Влечение

Раздался шипящий звук стремительно побежавшей из крана воды. Делла Браун стояла над раковиной в ванной комнате и гипнотизировала своим сонным взглядом, как закручивалась водяная воронка, плавно исчезая в сливном отверстии. Это настолько заворожило проснувшийся не до самого конца разум девушки, что та разочарованно вздохнула перед тем, как нарушить этот маленький водоворот своими ночными водными процедурами. Ей необходимо было умыться: в голове все мысли перепутались после непонятных и сильно тревожащих сновидений, которые ей хотелось как можно скорее забыть. Совсем не давно пережитые волнительные события её собственной жизни давали о себе знать и довольно часто преследовали девушку в кошмарных снах. И даже сейчас, когда все карты были раскрыты и Уанслер прекрасно знал о её чувствах, а она знала о его, всё равно душу беспокоило клокочущее чувство неуверенности в будущем. Однако ледяная вода смыла на некоторое время все беспокойства, и Делла выпрямилась перед зеркалом, висевшим над раковиной. Уставшая и измотанная, но искренне счастливая, она смерила саму себя взглядом и улыбнулась собственному отражению перед тем, как выйти прочь из ванной комнаты. Проходя по широченному освещённому одним-единственным ночником коридору особняка, девушка остановилась возле напольных часов, которые, вероятно, стоили целое состояние. «Половина пятого утра, недурно», — усмехнулась в мыслях девушка и, обняв себя от холода, направилась в сторону спальни. Сегодня там было особенно тоскливо находиться. Как и во всём этом огромном доме. Потому что хозяин дома, а именно мистер Уанслер, был вынужден уехать на пару дней из Всемнужвеля, дабы уладить срочные бумажные дела. На самом деле, Браун и самой нужно было следующий день провести за работой, потому необходимо было заснуть без промедления, однако сна не было ни в одном глазу. Оттого девушка ёрзала под одеялом, постоянно поджимая ноги и зарываясь головой в подушки. Ужасное чувство. И пульсирующая боль в висках в придачу. Делла недовольно шикнула и вновь повернулась на другой бок. «Один барашек, два барашка, три барашка…» — после нескольких сотен она всё же задремала, а потом перед самым рассветом уснула. Жаль, что сон её длился не очень долго, потому что его предательски прервал будильник. И совсем не важно, что это был один из немногих приятных снов, где Делла успела и погрузиться в мир магии, и исследовать космос, и стать вампиром… будильник вернул её в реальность против её воли. Будучи недовольной и даже злой, девушка с большим трудом подняла тяжёлую голову с самой мягкой и самой притягательной подушки на свете. В голове всё гудело. «Нежного пробуждения», — хмыкнула в мыслях Браун и поднялась с постели, такой манящей и соблазняющей остаться поваляться ещё хотя бы пять минут. Ей предстояло привести себя в порядок, особенно взъерошенные волосы — результат попыток утонуть в подушке. Благо, это заняло не очень много времени. В нужное время Делла уже была в центральном офисе города Всемнужвель. Ей предстояло перечитать и разобрать бумаги, копии которых она хотела бы использовать для своей будущей статьи. Секретарша Уанслера (по совместительству его уважаемая мать, к слову!), разумеется, была максимально недовольна тем, что ей пришлось лишний раз напрягаться, ведь документы нужно было найти и принести. И, что более ужасно, впустить Деллу в кабинет Уанслера, пока сам он отсутствовал. К сожалению, другого места не было, где этим можно было заниматься, к тому же, вынос документов за пределы офиса не приветствуется (точнее, строго запрещён). С мисс Браун взяли слово, что та ничего лишний раз не будет трогать, и наконец Делла осталась в кабинете Уанслера одна. Снова это величественное помещение с большим рабочим столом, усыпанным документами и стодолларовыми купюрами, и окнами от пола до потолка. Девушка, будто в первый раз, восхищённо оглянулась вокруг. Да уж, именно здесь произошла их самая первая встреча. Браун устало вздохнула и заняла место в мягком кресле за рабочим столом. Резкое движение обеих рук, и вот на столе появилось свободное рабочее пространство. Разбирать бардак, оставленный магнатом, Делла не собиралась, а для нормальной продуктивной