. — Кстати, это тебе Кинн передал. Сказал, что завтра и послезавтра нет никаких важных переговоров, так что ты можешь взять себе пару выходных. И решить все вопросы с Кеном. - хитро улыбнувшись, Порш быстро встает и, подмигнув, исчезает. И лишь после этого до Бига доходит весь смысл сказанного. Его господин тоже в курсе того, что происходит между его телохранителями. Громкое "блять" в спину Киттисавата отражается эхом в стенах дома. Чтобы еще раз он сказал хоть слово о своей личной жизни такому засранцу как Порш!...

***

Получасом ранее

Стук в комнату Кинна раздается четырежды, торопливо и громко. Это определенно Порш. Кинн, не отрываясь от ноутбука, куда Арм вот-вот должен был сбросить видео с камер видеонаблюдения, дабы разобраться, как посторонние проникли на их территорию, крикнул "заходи", не сомневаясь в том, что это его парень. — Черт возьми, Кинн, с каких пор у нас небезопасно даже курить во дворе? - буквально ураганом влетел в комнату Порш, взволнованно ругаясь и активно жестикулируя руками. — Хорошо что Порче был в школе и не застал этого. - сев на диван к мужчине, он, наконец, начинает успокаиваться, положив руку на чужое колено и несильно его сжав. — Мы уже разбираемся, как такое могло произойти. Ты в порядке? - оставив гаджет в покое, Кинн провел рукой по щеке парня, успокаивающе улыбаясь. Не будь Порш так взволнован, он бы обязательно ласково потрепал щеки своего мужчины и быстро клюнул сухими губами, каждый раз заставляя сердце Кинна биться чаще. — Да, я в порядке, из наших пострадал только Кен. И нервы Бига, кажется. - удобно устроив голову на широком плече, Порш взял руку мафиози в свою, аккуратно сжав. — Так что произошло? Я лишь видел, как Биг нес Кена в медпункт с таким напуганным видом, словно у того вот-вот остановится сердце. — Я хорошенько оглушил одного из мужчин прикладом пистолета и был уверен, что тот уже не встанет, но стоило мне взять в руки рацию, как он подобрал пистолет и попытался убить Бига. Но Кен... - телохранитель замолчал, обдумывая. — Он повалил его на землю, закрыв собой, и схватил пулю в бедро. — Тогда почему он так паниковал? Задели артерию? - поинтересовался Кинн, свободной рукой поглаживая спутавшиеся темные волосы Порша. — Нет, не задели. Но крови было много и вскоре Кен начал бледнеть. Биг был так... даже язык не поворачивается назвать его напуганным, но это правда было так. Не могу избавиться от чувства, что это было похоже на... - он замолчал, не решаясь озвучить свою догадку. — На то, что он неравнодушен к Кену? - улыбнулся Кинн, оставив осторожный поцелуй на виске парня. — Да! - оживленно кивнул Порш. — Погоди, ты тоже так думаешь? — Они давно уже так себя ведут, никак сказать друг-другу не могут. - Кинн прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана. По правде, не только он заметил странное взаимодействие его телохранителей, глава охраны Чан тоже с подозрением косился на подчиненных, но молчал, не считая необходимым и этичным лезть в чужие дела. Несколько минут они сидели в тишине, обдумывая собственные мысли. Мужчина размышляет о том, что в этом доме не только ему сложно сказать о любви, проще под пули попасть, чем выразить свои чувства вслух. Порш думает о том, что ему стоит проверить зрение, ведь он просмотрел пару из двух главных змеев этого дома, хотя они были прямо под носом. Просто немыслимо. — Как думаешь, что-то изменится после произошедшего? - задумчиво произнес парень. — Думаю, да. Нам остается только тихо наблюдать.

