горе-отцы

Пестрящие разными оттенками зелёного поля каннабиса всё сильнее озаряются утренним светом, по долине гуляют блеклые облака тумана. Воздух с ночи сырой, отчего листву деревьев и конопляные кустики украшают мелкие бусины росы, от которых, впрочем, через пару часов не останется и следа. Сезон сейчас отличный, долину каждый день щедро одаривает своим теплом палящее солнце. Каково раздолье... Умиротворенную утреннюю тишину нарушает характерный для затяжки тихий шелест. Через пару секунд Полотенчик с блаженной улыбкой выдыхает в воздух еще одно маленькое облачко – дыма, а не тумана, и со специфическим приятным ароматом. На ферме Порядочности трава только самая душистая. С наступлением дня уходит не только ночная прохлада и влага, но и гармония, которую Полотенчик так высоко ценит. Все Марши встают рано, кому в школу, кому еду готовить, а кому заниматься фермой. А потому и ссориться они начинают, не успев даже проснуться толком. Уныние на лицах и беспросветная ненависть к траве уже стали рутиной для жены и детей Рэнди, безысходность ни на минуту не сходила с их лиц. Однако, несмотря на этакое стабильное уныние, последние месяцы краски начинали сгущаться, атмосфера на ферме становилась всё хуже. И Рэнди уже не мог сохранять свой оптимизм, и терпение остальных Маршей уже начинало покрываться трещинами. На контрасте с тем, как отлично рос на солнышке урожай, как нарасхват расходились разнообразные сорта порядочного каннабиса, тревога и напряжение между членами фермерской семьи по-настоящему угнетали. Первое время жизни и работы на ферме Полотенчика всё более, чем устраивало, ему даже в какой-то степени нравилось, что пока всем вокруг тоскливо, происходит какая-то суета, местами даже случаются семейные ссоры, он с товарищем может спокойно себе пыхнуть и радоваться своей полотенечьей жизни. Но сейчас от этих стычек тоскливо даже ему, хоть он и держится особняком ото всех Маршей, за исключением Рэнди, разумеется. Насколько возможно игнорировать конфликты людей, с которыми вы живете под одной крышей? Да и на работу и общение с Рэнди это тоже влияло, Марш все время ходил сам не свой, злой и обиженный, что несомненно удручало Полотенчика. — Меня это уже достало! — на крыльцо дома с шепелявым возгласом вылетает грозная Шелли. Она хлопает дверью, отчего Полотенчик нервно вздрагивает, и спешно уходит куда-то. Вероятно, на школьный автобус опаздывает. Полотенчик утомленно вздыхает. Эх, Марши-Марши.