работы нужен был хотя бы небольшой кусочек поверхности стола. Чтобы тоже завалить его документами, прекрасно. Браун расположилась в кресле расслабленно, немного сползая по его спинке вниз. В один момент она даже закинула ноги на стол, неосознанно копируя привычку хозяина кабинета, который часто в таком положении пересчитывал купюры или же перечитывал какой-нибудь из важных договоров. Наверное, он не был бы доволен, застав Браун в таком положении, но пока что его не было на месте, а это означало, что можно было немножко повольничать. Всё равно в какой-то момент всё тело затекло, и пришлось сесть по-человечески. Строчка за строчкой, страничка за страничкой, квитанция за квитанцией — буквы в один момент перестали складываться в слова, и Браун осознала, что они словно пляшут перед её глазами бесовские танцы. Поплывшие перед глазами строчки, очевидно, намекали всем своим существом, что Делла не выспалась. Девушка, конечно же, старалась игнорировать этот факт, однако в один момент просто опустила свою голову на лежащий на столе документ, который она пыталась прочитать в пятый раз, и задремала. Веки казались невыносимо тяжёлыми, поэтому Браун так легко закрыла глаза. Дремота опьяняюще заполонила голову, и в её воображении стали вспышками появляться замыленные образы. Сначала космический корабль, затем блёстки волшебной палочки, потом звуки полицейской машины… всё это смешивалось в неясную кашу. Будто она стояла над пропастью, заполонённой прекрасными полноценными сновидениями, и улавливала лишь периодические всплески оттуда. Тут же перед глазами возникла трюфельная пальма, на которую девушка мысленно очень легко забралась, аккуратно проводя рукой по шелковистой розоватой кроне. В один момент она, по закону подлости состояния полудрёма, будто бы потеряла равновесие и полетела головой вниз на землю, громко ударившись головой. И тут же вздрогнула. Громкий испуганный вздох раздался в кабинете сразу после того, как вернувшийся из поездки хозяин кабинета громко хлопнул дверью, тем самым спугнув сон его неожиданной гостьи. — Что ты здесь делаешь? — Уанслер, облачённый в свой неизменный зелёный полосатый костюм и с цилиндром на голове, стоял около двери и сжимал дверную ручку. Его глаза и нахмурившиеся брови прятались за тёмными очками, однако по слегка раздражённому голосу Делла поняла, что он действительно не ожидал её увидеть. Браун тут же выпрямилась и вскочила с кресла, словно бы оно разогрелось до температуры кипения. Молниеносно прижав к себе свои бумажки, девушка смущённо взглянула на хозяина кабинета. — Нужно было подобрать кое-что для статьи, — ответила она кротко и почувствовала, как загорелись румянцем её щёки. Хотя в мыслях сыпала псевдозлобными проклятиями в адрес пришедшего. — Вижу, ты решила погрузиться в чтение буквально, — усмехнулся Уанслер и направился к шкафу, дабы поставить туда принесённые им документы. — Я совсем не выспалась, — призналась Браун и решила занять стул, что предназначался для посетителей этого кабинета. Девушка уставилась полуприкрытыми глазами в пока что пустующее кресло напротив, поставив локоть на стол и подперев голову. — Дурацкие сны. — Ты хотя бы просыпаешься в своей комнате, а не посреди реки, — магнат наводил порядок на книжных полках, уставленных разноцветными папками. Его руки в зелёных перчатках быстро проводили по корешкам, словно по клавишам. — О чём это ты? — Делла недоумевающе обернулась на хозяина кабинета. Уанслер на мгновение замер и даже расплылся в улыбке. — Да так, не бери в голову, — и закрыл дверцы шкафа, довольно осмотрев через стеклянную дверцу, как красиво теперь были расставлены папки. — Боюсь представить, если у тебя когда-то такое случалось, — тут же сообразила Браун и поёжилась. — Даже не знаю, смешно это или страшно, — наигранно посмеялся Уанслер, с некоторой тоской на душе вспоминая, как чуть не погиб по глупости хранителя лесов. — М-да, — вздохнула Делла. — Господи, как же я устал, — Уанслер будто с разбегу очутился в своём кресле и, чуть отъехав от стола, прокрутился на нём несколько раз. — Эта бумажная волокита когда-нибудь сведёт меня с ума. — Если уже не свела, — с горькой усмешкой ответила Делла и снова легла