***
Девушка неспешно шла по окраине территории Анемо Архонта, пританцовывая. Прокрутившись на месте, она создала вихрь из лепестков роз, что постоянно были с ней, осыпаясь следом, оставляя дорожку из алых лепестков. Зелёные длинные волосы, что были заплетены в две густые и неряшливые косы, развивались на порывах, что создавал Анемо Архонт, следовавший за богиней любви. Ей не присвоили звание архонта, ее все звали богиней, игнорируя, что и то, и то имеет одинаковый смысл. Девушка, ноги которой всегда были босыми, плавно ступала по лесной почве. Её не волновала возможность наступить на шишку или острую ветку, что повлекло за собой бы глубокую рану. Анемо Архонт, Барбатос, мягко улыбнулся, следуя за девушкой, шлейф которой состоял из лепестков, которые символизировали нежное чувство — любовь. — Ситри, — мягко позвал Барбатос, в пару шагов поровнявшись с богиней любви, та мило улыбнулась, излучая неподдельную доброту и любовь. — Что такое? — на ее лице всегда сияла яркая улыбка. — Тебе нравится здесь? — Анемо Архонт указал на дальний остров в океане. Оба божества стояли на краю скалы, они сами не заметили, как сюда вышли. Лёгкий бриз дул в их лица, откинув волосы назад. Ситри хихикнула, поймав в руку прилетевший лепесток. — Очень, — одежда тоже подверглась трепыханию на ветру, но ни Анемо Архонта, ни богиню любви это не интересовало. Оба стояли наслаждаясь долгожданным отдыхом, что они оба заслужили. Барбатос начал: — Ситри. Он повернул голову в ее сторону, поднося руку так, чтобы сделать из нее своеобразный «козырек». Та к которой обращались хихикнула. — Да? — Ты же знаешь, что я люблю свободу и отдам да нее все, да? — Барбатос мягко улыбнулся, заметив лёгкий кивок Ситри, — я готов отдать свою свободу для тебя. Глаза Ситри удивлённо сузились и задрожали, но это быстро прошло. Девушка, волосы которой были ярко-зеленого оттенка, поднесла кулачок к губам, улыбаясь. — Эх, Барбатос…нет, я буду звать тебя , — Сикти поднесла руку к голове, убирая пряди, что так и направили прилипнуть к губам, а то и вовсе залезть в рот, — ты же знаешь, что я не могу. Я умею только дарить другим любовь, но сама…не могу испытать этого чувства. На лице Анемо Архонта мелькнула грусть, он быстро смахнул её, мягко улыбнувшись. Ситри моргнула пару раз, придерживая волосы, которые казалось стали развиваться на ветру сильнее я будто тот усилился в пару раз. Богиня любви неотрывно смотрела на Барбатоса, прежде чем вновь начать, но быть перебитой. — Я знаю, Ситри! Знаю, но позволь тебя научить, — Анемо Архонт улыбнулся, протягивая девушке руку, та подарила ему свою лучезарную улыбку, вкладывая в его ладонь свою ладошку. Ее кожа, слегка загорелая под северным солнцем, сильно выделялась на фоне бледной руки Барбатоса. Тот почувствовав теплую ладонь в своей, ещё шире улыбнулся и пошел к краю, вытянув руку вперёд. Он вел девушку будто в центр зала, пригласив на танец. Богиня любви послушно шла за ним, пока они не дошли до края. Анемо Архонт отпустил ее руку и ещё раз улыбнувшись произнес. — Я попробую научить тебя, но мне нужно время. — Конечно, не торопись, — Ситри, что по натуре была безумно доброй, просто кивнула. Барбатос улыбнулся и, попрощавшись, покинул девушку. Знал бы он, что больше никогда не увидит ее зелёные волосы и разноцветные глаза. Что больше никогда не сможет коснуться загорелой кожи. Он больше никогда не почувствует благоухание цветов.***
Все полыхало. Вокруг лишь огонь, что захватывал землю, уничтожая древнюю нацию. Разноцветные глаза дрожали в них, в которых всегда читалась любовь, сейчас было лишь отчаяние. Девушка видела, что среди этих красных кубов, что поглощали все живое, было ещё кое-что. Точнее кое-кто. Невысокая блондинка рухнула на колени. Ее глаза с таким же отчаянием и ужасом смотрели на открывающуюся картину в виде гибели целой нации. Богиня любви, или лучше ее теперь назвать богиней отчаяния, еле сдерживала слезы. Люди, которым она дарила любовь, надеясь, что они всегда будут счастливы, сейчас погибали. Они были невинны, но должны были закончить свой жизненный путь так печально. Их обращали в монстров! Без рассудка. Памяти. Лишь уродская внешность, от которой пробирало дрожью. Богиня любви тихо всхлипнула, сжимая руку в кулак. Она впервые в жизни злилась. Ее злость росла все сильнее. В груди кололо от боли. Ее сердце сжималось в тисках. Ситри сжала зубы вместе. В этот день. В день падения Кэанри’ах погибла и богиня любви, оставив место лишь богине отчаяния. Боль от беспомощности. Обида за людей, которым она давала обещания на лучшую жизнь. Все смешалось в сердце, пробуждая Сердце бога, древний артефакт. Именно он помогал отличить Божество от простого смертного носителя глаза бога. Ситри снова сжала руку в кулак, откинув белоснежный шарф назад. Она обязательно сделает так, чтобы все те, кто пострадал сегодня, смогли жить вместе со своими родными.«Я создам орден бездны.»
— Я помогу тебе, Хотару.