***

— Ни в какие рамки уже не лезет, нет, ни в какие! — ругается Рэнди, занося в тускло освещенное помещение несколько коробок каннабиса, требующих разгрузки. — Иногда мне кажется, что они хотят меня в могилу свести! Я вот, тружусь, — он сильно ударяет рукой по коробке. Лишь бы ничего не рассыпалось от таких ударов... — А ко мне одни претензии! А жрем мы тут за чьи деньги, за чьи старания? Рэнди грозно ставит коробки на стол, хмурит густые брови и продолжает что-то обиженно бубнить. Хоть он в гневе и способен на страшные вещи, выглядит при этом тот всё равно как малое дитё. Полотенчика эта картина веселит и он хихикает себе под нос, затягиваясь. Вообще-то сейчас он должен заниматься работой, но отчего-то притомился и решил сделать перерыв, немного пыхнуть. Марш отряхивает руки и плюхается на стог сена рядом с Полотенчиком, тоже доставая из кармана косяк. По-хорошему и у него сейчас полно работы, но здесь в амбаре в компании друга так хорошо, что грех не посидеть хотя бы пару минут. Тут повисла приятная прохлада, в воздухе витает аромат травки и сена, в тени голову не печёт солнце, что поднялось уже совсем высоко, никакого шума. В конце концов сюда никогда не ходит Шерон и даже ее жалобы отсюда слышны не будут. — Не семья, а эгоисты хреновы, — говорит тот уже намного спокойнее и тише, даже с долей искренней тоски в голосе, как бы выносит вердикт. Рэнди делает жадную затяжку и, прикрыв глаза, выдыхает обильное количество дыма. С ним выходит и часть засевшего в груди напряжения, стало хотя бы немного легче. — Ты бы тоже, знаешь, мог и заступиться. Всегда в стороне стоишь, мол, "нет-нет, я не при делах, не знаю я никакого Рэнди, я простое полотенце". А еще партнер по бизнесу называется... — Я сочувствую тебе, Рэнди, но это все-таки твоя семья и ваши дела, — он отвечает с абсолютным спокойствием, правда не злится, но внутри немного удивляется - Марш нуждается в его защите? Ну дела... — И не зна-аю, я бы может и сказал что-то, а ты бы потом припомнил и сказал, что зря, надо было не лезть, типа я вам все и испортил. — Ой, вот не надо только из меня монстра делать, никогда бы я такого не сказал... — сказал бы и ещё как. — Ну как знаешь, Рэнди, — Полотенчик выкуривает ещё немного. Он как никто другой знал, что угодить Маршу в самом деле очень трудно и даже практически невозможно, но уже давно свыкся с этим и претензий никаких не имел. Полотенчик непривередлив. Они оба личности специфические и по-хорошему должны очень ценить свой крепкий союз. Не каждый готов выстроить всю свою жизнь вокруг травы, терпеть эгоизм и импульсивность Рэнди Марша или проводить всё свободное время в компании наркозависимого полотенца. И Полотенчик в самом деле ценит, ценит очень высоко. Как минимум приятно иметь дом, куда ты можешь спокойно вернуться в любой момент, откуда тебя не выгонят за неуплату, когда все деньги были благополучно спущены тобою на наркотики. С переездом на ферму в его жизнь вернулась стабильность, коей он не видел и не чувствовал очень давно. А как максимум приятно иметь в своём распоряжении кучу травы и ненормального друга, который тащится от неё так же сильно, как ты. — Как я тебя понимаю на самом деле-то!.. — возвращается к разговору Полотенчик через пару минут, когда глаза обоих собеседников уже неплохо так покраснели, а веки припухли. Амбар за столь короткое время заполонило душистым дымом, который мягко оседал по углам помещения, создавая очень умиротворенную атмосферу. А вот ценит ли столь несуразную дружбу Рэнди — сказать очень непросто. На первый взгляд он дальше травы ничего и не видит, но с другой стороны Полотенчик уже как-то раз был удостоен извинений от Марша, для которого пойти на компромисс хуже любой пытки. Наверняка ценит, просто выражать не умеет и не стремится. Такой уж. — Чё? — он в недоумении сильно нахмурился, окидывая собеседника вопрошающим взглядом. Рэнди сидел, широко раскинув ноги и слегка сгорбившись. А мозги совсем уже не варят. — Ну, знаешь, семья там, наркотики, запары все эти... — Я-то знаю конечно, мы же об этом говорили буквально... — на лице Марша снова отражается то, как усиленно он пытается думать, но накуренному мозгу это дается с большим трудом. — Недавно, короче. А ты о чём говоришь? Ты же полотенце. — У меня тоже жена была. И сын был. Лет так... пару назад, — с некоторым равнодушием говорит Полотенчик. На самом деле на трезвую голову он бы вряд-ли стал рассказывать это Рэнди. Да и не было ему на самом деле плевать. В этом вопросе они с Маршем все-таки очень разные, и Полотенчик поразумнее будет. Однако часть от эгоистичных чувств Рэнди он, чего греха таить, понимал. Он крайне не любил вспоминать о семье, да и чувство вины у него присутствовало, в отличие от товарища. Было стыдно за свою безответственность, за наркотики, за то, что оставил сына. Все эти переживания так давили, так вгоняли в тоску. А Полотенчик тоску совсем не любит, как и любые негативные эмоции. Именно поэтому он сейчас сидит здесь с самокруткой в руке. — Ну и там та же история. Семья, травка... Так сложно всё. И выбирать сложно, не люблю выбирать... — И чё, тебя тоже жена пилила, да? — Рэнди слушает с неподдельным интересом, снова эмоции на его лице кажутся какими-то детскими. Тем более будучи накуренным... — Конечно. — Так и знал! — Рэнди хлопает себя по колену, покачивает головой с каким-то осуждающим видом, о чем-то призадумавшись. Небось снова мысленно Шерон ругает. Видимо, Полотенчику давно уже следовало рассказать свою историю. Марш так радуется, что даже стыдно малость становится, но у Полотенчика и в мыслях не было предположений, что Рэнди это интересно. Приятно таки выговориться, хоть ему и совсем нечасто приходится о семье вспоминать. Всё равно такие разговоры роднят. — Семья и дети это не моё как-то... Мне больше нравится как сейчас, — расплываясь в довольнейшей улыбке, говорит Полотенчик. — Так прикольно. — Вот! Дело говоришь, согласен, да, — Марш кивает и делает последнюю затяжку, добивая уж свой косяк. — Ничё мне не нужно, кроме Порядочности! — молчит недолго. — Ну и тебя, точно. Этот разговор вряд-ли что-то изменит, Рэнди уж точно не предпримет каких-то попыток поговорить с Шерон, ну или просто молча не уйдёт от нее, что скорее было бы в его духе, а Полотенчик ни в коем случае не станет этому способствовать, подталкивать кого-то к действиям или даже показывать, что ему тоже надоели эти вечные ссоры, что ему совсем не всё равно, не резиновый он, а махровый, в конце-то концов. Пусть всё останется таким, какое оно есть, раз всем легче терпеть и принимать ситуацию такой, нежели что-то менять. Неизменными останутся и такие приятные минуты, в которые двое могут просто подурачиться и побыть самими собой, какими есть, безответственными и местами глупыми, но самими собой. Это однозначно греет душу. — Слушай, да как она вообще могла на тебя бочку-то катить? — после недолгого молчания озвучивает Рэнди назревшую мысль. Речь у него уже нечёткая становится, смазанная. — Мужик-полотенце! Это ж вообще... Это ж редкость какая, какая экзотика, ценить надо! — спустя мгновение оба заливаются дурацким хихиканьем, но ответа на этот вопрос так, к сожалению, и не находят. Никогда бы Рэнди Марш не подумал, что единственной живой душой, что способна как вытерпеть, так и по-настоящему понять его, будет полотенце.