головой на стол, подложив под подбородок руки. Теперь ей, спустя время, было в разы спокойнее чувствовать себя в этом злосчастном кабинете, чем в самый первый день её приезда. Хотя Уанслер большую часть времени продолжал вести себя именно на рабочем месте так, словно между ними никогда ничего не было. — Как это понимать? — обиженно вздохнул магнат и, цепко взявшись руками за край стола, придвинулся к нему. Очки были сняты и убраны в выдвижной ящик. — Я разве похож на сумасшедшего? — Нет, — Делла прикрыла глаза и хитро улыбнулась. — Но во сне часто произносишь какие-то экономические термины. Это немного пугает… — Ты же шутишь? — Уанслер улыбнулся и был готов закатить глаза. — Мне кажется, я крепко сплю. «И даже так крепко, что могу не почувствовать, как мою кровать выносят на улицу», — пронеслось в голове у магната и стало причиной его натянутой улыбки. Браун удовольственно вздохнула, потому что на пару мгновений в своих мыслях перенеслась в то время суток, когда рано утром отвоёвывает у Уанслера одеяло, за что обычно получает щипки в бока и недовольное бурчание над ухом. Так уютно и сладко. — Разумеется, — Делла открыла глаза и нескрываемо восхищённо взглянула на хозяина кабинета. — Только если ты под одеялом спишь. Таким тёплым и мягким… — Делла, прошу, прекрати, — Уанслер покачал головой недовольно и взялся разгребать тот бардак на столе, что оставил перед своим отъездом. — Мне ещё столько нужно сделать. Девушка расстроенно вздохнула. Ей было неловко, что она часто стала позволять себе такие вольности, пока Уанслер ещё существовал на работе и она находилась рядом по воле обстоятельств (а конкретно этим обстоятельством было написание её статьи). И обычно он вёл себя отстранённо, пребывая на рабочем месте, в отличие от того, как мог вести себя дома. Как ни крути, работа оставалась работой. Жаль, что для Деллы оставалось неочевидным то, как иногда жадно заглядывался на неё магнат, если она приходила к нему в кабинет, будто иногда намеренно дразня своим присутствием и таким доверительным взглядом. Это действительно отвлекало его от работы, потому что все мысли его начинали вертеться исключительно вокруг того, как они приятно проводят время вместе наедине. — Может, я могу тебе чем-то помочь? — девушка поднялась со стола и окинула взглядом бумажное недоразумение, лежащее на его поверхности. — Я все эти бумаги уже, кажется, наизусть выучила. Потому что периодически помогала ему их разбирать, для неё это было обычным делом. И мы вежливо опустим тот факт, что это входило в обязанности секретарши. Делла потянулась своей рукой за одной из бумажек, а конкретно к той, что пестрила многочисленными подписями. Вероятнее всего, это был один из последних договоров, а потому считался одной из бумаг чрезвычайной важности, которые магнат хранил отдельной стопкой в выдвижном ящике под замком. Но не успела она даже дотянуться до неё, как Уанслер резко схватил её за запястье и на мгновение очень сильно сжал. Браун дёрнулась и вопросительно взглянула на магната, лицо которого сразу же сделалось возмущённым. — Ничего не трогай, — почти по слогам произнёс он и ослабил хватку, но запястье не отпустил. В его небесно-голубых глазах сверкнула злость. — Почему? — почти взмолилась Делла. Ей было неясно, почему Уанслер опять ею недоволен. — Потому что я хочу разобрать это сам, — отчеканил хозяин кабинета с едкой ноткой высокомерия. Магнат просто хотел, чтобы она поскорее ушла, потому что он уловил легкий аромат её духов, которые нравились ему. Особенно часто Уанслер вдыхал их, если покрывал шею девушки поцелуями, о чём он сразу же задумался, всё ещё держа своими пальцами её запястье. И магнат даже не подумал, что сейчас мог сильно задеть Деллу своими словами. Его уставший разум отказывался воспринимать такого рода информацию. — Ладно-ладно, как скажешь, — немного испуганно проговорила Браун и хотела аккуратно отдёрнуть свою руку, однако встретилась взглядом с тем, кто продолжал её держать. — Делла, — Уанслер звучал требовательно. — Мне правда нужно всё доделать. При этом он продолжал держать её руку, будто завороженный нежностью и беззащитностью хищник замер во время нападения и не мог понять, что же