***

Биг не помнил, когда в последний раз он засыпал в настолько неудобной позе. В лопатки нестерпимо впивалась резная деревянная вставка, отчего спина начала ныть, вынуждая вновь и вновь менять положение. Пиджак уже давно лежал рядом, а галстук расслаблен, две верхних пуговицы рубашки расстегнуты, давая хоть какой-то приток воздуха в легкие. — Мы закончили, можете к нему зайти. - внезапное появление врача мгновенно растормошило парня, прогоняя остатки сонливости. В палате было слишком тихо, когда Биг прошел туда. Непривычная белизна резала глаз, потому темные волосы Кена выделялись как никогда сильно. Глаза его были закрыты, кожа все еще бледна, а из руки вилась капельница. Присев на стул рядом, телохранитель обратил внимание на показатели кардиомонитора: все они были в полном порядке, начиная от пульса и заканчивая стабильной температурой тела. — Быстро поправишься. - тихо пробормотал Биг, чувствуя, как тревога постепенно отпускает его, разжимая плотно сомкнутую грудную клетку, что мешала полноценно дышать вот уже несколько часов. Он, блять, понятия не имел, почему паника, не характерная ему, так сильно захватила разум. Почему состояние Кена вмиг стало ему дороже своего? Они ведь просто друзья, да?.. Уняв собственное волнение, Биг медленно провел рукой по чужим небрежно разбросанным волосам, убирая отросшие пряди со лба. Кажется, собери их в хвостик, получилось бы весьма забавно. Прежде чем в голове возник логичный вопрос "зачем?", ладонь переместилась на худое запястье, аккуратно поглаживая. — Прости, это из-за меня ты ранен... Будь я внимательнее, этого бы не произошло. Невнимательный долбоеб, айщ! - ругаясь на себя, Биг даже не ощутил, как его руку слабо сжали. — Еще хоть слово, и я тебя к Танкхуну отправлю, понял? - слабо улыбнулся Кен, с благодарностью принимая стакан воды, смачивая давно пересохшее горло.

***

В палате Кен пролежал не больше недели, постоянно чуть ли не силком выгоняя на ночь Бига, проводившего с ним большую часть своего свободного времени. Он приносил еду, которую разрешали врачи, в том числе сезонные фрукты в виде лонгана и рамбутана, рассказывал, что происходит в доме, жаловался на сумасбродного старшего господина и его новые выходки, помогал перемещаться по комнате, придерживая за руку. Поэтому, когда пришло время выписки, младший тоже был рядом. Вернувшись наконец в общую комнату, так непривычно пустующую без старшего хозяина, Кен не мог отказать себе в утерянном удовольствии упасть на кровать прямо в одежде, блаженно улыбаясь так, что сердце Бига дернулось дважды, сбивая дыхание. — Сегодня есть какие-то переговоры? Чертовски скучаю по своей работе. — У тебя реабилитация, пока только собрания и легкие тренировки под предводительством Пи'Чана. - устроившись рядом, произнес Биг, расстегивая надоевший пиджак. — Ну почему я не могу тренироваться наравне со всеми? - проворчал старший, прекрасно зная ответ. — Потому что ты ранен. Нужно восстанавливаться постепенно, перенапрягаться тебе нельзя, разве ты не слышал врача? - тоном заботливой мамочки выдал Биг. — Он даже разрешил мне выдать тебе пиздюлей, если не будешь слушаться! — Так, что-то я такого не помню. - хмыкнул Кен, продолжая шуточный спор.

***

Быть не наравне со всеми, а выполнять лишь некоторые из упражнений было слегка унизительно для натренированного Кена, считавшего, что рана практически заросла и на его занятия спортом она не должна никак влиять. Но у гиперзаботливого Бига (старший все еще не понимал, почему с ним так сильно водятся) было иное мнение. И если первые несколько попыток взять на себя большую нагрузку карались упрекающими взглядами и шипением, в точь как лучистый полоз, то последние — дополнительный диск для штанги, — парой громких несдержанных матов и буквальным выносом его тела из зала, прямо на глазах у удивленных (но жутко довольных) Порша и Пита. — Big, what are you doing?! Let me go immediately! - любые поползновения в сторону освобождения были пресечены сильной рукой, обхватившей талию. Проведя ладонью по сильной широкой спине, он замер, пытаясь обхватиться за что-то. Кену ничего не стоило (ладно, стоило фантомной боли в области бедра) увалить противника на пол, но причинять боль младшему он просто не имел права. — Как же ты меня заебал. - раздраженно фыркнул, покрепче обхватив старшего. Миновав пустые коридоры, телохранитель со своей, кажется, смирившейся ношей свернул в небольшой тупик. Оглянувшись назад и убедившись, что никого рядом нет, он аккуратно спустил Кена с плеча. — Why