«Я люблю тебя не только за то, кто ты есть, но ещё и за то, кем становлюсь я, когда я рядом с тобой. Я люблю тебя не только за то, каким ты сделал себя, но ещё и за то, какой ты делаешь меня. Я люблю тебя за часть меня, которую ты проявляешь.»
— Мэри Кэролайн Дэвис.
После реабилитации прошла ровно одна неделя. Каждый день, будь то утро или вечер, Маринетт всегда находила время, чтобы навестить парня. Она общалась с ним, помогала с передвижением по палате, кормила его. В общих чертах, она о нём заботилась. Девушка, готовая отдать всю себя ради того, кто ей действительно дорог. Она считала Адриана частью своей семьи где-то там, в глубине души. И даже если бы он отрицал всё это, она бы не прекращала заботиться о нём. Такая самоотдача удивляла и в то же время заставляла уважать девушку за моральные принципы и устои. Что Адриан мог ей дать? Сейчас он был просто больным калекой, который и ходить то толком не в состоянии был первые сутки. Но благодаря врачам, его организм быстро привыкал к препаратам и хорошо их воспринимал. А благодаря Маринетт, психологическое состояние и здоровье было на высоком уровне, так что, ближе к концу недели реабилитация закончилась. Агреста выписали из больницы, и он уже собирал вещи. Ну, точнее то, что у него было на тот момент. Всего да немного. Про выписку он не стал говорить никому, ведь Нино опять начнёт всем болтать и его встретят с салютом и хлопушками. Адриан хотел просто скромно попасть домой, как следует выспаться и набраться сил. Но он вспомнил, что пообещал Маринетт то, что она имеет право к нему прийти и помочь по дому. Одна мысль об этом заставляет вновь ощутить некое чувство вины и жалости. Он не хотел нагружать девушку заботами и хлопотами, а уж тем более выставлять себя самым больным человеком в мире. Но против инициатив девушки и её настойчивости в таких делах не пойдешь. Покидая двери больницы, на входе стояла Маринетт. Кажется, она общалась с кем-то по телефону в довольно спокойной манере. Всё что успел услышать Адриан, так это «меня сегодня не будет дома, я должна решить некоторые дела» и всё. С кем она говорила и почему её дома не будет – загадка. Хотел было парень окликнуть её, да она сама обернулась после телефонного разговора, завидев своего возлюбленного с вещами. Выписали всё таки. — Адриан…всё-таки, тебе стало лучше. Я рада, что ты можешь отправиться домой. Пошли, я приготовлю тебе завтрак и помогу по остальным вопросам. И даже не пытайся отговорить меня! Я слишком долго готовилась к этому, не могу же я оставить тебя одного. – Выдала всё как в открытой книге. Но она не боялась своих выражений, а была даже сдержанной и пунктуальной, показывая слабую, но милую улыбку. Парнишка же в свою очередь не имел сил противиться её желанию. Раз договорились, значит договорились. — Я и не собирался отказываться от такого. Просто я не хочу, что бы это выглядело так, будто бы я тебя эксплуатирую. Всё же, ты не моя горничная и уж тем более не уборщица, что бы решать дела по дому. Мне…неловко… - И пытаясь сдержать своё смущение в руках, Адриан остановил жестом мимо проезжающее такси, чтобы спокойно сесть в него и отправиться домой. Переводя взгляд на Маринетт, парень открывает дверцу транспорта, жестом головы подзывая к себе её. — Мы едем? Не стоять же нам на улице и ждать зимы. Я хотел бы поскорее лечь на свою постель и уснуть… - После такого, Адриан точно сел в такси. Не прошло и пяти секунд, как рядом присела Маринетт, немного нервничая перед поездкой. Всё-таки, она вновь попадёт в дом Агрестов. Но на этот раз, пара будет совсем одна. По наследству дом отходит сыну, как и часть некоторых средств для жизни. Поэтому и имеется полное право на такой роскошный особняк от его отца. Хотя, из прекрасного дома он превратился в какую то подобию рюмочной. Бутылки, обёртки, старые и скуренные сигареты не там где надо – не дом, а притон наркомана. Хоть Адриан и убирается, кажется, что мусора становится только больше. Теперь ещё и вдвойне неловко стало за то, что она может это увидеть. Что же она подумает? Из-за такого пострадает совесть Агреста и его гордость. Но сейчас он не способен