происходит. Браун наклонила голову вбок, любопытно смерив сидящего перед ней хозяина кабинета. Всё такой же загадочный. Со своими странными мыслями в голове, которые она никогда не будет способна прочитать по глазам. Стало немного не по себе от возникшей паузы. — Тогда тебе следует отпустить меня, — с добрым упрёком тихо проговорила девушка и хотела вновь аккуратно отдёрнуть руку, однако в ту же секунду Уанслер резковато потянул её, отчего Делла невольно вскочила со стула, нависла над столом и очутилась своим лицом аккурат напротив лица магната. Браун взглянула в его глаза вопросительно, скрывая лёгкий испуг от резкости и неожиданности произошедшего. Молодой человек медленно опустил свой взгляд на её губы, которые превратились в тонкую ниточку негодования. Он не собирался делать ей больно или насильно к чему-то принуждать, ведь они оба испытывали сильное влечение друг к другу. Которое обыкновенно не хотелось сдерживать никому из них. Особенно завораживало то, как гармонично они сочетали свои предпочтения в получении физического удовольствия. Любящий держать всё под своим контролем он и бесконечно безропотная, податливая она. «Что на меня нашло», — пронеслось в голове у Уанслера, ведь он действительно совершил такое резкое действие больше инстинктивно, нежели по собственному желанию. Видимо, факт, что он привык легко получать желаемое, давал о себе знать. А скопившаяся за последние дни усталость и желание расслабиться взяли контроль над отдачей отчёта в собственных действиях. Но для Деллы это было действительно не так уж и важно, учитывая, как быстро она таяла от одних только прикосновений или даже просто слов, сказанных томным голосом ей на ухо. И сейчас, когда Уанслер сам вытянулся шеей, чтобы провести своим носом по её щеке, бдительность Браун была чрезвычайно быстро усыплена. Она тихо вздохнула, тоже уловив носом его одеколон, и этот опьяняющий её запах заставил девушку невольно прикрыть удовольственно глаза. Делла почувствовала, как Уанслер стал нежно водить носом по её щеке, а потом отпустил её запястье, поэтому она наконец могла упереться обеими руками в стол. Магнат был так близко к ней, и будто бы их притягивала друг к другу неведомая сила, что не позволяла им сейчас же прекратить то, к чему всё двигалось. О благоразумии, кажется, и мыслей не было. Уанслер запустил свою руку в её волосы, по-собственнически взяв за затылок, и притянул к себе, чтобы впиться в губы девушки, медленно и завороженно покусывая её нижнюю губу, словно бы это был подогретый на костре зефир, что поддавался любому маломальскому давлению со стороны. Браун лишь хотела всё больше и больше подаваться вперёд, одурманенная накатывающим чувством возбуждения. Удовольственно промычав в его губы, она сама поместила свою горячую ладошку на его щёку, будто выпрашивая ещё более глубокого поцелуя, который она с лёгкостью получила. Ноги девушки подкосило от нахлынувшей на неё дрожи в ногах и сковавшего тело жара. Голова закружилась, и это однозначно бодрило сильнее любого кофе. Уанслер на мгновение отпрянул, чтобы потянуться своей рукой к стоявшему на столе устройству для связи с секретаршей, и нажал на нужную кнопку, после чего с очень серьёзным лицом проговорил: — Ко мне не входить и никого не впускать, — кажется, в ответ секретарша собиралась что-то съязвить, однако Уанслер тут же выключил устройство. Его уже совершенно не волновал тот факт, что нужно было закончить разбор всех бумаг на столе. Предпочёл решить эту проблему необдуманно пылко: просто одним сильным и быстрым движением руки смахнул всё, что лежало на столе, на пол. Делла удивлённо проводила взглядом словно в замедленной съёмке падающие листы бумаги, но не успела опомниться, так как Уанслер вновь потянулся за её руками, чтобы притянуть к себе и продолжить целовать. Девушка не заставила себя ждать, однако разделяющий их стол так раздражающе мешал, что та просто забралась на него, тут же почувствовав, как сильно заныли колени от твёрдости поверхности. Она прогнулась в спине, будто кошка, которую ласково погладили, и вновь наклонилась лицом к лицу сидящего напротив магната. Он невольно отклонился назад, будто не веря своим глазам, что Делла так