are you doing this? - стоять у стены в каком-то темном углу было странно, но выяснить причины такого поведения друга необходимо. — Да потому что я забочусь о тебе, придурок! - вспылить у Бига получилось достаточно быстро, стоило лишь увидеть, как Кен вновь пытается себе навредить, нагружая больную ногу сверх нормы, совсем не думая о том, как он важен тому, чье дыхание каждую ночь раздается неподалеку. — But why? Am I special? - склонив голову набок интересуется старший, не подозревая, как сильно он попал в цель. В ответ раздается лишь тишина, Биг молчит, не в силах издать лишний звук. Сказать о своих чувствах сейчас? Или сбежать как трусливая девчонка? Разве ему, сильному и взрослому мужчине, который без колебаний убивал и избивал людей, пережил западни и перестрелки, так сложно сказать три простых слова человеку, чья жизнь точно так же висит на волоске от гибели каждый день? Чертовски сложно. Молчание затягивалось. Кен смотрел внимательно, готовый ожидать ответ бесконечно долго, а Биг просто открыл рот, решившись сказать, но тут же его закрыл, поджав губы. — Мне пора. - резкий разворот на девяносто градусов, и младший спешно покидает тупик, скрываясь в тени коридора. Очень хотелось свалить из дома на всю ночь, желательно перед этим где-то напившись до беспамятства, но он понимал, что сейчас его никуда не пустят, ведь до вечернего обхода и отбоя остается не больше полутора часов. Возвращаться в комнату бессмысленно, а побыть в одиночестве негде, везде то и дело проходят телохранители или члены семьи, попадаться на глаза Питу и Поршу не хочется от слова совсем. Вздохнув, парень уходит в комнату спортзала, выделенную для занятий боксом: несколько небольших рингов, груши для совершенствования навыков и силовые тренажеры. Помещение на удивление пустое, но мятое влажное полотенце на канатах было свидетельством недавнего присутствия кого-либо. В порыве злости на собственную беспомощность и трусливость Биг снимает с себя пиджак, кажется, оторвав пару пуговиц, рывком отправляя его в дальний угол. Кулак с размаха сталкивается с грушей, затем снова и снова, пока на костяшках не остаются привычные покраснения, а после и несколько капель крови, сочившихся из поврежденной в драке конечности. — Почему. Так. Сложно. Сказать?! - громкий голос отражается эхом, распространяясь по комнате. Когда силы покидают его окончательно, костяшки уже разбиты, а рубашка запачкана. Голова идет кругом, а мерзкий голос внутри, кричащий о тупости и бесполезности, заставляет зарыться пальцами в волосы и тихо простонать, оттягивая спутавшиеся пряди. Прислонившись спиной к рингу, он нащупывает в кармане пиджака, превратившегося в мятый и грязный комок, ту самую флягу с виски от господина Кинна. Кажется, сейчас самое время. — Как они это делают... - тихо бормочет под нос, не переставая делать мелкие глотки напитка. — Может, напиться и сказать? Нет, утром мне будет стыдно смотреть ему в глаза. - вариант хоть и глупый, но желание воплотить его тихонько подкрадывается ближе, когда алкоголь дает в голову, туманя ясные мысли. — Я просто слабак. — Нет, ты просто дурак. - раздается голос Кена за дверью, прежде чем он появляется сам, просунув голову в зал. — Я хочу побыть один. - глупо было надеяться, что старший послушно уйдет, оставив соседа заниматься самокопанием. Вопреки словам Бига, Кен прошмыгнул внутрь, плотно закрывая дверь и молясь всем известным ему богам, чтобы никто не посмел войти сюда в ближайшее время. Выкинуть из головы все странности, происходящие с Бигом, он просто не мог, постепенно собирая все сигналы воедино. Вдобавок ко всему, отрезвляющим пинком стал случайно услышанный диалог между господином Кинном и Поршем. "— Я готов даже поспорить с тобой, что они поговорят нормально до конца этой недели. - хозяин улыбнулся, протягивая руку любовнику. — А давай поспорим. - руки смыкаются в крепком рукопожатии. — Это случится совсем скоро. Уверен, Кен будет сверху. — Вот еще! Биг — совершенно точно актив в их паре. - громогласно заявил Киттисават, притянув мужчину к себе. — И на что мы спорим? — Выигрываю я — ты пройдешься через весь дом в моей рубашке. Если ты — я выберу любую вещь из твоего гардероба и с удовольствием натяну ее на себя. Идет? — Идет. — Прости, но я хочу с тобой поговорить. - усевшись рядом, он, на правах старшего, забрал из чужих рук увитую гравировкой флягу, делая мелкий глоток. — Кен, мне не до работы сейчас, серьезно. - с досадой выдал Биг, прикрыв глаза. — А я не о работе. Я о нас. - Кен буквально чувствует, как