что-либо сделать. Нужно лишь будет следовать указаниям девушки и помогать ей местами. Так прошла их дорога. Никто не проронил ни слова. Видимо, сейчас было не время для разговоров, каждому стоило собраться с мыслями. Адриану с тем, что за долгое время кто-то вновь будет у него дома, Маринетт же с тем, что она отправляется к Адриану. У каждого было своё на уме, но каждый при этом переживал не меньше. Да, неловко. Да, каждый понимает, что спустя столько лет разлуки они вновь встретились. Но странность этой мысли дополняет то, что им становится легче. Легче, когда они вместе. Дополнение одного ко второму. Это как Дженга – не будь одной из их опоры – всё рухнет тут же. Это понимала Маринетт, но с трудом мог осознать он. Всё же, он не верил в это всё и пытался отгородиться вновь. Но в этот раз такая попытка была вполне вялой и слабоватой. Всё-таки, что что, а сопротивляться неким чарам Маринетт ему было в тяжесть. Спустя некоторое временя, пара всё же добралась до особняка Агрестов. Массивное и белое здание с серыми контурами встречало их, когда те выходили из такси. Будучи джентльменом, Адриан протянул руку девушке, с еле заметной улыбкой смотря на неё. Из-за некой неловкости в обстановке, у Маринетт появился румянец на щеках, но помощь при этом приняла, выходя из машины и придерживая парня за ручку. Такси уехало, а они остались стоять около высоких ворот, которые плавно стали открываться, ведь Адриан приложил специальный ключ к рядом встроенной панели, что стала считывать информацию. — Вот мы и на месте. Надеюсь, беспорядок не вынудит тебя убежать как можно скорее. Всё же…я немного не в том положении, что бы иметь возможность оттереть до блеска весь особняк. Адриан понимал, что ставит себя в неловкое положение из-за этого. Не чуждо приводить девушку в грязный дом, а уж тем более такой. Это же позор. Но у него не было выбора, да и к тому же, Маринетт сама проявила инициативу, поэтому, кивнув Адриану, на её лице показалась нежная улыбка, а после она взяла его за руку и повела к главному входу, будто бы она уже тут живёт. По-хозяйски пыталась вести себя Маринетт, ведь в голове до сих пор сидит тот образ беспомощного мальчика, что и рукой с трудом мог двигать. И чем больше она об этом думала, тем сильнее проявляло себя желание пустить слёзы и закрыться от всего на свете. Но нельзя падать духом. Она уже не ребёнок, она стала взрослой и сдержанной, а значит должна быть уверенной. Сделав глубокий вдох, она попросила Адриана открыть дверь, что тот так и сделал. — Я постараюсь быть деликатной в вопросе уборки. Всё-таки я многим тебе обязана, хоть ты этого и не знаешь. Тебе стоило бы отдохнуть и принять ванную. Если… - тут она начала немного мяться, сжимая своё предплечье и отводя взгляд в сторону. — Если тебе нужно будет…помочь с водными процедурами…я могу промыть твои раны и потереть спинку…так же могу перевязать раны. Меня обучали в дизайнерском деле разного рода перевязок, поэтому, я имею некоторое понимание… Адриан, открывая дверь, услышал это предложение с её стороны и слегка удивился. Ну вот…он в ещё более неловком положении. Увидеть его голым было слишком многообещающим моментом, но при этом он был согласен даже на такое. Нет, это не потому, что он хотел ощущать девичьи руки на своём теле, хоть желание и не скрывал, всё потому, что ему было сложно заводить руки за спину и поднимать их выше головы. После операции, хоть и идёт время реабилитации, лучше не рисковать и дать возможность помочь кому-то из близких. — Мне бы не помешала твоя помощь, если честно…мои руки вряд ли смогут подниматься до нужной мне высоты сейчас. Но я пойду в ванную только после того, как помогу тебе убраться. Я не хочу всё взваливать на твои плечи. Это будет нечестно. — Адриан, я же сказала, что всё будет хорошо. Тебе не нужно лишний раз нагружать тебя. Тем более, это лишь уборка. Я ведь не собираюсь новый шкаф ставить у тебя дома и стены шпаклевать. Я приберусь в твоей комнате, помогу везде помыть полы, сервизы, приготовлю поесть и побуду с тобой сегодня. Я не могу оставить тебя одного, вдруг ты снова сорвёшься и начнёшь пить. – Хоть взгляд