бесцеремонно забралась на его рабочий стол, однако это же его и взбудоражило в первые секунды, оттого Уанслер ещё сильнее сжал её предплечья. Полуприкрытыми глазами они смотрели друг на друга с сильным желанием, боясь нарушить эту идиллию тишины кабинета и неровного почти беззвучного дыхания. Браун облизала собственные губы и сделала ещё несколько движений вперёд, чтобы всё же очутиться так близко к Уанслеру, как только можно было. Он помог ей аккуратно спуститься, придержав за бедро, и девушка расположилась на нём, прижавшись всем телом, схватив нетерпеливо его за плечи и закусив свою нижнюю губу. Низ её живота ныл тягучей и в то же время приятной лёгкой болью, оттого от одного его уверенного прикосновения к ней она не сдержала тихий стон. За что тут же почувствовала на себе осуждающий взгляд Уанслера, ведь, конечно, массивная дверь его кабинета не пропускала звуки даже самых громких перепалок с приходящими к нему важными людьми, но именно в эти секунды он не был так уверен в надёжности неприкосновенности своей личной жизни. Делла вовремя отвлекла хозяина кабинета от этих мрачных мыслей, обхватив шею молодого человека обеими руками и настойчиво надавив на кожу. Уанслер же в свою очередь торопливо снял с себя свой цилиндр, чтобы избежать излюбленную манипуляцию Деллы, а именно смахивание его с головы владельца на пол. Как только головной убор был убран подальше на стол, руки магната уверенно легли на бёдра девушки, после чего он весьма по-хозяйски запустил их в задние карманы джинсов Деллы, ещё сильнее вжимая её тело в своё. Это приятное давление, возникшее между ног, заставило их обоих синхронно вздрогнуть и сделать обрывистый вдох. Браун хотела поцеловать магната, но тот аккуратно взял её за подбородок и отвернул её личико в сторону, чтобы прильнуть губами к тонкой коже шеи, а точнее жадно зацеловать пространство от разгорячённого уха до открытой от одежды ключицы. Голубая кофточка из тонкой ткани имела такой крой, что одно плечо Деллы оставалось открытым, поэтому оно тоже было атаковано, и кожа девушка покрылась неравномерными покраснениями от периодических пока что лёгких укусов. Браун беспокойно начала водить другим плечом и совсем закрыла глаза, чувствуя, как кожа лица и шеи просто пылает. Сведённые брови отлично показывали то, как сильно ей было приятно. Не в силах сдерживать свои стоны, Делла вздохнула с проблесками голоса и на мгновение запрокинула голову назад, будто была готова потерять сознание, но так она лишь хотела показать, как сильно его поцелуи на перебой с укусами её задразнили. Однако, Уанслеру было этого мало, и он даже немного агрессивно стянул с неё злосчастную кофту, отложив куда-то на другой край стола. Красивый лиф молочного цвета очень симпатично смотрелся на теле, потому он не торопился так быстро избавляться от него, только принялся оставлять синие следы на тонкой коже груди, чем вызвал у девушки сильнейшую дрожь. Ему стало очень жарко, потому он, нехотя отпрянув, зубами стянул одну зелёную перчатку со своей руки, а вот во вторую вцепилась зубками Делла и повторила это действие, тут же отложив перчатку в сторону. Уанслер желал выскользнуть из пиджака, ловко освободив руки из рукавов, и вот теперь его движения не были зажаты или скованы. Единственное, что доставляло ему дискомфорт, так это напряжение, возникшее в собственных штанах. — Кожа как будто горит, — прошептала взволнованно Делла, наклонив голову и наблюдая, как появляются красно-багровые пятна на коже, стоит Уанслеру отпрянуть от неё. Ей так это нравилось. Он ничего на это не ответил, только поместил руки на талию и вновь прижал дрожащее и изнывающее от желания тело к себе. Уанслер ощущал, как Делла хочет поджать ноги от сильного возбуждения, но, так как продолжала на нём сидеть, только больше дразнила себя этим движением. И его тоже. Через ткань штанов всё ощущалось наилучшим образом, что совсем не играло ему на руку. Уанслера это взбесило, и он, вцепившись в талию Деллы, поднялся с кресла, плавно поставив дрожащее тело к рабочему столу. Девушка хотела тут же на него сесть, но он ей не позволил это сделать, а в то же мгновение расправился с пуговичкой и ширинкой её джинсов и бесцеремонно