рядом с ним почти что перестал дышать младший. — Ты хочешь мне что-нибудь сказать? Я обещаю тебя выслушать и принять любое твое решение. - запустив руку за пояс, он вытащил пистолет и отбросил его в сторону, демонстративно подняв руки. Биг, вмиг взмокшими руками, повторил действия, оставаясь без такой привычной защиты. Действовало это похлеще всех психологических советов из интернета, заставляя себя чувствовать почти что обнаженным. Но обнажить чувства — самая сложная задача. Промолчав не менее минуты, он, обремененный тяжестью собственных мыслей, нерешительно начал: — Я... Я долгое время не знал, как воспринимать твою заботу обо мне. Как дружеский знак? Как опеку Пи' к своему Нонгу'? Как влюбленность? Ты чертовский сложный, Кен. - младший провел ладонью по сбитым костяшкам, пытаясь хоть как-то скрыть волнение дрожащих рук. — Но то, что ты закрыл меня собой перевернуло все. Просто, блять, все. Я осознал, что боюсь тебя потерять. А для нашего положения телохранителей это так... опасно. - рука обыденно тянулась к сигаретам, но те остались в пиджаке, заставляя хозяина чертыхнуться. — Я устал молчать о своих чувствах, просто скажи мне хоть что-то. - завершив монолог, Биг откинулся спиной назад, ощущая, как от волнения перехватывает дыхание, заставляя сдавленно глотать воздух. Невидимая веревка на шее почти что душила, затягивая в порочный круг болезненной влюбленности, единственным выходом из которого казался честный диалог. — Damn, baby... - Кен, наплевав на собственные стереотипы о большом и сильном телохранителе, не дающего слабины эмоциям, обхватил руками парня, крепко сжимая его в объятиях. — Прости, что заставил так волноваться. - мешая языки между собой, он спешно бормотал извинения, замечая, как дрогнул в его руках Биг. — Я люблю тебя, слышишь? - обхватив руками лицо младшего, он бережно убирает упавшую прядь волос за ухо, вглядываясь в глаза напротив. — Шутишь? - голос заметно дрогнул, парень с трудом гасил внутреннюю истерику от непонимания и усталости. — Нет, конечно нет. - Кен аккуратно касается чужих искусанных губ своими, оставляя легкий и непринужденный поцелуй. Они сталкиваются носами и молчат, не смея прерывать тишину. Биг забывает, как дышать. — И я тебя, придурок. - не медля, он обнимает в ответ, крепко обхватывая крепкую талию и ощущая, как камень, висевший на сердце так долго, сваливается вниз, заставляя его биться чаще. Объятия затягиваются, Биг просто наслаждается моментом наконец-то оправданных чувств, вытащенных из недр его подсознания, а Кен прижимает его еще ближе, боясь отпустить от себя, словно парень вот-вот растворится в воздухе, оставив после себя лишь запах виски на губах. Мысли о нормальном взрослом поцелуе вертятся в голове, но никто не решается быть первым и взять инициативу на себя. Выпитый алкоголь (спасибо господину Кинну) разжигает желание, потому младший по-мальчишески торопливо целует первым, обхватив лицо широкими ладонями и не собираясь отпускать Кена от себя хотя бы на шаг. В голове абсолютная пустота и падение в самую бездну еще никогда не было так близко. Биг ловит себя на мысли, что он впервые за столь долгое время так счастлив. Он, черт возьми, нуждался в Кене, и наконец готов это признать. — Such a boy. - оторвавшись друг от друга лишь на мгновение, Кен, воспользовавшись моментом, шептал непристойности на ухо младшему, периодически запуская влажный язык в круглую титановую серьгу и задевая кромку уха, заставляя парня заводиться еще сильнее и вздрагивать смятенно, в попытке отстраниться от горячего рта. Судорожный и несдержанный всхлип из горла Бига вырвался скомкано, отчего он смущенно отвел взгляд, словно отыскивая себе оправдание, но тут же был притянут обратно к горячему телу для нового поцелуя. Кен целовал глубоко и вдумчиво, чтобы не причинить боли, непредумышлено вкладывая в него все свои чувства, рвущиеся из груди. Биг, напротив, был тороплив и настойчив, покусывая чужие губы в нетерпении. Но все его попытки оборвались, как только Кен подключил язык, тут же утихомиривая активного парня и вынуждая открыть рот чуть шире, обхватив крепкими пальцами линию челюсти. С трудом отстранившись, Биг задушенно пробормотал: — Нам нужно сменить местоположение. - его рука смело блуждала по крепко сбитому телу, так и норовя залезть под белую, уже давно смятую рубашку, и коснуться напряженной груди. — Не боишься наткнуться на кого-то по пути в таком виде? - улыбнулся Кен, осматривая любовника. Темные волосы спутаны, даже не создавая подобие прически, губы