Маринетт и был слегка опечален, но в голосе читалась уверенность своих слов и серьёзность намерений. Адриану лишь оставалось принять помощь с глубоким вздохом безысходности. Пройдя в дом, перед глазами Маринетт была довольно таки печальная картина: бутылки из-под вина и пива небрежно были разбросаны в коридоре, на лестнице стояли какие-то сломанные цветочные горшки, а пахло не самым лучшим образом. Действительно, дым сигарет впитался в эти стены, так что нужно было проветрить дом, причём полностью, от самого низа и до верха. Удивительно, что это была лишь гостевая, а что происходит в комнате парня? Наверняка бедлам ещё тот. Но отчаянно вздыхая, Маринетт гордо поднимает голову вверх, начиная заплетать свои распущенные волосы в один большой пучок, фиксируя всё резинками для волос. — Прости…я слишком сильно запустил свой дом. Он и правда похож на какой-то сарай, чем на дом модели. Хотя, не удивительно, что модели раньше, бывало, спивались или становились наркоманами. Звёздная болезнь влияла на них по разному. — Адриан! Даже не смей говорить об этом! Ты ведь не такой. Ты хорошая модель, которой известность и деньги не вскружили голову ни раньше ни сейчас. У тебя получится исправиться вновь. Я помогу тебе. Мы сможем все тебе помочь. Просто…просто попроси о помощи. Никогда ведь не стыдно просить о чём-то то подобном. А сейчас…за работу. Я поищу пакеты и швабру, а ты иди и отдыхай. И не пытайся спорить со мной. Я буду на тебя обижена в таком случае. Не дождавшись какого либо ответа, Маринетт сняла с себя бомбер, оставляя на вешалке, что так небрежно стояла около входа, а затем закатила рукава своей футболки что бы не испачкать их в случае чего. Адриан то и дело что стоял как вкопанный, наблюдая за тем, как всё дальше и дальше уходит она, скрываясь в одной из комнат. Судя по всему, она ушла на кухню. А она явно уже знала дом Агрестов лучше, чем это было раньше. Перед выпуском она часто посещала его, что бы показать Габриэлю и Адриану свои работы для их показов мод. Что-то приняли, что-то то нет, но это не важно. Главное, что Маринетт уже всё знает, а значит и учить её лишний раз не надо. Адриан мог в этой ситуации лишь понимающе отнестись и смириться со своей беспомощностью. В основном, именно в данный момент. Поэтому, по девичьему поручению, Агрест направился в свою комнату. Хотя бы там он может попробовать дать намного меньше работы для Маринетт, ведь может и сам убраться. Да, вот ещё не менее важный факт: все окна в его доме были зашторенными, из-за чего мрак поселился внутри. Хотя, по правде говоря, тона помещений были ближе к кофейному, что придавало некой «трейлерской» теме. Будто бы фильмы в стиле мексиканского ситкома. Зайдя в свою комнату, в нос ударил неприятный запах затхлого постельного, нагретого алкоголя в почти опустевших бутылках, а также лёгкому запаха сыра. Куда же без него. Отсутствуя неделю дома можно и не такое учуять. Удивительно что парня и вовсе не вырвало при попадании сюда. Первым же делом он распахнул шторы и яркий свет начал биться сквозь призму отражающей поверхности, соприкасаясь с комнатой, где блики играли в стеклянных сосудах. Да уж, красиво, иначе не скажешь. Но на этом польза от Адриана не закончилась. Он открыл окно, чтобы свежий воздух смог вытеснить тот ужас, что уже успел скопиться за целую неделю. Нет, если точнее, то за целые года. — Боже…я действительно этим занимаюсь? Но…кажется, Маринетт была права. Я слишком запустил это всё и отправил на самотёк. Ох…мне стоило бы быть более предусмотрительным пару лет назад, а не спустя рукава всё бросать и ничего в итоге не делать… Пока Адриан рассуждал о бытие своей жизни, создавая звон стекла в своих руках, который неминуемо отправлялся в мусорные пакеты, Маринетт собирала стеклотару на кухне, ровным счётом как и бычки. Понимая тот факт, что на кухне нет окон, единственным спасением была вытяжка. Тихо вздыхая и прикрывая нос рукой, она нажала на кнопку с сильным напором воздуха, который как вакуум, начал всасывать в себя то, что тут находится. Просто, назвать на кухне сейчас что-то «воздухом» даже не повернётся язык. Но Маринетт