запустил руку под них, чтобы коснуться белья. Уже чересчур влажного. Делла, словно ужаленная, подпрыгнула на месте. Край стола неприятно вдавливался чуть ниже копчика, и так хотелось сесть на деревянную поверхность, но хозяин кабинета не дал бы ей сделать это. Она, упираясь руками сзади в стол, начала мотать головой, пытаться поджать ноги, однако этим сама же утягивала себя в ловушку, так сильно чутко ощущая, как его холодные пальцы пытались добраться до того, что находилось под нижним бельём. Браун кусала губы и громко обрывисто дышала, невольно подаваясь тазом вперёд, чтобы получить ещё больше удовольствия. Уанслер же ощущал пальцами тёплую влажность, оттого водил как можно медленнее то вверх, то вниз, чувствуя, как ноги девушки с каждым разом всё сильнее содрогаются. Всё же, Делла в один момент опомнилась и, еле заметно улыбнувшись, потянулась своей рукой к галстуку, который нужно было непременно снять. У неё получилось это сделать не с первого раза, так как руки сильно дрожали. Мгновение, и галстук тоже улетает куда-то на стол, а пуговицы белоснежной рубашки подвергаются насилию со стороны пальцев Браун. Она торопливо начала расстёгивать их и, когда закончила, осторожно положила свои руки на кожаный ремень молодого человека. Только в ту секунду она заметила, как сильно тот был возбуждён, и бездумно положила кисть прямо на место, где находилась ширинка. Уанслер громко шикнул и будто был готов попятиться назад. Это действие заставило его смутиться. — Что такое? — недоумевающе зашептала Делла, испугавшись такой реакции, однако вместо ответа на свой вопрос почувствовала, что пальцы магната оказались внутри неё, и она на вдохе проронила. — Господи! Уанслер расплылся в улыбке и поцеловал девушку в лоб, будто хваля её за то, как она сдерживала до этого момента свои просящие стоны. Наверное, будь они дома, он бы велел ей не сдерживаться, но здесь и сейчас была большая опасность обнаружить себя таким шумным времяпрепровождением. Делла была готова повалиться телом на стол, но магнат придерживал её свободной рукой. Это напоминало картину, будто хищник играется со своей жертвой ради собственной забавы, так и молодой человек играл с ощущениями девушки, притворно ласково проводя пальцами, чтобы потом резко проникнуть внутрь. Хищник и жертва — это действительно хорошо описывало физическую составляющую их отношений. Кажется, магнат хотел довести Деллу до состояния беспамятства специально, чтобы потом особо не задумываться о её удовольствии, когда будет получать его сам. Да, наверное, это может показаться эгоистичным. Однако он считал, что она получила достаточно перед тем, как достигнуть своего пика удовольствия. Эта мысль сподвигла его к тому, чтобы убрать руку из штанов девушки и, ехидно усмехнувшись, резким движением стянуть их вместе с бельём вниз. Браун обречённо поддалась, послушно переступив ногами, дабы снять одежду и неуклюжим движением ноги отбросить в сторону. Секундная неловкость от ощущения практически полной оголённости была тут же пресечена грубым сжиманием её ног. Уанслер развернул её к себе спиной и, скользнув рукой по телу, добрался до шеи, чтобы запрокинуть голову Деллы и почувствовать своими же подушечками пальцев её бешеный пульс через раскрасневшуюся кожу шеи. Девушка издала звук, похожий на всхлип, и начала кусать собственные губы. — Как можно быть такой нетерпеливой, — максимально довольно произнёс Уанслер, после чего раздался звон пряжки его ремня. Он вот относил себя к типу людей, которые умеют сдерживать собственный пыл. Ну и конечно же, прежние девушки, как и сама Делла, не смели его дразнить так, как он позволял себе дразнить их. — Ты издеваешься? — Браун хотела обернуться, но цепкие пальцы магната снова немного стиснули её шею. — Если только чуть-чуть, — Уанслер невольно поморщился от того, что произнёс это вслух так неестественно игриво, после чего сам освободил себя от тесного белья, приспустив его, и плавно вошёл. Ощутив желаемое давление по всей длине своего мужского достоинства, он сам несдержанно простонал: слишком долго сдерживался. Но теперь сдерживаться не было смысла, потому такое нежное проникновение было лишь ловко созданной иллюзией перед тем, как