покраснели и припухли, а глаза блестят так ярко, словно в радужке загорелся нескончаемый огонь, тушить который попросту опасно для жизни. Старший хочет видеть его таким всегда. — Я пристрелю их нахуй, пусть только слово скажут. - вопреки собственным словам, он ловко садится на чужие бедра прямиком на весьма заметный стояк, выпирающий из штанов, издавая довольный стон. Не обращая внимания на собственную развратность, Биг задушено стонет, имитируя глубокие толчки, тихо повторяя четкое "Кен, Кен, Кен... ". И в довершение своего маленького шоу, он, взяв руку старшего в свою, погружает чужие пальцы в собственный рот, тщательно вылизывая их. — Obnoxious boy, I'll spank you. - прорычал Кен, по-собственнически хватая парня за ягодицы. Он слабо представлял Бига в роли пассива, понимая, что снизу скорее окажется он, как только младший придет в себя, но поиграть на нервах пьяного телохранителя и выяснить пару фетишей хотелось весьма сильно. Хотя глядя на такого Бига, в его голове вертелось единственное желание: уложить мальчишку поперек коленей и как следует выпороть своим ремнем, предварительно связав чужие руки позади, чтобы не царапали короткими ногтями кожу. Блять. Кен готов кончить, лишь представляя себе такую картину. Стон повторился вновь, в этот раз громче, даже в попытке сдержать его, когда на округлые ягодицы ладонь легла с характерным шлепком. Биг в его руках вздрогнул и выгнулся в спине, кажется, ему подобное пришлось по вкусу. — Я потащу тебя на плече, если ты не встанешь, слышишь? - младший послушно поднялся на непослушных ногах, недовольно сморщив нос. Мозг, подсказывающий вернуться в комнату и не рисковать своим положением и статусом среди коллег был заглушен, потому взять все на себя пришлось Кену. Забрав оружие и пиджак, телохранители поспешили в комнату, стараясь не попадаться на глаза многочисленным работникам дома. Держать серьезное и сосредоточенное лицо было сложно, улыбка то и дело играла на губах, а руки все время цеплялись за чужое плечо. Как только дверь за ними захлопнулась, Биг оказался прижат к ближайшей стене, в порыве страсти слегка стукнувшись затылком. Кен не давал ни секунды на отдых, терзая губы и расстегивая рубашку, нетерпеливо преодолевая одну пуговицу за одной. Распахнув ненужный предмет одежды, ладонь легла на пресс, оглаживая. Но отдавать безоговорочное лидерство в руки старшего Биг не планировал: с трудом оторвавшись от любовника, он подхватил его за бедра, бережно придерживая и не забывая оставлять влажные засосы под ключицами. Любовь к порядку еще никогда не подводила Кена, потому стол, на который его усадили, оказался девственно чист. Опускаясь на колени, Биг не мог не заметить восторженно-счастливого взгляда карих глаз, глядя в которые ему хотелось утонуть, как моряку лишь от голоса сирены. Устроившись удобнее и вдоволь насладившись сбившимся дыханием Кена, молчаливо наблюдавшим за происходящим, Нонг' приступил к важнейшей, по его мнению, части. Медленно проводя ладонью по ноге, ощущая гладкую ткань, он остановился на той части бедра, откуда еще недавно врачи извлекали пулю. Руки предательски дрогнули, но отступать было не в его правилах. Прижавшись к штанам, легко прошелся губами по ним, ощущая неровную поверхность рубца. Оставляя поцелуи везде, где только получалось, он словно пытался загладить вину за всю ту боль, которую получил старший, защищая своего коллегу от шальной пули. — Прости... - еле слышно прошептал, оставляя еще один влажный поцелуй на ране. Кен не смел прервать происходящее, замерев на месте. Встрепенулся он лишь тогда, когда Биг положил голову на его колени, заглядывая в глаза преданным взглядом. Если бы только он мог знать, что когда-нибудь один из самых грозных телохранителей семьи, которых он безропотно уважал, будет сидеть вот так, на полу, и наплевав на запачканные брюки, заботиться о нем, как о самом драгоценном лоте с аукциона, на котором частенько бывает господин Кинн. — You look like a puppy. My proudest Labrador. - опустив руки к чужой прическе, снял резинку, наконец распуская черные волосы и запуская в них пальцы и массируя кожу. Поднимая телохранителя с колен, Кен по-хозяйски оттянул пряди назад, заставляя тем самым оголить шею, вечно скрытую от него воротником рубашки. Желание сделать подобное возникло еще в тот момент, когда младший решил немного отрастить волосы. Кен часто думал о том, как он будет хвататься за них во время секса, собирать в кулак, помогая вносить коррективы в направление. Сейчас настало то самое время, когда