старалась не жаловаться на такую обстановку. Она понимала Адриана. Не от хорошей жизни он вёл такой образ и уж тем более он никогда не был золотым ребёнком, который мог творить что угодно и это бы могло сойти ему с рук. Вовсе нет. Но при этом, она не могла понять саму причину такого состояния. И это её действительно огорчало. Неужели из-за того, что она просто не была рядом с ним? Может, виной всему являлся его отец? Или же действительно, отсутствие диалога между друзьями заставило его уйти по дороге тёмной? Сложно было для девичьего ума понять такой образ, ведь они совсем разные. Если Маринетт и по сей день излучает от себя нежность и добро, вокруг которой чуть ли не порхают бабочки, то Адриан становится её противоположной стороной. Мрачной, одинокой и чахлой. Будто бы жизнь угасает в его глазах, ровным счётом как и интерес ко всему сущему. Буквально за такое короткое время из яркой звёзды Парижа и модели он стал пить, начал драться за деньги и творить бесчинство на подполье. Хорошо хоть он полностью не деморализовал себя, а значит есть шанс вернуть в реальность, сделать так, как было раньше. Найдя половую тряпку, девушка ловко накинула её на швабру, предварительно смочив в проточной воде, и начала мыть полы, которые не трогали, судя по всему, несколько месяцев. Слои пыли так и скапливались на тряпке, так что не за один присест придётся мыть кухню. Да и не только её, но и весь дом. Конечно, в таком можно было бы обвинить Адриана, в свинстве и бесчувственности по отношению к тем, кто придёт сюда, хоть он никого никогда не ждёт, но и с другой стороны, Маринетт ведь сама настояла на уборке. Никто её об этом не просил и за язык не тянул. Хотя, даже с учётом такого, обвинения в бестактности не избежать. А между тем, Адриан уже собрал два пакета стеклянных сосудов различной формы и цвета, куда отправились и окурки. На всё про всё ушло около часа, а это лишь его одна комната. Но и она не считается маленькой. В столь короткое время, комната Адриана действительно начала возвращаться в прежний облик. Кофейные тона ушли, а на их месте появились приятные и белые, делая помещение лишь ярче и свежее. Причём в прямом смысле. Комната ведь проветрилась. Осталось дело за малым, помыть полы, да вычистить окна. — Фух…почти справился…с болью в груди и ограниченным движением рук всё занимает намного больше времени. Но даже так, это не сравнить с объемом работы Маринетт. Прости меня… - казалось, парень рассуждает вслух, а последнее и вовсе было сказано с неким чувством вины. Лишь оно заставляло парня вновь приниматься за работу и приниматься усерднее чем было изначально. Не счесть тех сил и времени, что были потрачены на уборку особняка, но если судить по освещению на улице, то почти что весь день. Каждый устал сильнее пущего, поэтому пара взяла передышку. Маринетт сидела в гостиной и протирала пот со своих рук сухой тряпкой, Адриану же и вовсе пришлось снять футболку не без помощи Маринетт, которая его тоже протёрла от пота. Вот он, момент для разговора. А если он есть, значит не стоит его упускать. — Маринетт, я пойду в ванную. Не могла бы ты мне помочь со всем этим? Прости, что я усложняю тебе этот день, итак чувствую себя не лучше чем ты. Как старик, который не может уже сам помыться. Хах…как смешно и глупо осознавать этот факт, хоть это и не так. Не думаю, что мне пойдёт седина. – Адриан пытался даже в такой ситуации шутить и сводить всё на нет ради того, что бы разрядить обстановку и поднять настроение. Но кажется, никому из них было не до смеха. — Ты ни в чём не виноват передо мной. Я сама решила помочь, значит только на моих словах ответственность. Ты можешь раздеться в ванной и подготовить её, я подойду тогда, когда ты меня позовешь. И на счёт седины…я не уверена, но думаю, будь у тебя внуки, ты бы был озорным стариком. Всё таки ты весёлый и открытый человек, Адриан. Как бы ни пытался скрывать это или подавить. Для меня ты будешь всё тем же Адрианом, которого я помню со школы. Ах, я же тоже хотела перед тобой извиниться. В тот момент я не знала такого, мне Аля всё рассказала. Я…прости, что из-за наших отношений с Лукой ты…я