Уанслер, ведомый возбуждением, начал двигаться резко и быстро. Звук соударяющихся тел заполнил пространство кабинета. Делла лишь прогибала спину, каждый раз сосредотачиваясь на предчувствии накатывания неуловимой кульминации. В какой-то момент она поставила свою коленку на стол, чуть отведя её в сторону. Казалось, что она хотела вырваться из этого водоворота разврата, однако тело её горело сильным желанием, чтобы молодой человек не останавливался, а двигался быстрее и глубже. Одной рукой он держал её шею, а второй сжимал ногу, которую она так элегантно положила на стол. Это позволило ему прижаться к ней так, что она и всей спиной ощущала его тело, а ещё могла упираться своим затылком в его ключицы. Спина девушки не очень приятно заныла, когда она постаралась прогнуться ещё больше, так как почувствовала захватывающее её тело дрожь. Делла даже перестала замечать, с какой силой периодически её вжимают, а точнее ударяют в стол. Особенно, когда в самом низу живота словно бы растеклось что-то горячее и тягучее, что молниеносно отдало в голову сильнейшим гудением и непроизвольными судорогами всей нижней части тела. Девушка вскрикнула, ведь была готова обессиленно упасть на поверхность стола и сжать свои ножки, однако Уанслер не собирался останавливаться, а только ускорился, потому что это сжимание изнутри послужило самой настоящей провокацией. Конечно, ему льстило то, как Делла бурно и ярко реагировала на любое его действие, особенно подобного характера. Хотя, разумеется, восхищение самим собой в физическом ублажении девушек он оставит на потом, потому что сейчас сам почувствовал, как собственное тело напряглось в предоргазменной дрожи. Одно резкое движение, и результат полученного удовольствия в виде белой вязкой жидкости незамедлительно очутился на бедре Деллы. Уанслер торопливо задышал, всё ещё не отпуская шею девушки, а потом с ужасом уставился на стол, негодующе подумав о том, что сам же мог его испачкать. Благо, этого не случилось. Магнат повернул голову Деллы к себе, чтобы жадно украсть последний поцелуй для красивого завершения произошедшего непотребства, сжимая своей рукой обе её щёки, словно мягкую игрушку. Только это изнемогающая от дрожи тела игрушка с трудом держала себя на ногах. — Мне так неловко, — призналась тихо Делла, как только Уанслер отстал от её губ. Магнат принялся спешно застёгивать свою рубашку, отойдя к центральному окну. — И не менее приятно, — колко подметил молодой человек и, коснувшись последней пуговицы, решил, что не будет пока ее застёгивать. Делла возмущённо вздёрнула нос. Неужели он так легко читал её эмоции? Девушку это смущало и даже немного подбешивало, что она не умеет такое же проворачивать с ним. Браун принялась одеваться. Их одежда, валявшаяся вокруг стола, напоминала последствия стихийного бедствия, как будто они перерыли на скорую руку шкаф из-за надвигающегося цунами. Однако, единственное стихийное бедствие, которое их настигло, была буря взорвавших их эмоций. Которые Уанслер, разумеется, умело скрывал, а вот Делла всё ещё была раскрасневшимся и смущённым комком нервов, что дрожащими руками застёгивал пуговичку джинсов. Магнат уже сидел за своим рабочим столом, будто не здесь менее десяти минут назад происходило грехопадение. Цилиндр и перчатки аккуратно были отложены на одну сторону стола, галстук послушной змейкой свернулся около них, пиджак ровно висел на спинке стула. Уанслер раскладывал по стопкам документы, тщательно проверяя каждую бумажку, ведь все они совершили нежелательное путешествие на пол. — Ты сегодня, наверное, поздно вернёшься? — уточнила Браун, подойдя к крайнему окну и устремив свой взгляд на усыпанную пеньками трюфельных пальм долину. Печальное зрелище. Она поправила рукав своей кофточки и поступательно провела пальцами по синякам и покраснениям на шее и плече, что колюще-потягивающе ныли. — Я же сказал, что мне нужно здесь всё закончить, — устало проговорил Уанслер и потянулся к полу, чтобы поднять оттуда очередную порцию документов и ещё зелёных банкнот. Делла понимающе вздохнула. Она истощённо поплелась к рабочему столу магната, чтобы сесть на корточки недалеко от его ног, беспокойно, но тихо начать перерывать