можно претворять самые смелые и откровенные мечты в реальность. Поцелуи неровной цепочкой растянулись по шее, огибая кадык, и постепенно становясь крупнее и заметнее. Остановить себя Биг уже просто не мог, закусав губы телохранителя настолько, что по подбородку побежала капля крови, которую подхватили языком, бережно собирая. В комнате по-прежнему было прохладно из-за вечно открытого окна, которое Кен не соглашался закрывать даже в самые холодные ночи. Но жар разгоряченных тел заглушал даже самый сильный сквозняк, а Биг прижимался все сильнее, поднимая температуру все выше. Когда шея, лицо и плечи были изучены полностью, оставляя лишь несколько чистых от поцелуев участков, младший решил брать все на себя. — У меня нет ни резинок, ни смазки. - разочарованно протянул он, вспоминая, как выкинул бутылочку еще несколько недель назад. В аптеке за последнее время он бывал только ради бинтов для перевязки и легкого снотворного, когда рана не давала спать. — Купим позже. - рука плавно спустилась к ремню брюк, расправлясь с ним в считанные секунды. Кен, потеряв всяческий контроль над ситуацией, откинулся назад, сместив точку опоры на локти, наслаждаясь непревзойденным видом на Бига и запечатляя момент в памяти. Младший тяжело дышал, несколько раз оставляя легкие поцелуи на лбу, убирая непослушные пряди за ухо раз за разом. Словно не решаясь приступить к главному, его пальцы юлили вокруг стиснутого бельем члена, никак не обращая на него внимания. —Are you afraid of my dick, darling? - насмешливо произнес Кен, стараясь не замечать болезненное возбуждение и не вертеться на месте, в надежде хоть немного потереться членом об ткань. — Вот еще. - буркнул Биг, забавно сведя брови и останавливая движение руки. Не боялся он ничего, что за бред. Просто не решался начать, переживая, что наделает глупостей. —Will I reassure you if I tell you that you don't need to be gentle with me? Встретившись взглядами, Биг задумчиво смотрел на парня, в голове ругая себя за излишнюю сентиментальность. С чего он вообще вдруг решил, что Кен любит нежно и неспеша? Оборвав зрительный контакт, он решительно завел ладонь под чужое белье, обхватывая член. Предэякулят обильно увлажнил головку, сглаживая факт отсутствия смазки. Притянув свободной рукой Кена к себе за подбородок, Биг улыбнулся, обращая все свое пристальное внимание на закатившиеся от удовольствия глаза и прикушенную пухлую губу. Еще никогда он не желал так сильно доставить кому-то такие яркие эмоции, но Кен врывается в его жизнь, устраивая долгожданный хаос. Затянув его в глубокий поцелуй, младший притягивает Кена к себе на самый край стола, резко вжимаясь бедрами меж разведенных ног, не прекращая надрачивать член, уделяя особое внимание потемневшей головке. Старший глухо стонет на ухо, порой выгибаясь в спине лучше всех его бывших. Разгоряченный и движимый волной возбуждения, Кен целует сбивчиво, приглушенно ругаясь матом и постанывая так упоенно, словно простая дрочка приносит столько удовольствия, сколько он не получал никогда прежде. Схватившись за сильное плечо, телохранитель крепко сжал его, достигая точки оргазма так ярко, что звезды перед глазами перестали быть просто метафорой из глупых дорам, просмотренных с Кхун'Танкхуном. Приоткрыв рот в молчаливом крике, Кен выгнулся в спине до тихого хруста, обильно пачкая ладонь Бига спермой. Тот, впрочем, не торопился очистить запачканную руку, наоборот, запустил пальцы в капли, а затем, с самым невинным видом запустил их в рот, слизывая сперму горячим языком. — Damn, you're just wonderful... - прошептал Кен, поглаживая парня по спутавшимся влажным волосам. Вновь опускаясь на колени перед любовником, Биг, пытаясь скрыть собственные неуверенность и неопытность, медленно провел языком по длине члена, задерживаясь на уздечке, вылизывая ее дважды. Кену кажется, что ничего прекраснее в своей жизни он больше не увидит. Он мягко направляет темноволосую голову ниже, контролируя каждое движение, а Биг послушно обхватывает орган теплым и влажным ртом, немного неумело, легко задевая зубами, и сосет, издавая громкие и неприличные хлюпающие звуки. Отстраняется он довольно скоро: от непривычки затекает челюсть и приходится бросить данное занятие, облизывая губы и сглатывая горьковатую субстанцию. Чтобы кончить самому, телохранителю хватает пары уверенных движений, а чтобы запечатлеть поцелуй на уголке губ Кена — несколько секунд. Они пересекаются взглядами, жутко довольные и удовлетворенные. Двигаться не хочется от слова совсем, оргазм