не хотела, что бы ты чувствовал себя преданным. Просто… — Маринетт, не оправдывай свой поступок, в этом нет никакого смысла. Я понимаю, что твоё сердце было ранено тогда не меньше моего. И тебе нужна была поддержка, которую я не мог дать из-за своей глупости, незнания и ущемления со стороны отца. Если бы я решил помочь, то сделал бы всю ситуацию только хуже. Ты ведь знаешь моего отца, он слишком суров в выборе…в моём выборе. Мне просто нужно было подчиняться и всё. Лука был хорошим для тебя вариантом и он оправдал себя. Я же не смог. Да, после школы у нас с ним испортились отношения и мы даже пару раз подрались. Но он даже не изменился с тех пор. Всё такой же. Каждый раз, когда я его вижу рядом с тобой, меня охватывает невроз. — Адриан…неужели ты меня ревнуешь к нему? У нас после школы были прерваны отношения, к тому же по моей инициативе. Я не хотела подвергать его опасности из-за действий бражника, поэтому он согласился на это. Мы просто друзья…не более .. – Маринетт говорила правду, хоть и вспоминала тот день после встречи одноклассников, где Лука пытался поцеловать девушку. Тогда она остановила его, но в следующий раз он может быть настойчивее. Она не хотела обманывать ни Адриана, ни Луку. Как бы не строились её отношения, но сердце уже принадлежит зеленоглазому блондину, что сейчас сидит перед ней, смотря в её бездонные голубые глазки. — Друзья…хорошо, я верю. И я вовсе не ревную. Просто, даже сейчас, мне сложно вспомнить то, как я оставил тебя. Может мы…попробуем начать по другому всё? Я знаю, моя просьба слишком эгоистична. Но всё-таки, я не отрицаю тот факт, что не хочу быть один. Не сейчас. Маринетт, может быть, мы начнём двигаться дальше? К отношениям? – как всегда, Адриан был прямолинейным. Он взял её за руку, пытаясь найти в её действиях надежду хоть на что-то. Странно то, что между пары не было того дикого смущения или же детской влюбленности и паники. Вовсе нет. Это трезвое и здравое мышление. Они пытались оценить их, поэтому, Маринетт аккуратно держала его за руку и смотрела в ноги. На её щеках появился заметный румянец, но она была между двух огней. Она была рада слышать эти слова, ведь она так долго ждала их, хоть и хотела сама сказать. «давай встречаться». Лишь это отдавалось звоном в голове, эхом уходя в глубины сердца. Но…она не хотела, что бы это случилось сейчас. Именно в такой ситуации. В момент, когда обоим плохо и нужна поддержка со стороны. Отказаться от такого будет просто плевком в душу парня, а если согласиться, то правильным ли будет исход? Это был сложный выбор. И она не могла дать точный ответ. — Адриан…я очень рада такое слышать от тебя. Правда, мне…безумно приятно и я готова на такое, но…правильно ли это будет? Не сами отношения, а то, что они начнутся именно сейчас? На почве того, что тебе плохо, а я твоя поддержка? Не кажется ли это…чем то не таким? — А когда, если не сейчас? – буквально парировал Адриан, будто зная наперёд её ответ. В голове были разные мысли и одна уловила волну той, которая говорила ему, «если ни эта ситуация, они бы никогда не встретились вновь». Так по крайней мере рассуждал он. — Мы с тобой редко видимся, у каждого вагон своих проблем, но...не это ли нас вновь свело вместе? Эта встреча, которую организовал Нино, потом моя проблема со здоровьем. А что потом? Третьего шанса не будет. Ведь два мы уже потеряли с тобой. Если ты хочешь рискнуть, то я нет. Я хочу придерживаться осторожности. Мне много раз приходилось рисковать своим здоровьем, из-за чего я начинаю думать, что очередная такая выходка будет стоить мне жизни. Поэтому, я хочу хоть что-то оставить в этой жизни от себя положительное, чтобы не было так стыдно уходить. Не подумай, я не собрался умирать. Просто…я не хочу вновь отпускать ту, кто был рядом со мной в любое время. Ты всегда шла сквозь огонь и воду чтобы помочь другим. А со мной ты обходилась слишком бережно, словно я фарфоровая статуэтка. Сейчас моя очередь пришла быть твоим героем. Поэтому, я скажу прямо… - набрав в грудь побольше воздуха, Адриан закрыл глаза и выдохнул, концентрируясь на словах. — Маринетт…Ты станешь моей принцессой?