документы и искать те, которые она должна была вернуть секретарше. Ведь они тоже в порыве страсти хозяина кабинета были скинуты со стола. Уанслер в один момент бросил на неё свой властный взгляд сверху, но не хотел, чтобы она увидела, как он счастливо улыбается, потому мгновенно вернулся к просмотру важных бумаг. Наверное, пока что он не был готов показывать всю свою натуру ей. Особенно остатки того доброго и чуткого, бережно хранимого им самим где-то в самой глубине души, которая, увы, уже была чересчур сильно пропитана алчностью и хладнокровием, ослепившими его. Документы для секретарши были собраны, а это могло означать лишь одно — Делла могла отсюда со спокойной душой уходить. Она подошла к хозяину кабинета сбоку, прижимая к сердцу папку, и замерла в ожидании, что он обратит на неё внимание, что случилось практически сразу же. Сначала он взглянул на неё вопросительно, но потом по-доброму закатил глаза и подставил щёку для прощального поцелуя. Браун быстро коснулась своими губами кожи его лица и отошла, наивно улыбнувшись. Можно было идти. Она мило попрощалась и ушла из кабинета, тихо закрыв дверь. Конечно, скрыть следы получения удовольствия на коже шеи и плеча было просто невозможно, потому Браун пришлось сквозь чувство стыда игнорировать гневно-бешеный взгляд секретарши Уанслера, отдавая ей документы. Радовало, что этой женщине хватило ума ничего не спрашивать и не высказывать. Делла вежливо проговорила слова прощания и быстро направилась в сторону выхода. Уанслер же ещё очень долго сидел над документами, часто недовольно дуя губы и хмуря брови. Его мысли часто уворачивались от математических подсчетов и обращались к размышлениям о том, что сам он испытывает. Наверное, в каком-то смысле Делла его просто очаровывала, ведь он знал, что ей не нужны были ни его деньги, ни его авторитет, ни его связи. И было что-то странное и притягательное в осознании того, что она не отвернётся от него, если он, не дай бог, останется без гроша в кармане. Обратила бы она на него внимание, если бы встретила в не таком уж и далёком прошлом, когда ещё не такой уж и богатый молодой человек носился от одной трюфельной пальмы к другой, поправляя вечно норовившую упасть серую фетровую шляпу и проверяя целость струн на старенькой гитаре. Уанслеру хотелось верить, что да. Прошло много времени, за окном было уже очень темно. Уанслер с недоверием взглянул на часы щурившимися от усталости глазами. Время было за полночь. Магнат закрыл лицо руками, надавив пальцами на глазные яблоки, чтобы в черноте закрытых век стали расплываться разноцветные пятна, будто бензин по луже. Тело всё затекло от долгого и неподвижного сидения на одном месте. Ему следовало возвращаться домой. Завтра на утро была назначена встреча с логистической компанией, поэтому Уанслеру нужно было создать хотя бы видимость, что он выспался. Домой он зашёл так тихо, будто был грабителем и собирался его обворовать. Но тут он был хозяином, потому даже в полной темноте легко ориентировался и с лёгкостью добрался до спальни. В богато обставленной комнате звучало тихое сопение. Уже давно спящая Делла, очевидно, счастливая, что не было конкурентов в войне за одеяло, свернулась клубком на постели. Магнат старался перемещаться по своей же спальне как можно тише, неосознанно стараясь не тревожить сон Браун. Нужно было срочно ложиться спать, поэтому Уанслер спешно переоделся в свою излюбленную синюю пижаму с жёлтыми кроликами и без сил упал головой на подушку, сливаясь телом с матрасом. Он долго смотрел широко раскрытыми глазами в потолок, но потом взглянул с тенью заботы на спящую рядом девушку. В его голове призрачно пронеслась мысль о надежде, что Делле не снятся «дурацкие сны», а она преисполняется в познании чего-то волшебного или просто приятного. Уанслер поёжился. Что за слащавая мысль, ему ли не всё равно? Он мотнул головой и после нескольких попыток сумел-таки забраться ногами под одеяло. Ощутив щекой, какая мягкая у него подушка, магнат сладко вздохнул. Хозяин комнаты коснулся холодными пятками ножек Деллы под одеялом. Та вздрогнула, и Уанслер был вынужден признаться самому себе лишь в одной вещи. Далеко не всё можно получить за деньги.