выбил из парней всю стойкость и выносливость, оставляя лишь дрожащие конечности и опухшие истерзанные губы, целовать которые можно было бесконечно. — I love you, baby. — Я тоже тебя люблю, Кен. Нет никакого смысла говорить каких-то громких и вычурных метафор, завуалированно признавая свои чувства. Кен устал от этого, хочется быть открытым и честным в отношении Нонга', чтобы перестать неосознанно причинять ему боль и не ранить вновь. Биг помогает парню слезть со стола (хоть и неохотно) и отправляет его в душ, без труда отыскав в чужом шкафу чистое белье, оставляя на себя самое сложное — уборку того бардака, что они учинили. Когда Кен возвращается из ванной комнаты, опрятный и полусонный, в комнате идеально чисто, постельное белье убрано, а Биг лежит в своей кровати, расчесывая спутанные волосы, попутно матерясь. — Да как вы так спутались блять... - расческа упрямо застревает меж прядей, которые, кажется, от чего-то слиплись. — О, Кен, я тебе одежду нашел, ложись спать. - продолжая пыхтеть, он указывает на аккуратно сложенный на краю постели комплект пижамы. — Не порти волосы, давай помогу. - Кен отбирает предмет личной гигиены и, смочив водой, бережно разъединяет пряди, прочесывая волосы по всей длине несколько раз, наслаждаясь процессом. В довершение всего, оставляет поцелуй на макушке, как ни в чем не бывало откладывая расческу на тумбочку. — Спасибо. - Биг благодарно кивает, но когда Кен поднимается с постели, намереваясь уйти, нерешительно бубнит, сдерживая порыв схватить парня за руку: — Вторая половина кровати всегда свободна для тебя. Старший замирает и оборачивается, не скрывая улыбки. — Я уж думал, что ты не предложишь. - он возвращается в постель, выключая светильник. В голову лезут сентиментальные глупости, и Кен не отказывает себе в нескольких: устраивает голову на груди телохранителя, а руку запускает вдоль талии, обнимая. Засыпают они быстро, вымотанные яркими эмоциями, от всепоглощающей злости и страха, до восторженного шепота и любви. Теперь Кен будет защищать своего мальчика любой ценой.

***

— Господин Кинн, ваш зал находится дальше, могу я проводить вас? - едва средний сын главной семьи переступает порог столовой для телохранителей, к нему подлетает одна из барменш, явно недоумевая. — Разве я не могу пообедать вместе с подчиненными? - суживая глаза, он выискивает в большом зале нужную темную макушку. — К тому же, Порш обещал меня угостить, организуете? - хватает лишь одного красноречивого взгляда, чтобы девушка понятливо кивнула и убежала на кухню исполнять приказ. Порш оказывается в дальней части помещения за большим столом, что-то очень громко рассказывая хохочущему рядом Питу, не забывая при этом активно поглощать еду. — ... И ее длинная челка загорается от коктейля, я кричу, что нужно дать пламени догореть, как я и предупреждал, а она визжит на весь бар! - смеется уже Порш, когда Кинн приближается к столу. — Господин Кинн. - тут же подскакивает Пит, замечая хозяина позади и склоняя голову перед ним, а Киттисават копирует движения, дожевывая кусок моркови. — Садитесь. Могу я присоединиться? - телохранители переглядываются и быстро кивают, освобождая стол от нескольких грязных салфеток. Пит порывается уйти к старшему, чтобы попросить порцию для господина, но он опережает парня, указывая на подоспевшего повара с подносом. Оставляя точно такой же набор еды, как для работников, он удаляется, оставляя их одних. — Порш, расскажешь и мне что-нибудь из своего барменского прошлого? - интересуется он, начиная трапезу. Порш безумно хочет укусить этого засранца за шею, прямо как при их второй встрече на корабле, за то, что он так бесцеремонно ставит под угрозу тайну их отношений, еще и при Пите. Но он сдерживается, громко хрустнув несчастным овощем. Все его истории о работе в баре Кинн знает наизусть, он часто просит рассказать их перед сном, чтобы разгрузить голову после тяжелого дня и просто искренне посмеяться. Киттисават начинает повествование о самых неудачных свиданиях что он видел, о том, как спасал с них парней и девушек, помогая покинуть сие затянувшееся мероприятие через черный ход бара. Кинн слушает внимательно, периодически задавая вопросы о коктейлях и ингредиентах, а Пит, все никак не прикончив обед, наблюдает чересчур внимательно, даже не пытаясь стереть с лица довольную улыбку. Когда до конца перерыва остается не более пятнадцати минут, в зале появляются Кен и Биг, ведущие оживленный диалог. Порш, только закончивший очередную историю, замирает, внимательно вглядываясь в новоприбывших парней. Кен выглядит немного помято и сонно, что для него является невероятно странным, ведь педант Кен никогда не заявлялся на работу хоть немного далеким от идеала. Биг, в общем-то, ничем не отличался от себя обычного, если бы не распущенные и красиво уложенные волосы, с чем телохранитель сам бы точно не стал возиться. Будь рядом Пи'Чан, он бы поклялся, что никогда не видел парня в подобном виде. Когда они с подносами занимают излюбленный столик возле окна, Кен аккуратно поправляет пряди младшего, любуясь своей работой. Так открыто улыбаться своему коллеге при полном зале других телохранителей он позволить не может. Но видя перед собой довольного как никогда Бига, тактильность которого утром превышала все привычные рамки, Кен не может сдержать добрую ухмылку, тут же пряча ее в кулак. Биг протягивает ему свою кружку с фруктовым чаем, аромат которого, казалось, витает в воздухе, и забирает себе напиток Кена — крепкий кофе с парой кубиков льда и ложкой сгущенки. Делает глоток, слизывая с губ не до конца растворившуюся сладость, и смеется когда Кен морщится от слишком горячего, по его мнению, чая. Желание взять друг друга за руки растет, но даже уединенный столик не скроет их от любопытных глаз. Вот только кто победил в споре? Различить актива и пассива на глаз никак не получалось, измотанными выглядели оба. Хромота была исключена, а шеи тщательно скрыты под рубашками. Парни не вели себя необычно, разве что улыбались чаще и беспрестанно перешептывались между собой. — Полагаю, я победил по одному пункту. — Как насчет ничьей? - и снова в ход пошла кошачья улыбка Порша, обезоруживающая Кинна в первые же несколько секунд. — Ладно, но за тобой останется должок. - руки соединяются в затягивающемся рукопожатии. Пит, до сего момента завороженно смотревший на эту картину, вспомнил, как дышать и тут же засуетился, собираясь оставить влюбленных наедине. — Мне уже пора, нужно проверить, все ли готово к совещанию с телохранителями. - откланявшись, он быстро покидает зал, скрывая свой счастливый визг. Практически бегом пересекая длинные коридоры, Пит поглядывал на наручные часы, сетуя на свою нерасторопность. Резко свернув за угол, он натыкается на высокого мужчину, едва не сбивая того с ног. Интуитивно Пит подхватывает незнакомца за тонкую талию, не позволяя тому растянуться на полу, перед этим крепко ударившись головой об стену. Выдохнув, он обращает внимание на ношу в своих руках, в тот же момент переставая улыбаться. — Кхун'Вегас! - замешкавшись, он просто смотрит на мужчину, открывая и закрывая рот, подбирая слова извинения. Вегас выглядит без малого удивленным, разглядывая сквозь призму излюбленных круглых очков неуклюжего телохранителя своего кузена. Он не ругается своим громким матом на английском, не достает из-за пояса пистолет и не смотрит ледяным взглядом, от которого становилось не по себе не только Питу, но и всей охране семьи. Что уж там, даже господин Кинн порой первым отводил взгляд от Вегаса, не выдерживая его напора. — Вы в порядке? - Пит со всей осторожностью помогает ему подняться в вертикальное положение вновь, но в глаза не заглядывает, лишь выполняет свою работу. — I don't remember you here. What is your name? И это действительно так. Вегас не припомнит такого симпатичного работника своего братца, хотя, быть может, он просто чертовски невнимателен. Парень выглядел до безобразия мило, улыбаясь ему своей широкой улыбкой, но отчетливый контур пистолета под пиджаком заводил Вегаса сильнее, чем следовало бы. — Пит. - телохранитель все же поднимает взгляд на мужчину, разглядывая бездонные пучины глаз, тьма из которых была заметна практически сразу. Она словно ждала того мгновения, когда сможет выбраться, окутывая пеленой все на своем пути. Вегас кивает, откладывая в памяти названное имя. Оно ему еще точно пригодится. Если понадобится, он взломает базу данных телохранителей своего братца, чтобы уж точно узнать все о загадочном парне. Пит еще на мгновение задерживает взгляд на сыне второй семьи, прежде чем поспешно раствориться в дверях зала. Тем же вечером весь персонал дома, которому посчастливилось находиться в тот момент на первом этаже, лицезрели торопливо бегущего по лестнице вниз к машине господина Кинна в распахнутой наполовину гавайской рубашке, которой прежде в его гардеробе уж точно не было, и догоняющего его с привычным громким смехом Порша в широком красном пиджаке, кое как застегнутом на пару пуговиц. Пит провожает их понимающим взглядом, сдерживая улыбку.